Христианский мир в кризисе, ок. 1250-1493 329

ВЛАД

Имя Влада III, князя Валахии (1431-1476 гг.), известного также как Дракула и Влад- Колосажатель, быстро вошло в легенду и стало синонимом жестокости. [В наши дни уделяют слишком много внимания сексуальной окраске его извращений.] Тем не менее это историческая личность, и до сих пор можно посетить в Румынии место его рождения в Сигишоаре и его замки в Поэнари и в Бране. Принадлежавшее ему княжество Валахия было расположено на левом берегу Дуная в нижнем ero течении, зажатое между великим королевством Венгрии (которая считала Влада своим вассалом) и набиравшей все больше сил Оттоманской империей (которой он платил дань). Во время крестового похода в Варну в 1443-1444 гг., когда он был еще мальчиком, его послали заложником ко двору Оттоманского султана Мурада II. Там его принуждали к содомии, из этой психической травмы

развились, возможно, позднее его навязчивые идеи.

Турки часто использовали pala [заостренный кол] как орудие казни, но в руках Влада III кол стал орудием массового террора. В самом своем изощренном виде пытка состояла в том, что тонким, как игла, колом пронзали человека насквозь (от заднего прохода до рта) так что мучительная смерть наступала лишь через несколько дней. Влад III пришел к власти в

1456 г., всего лишь три года спустя после того, как турки захватили Константинополь, и сам он считал себя христианским борцом с неверными. Одна лишь экспедиция за Дунай доставила ему, говорят, только 23883 пленников, посаженных на кол, не считая тех, кого милосердно обезглавили или сожгли заживо. Дома он ознаменовал начало своего правления массовыми убийствами местной знати, когда 20000 мужчин, женщин и детей были посажены на целый лес кольев прямо под окнами его замка.

Венгерский король Матиаш Корвин арестовал Дракулу и заключил в тюрьму; затем в 1463 г. Вене было опубликовано изложение его преступлений Geschichte Dracole Way. На этой книге основывались в дальнейшем все рассказы о Дракуле. Русская версия, вышедшая в 1488 г., конечно, была известна Ивану Грозному, который, кажется, кое-чем воспользовался. Этот текст может послужить нам напоминанием о том, что религиозный фанатизм часто связан с патологической жестокостью как на Востоке, так и на Западе. Анналы испанской инквизиции и рассказы о преследованиях, развязанных католиками в Англии в период правления королевы Марии [Марии Стюарт], как о них повествует Джон Фокс в Книге мучеников (1563 г.), принадлежат к тому же вызывающему у нас отвращение литературному жанру, что и страшные рассказы о князе-вампире из Валахиию [LUDI] [TORMENTA]

этого момента у защитников оставалось только три возможности: победа, смерть или обращение в ислам. 27 апреля отслужили общую (экуменическую) литургию в Св. Софии для греков и итальянцев, православных и католиков. «В этот момент церковь Константинополя была едина»41.

Решающая атака началась примерно в половине второго ночи во вторник 29 мая, на пятьдесят третий день осады. Первыми выступили башибузуки 42, за ними турки-анатолийцы и затем янычары: «Янычары наступали бегом, но они не рвались бездумно вперед и сохраняли свои ряды в идеальном порядке, не позволяя вражеским снарядам их разорвать. Их поддерживала военная музыка, и она звучала так громко, что была слышна, несмотря на грохот пушек даже за Босфором. Сам Мех-Мед вел их вплоть до рва, а потом остался там стоять, выкрикивая одобрения солдатам... ряд за рядом

эти свежие, великолепные тяжеловооруженные воины устремлялись вверх на частокол, бросались на бочонки с землей, которые его поддерживали, и на бревна, его подпиравшие, приставляли лестницы... каждый ряд уверенно и спокойно прокладывал путь следующему за ним»43.

Как раз перед рассветом пуля попала в нагрудник кирасы Джустиниани, и он упал, обливаясь кровью. Гигант-янычар Хасан был убит после того, как взобрался на частокол, но он продемонстрировал, что это возможно. Отступившие греки оставили открытыми маленькие ворота для вылазок (проход через гласис) Керкопорте, и турки туда устремились. Император спешился со своего белоснежного арабского скакуна, бросился в драку и исчез.

Константинополь был разграблен. Затем начались невероятные убийства и насилия. Св.

