Заявление Представителя РСФСР в США Л. К- Мартенса американской печати

22 января 1921 г.

Покидая Соединенные Штаты, я хочу выразить благодарность за большую любезность и доброту, оказанные лично мне во всех уголках вашей страны многими американцами, принадлежащими к самым различным слоям общества. Тот факт, что везде были люди, которые не допустили, чтобы истерические страхи и предубеждения поколебали бы их симпатии к тому делу, представителем которого я являлся, неизменно ободрял меня.

Мой отъезд — логический и неизбежный результат политики американского правительства в отношении Советской России. До тех пор, пока эта политика не была объявлена во всеуслышание, до тех пор, пока я не мог добиться ни от одного ответственного деятеля американского правительства законченных политических формулировок, мое Правительство оправданно желало моего присутствия здесь для того, чтобы я пытался установить нормальные политические и экономические отношения между Соединенными Штатами и Советской Россией. Однако моя депортация, приказ о которой был подписан после длительных дискуссий членом правительства, была недвусмысленным провозглашением политики.

Политика, таким образом провозглашенная, была той политикой, которой фактически определялась позиция американского правительства за последние два года, а именно — абсолютный отказ признать даже де-факто существование Советского Правительства и отказ разрешить возобновление трговли между Россией и Америкой. Решение министра труда направлено не против меня, а против Правительства, которое я представляю.

По существу в этом решении заявлено, что американское правительство не позволит никакому представителю Советского Правительства обращаться к нему по вопросу установления политических или экономических отношений. Таков был ответ на несколько писем, посланных мною в государственный департамент сразу же после моего назначения

Представителем Советского Правительства в этой стране, н па которые государственный департамент не счел нужным реагировать. Моя миссия здесь закончилась бы значительно раньше, если бы государственный департамент пожелал взять на себя ответственность, которую, в конце концов, взяло на себя министерство труда. Это, впрочем, относится уже к своеобразию американской официальной процедуры, на понимание которой я не претендую.

Мое Правительство приняло к сведению это заявление о политике, принятой американским правительством в отношении России, и дало мне указание закрыть мое Бюро и без промедления покинуть Соединенные Штаты.

Мне неизвестны планы американского правительства на будущее; в равной степени я не могу сказать, в каком направлении пойдет эта политика игнорирования существования Правительства самой крупной в Европе страны. Я знаю, что сейчас Советская власть может ие бояться нападения ии извне, ни изнутри и что она более прочна, чем в те дни, когда я от ее имени впервые обратился к американскому правительству. Я знаю также, что положение промышленности и вообще экономики во всем мире, ие исключая Америки, таково, что возобновление нормальных экономических отношений с Россией стало настоятельной необходимостью для всех стран. Я не могу сказать, каким образом американское правительство решит эту проблему. Могу сказать лишь одно: когда американский народ будет готов взяться за решение этой проблемы, Правительство российских рабочих и крестьян будет готово отойти ему навстречу разумно и дружественно.

Печат. по арх. Опубл. в бюлл. «Soviet Russia», vol. IV, January 29. 192!, p. 118.