Доклад Народного Комиссара по Иностранным Делам РСФСР Г. В. Чичерина на заседании ВЦИК 17 июня 1 страница

1920 г.*

[...] Нынешняя сессия ВЦИК собирается в чрезвычайно трудный момент нового кризиса, последней попытки наших противников, еще раз направивших на нас все имеющиеся в их распоряжении силы, еще раз напрягших все усилия, чтобы нас задушить..Наш противник, т. е. мировой империализм, т.е. в действительности все капиталистические правительства всего мира действуют против нас не только насилием, не только военным наступлением, но и дипломатическими маневрами, не только открытым нападением, но и видимостью миролюбия, видимостью дружелюбных действий, требующих с нашей стороны постоянной осторожности, величайшей 'бдительности.

Наша политика есть по-прежиему политика мира, и это знают все. Мы хотим одного. Мы хотим, чтобы нам не 'мешали развиваться так, как мы желаем, строить в мире наше новое социалистическое общество. Мы не несем ни своего строя, Н'И своей власти на штыках, и это знают все и тем не менее на нас 'Натравливают все новых и новых врагов. Наша политика есть политика мира, но она не есть политика капитуляции. Мы хотим мира, соглашения, но действительного соглашения, обоюдно выгодного при равных условиях. Мы отвергаем коварные улыбки, скрывающие кинжал, спрятанный за спиной. Мы отвергаем отравленный кубок лживых заверений, скрывающих за дружелюбной видимостью в действительности новое нападение. Наша первая обязанность есть бдительность и твердость. Против нас ополчаются самые утонченные представители государственного нскуоства, накопившегося в течение многочисленных поколений. Благородные лорды думают, что они могут нас обмануть как простачков, что они могут усыпить нас ложными миролюбивыми уверениями, но коммунистическая дипломатия отвечает на эти попытки неуклонной бдительностью и твердостью. Коммунистическая дипломатия вооружена тем анализом, который дает марксизм, впервые анализирующий до конца общественные отношения. Коммунистическая дипломатия вооружена той боевой силой, которую дает ей представляемый ею пролетариат, одушевленный классовой ненавистью к своим врагам. Коммунистическая дипломатия вооружена тем реализмом, не поддающимся ни на какие уловки, который дается представляемым ею рабочим классом, единственным классом, стоящим лицом к лицу с действительностью борьбы против природы. Коммунистическая

* Печатается с сокращениями.

дипломатия ни на минуту не отступает от своей бдительности, от своей твердости. Она отвечает на удар ударом, на махинации отвечает их разоблачением, она отвечает на коварство апелляцией к широким массам других стран. Она отвечает, разоблачая перед рабочим классом всех стран те коварные планы, которые против него направляют господствующие классы всех стран.

Трудна и сложна политическая обстановка, в которой нам приходится работать в этот момент, когда мы убеждены, что последний девятый вал встал против нас, когда нам надо напрячь маши последние усилия, чтобы стать на луть беспрепятственного развития и мирного труда.

В начале года нам казалось, что мы уже подошли к периоду той мирной политики, которой мы добиваемся. Наша политика есть и остается борьба за мир, а нам отвечают наши враги 'борьбой за наше удушение. В начале года нам казалось, что наша борьба за мир уже достигла таких результатов, которые обеспечивали нам возможность посвятить все силы нашему внутреннему строительству. Наш лозунг был и остается один и тот же: мирное сосуществование с другими правительствами, каковы 'бы они ни были. Сама действительность привела нас и другие государства к необходимости создания длительных отношений между рабоче-крестьяиским правительством и капиталистическими правительствами. Эти длительные отношения нам повелительно навязываются экономической действительностью. Экономическая действительность требует обмена товаров, вступления в постоянные урегулированные отношения со всем миром, и та же экономическая действительность требует того же от других правительств, с какой бы ненавистью они и и относились к нашему строю. И в начале года настал момент, когда мы 'казались уже близкими.к этой цели. Это было в то время, когда мы заключали мир с Эстонией, когда вслед за этим открывались перспективы мирных переговоров с нашими другими соседями, когда империалистические правительства приняли решения о снятии 'блокады, когда вслед за тем было принято решение о вступлении с нами в торговые сношения. Тогда казалось, что уже близко осуществление нашей мирной программы. На почве этой программы мы стоим до сих пор [...]

