2015-03-22
461
Иногда самым адекватным ответом на реальность будет сойти с ума. -
Филипп К. Дик.
В издании от 5 января 1948 года Журнал Life на трёх страницах расписал о поселении художников, часто посещаемом американскими ветеранами в живописном городе Сан-Мигель - де-Альенде в Мексике. Опираясь на успешное признание художников-монументалистов Диего Риверы и Давида Сикейроса, страна переживала культурное возрождение в искусстве и, пока их пребывание финансировалось по G.I.Bill, Сан-Мигель стал магнитом для тысячи американцев с художественными наклонностями, стремившихся сбежать от скучной консервативной жизни ради более непринуждённого существования.
Своей колониальной архитектурой, лазурным небом и тёплым приёмом людей город обеспечивал прекрасный фон для изучения искусства, и тем летом Кэмерон стала одной из многих ответивших на его вызов. Она поехала с одобрения Джека и с его предложением финансовой поддержки, пока она там. Репутация Сан -Мигеля как города для отдыха была обоснованной,
и Кэмерон втянулась в гедонистический ритм жизни, наслаждаясь потрясающей бурной жизнью с мексиканским тореадором и местным дворянином. Она также завела нескольких новых эксцентричных друзей, таких как европейская эмигрантка Рената Друкс. Она родилась в 1921 году и выросла в Вене, в богатой еврейско-австрийской семье. Училась в Венской Академии Искусства
для женщин. Однажды во время нацистской оккупации немецкий офицер спрашивал у юной красотки дорогу и согласился взять её в свою машину, чтобы она показала, куда ему ехать. Когда родители увидели её выходящей из автомобиля, они были в ужасе и сразу выдали замуж за д-ра Луме, на условии, что он возьмёт её в Америку ради безопасности. Они поселились в Нью-Йорке, где Друкс поступила в Лигу студентов-художников. С такой же страстью к приключениям, как у Кэмерон, Друкс поссорилась с мужем и уехала в Сан-Мигель, где продолжала оттачивать свой романтический стиль реалистической живописи. Хотя в ней и осталось что-то от гранд-дамы, она, несмотря на свою состоятельность, была привержена богемному образу жизни, живя с молодым американским любовником Полом Мэтисоном, впоследствии сменившим фамилию на Андре, чтобы сделать комплимент европейскому прошлому Друкс. Высокий и светловолосый Мэтисон с гордостью хвастался, что у него есть золотой хвост, и это было частичной правдой: у него было расширение позвоночника. Хотя он был геем с бисексуальными наклонностями, Друкс была глубоко влюблена в Мэтисона и мазохистски наслаждалась «агонией» его безумных привязанностей.
«Бетонный замок» на Редондо-бич, где жил Джек, пока Марджори гостила в Мехике.
Пока Кэмерон жила в Мексике в La Vida Loca, Джек освободил дом на Манхэттен-Бич и переехал в апартаменты в стиле барокко, расположенные на берегу моря в Редондо-Бич и известные как «Бетонный замок». По словам Джорджа Фрея, рядом с Джеком жил пилот TWA, которого Джек подозревал в шпионаже за собой для Говарда Хьюза.
«Джек не мог свободно говорить в присутствии других людей, и, кроме того, он там хранил опасные химические вещества».
Пока жена Джека была в отъезде, Фрей познакомил его со своей подругой Глэдис Гоуэн, простой, хотя и нервной дамой, которая интересовалась в основном танцами.
"С ней было довольно трудно иметь дело, потому что она была слишком эмоциональной и много плакала", - вспоминает Фрей. - "Это были совсем короткие отношения, месяц или около того". Несмотря на это, Гоуэн не теряла времени, обустраивая гнездо для себя и своего нового мужчины. Однако для Джека Гоуэн была чисто игрушкой, и он не собирался строить с девушкой серьёзные отношения. С ней отсутствовала пища для ума, которой он наслаждался с Кэмерон; она была просто приятным развлечением, пока не вернулась его жена. Когда Кэмерон вернулась обратно в Калифорнию, одной из первых вещей, которые она сделала, был комплимент изменениям, привнесённым Гоуэн в жилище.
Джордж Фрей: «В типичной для Кэнди манере она сказала: «Мне это нравится, она придаёт
дому приятный оттенок женственности».»
Кэмерон проявила подлинное беспокойство по поводу возможности потери Джека, и они оба начали улаживать свои супружеские разногласия. Вскоре все разговоры о разводе прекратились, и они стали ещё ближе друг к другу, чем в сентябре, когда действия Джека заставили людей из правительства усиленно наблюдать за ними.
Предыдущее федеральное расследование вернуло его из отставки в North American Aviation, что оставило на Джеке свой отпечаток. Хотя он и очистился, как гордый цивилизованный либертарианец, невыносимая атмосфера и неприятные расследования его политических и религиозных убеждений заставили его пойти против всего, к чему он стремился, и он подумывал покинуть страну, чтобы работать за рубежом, как и его друг с левыми убеждениями Фрэнк Малина.
Имея это в виду, он связался со своим старым наставником Теодором фон Карманом, который познакомил его с Гербертом T. Розенфельдом, президентом филиала American Technion Society в Южной Калифорнии, группы, состоящей из технологов, учёных и предпринимателей, назначенных правительством Израиля на работу в США в сфере технического развития на благо недавно сформированного государства Израиль. В то время Розенфельд просил Джека составить план Израильского химического завода, который он представил должным образом, но впоследствии ничего о нём не услышал.
В августе 1950 года Джек сделал второе заявление о занятости с Розенфельдом, который на этот раз попросил его представить программу развития самолётных двигателей. Так как Джек работал над аналогичным проектом для Hughes Aircraft, он заимствовал некоторые документы,
относящиеся к реактивному движению двигателей и ракетным топливам, чтобы помочь ему
рассчитать смету расходов. Его бумаги затем передали Бланш Бойер, подруге Джека и Кэмерон, чтобы напечатать в виде брошюры, но когда она увидела конфиденциальный характер файлов и узнала, что предложение было предназначено для другого государства, она запаниковала и связалась с начальником военной полиции ВВС, который в свою очередь привёл в готовность ФБР. Когда было обнаружено, что Джек удалил запрещённые файлы из помещения компании без соответствующего разрешения, его работа в Hughes Aircraft была прекращена, и началось расследование по обвинениям в шпионаже.
