сивного развития до такого положения, когда механизмы на конной тяге (но еще не использующие топливо) значительно увеличили производства. Английский фермер из Хангефорда Джетро Талл (1674-1741 гг.) рекламировал применение конной сеялки в своем хозяйстве еще в 1703 г.; обитый сталью ротерхамский плужный лемех выходит на рынок в 1803 г. В течение столетия, разделявшего эти два события, в сельском хозяйстве шло бурное экспериментирование, а прогресс шел медленно и болезненно: средний уровень сельскохозяйственного производства определялся не темпами изобретений, но тем, как их использовал средний крестьянин. [ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ СЕЛЬСКОЕ хозяйство]
По мере того, как в деревне производилось больше продуктов, увеличивалось количество людей, которых можно было прокормить этой продукцией. Люди, которые раньше были нужны, чтобы обрабатывать поля, теперь высвобождались для других работ. Рост производительности труда в сельском хозяйстве сопровождался ростом рождаемости, складывалось избыточное предложение рабочей силы, по крайней мере, в тех странах, где крестьяне не были прикреплены к земле. Однако наличие необученных ремеслу свободных крестьян решало проблему только наполовину. Промышленности были нужны квалифицированные рабочие. Поэтому предпочитали рабочих из тех районов, где были больше развиты традиции ремесел.
|
|
Энергия пара была известна уже в античности. Но она никогда не находила практического использования, пока ее не укротил в 1711 г. Томас Ньюкомен (1663-1729 гг.), умело применив ее в неуклюжем и громоздком паровом насосе, отка-
чивавшем воду из шахты в Девоншире. Паровой двигатель существенно усовершенствовал Джеймс Уатт (1736-1819 гг.), шотландский мастер по изготовлению инструментов из Глазго, которого в 1763 г. пригласили починить образчик ньюкоменовского монстра; он также усовершенствовал конденсатор пара. С этого времени паровой двигатель уже можно установить на самых разных машинах.
Машины вообще были в ходу с тех пор, как придумали водяную мельницу и печатный станок. В руках часовщиков XVIII в. они достигают высочайшей точности. Однако с появлением источника энергии, гораздо более мощного, чем руки человека, вода или пружина, изобретения полились безудержным потоком. Все они первоначально появились в текстильной промышленности. Три ланкаширца — Джеймс Харгривс (1720-1778 гг.) из Блэкберна, Ричард Аркрайт (1732-1792 гг.) из Престона и Сэмюэл Кромптон (1753-1827 гг.) из Фервуда, Болтон — создали, соответственно, прядильную машину «Дженни» (1767 г.), прядильно-ткацкий станок (1768 г.) и мюль-машину (1779 г.). «Дженни» годилась только для работы вручную дома; ткацкий станок и мюль подходили для паровой тяги на фабриках. Нового уровня механизации достигли во Франции в шелкоткачестве (1804 г.) [ЖАККАРД].
Однако в широкое употребление паровая тяга и машины вошли только тогда, когда стали широко использовать бесполезный прежде уголь — самое эффективное топливо для образования пара, чрезвычайно увеличив его добычу. Этого удалось достичь посредством целого ряда изобретений, включая подземные помпы, шахтерскую лампу англичанина Хэмфри Деви (1816 г.) и использо-