Наша задача есть мирный поединок борьбы с разрухой нашими социалистическими средствами, нашей трудовой повинностью, нашей всеобщей рабочей дисциплиной. И мы посмотрим, как с этой возрастающей разрухой будут бороться капиталистические правительства с их анархией, с их все более восстающим рабочим классом, с их все более разваливающимися финансами. Этот мирный поединок.на почве 'борьбы с разрухой есть тот необходимый этап, через который приходится пройти и в пределах которого нам приходится диплома-

вЯР

тическим путем наладить наши отношения с капиталистическими государствами. Но капиталистические правительства этим не ограничились, не довольствовались, они пошли по другому пути, они напрягли еще раз усилия, чтобы еще раз пытаться задушить нас насильственным путем. И мы думаем, и мы убеждены, мы видим, что этим они ускоряют свою собственную гибель, ускоряют тот процесс развала капиталистического мира, тот процесс увеличения разрухи и роста революционного сознания в народных массах капиталистических стран, через который они должны пройти, прежде чем дойти до момента окончательного революционного подъема и захвата власти. Мы думаем, что эта политика капиталистических правительств ускоряет их гибель. Это их дело. Но пока эта политика означает для нас новые жертвы, новые тяжелые усилия, новые бедствия, с которыми нам приходится считаться и бороться внутри нашей собственной страны. Почему они прибегли еще раз к этому приему? Мы думаем, что две основные причины побудили их переменить их тактику. Во-первых, для буржуазных правительств была совершенно новостью наша политика мирного восстановления экономической жизни нашего общества на новых социалистических началах. И наша политика трудовой повинности произвела потрясающее впечатление во всех странах. Впервые рабочий класс увидел, что означает построение нового общества на следующий день после захвата им власти. И впервые господствующие классы увидели, что в наших руках имеются новые возможности, которых они не предвидели ранее. И они во что бы то ни стало решили этому воспрепятствовать. Именно потому они натравливают против нас все новых врагов, что они надеются этим путем, отвлекая нас от нашего мирного строительства, мешая нам напрягать все силы для восстановления нашей хозяйственной жизни, продолжить разруху, еще господствующую в России, и тем самым они все еще надеются довести нас так или иначе до окончательного кризиса. Действительность их обманет. Наше будущее в наших руках, и наше дело показать им, что они ошибаются. Но пока это означает для нас новую борьбу, новые жертвы. Другой факт, который, несомненно, подействовал на них сильнейшим образом, это развитие революционного движения, или, я бы сказал, освободительного движения на Востоке. Это движение угрожает самым основам капиталистического хозяйства, угрожает самому существованию тех капиталистических групп, которые господствуют в руководящих империалистических странах. Это движение развивается само собой, оно развивается потому, что народы Востока пробуждаются, потому, что гнет, лежащий на них, становится слишком невыносимым. И в то же время самое существование Советской России, самый пример нашей строительной работы, нашего успешного восстания против гнета запад-

