Письмо Генерального консула СССР в Харбине Особому агенту Министерства Иностранных Дел в Северной Маньчжурии Шн Люй-бэню

25 февраля 1933 г.

Господин Особый агент,

В ответ на Ваше письмо от 6 февраля, врученное мне господином Сугнхара 11-го сего месяца³⁶, имею честь сообщить, что все приведенные в Вашем письме сообщения о якобы имевших место случаях нарушения границ Маньчжурии, в частности в районе озера Ханка, советскими властями лишены

* Советник полпредства СССР в Германии. ^м* Заведующий IV отделом МИД Германии. *"' Советник полпредства СССР в Германии. **^BS Заведующий Имперским бюро печати. es*** (2м. док. Ne 53, а также док. X«51.

какого бы то ни было основания и являются голословными заявлениями. Никаких нарушений границ со стороны советских властей в районе озера Ханка, так же как в каком-либо другом районе, не было и быть не может, ибо советские пограничные отряды надлежащим образом инструктированы и в точном соответствии с договорами поддерживают существующие границы, которые достаточно ясны и в отношении которых никакой путаницы до сих пор не существовало.

Единственный случаи нарушения советской границы имел место 23 января, и то со стороны японских частей в районе Тумыньцза, когда небольшой отряд японских солдат, преследовавший антиманьчжурские войска, перешел из Маньчжурии границу СССР и вернулся обратно на китайскую территорию по требованию начальника советской пограничной заставы. Об этом случае Советским Посольством в Токио было сделано 30 января официальное представление Японскому Правительству *.

Советское Правительство полагает, что маньчжурские пограничные власти получили или должны получить такие же инструкции, как и советские пограничные власти, и что, таким образом, на границе и в дальнейшем, как и за все последние годы, не возникнет никаких споров из-за линии границ.

Примите уверения в моем глубоком к Вам, господни Особый агент, уважении.

Генеральный консул СССР в Харбине

Славуцкий

Печат. по срх.

51. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дед СССР с Послом Германии в СССР Днрксеиом

27 феврыя 1933 t.

1. Дирксен пришел со счастливым видом и сказал, что он получил от Нейрата чрезвычайно радующее его поручение в доверительном порядке подробно переговорить с Советским правительством по поводу общего состояния советско-германских политических отношении, а также относительно мирового политического положения вообще. Он сейчас изложит мне положения, на основе которых хотел бы подробнее обменяться мнениями, и будет просить меня назначить ему специальный прием для подробного разговора, а затем ему очень хотелось бы еще раз быть принятым т. Молотовым н непосредственно

* См. док. Na 24.

ему изложить позицию германского правительства по отношению к СССР *.

2. Новая политическая линия Советского правительства. выразившаяся в заключении ряда пактов о ненападении, встретила общее понимание и сочувствие германского правительства, которое приняло все меры к тому, чтобы германская печать и общественное мнение отнеслись к заключению пактов совершенно спокойно.

Германское правительство считало, что заключение пактов с Францией и Польшей ** ни в какой мере не изменяет старых отношении между СССР и Германией.

3. Только за последние недели у германского правительства появились некоторые сомнения, нет ли в советской внешней политике новой ориентации в смысле большего уклона з сторону Франции.

4. Основанием для такого сомнения послужили: а) выступление т. Литвинова в Женеве на конференции по разоружению *** и вообще ход работ этой конференции; б) печатная кампания Эррио; в) сообщение печати о плане обмена военными атташе между Францией и СССР; г) сообщение о прибытии во Францию нашей комиссии по военным закупкам.

5. Германскому МИД ясно, что инициатива сближения в преобладающей части идет со стороны Франции;-i что вполне естественно, что СССР не отклоняет дружеских заявлений со стороны Франции.

6. Но аусамту**** кажется, что известная ннициатиза была и с советской стороны. В самом деле: первая речь Литвинова в Женеве базировалась отчасти на плане Эррио*****, и вся иностранная печать называла Литвинова единственным сторонником французского плана разоружения. Правда, аусамт понимает, что острие речи Литвинова было направлено против Японии, но если сравнить отношение СССР к вопросу о безопасности полгода тому назад и теперь, как оно было формулировано в речи Литвинова, то нельзя не отметить существенного изменения.

7. Другим признаком приближения к французской точке зрения является упоминание в передовой статье «Известий» по поводу подписания ****** франко-советского пакта о Польше*******. Упоминание в передовице не только о Франции, но и о Польше является известным намеком на примирение наше с французской политикой союзов.

~См. док. X«266. ** См. т. XV, соответственно доес..Y; 4эо, ЗСХЗ. *** См. док. Кч 32.

**** — министерство иноетракны>: дел Германии (не.ц,). *⁴*** См. т. XV, прим. 284. ****** g тексте — ратификации.»,***,* _{См га3|} «Известия», 30 ноября 1932 г.

!!8

8. Такое же указание на связь между Францией и Польшей содержится и в интервью, данном т. Литвиновым французскому корреспонденту Люсиани по поводу подписания франко-советского пакта *.

9- Наконец, за последние дни советская пресса стала больше и более критически писать о внутреннем положении Германии. В этом контексте Дирксен ссылается на статью «Правды» <0 современных Треповых» **, на сегодняшнюю статью «Правды» «Прыжок в неизвестность». Даже т. Калинин на съезде колхозников говорил о внутреннем положении Германии, правда без враждебного тона и без всяких выпадов **".