На следующий день на 27 сентября Джек добровольно пошёл в офисы ФБР в Лос-Анджелесе, чтобы объяснить свои действия. Он честно признался, что совершил ошибку, но заявил, что он заимствовал секретные документы во время работы в JPL, и пояснил, что он планировал использовать данные, выполняя задание для Дяди Сэма. В приложении к материалам ФБР Джек включил свой профиль, сделанный, по-видимому, кем-то знакомым. На нём была изображена "странная, необычная пара, живущая не по общепринятым законам брака, и оба увлечены необычным или ужасным, например, вудуизмом, культами, гомосексуализмом и различными религиозными практиками".
Кэмерон почувствовала, что её муж все ещё привязан к фартуку матери, и её независимый дух, по признанию Джека, помог отучить его от привычки, чтобы с ним нянчились. Тем не менее, уделяя особое внимание динамике отношений между супругами, вторая часть описания, довольно неправдоподобная, описывала Кэмерон инициатором любого проступка.
"Субъект, кажется, очень влюблён в свою жену, но она, по-видимому, не отвечала на его любовь. Она доминирует в паре и контролирует деятельность и мышление субъекта в очень значительной степени. Есть мнение, что даже если субъект сделал что-либо умышленно, причиной участия в любой деятельности международного шпионажа, вероятно, было подстрекательство жены".
Позже стало понятно, что именно Кэмерон передала конфиденциальные документы Бойер, чтобы их напечатать, и она тоже была втянута в расследование, и 2 декабря её допрашивали специальные агенты. Кэмерон призналась, что она знала, что её муж готовил план для использования в заявке для Израиля, но добавила, что она не знала источник материала и всего лишь читала этот материал, чтобы проверить орфографию и грамматику (Джек немного страдал дислексией).
В результате были рассмотрены военные документы Камерон. Характеристика на основе интервью описывала её как «умного, находчивого и живого человека». В ней также содержится описание её планов на будущее: «Она – признанный либерал, заявивший недовольство этой страной и желающий растить детей, которые могут у неё появиться, в другой стране, где дети будут иметь свободу делать, что им нравится. В этой связи она упомянула желаемыми странами Мексику и Израиль».
В ожидании расследования, обрушившегося на его голову, и будучи не в состоянии получить работу в выбранной им сфере, Джек был вынужден искать другую работу, и некоторое время был вынужден качать газ. По мнению Фрея, его друг был прагматичным для этого: "В целом, Джек руководствовался принципом «Делай, что должен»".
Неприятностей добавляло то, что в то время как Джек влачил жалкое существование, выполняя низкооплачиваемую работу, вышедшая в начале этого года в мае книга Л. Рона Хаббарда «Дианетика: Современная наука душевного здоровья» стала бестселлером, принеся своему автору внимание национальных СМИ.
Восхваляя процесс саморазвития, направленный на "очищение" индивида от "инграмм" - травматических мыслей или психических блоков, переживаемых при родах и в годы становления, книга оказалась гораздо более удобоваримым путём к самореализации, чем телема. Это стало настоящим пинком под зад для Джека, учитывая, что многие, в том числе Кэмерон, считали, что Хаббард получил некоторые идеи для книги, живя с её мужем, а также изучая работы Кроули в библиотеке Джека. Кэмерон позже рассказала друзьям, как она когда-то застала Хаббарда копающимся в мусоре на задней части дома на 1003, когда он пытался получить документы, выброшенные Джеком. Хаббард, конечно, не скрывал влияние телемы на свои работы, и со временем он начал считать себя преемником Кроули, даже ложно утверждая, что
он знал Великого Зверя, хотя эти двое мужчин никогда не встречались, и Кроули считал Хаббарда не более чем мошенником.
Тем не менее, Дианетика появилась в удачное время. Война создала монстров, и некоторые из ранних исследований Хаббарда сосредоточили своё внимание на оказании помощи получившим психологические травмы военнопленным. Для многих страдающих от невроза в послевоенный период по-прежнему мешал стереотип о посещении психиатра, поэтому книга о помощи самому себе стала гораздо более привлекательным вариантом. Вырезая серую зону между религией и психиатрией, дианетика заложила основы Церкви Саентологии, принося прибыль и воплотив часто упоминаемую мечту Хаббарда начать свою собственную религию "потому что там деньги". Джек нашёл некоторое утешение, когда Хаббард стал двоеженцем, и брак с Бетти распался, таким образом, карма проявляла собственное понимание справедливости.
К марту 1951 года Джек и Кэмерон вернулись в Пасадену, переместившись в Каретный Дом, относящийся к старому особняку Крикшенк, в дом 1071 за Южной Апельсиновой Рощей, немного ниже квартала, где находился старый дом Джека 1003. Кэмерон переделала чердак над жилыми комнатами в студию, а Джек превратил прачечную на первом этаже в импровизированную лабораторию, где он хранил свои химические вещества и печь для кальцинации. В мае Джек создал свой собственный бизнес, Химическую Компанию Парсонса, и начал выполнять заказы для Bermite Powder Company, производя взрывчатые вещества и пиротехнику для Голливудской киноиндустрии.
Возвращение в Пасадену сблизило Джека и Кэмерон с новой социальной сценой, в которую входили Джулия Макдональд, известная светская львица, чьё материальное положение позволяло ей заниматься двумя большими страстями: джазом и изобразительным искусством. Статная скульпторша ростом в 6 футов 2 дюйма была завсегдатаем джазовых клубов на Центральном авеню, и была известна как ‘Подруга с западного берега’ гениального саксофониста Чарли ‘Новобранца’ Паркера, чьи пулемётные импровизации сломали звуковой барьер джаза.
Дом Макдональд на Мэйлин-стрит в нескольких улицах от Каретного дома, стал домом вдали от дома короля бибопа, а для дочери Макдональд, Джуди, он был очарованием детства: "Он был первым отцом в моей жизни. Он был потрясающим. Он репетировал в гараже и приглашал людей. Я возвращалась из школы и встречала в доме Арта Блэйки, Эллу Фитцджеральд и Сару Вон".
Её мать была представлена Паркеру Бадди Андерсоном, частью группы афроамериканских джазменов, которые жили поблизости в доме на Вустер-авеню.