ного капитала является для них величайшим стимулом для того, чтобы идти также по пути восстания против деспотизма западного империализма и западного капитала. И это знаюг империалистические правительства. И потому одним из постоянных лейтмотивов выступлений Черчилля является опасность на Востоке. Черчилль именно потому поддерживал Деникина и Колчака, как он сам неоднократно высказывал, что Деникин и Колчак, по его мнению, являлись защитниками интересов Англии в Персии и Индии. И постепенно наше продвижение на Восток, приближение к этим чувствительным пунктам английской дипломатии и, с другой стороны, рост, непобедимый могучий рост освободительного движения среди восточных народов, несомненно, побудили правительства Запада еще раз напрячь все силы для того, чтобы попытаться нас задушить и уничтожить. Их орудием послужила Польша, с которой мы теперь ведем тяжелую борьбу. Но они действуют не только в Польше, мы знаем о тех интригах, которыми занимаются они в других соседних с нами государствах. И лучшим средством против их интриг есть наша постоянная апелляция к широким народным массам. Если эти интриги не удаются, если вместо того, чтобы снова натравить против нас 14 государств, вместо этого достигнуто лишь то, что Финляндия вступает с нами в переговоры, а Латвия и Литва продолжают переговоры с нами, и Эстония остается с нами в самых мирных, дружественных отношениях, то причина заключается в том, что широкие массы этих стран сознают, что у них нет мотивов для войны против нас, что все заставляет их быть в мире с нами. Эти интриги против нас производятся повсюду и на Западе, и на Востоке. По отношению к нам самим они принимают форму миролюбивых заверений, имеют целью нас усыпить, между тем как за ними скрываются в действительности враждебные действия в Польше, враждебные действия в Крыму. Эти интриги мы видим среди наших соседей на Западе, на Ближнем Востоке и на Дальнем Востоке, вплоть до империалистской Японии, которая, несомненно, с ведома Антанты, еще раз нападает на нас, на тесно связанную с нами Дальневосточную Республику. Наше орудие есть наша политика мира. Мы во всякий момент готовы к мирному соглашению. Это знают широкие массы стран Антанты. Это есть наше главное орудие в том дипломатическом поединке, который продолжается уже давно, не прерываясь ни на одну минуту. Но в руках Англии, нашего империалистического противника, политика мира есть также средство для того, чтобы стараться нас связать, чтобы постараться лишить нас свободы действий, необходимых в нашей борьбе.

Перед нами, как и раньше, сложная коалиция империалистических правительств, и как раньше основная и руководящая сила — английское правительство. Если мы посмотрим на по-

литику Англии, мы видим в ней чрезвычайную сложность. Имеются многочисленные течения, как будто колебания, вечные зигзаги и как будто бы внутренние противоречия в ее политике, но в то же время, если окинуть глазом.ее в целом, она представляет поразительное единство. Господствующие классы Англии с их традициями дипломатического искусства представляют глубокое единство политики в многообразии кажущихся противоречий. И различные голоса ее оказываются нотами одной мелодии, основной линии, имеющей 'целью, как в настоящий момент это проявляется, с одной стороны, постараться задушить нас, с другой стороны, постараться лишить нас свободы действий, связать нас и в то же время усыпить, постараться лишить нас бдительности, которая необходима нам. Основания политики Англии нам ясны. Ее цель — дать нам истечь кровью, возбуждать одного врага за другим, чтобы мы были вечно заняты на фронтах и не могли успокоиться и не могли посвятить все силы внутреннему строительству. Это есть политика нашего постоянного отвлечения от наших жизненных задач, это есть политика, имеющая целью, как я и говорил, дать нам истечь кровью. Эта политика принимает различные формы. С одной стороны, дается оружие Польше, оказывается покровительство Врангелю, с другой стороны, нам • делаются мирные уверения с любезным видом, обещают нам соглашение в тот момент, когда то же самое правительство натравливает наших врагов на нас и вооружает их'против нас. Мы идем на соглашение с Англией, мы готовы на него, но пусть это будет действительное соглашение, связыва'ющее обе стороны, пусть это будут настоящие переговоры. Мы не хотим быть жертвами обмана. Наша цель вполне определенная. Наша цель есть действительное снятие блокады и морской и финансовой. Одно снятие морской блокады недействительно, необходимо снятие финансовой блокады. Необходимо дать нам возможность расплачиваться в других странах с нашими клиентами, продавцами и покупателями наших товаров. Необходимо дать нам возможность в других странах следить за рынком и защищать наши торговые интересы. Потому снятие блокады означает не только пропуск судов с нашими товарами, это означает действительное восстановление сношений. Слова не имеют для нас значения. Официальное признание для нас второстепенно. Нам надо фактическое действительное признание, снятие с нас того запрета, который,на нас лежит, вследствие которого мы не можем никуда проникать, кроме отдельных лиц с особого разрешения, которые каждую минуту находятся под угрозой высылки и возвращения в Россию. Нам надо действительное снятие блокады и персональное, и морское, и финансовое, и только это даст.нам возможность действительного товарообмена и действительных экономических сношений с другими странами. Мы готовы на соглашение, иа

