Под курицу-наседку положили десять утиных яиц. Она долго сидела на них, ожидая малышей. Вылупились маленькие желтенькие птенцы Им сразу же захотелось гулять Наседка повела их во двор. Привела к навозной куче, стала грести и птенцов звать, а они глядят в сторону. Увидели пруд, побежали к нему, прыгнули в воду и поплыли.
Закудахтала тревожно наседка, смотрит на своих плавающих деток, кричит:
— Возвратитесь! Ведь вы утонете!
Но птенцы как будто не слышат. Ведь это не цыплята, а утята. Долго они плавали, к вечеру только возвратились на берег. Наседка терпеливо ждала их. Дождавшись, повела домой. Ведет и упрекает:
— Какие вы непослушные. И кто это вас научил плавать? Ни отец, ни мать не плавают, а вы плаваете. Больше не пущу я вас на пруд.
А утята пищат ей в ответ:
— Мама, завтра поплывем вместе. Как хорошо в воде!
Смотрит наседка на малышей и недоумевает: что с моими детками?
Старый пень
Росло в лесу большое ветвистое дерево. Весной покрывалось зелеными листьями и белыми цветами. Прилетали к цветам пчелы и шмели. Свили на дереве свое гнездо певучие птицы. Каждый год возвращались они весной из теплых краев, находили свое дерево и весело щебетали: «Доброй весны, дерево, вот мы и прилетели к тебе». Радостно жилось дереву, ведь у него было много друзей.
Прошло много лет. Постарело дерево, засохло. Пришли в лес люди, спилили сухое дерево и куда-то увезли его.
Остался от дерева пень. От грусти и одиночества покрылся пень серой пылью Больно ему было, когда он вспоминал, как летели к нему пчелы и шмели, как вили гнездо певучие птицы... Прилетели весной птички, покружили над пеньком, защебетали тревожно и улетели. Даже заплакал пень от тоски. Так захотелось ему чьей-то дружбы.
Наступила осень. Однажды прибежал к пеньку ежик. Вырыл ямку, носит душистые сухие листочки и мох, стелет зимнюю постель. Обрадовался старый пень, прижимает ласково к себе ежика. И ежик с пнем стал ласковым. Подружились, рассказали один другому о своей жизни. Даже помолодел пень, зацвел зеленым мхом. Ведь теперь у него есть друг.