Бадди Андерсон: "У нас был клуб под названием Emanon – что означало «Нет имени», записанное задом наперёд, и нас также называли Pobo, что означает «гетто для бедных мальчиков». Мы были совершенно подпольной группой. Мы были авангардными типами, которые должны были постоянно появляться на поверхности. Группа включала Бадди Коллинза из Канзаса, моего самого лучшего друга Роберта Моргана, плотника, и Лероя Бута, с кем я был очень близок, и нескольких
общих резидентов. Он был профессиональным студентом, который всегда посещал занятия. Мы называли его "Дед", потому что он рано облысел".
Андерсон делал красивые украшения из чёрного дерева и слоновой кости и был известен своими клипсами: "Я только продал драгоценности и клипсы друзьям. Вы должны знать меня, чтобы купить их. Я не буду продавать вам, если вы мне не понравились".
Эти местные знатоки джаза стали постоянными гостями на вечеринках, устраиваемых Джеком и Кэмерон в Каретном доме.
Бадди Андерсон: «Джулия отвела меня к Джеку и Кэмерон в первую очередь. Они казались нормальной парой, но у них была необычная аура. По моему первому впечатлению, Кэмерон была очень интересным человеком, очень глубоким и несколько одержимым. Я очень любил её. Она всегда была хорошей и вежливой. Джека я знал не настолько хорошо, но он, казалось, обычный парень, он всегда был в классической белой рубашке и при галстуке. Я помню, что он смешал бадью пунша с абсентом. Это было так красиво. Это было первым моим психоделиком. Кэмерон проявила интерес к нашей маленькой группе. Я никогда не мог представить эту связь. Нам было всё равно».
По мнению Кэмерон, джазовая сцена соединяла вместе людей, которые почувствовали общее разочарование, людей, которые, как она позже описала, были "отчуждены от культуры. Общественность в целом не была такой изощрённой во время Второй мировой войны, как большинство людей, которые в ней участвовали, и, возвращаясь, не нашли большой симпатии или интереса. Мы отчасти были связаны, как группа. Джаз предоставлял возможность познакомиться и идентифицировать себя с неграми. Я думаю, что, вероятно, нам всем были интересны униженные. Мы чувствовали, что мы тоже были слабыми и, конечно, чёрные музыканты сделали это очевидным". (1)
Ирония в том, что афроамериканские солдаты воевали в отдельной армии против фашизма, чтобы, вернувшись домой, столкнуться с расовой дискриминацией, ни от кого не ускользнула, и на популярном радио-шоу национальный поп-идол Фрэнк Синатра сформулировал мысли многих: «Если говорить о толерантности соседей, каждый из нас знает, что Бог никогда не хотел, чтобы люди боролись за свободу, а им отказали в любом проявлении свободы в стране, за которую они боролись».
Но при возвращении чёрных солдатов избили и даже линчевали толпы расистов за их военный героизм, и в знак протеста у памятника Линкольну встретилось огромное собрание чёрных и белых американцев и положило конец подобным злодеяниям. Звёздная делегация во главе с Альбертом Эйнштейном и Полом Робсоном лоббировала президента Трумэна лично принять законопроект против самосудов, чтобы отказать главнокомандующему, который боялся политической реакции влиятельных южных сенаторов.
Вроде так оно и было, хотя поколение военного времени почитало джаз, у него преобладал деклассированный статус музыки для негров. Расистская реакция некоторых сообществ по отношению к множеству великих музыкантов оказалась в доме Джулии Макдональд, доказывая своим примером, что пасаденская вежливость была на самом деле поверхностной.
«Соседи были не довольны, что вокруг ходили все эти чёрные люди" - вспоминает Джуди Макдональд с сожалением, - «и я больше не могла иметь подруг, потому их родителей не хотели видеть их среди ниггеров». (2)
Кэмерон вместе с Макдональд стала часто посещать джазовые клубы на Центральной авеню, где она попала на выступление трубача Уорделла Грей и сблизилась с Перси Хитом, в последствии ставшим басистом Modern Jazz Quartet. Это место регулярно посещал художник Уоллес Берман, молодой любитель джаза, носящий костюмы в стиле зут, нарисовавший обложку для дебютного альбома своего кумира Чарли Паркера. Благодаря Джулии Макдональд, Берман встретил Джона и Патти Каррутерс, популярных личностей в арт-галерее Лос-Анджелеса, ставших друзьями Джека и Кэмерон.
Джон Каррутерс: "Я был как этот парень, который собрал группы вместе и привёл людей из Лос-Анджелеса на сцену Пасадены. Когда я впервые встретился с Джеком и Кэмерон, я подумал "это интересные люди, я бы очень хотел знать их. Они были динамичными. Они были частью группы людей, которых Джулия Макдональд называла «Левым берегом Пасадены» ". Берман был одним из счастливчиков, которых Каррутерс пригласил на свинговую пасаденскую сцену, и он приехал в сопровождении своей симпатичной подруги Ширли Моран, молодой женщины, которой было суждено стать его женой и музой.
Ширли Берман: "Я встретила Кэмерон и Джека в 51, за год до того, как я вышла замуж за Уоллеса. Каррутерс пригласил нас в воскресенье днём на вечеринку в Каретном доме, в котором были в основном люди из JPL и художники, это было очень странное сочетание, все эти сумасшедшие, странные молодые учёные. Было много джазовой музыки, люди много говорили и пили много вина. Это было красиво. Джек был красив как кинозвезда, просто великолепен, и такой интересный человек. Его с Кэмерон отношения были одними из тех, в которых один мог начать говорить, а другой бы закончил предложение. Он появился в дверном проёме как видение, и всё было тихо, и она тихо пришла, понимаешь, как своего рода вещь. Они были просто прекрасны. Он сказал нам, что когда он встретил Камерон, он сразу понял, что она – его супруга".
Джон Каррутерс был одним из многих, кто не мог не заметить сексуальную ауру, которую излучала эта харизматичный пара: «Джек был спокойным парнем, в то время как Кэмерон была более яркой, хотя и не особенно страстной личностью. Она была очень похожа на мужчину, с угловатым лицом и сладострастным телом, великолепной грудью. Они оба были бисексуалами, так что для Джека Кэмерон была частью того, чем он хотел быть».