10. Германское правительство отдает себе отчет в том, что внутреннее развитие Германии за последний год могло дать Советскому правительству известное основание для беспокойства насчет дальнейшего развития отношений между Германией и СССР.

Но с другой стороны, по мнению германского правительства, правительство СССР должно понимать, что борьба германского правительства с коммунизмом внутри Германии вполне может идти рука об руку с сохранением хороших внешнеполитических отношений с СССР, как это имеет место в отношениях между СССР и Турцией, СССР и Италией.

Кроме того. Советское правительство могло учитывать, что сотрудничество ме^ду Германией и СССР все последние месяиы продолжалось по-прежнему. В области хозяйственной это сотрудничество выразилось, в частности, в успешном ходе финансовых переговоров в Берлине и в гарантировании правительством новых четырехлетних кредитов ****.

11. Наконец, руководящие члены правительства — Ней-рат, фон Шлейхер и фон Папен неоднократно заявляли ответственным представителям Советского Союза, что проводившаяся до сих пор по отношению к СССР политика германского правительства будет полностью сохранена и продолжена *****.

Все эти моменты должны были уменьшить беспокойство Советского правительства по поводу советско-германских отношении.

12. То обстоятельство, что Московский протокол от 24 июня 1931 г. о продлении Берлинского договора ****** еше не ратифицирован, объясняется исключительно тем, что рейхстаг за последние полтора года был совершенно неработоспособен.

* См. т. XV. док. № 460.

*^я См. газ. «ГЪавда.6, 23 февраля 1933 г.

*^я* Ск. там же-2! февраля 1933 г,

**** См. дек. Л'з 47 48-

***** См. т. XV, tos. Кг 265. 2&7,

****** См. т. XIV. док.Хг 191.

13. Но сегодня Дирксен. во всяком случае, имеет возможность сказать, что у министра иностранных дел Нейрата на днях был обстоятельный разговор с рейхсканцлером Гитлером относительно будущей политики германского правительства по отношению к СССР. В этой беседе Гитлер заявил, что между внутриполитическими мерами по отношению к коммунизму в Германии и между политикой по отношению к Советскому Союзу должно проводиться резкое различие и что Гитлер не хочет вносить никаких изменений во внешнеполитические и в хозяйственно-политические отношения с СССР³⁷.

14. На основании изложенных им мыслей Дирксен хотел бы иметь подробный обмен мнениями. Он понимает, что сегодня я, вероятно, не смогу уделить ему нужного времени, так что это можно будет сделать при следующем свидании.

Я ответил, что действительно лучше будет подробный обмен мнениями отложить до следующего свидания в ближайшие же дни, но что я хочу уже сейчас обратить его внимание на следующее:

1. Мы не хотим проводить и не проводим никакого изменения нашей политики по отношению к Германии.

2. Но у нас не могли не вызвать беспокойства сообщения о тех предложениях, которые бывший рейхсканцлер и нынешний вице-канцлер фон Папен делал французскому правительству*. Об этом не только пишет в своих статьях и заявляет в своих выступлениях г. Эррио, но об этих антисоветских предложениях были сообщения и споры в германской печати н в кругах германской общественности.

3. При таких условиях мы не можем считать достаточными те дружелюбные заявления, которые делались н делаются членами германского правительства членам нашего правительства в доверительном порядке, с глазу на глаз. Эти заявления не становятся известными нн нашей, ни германской, ни мировой общественности, не мешают тому, что параллельно им делаются противоположные заявления.

4. Еще менее обязывающий характер носит сегодняшнее сообщение г. Дирксена о настроениях рейхсканцлера Гитлера по отношению к СССР, так как в данном случае заявление Гитлера сделано не публично и не нам непосредственно, а одному из товарищей Гитлера по кабинету.

5. Кроме того, во всем том, что сегодня говорил Дирксен, содержатся некоторые упреки по нашему адресу и вопросы нам, а не содержится изложения позиции Германии по основным вопросам внешней политики и по отношению к другим странам. Между тем без этого обмен мнениями не достигнет той цели, к которой стремятся обе стороны.

* См. т. XV, прим. 188, 225, 249, а также док. Ль 54 настоящего тома.

Дирксен ответил, что он собирается при следующем свидании говорить не только о советско-германских отношениях, но вообще о внешнеполитической позиции Германии, так что в этом отношении разговор будет носить достаточно полный характер. Далее он отметил, что Ненрат или сам Гитлер, этого я сейчас припомнить не могу, в разговоре с итальянским послом Черрути сделал такое же заявление о своем отношении к Советскому Союзу, какое сегодня передал мне Дирксен. Таким образом, это заявление не остается разговором между нами с глазу на глаз, а стало известным итальянскому правительству.

Я ответил, что заявление, сделанное итальянскому правительству, так же не становится известным нашему и германскому общественному мнению, как и заявление, сделанное мне.

После этого, уже прощаясь, Дирксен обратил мое внимание на то, что наша печать за последние дни стала резче выступать по поводу Германии.

Я ответил ему, что как раз я хотел обратить его внимание на антисоветские выступления «Ангрнф» * и других германских газет. Выступления нашей печати являются лишь слабой реакцией на писания немецких газет.

Н. Крестинский

Пенал, по арх.