политическое соглашение, мы хотим, ищем политического соглашения, мы признаем, что одно торговое соглашение без политического невозможно. Но это политическое соглашение должно быть обоюдное. Оно должно связывать не только нас, оно не должно заключаться в том, чтобы мы давали все, чтобы мы обещали 'все, а другая сторона ни в чем не была связана и продолжала натравливать против нас наших врагов, продолжала бы прежнюю политику против.нас. Эта односторонняя политика недопустима, мы не хотим быть обманутыми простачками. Мы хотим мира, но пусть он будет с обеих сто-i рон, а не только с одной стороны. Мы готовы отказаться от полной свободы действий, но пусть и другая сторона откажется тоже от враждебных действий и нападений на нас. Такова наша политика.

Наша программа ясна и проста. Все знают ее. Тем не менее английское правительство до сих пор еще не пошло на то действительное искреннее соглашение, на последовательные мирные переговоры, которых мы добиваемся. В наших переговорах с Англией большую роль играет вопрос о недопущении в Англию нашего дипломатического представителя Литвинова. Нас упрекали, будто бы.мы ставим ультимативно вопрос о поездке в Англию. Мы этот вопрос не ставим ультимативно. Наоборот, когда настал момент для поездки туда торговой делегации, делегации Центросоюза, мы согласились, чтобы делегация поехала без Литвинова. Однако 'мы должны сказать, что вопрос об отводе наших представителей имеет для нас гораздо более серьезное значение, чем персональный вопрос о т. Литвинове. Вопрос об отводе наших опытных товарищей], компетентных в заграничной дипломатии, игравших роль за границей, крайне серьезен. Все они находятся под теми же якобы обвинениями, 'под которыми находится Литвинов. Он обвиняется в том, что якобы он вмешивался во внутренние дела Англии. В действительности, когда Литвинов был в Англии, он держался самым осторожным образом. Это знают все. Тем не менее его тогда обвиняли точно так же, как тов. Воровского в Швеции, тов. Берзина в Швейцарии и тов. Иоффе в Берлине и всех вообще наших представителей, бывших за границей, во вмешательстве во внутренние дела этих стран. Обвинение направляется не против одного Литвинова, а против всех товарищей, опытных 'в иностранной политике, имеющих за собой опыт заграничной дипломатической деятельности. Этот вопрос означал бы лишение нас всех опытных в заграничной дипломатической деятельности товарищей. Между тем только лица, долго бывшие за границей, долго присматривавшиеся к иностранной политике, только они могут шаг за шагом разоблачать все те махинации, которые каждое правительство ежедневно выставляет против нас. Это означало бы наше обессиление на мировой арене.