Во время первого визита Уоллес Берман показал Кэмерон копию «Степного волка» Германа Гессе, писателя, чьи произведения могли бы стать ключом к ней. В свою очередь, Кэмерон показала Берману некоторые свои рисунки в своей студии и рассказала об уроках живописи, которые она проходила, и показала иллюстрации, сделанные ею для модных журналов.
Ширли Берман: «Она рассказывала это почти как секрет. Она не гордилась этим; она просто занималась этим некоторое время за деньги. Кэмерон знала пару человек, которых знал мой муж, художники, как Зортиэн, у которого был особняк на склоне холма в Алтадене с замечательным огромным бассейном».
Жирайр Зортиэн был богатым армянским художником, известным своей любовью к нудизму и диким вечеринкам. Джек и Кэмерон были его постоянными посетителями, и картинки Кэмерон украшали стены дома. Один особенный праздник стал частью Пасаденской легенды. На вечеринке в качестве гвоздя программы появился Чарли Паркер и в какой-то момент разделся, играя в обнажённом виде.
«Почти все последовали его примеру, кроме этого парня из Африки, который был потрясён и оскорблён, что люди в такой цивилизованной стране, как Америка, вытворяли подобное», - вспоминает Бадди Андерсон. - «Он сказал, что пришёл в эту страну, чтобы уйти от поведения, подобного этому». Андерсон сомневается, что Джек и Кэмерон присутствовали в ту знаменитую ночь, хотя приходил Паркер и останавливался в их Каретном доме по другому поводу. Можно представить, что Пасаденское общество подумало обо всём этом.
Ширли Берман: «Я всегда с подозрением относилась к пасаденскому обществу. Ха-ха. Моя сестра выросла в Пасадене, поэтому у меня другой взгляд. Я думаю, что они все придурки, они все уроды. Свободная любовь достигла Пасадены прежде, чем дело дошло до Лос-Анджелеса».
Одним из сознательных сторонников свободной любви была Джоан Прайс, которая работала натурщицей в Пасаденском институте искусств позировала для различных художников, таких как Джулия Макдональд и Зортиэн. Очень сексуальная внешность и пышная фигура Прайс многих взбесила, и она быстро стала любовницей Джека и Кэмерон.
«Джоан Прайс была красивая и совершенная нимфоманка», - вспоминает Бадди Андерсон с нежностью. – «Она весила 205 фунтов, но имела идеальные пропорции фигуры». Андерсон познакомился с Прайс на одной из вечеринок Зортиэна, и вскоре она начала проводить много времени в Emanon. «Никто не мог оставаться с ней. Это происходило в считанные секунды. Вот такой она была. Если бы она встретила парня, с которым она бы хорошо смотрелась вместе, она бы пошла на это. Она была классическим ангелочком».
Другой сексуальной девушкой Каретного дома была Джоан Уитни, высокая сексапильная блондинка, которая вместе с приятелем Мейми Ван Дореном вынашивала мечту покорить Голливуд. Уитни получила приглашение от Джона Каррутерса, и, встретившись с Джеком лишь пару раз, она обнаружила, странную мгновенную связь с ним.
Джоан Уитни: «Джек был таким знающим человеком, и это было, словно вы знали кого-то, и вы ничего не сказали, потому что он знал, что я думала, и я знала, что он думал, и это было очень
очень странно».
Кроме того, на этих собраниях регулярно появлялись Рената Друкс и Пол Мэтисон, который переехал в Калифорнию из Сан-Мигеля и обустроил дом в Малибу. Джордж Фрей часто совершал далёкие поездки для пятничных вечеров Джека и Кэмерон.
Джордж Фрей: «Появлялись очень интересные люди. Кэмерон и Джек никогда не предоставляли прохладительные напитки. Ожидалось, что все посетители принесут свои любимые напитки, например, вино, пиво или термосы с горячим кофе или чаем. Эта идея появилась, поскольку вкусы были столь разнообразными, и гости не разочаровались бы так, если они выбрали и принёс свои собственные. Мы сидели на скамейках вокруг большого стола из красного дерева, который мог вместить около шестнадцати гостей, и комната была освещена рядом чёрных свечей, расставленных вдоль центра стола. У многочисленных друзей Джека и Кэмерон, казалось, никогда не заканчивались увлекательные истории, и, когда приходили новые гости, кто-то обычно рассказывал о своём интересном прошлом опыте. Все понимали, что рассказчик должен игнорировать новичков и не прерываться. Поэтому любые вновь прибывшие тихо
садились и ставили принесённые с собой напитки на стол. Потом, когда рассказчик завершал свою историю, Джек или Кэмерон знакомили прибывших с другими гостями, которых они могут не знать».
Со стены на них смотрел огромный, в натуральную величину, написанный маслом портрет Жанны д'Арк, держащей знамя и размахивающей кровавыми копьём. (3)
Джек, Кэмерон и их подруга Джорджия Блейк отдыхают в Сан-Мигель-де-Альенде за четыре месяца до смерти Джека. Февраль 1952 (Любезно предоставлено Варбургским институтом).
Через тринадцать месяцев после расследования по обвинению Джека в шпионаже, дело было, наконец, остановлено, и из-за отсутствия достаточных доказательств с него сняли обвинение. Документы посчитали безвредными, и суд решил, что Джек не собирался использовать любую информацию во вред США или какой-либо другой стране. За несколько золотых месяцев спокойствие было восстановлено, однако Новый год принёс плохие вести, когда Департамент по занятости в промышленности отозвал допуск Джека раз и навсегда, заявив, что в свете недавнего расследования, он «не обладает целостностью или конфиденциальностью и ответственностью, необходимыми для безопасности классифицированной военной информации». Это положило конец карьере Джека в оборонной и аэрокосмической промышленности в США и заставило его искать работу за рубежом.
В марте 1952 года Кэмерон взяла Джека и их соседа и друга Филиппа Гронквиста на небольшую экскурсию, посмотреть чудесный Сан Мигель -де-Альенде. Им, очевидно, понравилось, потому что как только они вернулись обратно в Калифорнию, Джек и Кэмерон планировали съездить туда летом ещё раз. В начале июня Джек подписал договор аренды Каретного дома для Сала Ганси и его партнёра Мартина Фошауга, двух молодых друзей Кэмерон, ранее встреченных в Сан-Мигеле и теперь связанных с Пасаденским театром. Новые владельцы первым делом предложили Джоан Прайс комнату на первом этаже рядом с лабораторией Джека.
