Григорию Распутину посвящается

Полуграмотный? Полуграмотный.

Из кедровых лесов, так что ж?

Ну, босой. От Сибири-Россиюшки

сапоги не одни сотрёшь.

Я к царю. Помогу-ка батюшке

Продержаться ещё чуток.

Я к России, к России-матушке,

Ей бы хвойного хоть глоток!

Что? Гусары? Разгульны, удалы,

Сердцееды и храбрецы?

Так смотрите, смотрите ж, как надо

Разгуляться! Эх, вы, мудрецы!

Град Петра в парижских нарядах,

Но корсетам не сжать сердца!

Светских дам трепетали взгляды,

Вдруг увидев сибиряка.

Ну, а он, уходя к заутрене

Замолить не свои грехи,

Слышал, как Она шептала,

Лишь одна просила уйти: — Уходи.

Одурманено и рычаще

Время зверя глотает плоть.

Ты пылающею Душою всё держался,

Теперь не смочь. Уходи.

Не намного зверство задержишь,

Только миг один и спасёшь.

Я — Россия!

Мне будет жалко?

Ты уже никогда не споёшь.

Ты в кедрач возвратись, я воспряну!

И тогда всё, что хочешь, проси...

— Эх! Мне б в баньку сейчас! С тобою!

Я б берёзовым, да с хвоёй

Отстегал тебя, непутёвую,

Остаюсь, Россия, с тобой!

Время пеной безумства брюзжало,

А у Гришки пули в груди.

Чернота ему скрежетала:

Отползай, сибиряк! Отползи.

На полмига ещё задержишь

Ты меня, но тогда

Ты получишь такую кару,

Что не знала ещё Земля!

Ты — герой, а будешь — похабник.

На бутылках с отравой — твой лик.

И тобой спасённые потомки

Плюнут в Душу твою, мужик.

Отползи. Я всесильна сейчас, всевластна!

Хочешь, так в небеса взлетай!

Только миг. Ну разве не ясно?

Только миг мой грядущий отдай!

— Эх! Мадеры б, да в баньку!

Я б тебе показал тогда.

Сибиряк, говоришь. Мужик я.

Так к чему ж канючишь, балда?

И расстрелянный, и утопленный,

И сожжён на задворках, в «грызах».

Над Россиею с ветром весенним

И сейчас пролетит его прах.

—Что, мужик, — чернота скрежещет,

Где ж могила твоя? Где глаза?

Жизни дни для тебя невозвратные.

А потомки глядят в образа.

Предъяви! Власть даю!

Им счета предъяви неоплатные,

Или, может, ты хочешь всплакнуть?

Плюнул Гришка свинцовой пулею:

— Эх дурён, сатана, — то счета, то всплакнуть.

Ну, а как, мужики, там банька,

Не пора ли ещё плеснуть?!

Григорий Распутин из кедровых лесов вошёл в жизнь дореволюционной России, стремясь предотвратить бурю революции, и погиб.

Анастасия тоже живёт в кедраче и тоже пытается сделать для людей хорошее, тоже пытается что-то предотвратить. Но какую участь для неё уготовило наше общество?