София

PESTIS

была превращена в мечеть: «Муэдзин поднялся на самую высокую башню, провозгласил оттуда ezan, или общее приглашение... имам произнес молитву, и Мехмед II совершил намаз благодарения на великом алтаре, где еще недавно совершались христианские таинства в присутствии последнего из кесарей. Затем он прошел в покинутые царские покои, где жили сотни потомков великого Константина... полные меланхолии мысли о превратностях человеческого величия пришли ему на ум, и он произнес элегантное персидское двустишие: «Во дворце Цезарей вьет свою паутину паук, в башнях Афрасиаба дозор несет сова»44.

Римская империя ромеев перестала существовать.

По мере покорения восточного Средиземноморья оттоманские турки постепенно определяли условия торговых отношений в этом районе, контролируя торговые пути, которые связывали Европу с Левантом и Индией. На практике турки были терпимы к купцам-христианам, так что нежелание Генуи и Венеции поддержать Константинополь можно объяснить только их успешной торговлей уже осуществлявшейся с государствами турок-османов. Но тем, кто стоял ближе к событиям, ситуация могла видеться в ином свете, и расцвет оттоманов обычно связывают с попытками христианских владык Запада (под руководством Португалии) найти новый путь в Индию. Вполне возможно, что португальцы были также не нужны венецианцам, как и туркам, или же их притягивало обилие африканских рабов и великолепные острова.

-- Как бы то ни было, но в течение 40 лет принц

Энрике Португальский (1394-1460 гг.), известный как Мореплаватель, посылал одну за другой экспедиции вдоль западного побережья Африки, то есть по следам прошедших здесь раньше арабов. Ero корабли открыли Пуэрто — Санто (1419 г.), Мадейру (1420 г.), Канарские острова (1421 г.), которые позднее он уступил Кастилии, Азорские острова (1431 г.), мыс Бранко (1441 г.) и Кабо-Верде, или острова Зеленого Мыса (1446 г.). Судьба Канарских островов, где испанцы истребили местное население гуанчей, показала, что будут в дальнейшем делать европейские колонисты. В 1437 г. был основан Колониальный и Морской институт в Сагреш — первый из такого рода институ-

тов. К 1471 г. у португальцев уже было достаточно сил, чтобы отвоевать Танжер у мавров. В 1486 г., плывя из португальских поселений на Золотом Берегу (побережье

Гвинейского залива), Бартоломео Диас обогнул Саbо Tormentoso, впоследствии переименованный в мыс Доброй Надежды. В 1497 г. Васко да Гама проплыл от Лиссабона до Калькутты, обогнув таким образом сферу турецкого влияния. [GONCALVEZ]

В соседней Испании эта эпоха ознаменовалась замечательным политическим союзом. Между давними соперниками — Кастилией и Арагоном — соперничество всегда перемежалось династическими союзами и браками. И теперь брачный союз Хуана I Трастамарского, короля Кастилии (правил 1379-1390 гг.), с Элеонорой Арагонской породил основателей и Кастильской и Арагонской династии следующего века. Один сын — Генри III — правил (1390-1406 гг.) в Кастилии, а второй — Фердинанд I — был неожиданно избран в 1412 г. на Арагонский престол в Барселоне. Брак между внучкой Генри III Изабеллой, принцессой Кастильской (1451-1504 гг.), прозванной La Catolica, и внуком Фердинанда I Фердинандом, принцем Арагонским (1452-1516 гг.), известным как Фердинанд Католик, заключенный в 1469 г. в Вальядолиде, был похож на прежде заключенные браки, но его будущие последствия оказались беспрецедентными.

И жених, и невеста были наследниками безнадежно озабоченных семейств и спорных королевств. Они были двоюродными и хорошо знали, чего ждать, буде их родственники или знать получат власть. Изабеллу, прямую и набожную, усиленно пытались просватать уже и в Англии, и в Португалии, и во Франции, пока она была ребенком, и она избежала венца с нежеланным претендентом только потому, что он умер по дороге на свадьбу. Она стала претенденткой на трон Кастилии только благодаря незаконному удалению из престолонаследия ее племянницы; а ее вступление на престол в 1474 г. развязало и гражданскую войну, и войну с Францией и Португалией. Фердинанд, хитрый и набожный, в браке с ней искал разрешения собственных несчастий. Его детство прошло среди ужасов не прекращавшихся волнений в Каталонии. Он стал претендентом на арагонский престол только потому что из пре-