Divisa et indivisa. Моря. Это был главный инструмент «сдерживания» СССР, ставшего теперь главной угрозой миру в Европе

моря. Это был главный инструмент «сдерживания» СССР, ставшего теперь главной угрозой миру в Европе. НАТО осуществляло свою миссию в течение 40 лет и делало это с бесспорным успехом.

Первой задачей НАТО было прорвать блокаду Берлина — что и было выполнено вполне успешно. Опираясь на преимущество в воздухе, британские и американские транспортные самолеты обеспечили двухмиллионный город топливом, продовольствием и сырьем, в которых он нуждался. Для их доставки потребовалось 277 264 рейса; в самый разгар операции груженые самолеты приземлялись в аэропорту Темпельхоф каждую минуту. Каждый день с неба «сваливалось» 8000 тонн грузов. К концу операции по всей Западной Германии, где чрезвычайно выросла популярность западных стран, было построено множество направленных на восток взлетно-посадочных полос. Советам оставалось только в ярости за этим наблюдать, и наконец 12 мая 1949 г. они сняли блокаду.

К этому времени уже были практически закончены приготовления к образованию отдельной западногерманской республики. До этого (в июле) во Франкфурте командование союзников представило рекомендации премьерам местных земель, призвав к созданию учредительного собрания и разработке федеральной конституции. До тех пор лидеры Германии не торопились с этим в надежде на ее объединение; но блокада Берлина покончила со всеми колебаниями. Grundgesetz (Основной закон) был принят за неделю до окончания блокады; в августе прошли выборы. Конрад Аденауэр был избран первым федеральным канцлером с большинством в один голос. Появилась суверенная Bundesrepublik (Федеративная Республика Германия) со столицей в Бонне и с наибольшей плотностью населения в Западной Европе.

По-видимому, было неизбежно, что Советы ответят подобными же действиями. Германская Демократическая Республика (ГДР) стала формальным воплощением установившейся диктатуры СЕПГ, она появилась в октябре 1949 г. со столицей в (Восточном) Берлине. Западный Берлин, все еще оккупированный западными союзниками, оставался анклавом с сомнительным статусом, незакрытым проломом, через который проникали на Запад тысячи беженцев в поисках свободы. Вос-

поминание о единой Германии быстро уходило в прошлое.

Политическая жизнь в Западной Европе возобновилась на основе всеобщей приверженности либеральной демократии и при широком убеждении, что национальное государство должно быть абсолютно суверенным. Монархии еще сохранялись в Скандинавии, Нидерландах и Великобритании, но и там они были всего лишь национальными тотемами. При большом интересе к англо-американской демократии в первые послевоенные годы сохранялось также восхищение Советским Союзом. Отвращение к фашизму сдерживало рост националистического крыла партий, способствовало процветанию партий, стоявших за социальные реформы, и пробуждало симпатии к коммунизму. Обычным было пропорциональное представительство и многопартийные коалиции. Довоенный фашизм сохранился только в не затронутых войной Испании и Португалии. В это время обнаруживаются три тенденции развития; подъем христианской демократии, большие трудности социалистического движения и упадок коммунистической партии.

Христианская демократия, которой до войны были свойственны конфессиональные и клерикальные обертоны, теперь начинала свой путь заново, но уже без патронажа церкви, а в руках бывших левоцентристских католиков. У этой партии было «левое крыло», связанное с католическими профсоюзами, и «правое крыло», которое не было с ними связано; партийные функционеры держались центра. В Италии христианские демократы (Democrazia Cristiana, ХДП), во главе которых сначала стоял Де Гаспери, разрывались на фракции глубокими противоречиями, но постепенно они смогли сформировать национальный истэблишмент. Во Франции Народно-республиканское движение (МРП), созданное в 1944 г. Жоржем Бидо и братьями Шуманами, соперничало с голлистским Объединением французского народа (РПФ). В Западной Германии ХДС д-ра Аденауэра постепенно становился главной политической силой. Аденауэр был старым консерватором и всегда придерживался политики «никаких экспериментов». Вместе с Людвигом Эрхардом, сторонником социально-рыночной экономики, они стали выигрышной комбинацией. И только голландская Католическая народная партия оставалась конфессиональным