Вдохновлённый бывшими владельцами, Фошауг покрасил голову дьявола с открытым ртом на стене над кроватью Прайс в розовый цвет, и простыня из шенили стала напоминать торчащий язык дьявола.
В это же время, Джек и Кэмерон переехали к Рут Парсонс, которая сдавала недвижимость рядом с Arroyo Terrace, 424, пока её пожилые друзья отдыхали в Европе. Они планировали уехать 17-го июня, и в ночь перед отъездом Джек встретился с Джорджем Фреем в выставочном парке, где он говорил о грядущей поездке. «Джек хотел посетить там тюрьму времён инквизиции, которую, говорят, часто посещают. Он хотел познакомиться с призраками».
Кэмерон занимала идея отдохнуть в Мексике перед тем, как поехать в Израиль, где Джек мог бы найти новые рабочие места. Но планы поездок отменились на следующий день, когда Джек в последнюю минуту получил от Корпорации спецэффектов заказ на взрывчатку для предстоящего фильма. Джек решил, что если он поспешит, то сможет получить работу, пока Кэмерон закупает провизию, и они ещё успеют уехать. Днём, около 4:30 к Джеку заглянула Джоан Прайс и заметила, что он занят смешиванием химических веществ. Через полчаса спустился Сал Ганси и
немного с ним поболтал, пока Джек ждал, когда в печи нагреется смесь. Уходя, Ганси пошутил: «Ради Бога, Джек, не взорви нас». Джек усмехнулся и просил его не волноваться. (4)
Примерно в 5:08 гремучая ртуть, которую Джек смешивал в банке из-под кофе, выскользнула из его правой руки. Инстинктивно он нагнулся, чтобы поймать зажигательную смесь, но, ускользнув из его рук, она взорвалась, ударившись об пол и оторвав его протянутую руку. С оглушительным шумом, который был слышен всей Пасадене, взрыв воспламенил остальные химические вещества в лаборатории, и случился повторный взрыв. Наверху, в своей комнате Сал Ганси был ударной волной подброшен в воздух, и, несмотря на шок, он сразу понял, что случилось. Придя в себя, он осторожно, шатаясь, спустился вниз. Ожидалась ужасная сцена.
То, что было лабораторией Джека, стало пустой оболочкой. Проходя среди разрухи, Ганси обошёл зияющую дыру посреди развалин и нашёл наполовину скрытое тело Джека, лежащее под большой перевёрнутой ванной. Подняв ванну, он заметил ужасающий вид Джека, бывшего ещё в сознании, у него отсутствовало правое предплечье, с правой стороны обожжённого вспышкой лица была содрана кожа, обнажая челюсть и зубы. Джека, который стонал, но не мог говорить из-за своей травмы лица, Ганси понёс наверх с помощью матери своего партнёра. Мартин Фошауг занялся вызовом экстренных служб.
Первой мыслью Ганси было уведомить Кэмерон, поэтому он поехал в Arroyo Terrace, чтобы найти Рут дома в одиночестве. Сначала Ганси преуменьшил тяжесть травм Джека, не желая вызвать слишком большой шок у его матери, но через некоторое время он признал, состояние её сына было крайне серьёзным и что он не сможет жить. При этих новостях Рут рухнула на своё кресло.
Сделав всё возможное, чтобы успокоить её, Ганси пообещал вернуть свои слова обратно, когда он узнает больше. Когда он вернулся в Каретный дом, скорая уже увезла Джека в Хантингдонский Мемориальный госпиталь, где около 5:45 его объявили мёртвым. В конце концов, Кэмерон подъехала к дому, и можно себе представить, как она, должно быть, изо всех сил пыталась понять и принять смысл шокирующих новостей, которые ей сообщили.
Вернувшись в Arroyo Terrace, Рут впала в истерику и с горя проглотила бутылку седативных, которые прислал ей врач, чтобы она успокоилась. Её подруга-инвалид Хелен Роуэн, которую позвали, чтобы заботиться о ней, ничего не могла сделать, но в ужасе наблюдала за действием таблеток и падением Рут в бессознательное состояние.
Вскоре после этого Джордж Фрей получил срочный телефонный звонок от Кэмерон, сообщавшей страшную новость, что Джек умер. Затем она попросила его приехать. «Она сказала, что её родители не поняли, и ей нужно посетить мать Джека», - вспоминает Фрей. Несясь на автомобиле с максимально возможной скоростью, Фрей прибыл в дом и встретил покупателя, принёсшего заказ на взрывчатые вещества, которые изготавливал Джек. Как и все, мужчина был неприятно удивлён новостями.
«Он выразил потрясение и скорбь, но Кэнди не была впечатлена и сказала мне, что человек был заинтересован только в уходе от юридической ответственности по отношению к смерти Джека».
Двое из них затем направились к Arroyo Terrace.
«Мы вошли и увидели Рут сидевшей в кресле, выглядевшей расслабленной и спящей. Я сначала не понимал, но у Кэмерон был целый мешок марихуаны, который она взяла в спальню и положила под кроватью для сохранности. Некоторое время спустя полицейский вошёл в спальню и спросил, сколько лет было покойному. Я сказал ему, что 38, думая, что он имеет в виду Джека, и он сказал: «Нет, она должна быть старше», и тогда мы узнали, что Рут покончила жизнь самоубийством. Кэмерон просто заметила, что она не удивилась».
Стоическую реакцию Кэмерон можно объяснить тем, что она была занята более актуальным вопросом, как забрать из дома трёхпудовый мешок с марихуаной, чтобы копы не заметили.
Джордж Фрей: «Сложность заключалась в том, что, когда Рут умерла, Кэмерон и я больше не были законными жителями, и когда полиция пришла расследовать самоубийство Рут, они приняли на себя ответственность за дом и его обстановку. Они сказали Кэмерон и мне, что мы должны будем освободить дом с нашими личными вещами, прежде чем они могли бы уехать и оставить дом в безопасности, и они хотели осмотреть все, что мы уносим. Чемоданы Джека и Кэмерон находились в прихожей, готовые к погрузке в машину. Теперь Кэмерон не волновало то, что полиция осматривает её одежду и туалетные принадлежности, но она не знала, как забрать мешок с марихуаной. И она придумала хитрое решение. Она позвонила Джулии Макдональд и попросила её приехать как можно быстрее и привести свою самую большую сумку. У Джулии было несколько огромных сумок, и, когда она приехала, она положила тайник Кэмерон в свою сумку и вышла без инцидентов».