Но в этом есть нечто еще более серьезное. Англии мы говорили: мы предлагаем дипломатические переговоры открытые, на почве взаимности, обоюдности, равных прав. Мы себя связываем и вы должны себя связать. Что же делает Англия? Она приглашает т. Красина для торговых переговоров, и под видом торговых переговоров она старается протащить дипломатические переговоры и связать нас, не связывая себя. История переговоров тов. Красина за границей заключается в следующем: делегация приехала в Копенгаген, 'начала переговоры с экономическим«представителями Антанты. Ей отвечали: мы тогда будем вести торговые переговоры, когда дипломатические вопросы будут разрешены. Прекрасно, в таком случае будем вести дипломатические переговоры. Когда приступили к дипломатическим переговорам, ей отвечали: это преждевременно, сначала разрешим те или другие торговые вопросы. Этот дипломатический круг продолжался неделю за неделей. После этого состоялось в С ан-Ремо новое заседание Верховного совета Антанты. Были приняты решения, и наша делегация без тов. Литвинова, без нашего дипломатического представителя, отправилась в Лондон. Там нашу торговую делегацию, делегацию Центросоюза, принимает Ллойд-Джордж. С ней говорят о восстановлении торговых сношений. И Ллойд-Джордж говорит тов. Красину о том, какие препятствия якобы мешают начать правильную торговлю. Но под предлогом перечисления препятствий для торговли он говорит о всей нашей политике, он требует от нас отказа от активной политики в Европе, на Кавказе, во всей Азии. Он требует от нас капитуляции по всей линии. Вместо дипломатических переговоров, где происходила бы известная политическая торговля, нас хотят связать, от иас взять все и нам дать только проблематическое обещание вступления с нами в торговые переговоры. На такие махинации мы не идем, и мы заявляем: «Мы настаиваем на настоящих политических переговорах, которые велись бы на почве обоюдности, 'равенства обеих сторон. Мы отказываемся дать себя связать односторонне». Мы видим, в чем заключается политика Англии. Она заключается в том, чтобы в экономическом отношении снять с нас сливки. Блокада с нас не будет снята. Мы не будем иметь возможности свободного общения с другими странами. Мы не будем в состоянии наблюдать за рынками, заключать все сделки, которые выгодны сегодня для Советской России. Англия будет держать иас в руках..Будут допущены только те сделки, которые выгодны для нее. Она -будет выкачивать наше сырье, давать нам то, что ей желательно и выгодно. Почему вообще западные государства идут на соглашение с нами? Одна из главных причин — это потребность в экономическом общении с нами. Экономические причины толкают капиталистические страны к соглашению с нами- Мы нуждаемся в них, и они нуждаются в нас

И вот, махинация Англии заключается в том, чтобы постараться выкачать от нас все, что мы можем дать, захватить в свои руки весь механизм экономического общения с нами. Раз нет действительного снятия блокады, нет полного настоящего примирения, Англия будет ставить нам экономические условия и будет целиком распоряжаться экономическими отношениями между нами и другими странами [...}

Она хочет, чтобы мы дали все, и с своей стороны не дает нам ничего, кроме проблематических обещаний, кроме возможности такой торговли, которая в действительности есть снятие с нас сливок. И это тогда, когда одновременно она на пас натравливает Польшу и оказывает покровительство Врангелю. Одновременно с этим в том же разговоре с Красиным Ллойд-Джордж заявил, что Англия не принимает участия в нападении Польши на Россию. С глазу на глаз с тов. Красиным он заявляет, что Англия не сочувствует нападению Польши на Россию. И одновременно, как известно, Бонар Лоу заявляет в парламенте, что Англия посылает Польше то самое снаряжение, которое ей было обещано в сентябре. В сентябре была заключена сделка, и теперь сделку взять назад нельзя. Англия как честный торговец выполняет сделку, заключенную в сентябре, и посылает Польше то оружие, которое тогда обязалась послать. Против этого выступает рабочий класс Англии, против этого борются транспортные рабочие, хотя, к сожалению, не всегда; мы знаем, что Исполнительный комитет железнодорожников взял назад этот запрет, но рабочие массы продолжают бороться. Мы знаем, что на корабле «Джолли Джордж» команда отказалась везти снаряжение Польше. Итак, Англия снабжает Польшу оружием в то время, как с тов. Красиным Ллойд-Джордж ведет переговоры и с любезным видом заявляет, что Англия не сочувствует нападению на нас.

То же самое относительно Врангеля. В нашей печати были опубликованы те ноты, которыми Англия вмешивалась в нашу борьбу с последними остатками деникинцев для того, чтобы защитить их от нас. Мы знаем, что Англия и вообще Антанта продолжает поддерживать их и, тем не менее, теперь в парламенте английское правительство заявляет, что Англия не сочувствует оффензиве Врангеля против Советской России. Оно заявляет, что будто бы давало раньше снаряжение, а теперь не дает, в то время как мы теперь фактически знаем, что войска Врангеля продолжают получать снаряжение от Англии и других стран Антанты. И это в то время, как английокое лравительство б парламенте заявляет, что оно не сочувствует наступлению Врангеля, которое производится оружием самой Англии. Мы теперь поставили Англии вопрос, какие же действительные меры она предпринимает, чтобы свое несочувствие авантюре Врангеля превратить в действительные факты.