Фотокорреспонденты сфотографировали Кэмерон выходившей дома, она выглядела бледной, но спокойной. Наслушавшись рассказов об ужасных травмах, она по понятным причинам отказалась осмотреть тело своего мужа в больнице, как это сделал Джордж Фрей: «Никто официально не опознал тело Джека. Я уверен, что это был Джек, но позже некоторые из последователей Джека задумались, был ли это другой человек».
Кэмерон провела ночь в Лагуна-Бич в доме Нетты и Дори Уортингтон, друзей-художников, которых она встретила в Сан- Мигель-де-Альенде. На следующий день, в лучшей традиции фильмов жанра нуар, она ушла из города и направилась к мексиканской границе со своим братом Бобби. Это позволило избежать любых неудобных вопросов и зловещих газетных заголовков, например: «Убит учёный – жрец чёрномагического культа» и «Раскрыт сексуально одержимый культ учёного». Последняя история появилась в газете Mirror, на первой полосе которой преобладали пресс-фото Джека и экзотический образ Кроули в тюрбане и восточной одежде, курившего пенковую трубку.
В одной из газет на первой странице напечатали жуткую фотографию Рут Парсонс, замертво свалившейся в кресло. Её собака сидела у её ног, охраняя её тело и глядя с тоской в объектив фотографа.
Несмотря на опровержение Кэмерон, некоторые статьи сообщают, что Джек тайно путешествовал в Мексику с намерением основать завод по производству фейерверков и взрывчатки. Даже Бобби, брат Камерон, намекал на это, но скорее всего, это было удобным прикрытием. Судя по большому количеству багажа, который ждал в коридоре в Arroyo Terrace, с красками и холстами Кэмерон и фехтовальной и стрелковой экипировкой Джека в прицепе автомобиля, было ясно, что пара собиралась уехать надолго и не планировала в ближайшее время вернуться.
Кэмерон поручила Джорджу Фрею позаботиться о кремации Джека:
«Гробовщик спросил, хочу ли я заодно похоронить и мать Джека. По его словам, социальное страхование может позаботиться о половине счёта, равной $ 300, и он сказал, что если бы он мог найти кого-то, чтобы оплатить остальную часть её похорон, он сделает кремацию Джека бесплатно. Поэтому я дал ему имя сестры Рут. Прах Джека был помещён в бронзовой урну, и я заплатил $ 5 за его хранение. Кэмерон забрала её по возвращении. «Кэмерон также оставила специальную чёрную коробку Джека, содержащую его магические рукописи и принадлежности с просьбой Фрею: «На коробке была навесная деревянная крышка и записка, гласящая: «не идите дальше, или вы потеряете вашу жизнь», и я порезала сустав большого пальца, когда открывала её. Я отнеслась к этому серьёзно и закрыла её после этого. У меня до сих пор шрам».
Первая страница газеты Mirror, сообщающая о смерти Джека.
Продолжение статьи
Продолжение статьи. Фотокорреспонденты поймали Кэмерон с бледным лицом.
Фото убитой горем Кэмерон, покидающей дом на Arroyo Terrace.
Ещё одна газетная статья, освещающая странную двойную жизнь и смерть Джека. Herald Express, 19 июня 1952 года.
Жуткая фотография Рут Парсонс, замертво свалившейся в кресло.
Хелен Роуэн, подруга Рут Парсонс, калека, которая не смогла остановить её самоубийство.
В Мексике Кэмерон поехала в свой любимый Сан-Мигель -де-Альенде, где она изо всех сил пыталась смириться с чудовищностью того, что произошло недавно. Две недели она читала о множестве НЛО, недавно замеченных над Капитолием в Вашингтоне. Она приняла это как небесный ответ на уход своего мужа.
В городе Кэмерон встретила английскую пару с художественными устремлениями, Нэнси и Билл Паттерсон. Билл писал картины, а Нэнси писала стихи для удовольствия, и оба были учениками Ложи Белого Орла, спиритуалистического храма, основанного в Англии. Едва ли через неделю после смерти своего мужа Кэмерон провела свой первый ритуал крови в паре с миссис
Паттерсон, в отчаянной попытке увидеть Джека на другой стороне. Шокированная своим видением реальности в изменённом состоянии сознания, Кэмерон решительно резанула ножом по запястью, только она, к счастью, держала нож тупым краем вниз, который сделал порез, но не оставил раны. При проведении Кроулианского Ритуала Нерождённого Кэмерон утверждала, что она получила новое магическое имя, Хилларион. Это было прозвище одной из бывших Алых женщин Кроули, которая часто призывалась на страницах книги о его астральном путешествии «Видение и голос». Джек уже украл это имя, используя его в качестве псевдонима для Бабалон в своём трактате «Манифест Антихриста», считая его женской стороной его собственного магического имени Белларион.
В 1917 году в своей книге «Печаль и меланхолия» Зигмунд Фрейд писал: «Печаль включает серьёзные отклонения от нормального отношения к жизни», и диагностировал печаль как «патологическое состояние, способное свести с ума». Господин доктор мог бы использовать Кэмерон в качестве примера.
По возвращении в Калифорнию после двух месяцев душевная боль Кэмерон достигла критической массы, и она сделала очередную неудачную попытку самоубийства в заброшенном доме в Алтадене. После того, как она пришла в себя, она переехала обратно в Каретный дом вместе с Бобо Джексон, подругой Форшауга и Ганси. В её комнате Кэмерон сразу поставила алтарь с чёрными свечами.
«Она начала заниматься колдовством и прочей ерундой», - вспоминает Ганси. (5) Сначала он по большей части писал, что «чёрная магия - это позёрство. У Кэмерон эти странные фантазии были частью её ролевой игры в мистицизм. Они нужны для беседы и развлечения. Она любила притворяться ведьмой. Я всегда чувствовал, что это был её способ привлечь внимание».
Со временем, однако, оккультные практики Кэмерон стали более серьёзными и убедительными, до такой степени, что даже Ганси уступает: «Кэмерон играла в ведьму и экзотику, и она, наконец, стала тем, кем она думала, что являлась».
Катализатором для преобразования Кэмерон были личные документы, которые она обнаружила в чёрном ящике Джека. Читая их вместе с копиями писем Джека, Камерон узнала, что она невольно стала частью Работы Бабалон в течение первого безудержного периода, когда она и Джек были вместе. Казалось, Джек исполнил несколько магических актов ментальной гимнастики в голове, синхронизированных с сексуальной аэробикой в постели.
В письме, которое он написал Кроули в момент ритуалов Бабалон, Джек описывал работу с девушкой, которая ответила на его элементальный призыв, но которую он не мог считать Бабалон, находящейся в центре его призыва, подразумевалось лишь то, что он непосредственно соприкоснулся с красивым и священным, о чём говорилось в «Книге Закона». В ретроспективе кажется сумасшедшим, что Джек так много скрывал от Кроули о природе своих магических действий, но это было одним из многих неоднозначных аспектов Работы Бабалон, значение и цель которой была открыта для различных интерпретаций. Собственные произведения Джека на эту тему часто противоречили сами себе и колебались от одного объяснения к другому, предполагая, что он ещё пытался понять всё это сам.
На одном уровне ритуал можно рассматривать как чисто метафизическое исследование, которое предсказывало меняющиеся времена и пыталось обуздать божественные силы, чтобы пробудить чувственные силы, спящие во многих душах. Тем не менее, были и намёки, что этот призыв приведёт к фактическим физическим родам Бабалон. Во внутреннем круге Ложи Агапе поговаривали, что Джек пытался создать Лунное дитя, магическое потомство, проникнутое духом Бабалон, которую заманили вниз с астрального плана и инкубировали в матку Кэмерон. Джека, конечно, развлекало это мнение. Говоря о фетальных условиях в своём письме к Кроули, он изобразил себя в качестве хранителя сущности, которая появится в этом мире через девять месяцев, пояснив, что любое нарушение тайны или преждевременное обсуждение рождения может привести к аборту. Это был сценарий, на который в значительной степени опирался Кроули в собственном романе «Лунное дитя», и даже сам автор был смущён тем, что он слышал, и сообщил своему заместителю Карлу Гермеру: «По-видимому, Парсонс, или Хаббард, или кто-то ещё производит Лунное дитя. Я впадаю в бешенство, когда я вижу идиотизм их наглости». (6) Кроули считал, что Джек из глубины своего дилетантства вмешивается в такие вопросы без надлежащей магической подготовки, и чувствовал, что он пытался бежать, не научившись ходить. Независимое мышление, получившее такие высокие награды в области ракетных исследований топлива, по иронии судьбы оказалось таким же, принося запутанные и ложные результаты его магических экспериментов.
Ещё одним аспектом Работы Бабалон было то, что Кэмерон лично подписалась на выбор средства, с помощью которого проявится Бабалон. Она увидела доказательство этого в ещё одном письме Джека к Кроули, в котором он ожидал посредника для Бабалон, который принесёт ему тайный знак. Теперь оказалось, что во время их первых совместных дней, Кэмерон заметила серебряное НЛО в форме сигары, бесшумно передвигавшееся в небе, пока они сидели в заднем дворе дома 1003. Когда она упомянула Джеку о знаке в тот же день, он молчал на эту тему и никогда не поднимал её снова. Теперь, просматривая его бумаги, Кэмерон обнаружила, что Джек действительно отметил это знаменательное наблюдение, рисуя символ НЛО, круг с треножником, в заметках на полях. По её мнению, это был небесный знак, которого ждал Джек. Кроме того, если, как хотелось верить Джеку, Кэмерон действительно была Элементалем, то, согласно учению об элементалях, это технически означало, что у Кэмерон не было души. Кто подошёл бы лучше для воплощения духа Бабалон? (7)
Когда происходит нечто из ряда вон выходящее, люди часто ищут и требуют необычных ответов, которые помогут объяснить, и поэтому, несмотря на травмы Джека в соответствии с докладом коронера, Кэмерон была не единственной, кто подверг сомнению официальную версию событий, связанную с его ужасной смертью. Уилфред и Хелен Смит, например, верили, что Джек на подсознательном уровне покончил с собой, не сознательно, но по невнимательности. На их взгляд, после всех горестей и разочарований, которые он пережил, Джек просто перестал соблюдать осторожность и хотел избежать дальнейших винтовых взлётов и ухудшения своей кармы.
Переоценка дискредитировала эту теорию. Поведение Джека, конечно, не предполагало, что это был человек, желающий совершить самоубийство. На самом деле он через многое прошёл, чтобы наладить карьеру и личную жизнь. Он помирился с Кэмерон и с новыми заботами, и будущее казалось безоблачным. Если работа в Израиле была подготовлена так, как это обещалось, он снова стал бы человеком дела.
Некоторые держались за теорию, что Джек был убит, и Кэмерон вскоре тоже согласилась с этим мнением. Один из подозреваемых особенно подходил на эту роль. Годами ранее, в суде, возмутившем весь город, показание экспертизы помогло предъявить обвинение капитану Эрлу Кинетту, главе разведывательного подразделения полиции Лос-Анджелеса. Кинетт был обвинён и осуждён вместе с двумя офицерами за минирование машины бывшего частного детектива Гарри Рэймонда, человека, который занимался расследованием коррупции между Департаментом полиции и Городским советом. Кинетт был условно освобождён за неделю до взрыва, и были подозрения на то, что это была его месть. В одном из своих астральных перемещений во времени Кэмерон утверждала, что она подняла половицы в лаборатории Джека и обнаружила бутылку ртути, которую туда мог подложить Кинетт, хотя визуализация – сомнительное обоснование для суда.
Сфера применения этих теорий заговора затем расширилась, включив возможное участие теневых правительственных учреждений. Смерть Джека уже доказала удобство для движения, противостоящего созданию государства Израиль, которое не могло поставить человека подобного Джеку на колени в стране, которую они не поддерживали. Тем не менее, как утверждает принцип бритвы Оккама, основываясь на том, что известно, самое простое объяснение всегда будет наиболее вероятным. Как свидетельствует лучший друг Джека Эд Форман, Джек мог быть неаккуратным, когда дело дошло до подготовки химикатов. Вам не нужно смотреть гораздо дальше его безрассудного хранения взрывоопасных материалов, чтобы найти пример его легкомысленного отношения, и даже великий хирург может иногда оставить инструмент внутри пациента. Наиболее правдоподобными фактами остаётся то, что в жаркий летний день в лаборатории с нагретой печью, торопясь, чтобы получить работу и одновременно думая о предстоящей поездке, Джек на короткий момент потерял концентрацию, что привело к выскальзыванию банки со взрывоопасными химическими веществами из потной руки с летальным исходом.