Она не сочувствует, — это нечто субъективное. В чем же выразится практически это несочувствие. Этот вопрос мы поставили Англии. Ответа на этот вопрос мы еще ждем, и я думаю, что ответа на этот вопрос мы не получим, пока сами не справимся с Врангелем. Такова политика Англии. Но мы, будучи неизменно бдительным'и, неизменно разоблачая ее махинации, неизменно обращаясь к широким массам всех стран с указанием на эти махинации империалистических 'правительств, мы все же продолжаем стоять на старой позиции, на нашей политике.мира. Мы во всякий момент готовы на действительное соглашение и переговоры, и этих переговоров мы хотим. Мы требуем политических переговоров с Англией, мы настаиваем на них. Если эти переговоры не начинаются, то вина не наша, а исключительно наших противников.

Рядом с Англией находится Франция. Она как будто во многом отступает от политики Англии. Франция — это наш последовательный противник. В то время, когда Англия заговаривала с нами о примирении, о соглашении, Франция неизменно выступала против этой политики. Но если мы всмотримся в соотношение сил, в действительно существующие между нами отношения, мы должны будем сказать себе, что Франция только потому играет эту роль в международных отношениях, что известные элементы самого английского правительства ее поддерживают и этого желают. В финансовом отношении и в военном отношении Франция потому играет теперешнюю свою роль, что в самой английской политике есть та струя, которая желает, чтобы Франция эту роль играла. В действительности эта роль Франции есть роль, в сущности, подсобная,.и мы знаем, что в тот день, когда английское правительство под давлением собственных масс, под давлением экономического кризиса, наконец, должно будет пойти на соглашение с нами, мы знаем — Франция ему тогда не помешает. Францию больше всего интересовало всегда положение держателей займов, и теперь Франция подняла большой шум вокруг вопроса о вывозе нашего золота, которым мы должны платить за товары. Это золото якобы должно быть предназначено для уплаты французским держателям наших займов. И мы слышали, что Франция обратилась даже с протестом к Швеции за то, что Швеция разрешила нам вывезти известное количество золота в качестве гарантии для будущей оплаты товаров, которые Швеция нам пришлет. Пока же мы думаем, что к этим протестам можно отнестись не так уже серьезно. Мы убеждены, что в тот день, когда Англия окончательно захочет вести с нами торговые сношения, эти протесты Франции против вывоза золота не помешают Англии. Что касается французского протеста в Швеции, то сегодня уже получено об этом опровержение. Швеция, надо сказать, настолько заинтересована в торговле с нами, что отсутствие таково^

означает для нее полный экономический маразм и грозит самыми серьезными последствиями ее экономической жизни и ее внутренней политике. Для Швеции является основным жизненным вопросом, чтобы мы с ней вступили в торговые отношения. Туда вывезено золото для покрытия стоимости товаров, и вот Франция протестовала против этого и требовала якобы наложения запрета, секвестра на это золото. Сегодня получено опровержение, что Франция не требует секвестра на это золото, а только выражает пожелание, чтобы Швеция не забывала о французских держателях займов, и мы убеждены, что к этим протестам Франции мы можем относиться не так уже тратично.

С Францией мы заключили соглашение о возвращении наших солдат из Франции, тех солдат, которые, как известно, подвергались там ужасающим репрессиям, преследованиям, самому жестокому обращению, — об обмене их на тех французских граждан, которые остались в России и которые возвращаются на основании заключенного договора постепенно в обмен на всех возвращающихся из Франции солдат. За последнее время в этом процессе возвращения солдат произошла заминка. Как раз тогда, когда началось'польское наступление, когда наши противники воодушевились новыми надеждами, как раз тогда почему-то приостановилось возвращение наших солдат из Франции. Но, очевидно, наши победы над поляками и в этом отношении имели благотворное действие, и сегодня получено известие от Мильерана, что несколько тысяч наших солдат возвращаются из Франции взамен французских граждан, которые на тех же пароходах должны вернуться во Францию. И этот факт свидетельствует, что впечатление от наших побед есть и во Франции, и мы убеждены, что его результаты будут более значительными, чем одно лишь возобновление возвращения солдат. Мы знаем, что французские офицеры играют большую роль в польской армии. Французское правительство это опровергало. Мы получили официальную ноту с заявлением, будто 'бы французские офицеры отозваны. Тем не менее, по свидетельству польских пленных и на основании документов, попадавших в наши руки после польских поражений, мы можем установить с полной достоверностью, что это неверно, что ответственные посты в польской армии занимаются французскими военными. Франция играет в польской армии роль главного военного руководителя, вдохновителя, и в действительности в нашей борьбе с Польшей и в военном отношении пред нами не толыко Польша, а французская военная организация, с которой мы сталкиваемся лицом к лицу.