Опустошённая, Кэмерон продолжала путешествовать на астральном плане, пытаясь вступить в контакт со своей второй половинкой. Она чуть не погибла во время одного из путешествий, когда огненная фигура пролетела мимо неё, и она едва успела вернуться в своё тело. Позже она думала, мог ли это быть Джек, пытавшийся обнять её. Одним из тревожных отголосков этих астральных проекций стала внезапная материализация личинок, которых Кэмерон сбрасывала с потолка на пол своей комнаты со шмяканьем. Личинки особенно напугали её, и она взяла пылесос, чтобы убрать эту мерзкую живность.
Возмущённая таким психическим феноменом, Кэмерон консультировалась со специалистом по астралу Сильваном Малдуном, сказавшим, что она запуталась в астральных планах и принесла астральные сущности обратно в будущее. Впадая в ещё большее замешательство, Кэмерон решила воздержаться от последующих астральных экскурсий на некоторое время.
Вместо этого она дала выход своей жуткой стороне, повторяя шутку о человеке, которого засосало в реактивный двигатель всем, кто её услышит. Возможно, чёрный юмор был способом отвлечься, но в свете того, что недавно произошло с её мужем, это казалось странной темой для шуток.
«У неё было странное чувство юмора», - подтверждает Сал Ганси, до этого терпевший чокнутое поведение Кэмерон. Но дело приняло более крутой оборот, когда его арендатор начал грозиться удушить свою собаку Фрею в печи. «Когда Кэмерон сказала это мне, я очень рассердился. Я не хотел, чтобы случалось нечто подобное». (8)
Кэмерон огорчили новости о предстоящем испытании водородной бомбы, которое планировали провести 1 ноября на атолле Эниветок в южной части Тихого океана. Убеждённая в том, что Калифорнийское побережье обвалится в океан от толчков, Кэмерон в панике бежала к острову Каталина с Джоан Прайс и Бобо Джексоном, чтобы переждать катастрофу. Когда испытание прошло без инцидентов, девушки вернулись домой, но к тому моменту Ганси и Фошауг были настолько встревожены помешательством Кэмерон, что они не позволили ей вернуться: «Мы отказались открыть дверь, и я сказал: «Твои вещи внизу на дороге, забирай их, мы не хотим тебя здесь видеть», и это было последним, что мы сказали Кэмерон за несколько месяцев». (9)
В то время Кэмерон только функционировала, и её связь с реальностью рушилась. Личные письма дают возможность предположить, что возможно, восстанавливалась в течение этого периода. Её уязвимое состояние души было слишком очевидно многим из окружавших её.
«Меня ужасно шокировало, когда Джек умер, и после этого было немного разговоров людьми, которые знали Кэмерон, что, может быть, ей что-нибудь нужно для восстановления», - вспоминает Ширли Берман. «Она просто сказала мне, что ей снились кошмары, но сообщала, что у неё были галлюцинации».
Джон Каррутерс: «После Джека она почувствовала себя едва живой, потеря его имела для Кэмерон большое значение. Джек дал ей жизненные силы. У него было солидное положение. Он был источником денег для неё и человеком, у которого всегда была работа, поэтому она жила одним днём. Он был её центром, Кэмерон была его звездой. Теперь она – всего лишь одинокая вещь в пространстве».
Для Кэмерон было хорошей идеей выйти в новый круг общения. Это не помогло, так как она должна была каждый день заходить в лабораторию, с постоянным напоминанием о смерти мужа. Вместо этого Кэмерон восстанавливала силы в домах друзей, включая Джулию Макдональд, Нетту и Дори Уортингтонов и Ренату Друкс. Её даже приняли Уилфред и Хелен Смит, которые беспокоились, думая, что бедная девушка окончательно сошла с ума.
Кэмерон воспользовалась гостеприимством, и через несколько месяцев после смерти Джека она начала романтические отношения с Лероем Бутом, ломая то, что считалось основным сексуальным табу для обеих сторон расовой сегрегации. В стране до сих пор пытались принять даже понятие расовой интеграции, но это было запрещённым объединением. Во время её пребывания сосед Бадди Андерсон вспоминает инцидент, который заставил его сделать шаг шазад и взглянуть на Кэмерон заново.
Бадди Андерсон: «Кэмерон принесла с собой небольшую птицу, разноцветного зяблика, и она вышла из дома в один прекрасный день, и, как только она вышла, её птица замертво упала с жерди в клетке. Она ушла на несколько часов, а когда она вернулась, мы сказали ей, что птица умерла, и она впала в истерику, и, когда она пришла в себя, она взяла птицу в руку и погладила её пальцем, и через 30 минут птица поднялась и защебетала».
Если образ жизни в 1003 и привлёк внимание властей, то это было ничто по сравнению с пристальным вниманием за домом на Вустер Авеню. С одной стороны, съём квартиры в расово смешанном доме нарушал городское жилищное постановление, и, как следствие, она и Бут держали свою одежду в отдельных шкафах в качестве меры предосторожности. Во-вторых, как признается Бадди Андерсон, «Копы приглядывали за мной, потому что я много общался с белыми цыпочками, и они предположили, что если чёрные и белые жили вместе, то тут имели место наркотики».
Подобные подозрения оправдались, когда в доме произвели обыск через несколько недель, и Бут, Коллинз, Андерсон и Джоанн Прайс были арестованы группой по борьбе с распространением наркотиков.
«Арест был большой новостью в Пасадене», - вспоминает Андерсон. - «Он сделан на первой странице с изображением Джоанны и заголовком «Модель 2051b в логове беззакония». Обвинения были сняты за неё, Бадди Коллинза и меня, но Бут получил срок 90 дней лишения свободы за хранение марихуаны».
Кэмерон случайно ускользнула от ареста. Она уже покинула город ради новых горизонтов.