Третья страна Антанты — это Италия. И политика Италии, можно сказать, является загадочной. Мы слышали много раз о желании Италии возобновить с нами сношения. Министр

Нитти заявил, что парламентская комиссия, представляющая все партии Италии, едет в Россию. Однако эта комиссия едет уже полгода, и никто до сих пор не знает, куда она девалась. Когда выступают в Италии социалисты, которые играют там большую роль, то итальянское правительство высказывается по отношению к нам самым дружественным образом, а когда дело идет о том, чтобы превратить в действительность эти дружественные пожелания, итальянское правительство стушевывается и исчезает за коллективом Антанты. Антанта имеет единую политику, и в этой политике Италия исчезает, ее особой политики нет, ее дружелюбие не идет дальше ответа министра социалистам. С Италией у нас заключено чисто торговое соглашение. Наш Центросоюз заключил с итальянскими кооперативами соглашение, и на основании этого соглашения наши кооперативы имеют право открыть контору в Италии и, наоборот, итальянские кооперативы — у нас. И вот теперь, когда т. Боровский был назначен представителем Центросоюза, чтобы на основании этого соглашения поехать в Италию, итальянское правительство до сих пор отказывает ему вправе шифра, в праве посылки радиотелеграмм и в праве сообщения с нами: посредством курьеров. Тем не менее, мы вступили с Италией в известное предварительное соглашение. На юге России готов для вывоза в Италию хлеб в обмен на необходимые машины, которые Италия нам поставит. Эта сделка выгодна для иас и выгодна для Италии. Итальянский народ страдает от отсутствия этого хлеба. Это знает итальянское правительство, и, тем не менее, эта отправка задерживается, потому что итальянское правительство не дает права шифра нашему представителю, в то время как это право имеют и Литвинов и Красин. В чем дело — мы не знаем. Мало того, Италия посылает Польше аэропланы и обмундировку. В общем можно сказать, что все дружелюбные уверения итальянского правительства сводятся на нет, когда заходит речь о превращении их в действительность. Италия стушевывается за единым коллективом Антанты, которая является нашим постоянным и последовательным врагом. Можно сказать, что вся политика Италии сводится к словам: «Италия тоже», — Италия «тоже» великая держава, Италия «тоже» является членом Антанты. Итальянские господствующие классы не хотят, чтобы их признали чем-то низшим, отдельным от руководящих империалистических правительств главных империалистических стран. И вот Италия во что бы то ни стало хочет вести ту политику, которую ведет Антанта в целом. Пусть итальянский народ голодает без хлеба, который он может получить из России— главное, чтобы Италия «тоже» была членом Антанты, чтобы она «тоже» заседала в Верховном совете, чтобы она «тоже» якобы вершила судьбы всех стран, в то время как на самом деле она только на поводу у руководящих держав мира.

И поэтому, пока итальянские массы не заставят свое правительство перейти к делу, мы будем по отношению к Италии в странном положении. Перед нами будет та же загадка, что мы получаем уверения и обещания, а когда переходим к исполнению этих обещаний, то фактического исполнения мы не получаем. Но мы рассчитываем, что растущее давление итальянских широких масс принудит итальянское правительство, то новое правительство, которое образуется, как бы оно ни называлось, принудит идти на действительное соглашение с нами, и мы рассчитываем, что скоро нам удастся вступить с Италией, вопреки махинациям и давлению Антанты, в действительно длительные отношения.