Нота Полномочного Представителя СССР в Японии Министру Иностранных Дел Японии Хирота

22 августа 1934 г.

Г-И министр,

13—14 августа на восточной линии КВЖД арестовано 19 советских граждан, служащих КВЖД, главным образом ру-, ководящих ее работников, а именно: начальник 3-го участка службы тягн, начальники 9-го и 11 го участков службы пути,

* См. док. № 351, 425, ** С_м. док. № 317.

начальник 3-го участка службы телеграфа, начальники крупнейших станций: Имяньбо, Хайлин, Пограничная, Мадаоши, ряд телеграфистов и другие. 16 августа арестовано еще 3 человека, в том числе находившиеся на станции Имяньбо начальник грузового отдела службы эксплуатации КВЖД и начальник станции Тайпинлин.

Эти аресты фактически лишили восточную линию КВЖД ее руководящего состава и чрезвычайно затруднили дальнейшую деятельность линии, которая, вопреки всем затруднениям, чинимым местными властями, й несмотря на отсутствие надлежащей охраны, продолжает функционировать только благодаря героическим усилиям служащих дороги, и в первую очередь советских граждан.

Чтобы оправдать эти незаконные и беспричинные аресты советских служащих, измышляются нелепые обвинения в том, что они якобы организовали нападение на японские военные миссии, нападения хунхузов на поезда, устраивали крушения поездов, производили грабежи и убийства, уводили в плен служащих дороги и членов их семейств и т. д.

Эти до очевидности беспочвенные обвинения официально поддерживаются японским военным министерством и представителем министерства иностранных дел.

Не ограничиваясь арестами работников КВЖД и нелепыми обвинениями по их адресу, японо-маньчжурские власти выдвигают те же обвинения против официальных учреждений и представителей Советского Союза в Маньчжурии, а именно против советского консульства и самого консула на ст. Пограничная, а также против командования ОКДВА.

Советское Правительство рассматривает все эти действия, совпавшие с фактическим срывом японо-маньчжурской стороной токийских переговоров о продаже КВЖД*, как внесение дезорганизации в работу," дороги и как грубое нарушение договорных прав СССР на КВЖД.

Советское Правительство особо указывает на то, что японское военное министерство в официальном коммюнике от 17 августа²⁴³ позволило себе неслыханное утверждение, что «приказы о производстве крушений и нападений издаются ОКДВА», которой японским военным министерством приписывается руководство бандитскими отрядами на КВЖД через какой-то, в действительности не существующий, орган советских служащих КВЖД.

Эти свои утверждения военное министерство сопровождает заявлениями агрессивного характера по адресу СССР.

Японское Правительство не может не понимать, что подобные, участившиеся за последнее время, выступления японского

* См. док. № 310.

военного министерства, наряду с указанными выше действиями в Маньчжурии, свидетельствуют об обострении агрессивных намерении некоторых официальных японских кругов.

Советское Правительство, считая ответственными за указанные действия наравне с маньчжурскими властями н Японское Правительство, поручило мне. г. Министр, заявить Вам свой протест. Правительство СССР рассчитывает, что Японское Правительство сделает все соответствующие выводы.

Я пользуюсь этим случаем, чтобы выразить Вам, Ваше Превосходительство, уверения в моем высоком уважении.

Юренев

Печат. ко срх. Опубл. в газ. ^Известия» As m (544€), 24 августа 1Ш г.

В ответной ноте Хирота от 4 сентября 1934 г., в частности, говорилось: «Имею честь подтвердить получение ноты Вашего Превосходительства, датированной 22 августа, относительно арестов некоторых служащих севе-ро-маньчжурской ж. д-, имевших место 13, H, a также 16 августа на Восточной линии этой дороги*.

Далее в ноте следовали голословные обвинения против советских граждан, работавших на КВЖД, и оправдания репрессивных мер против них со стороны японо-маньчжурских властей. В ответ на протест, содержавшийся в советской ноте по поводу незаконных арестов советских граждан на КВЖД, в японской ноте заявлялось, что эта «аресты произведены Маньчжоу-Го просто для осуществления своей юрисдикции в связи с заговорами, имеющими своей целью пускать под откос военные поезда». Утверждалось также, что аресты советских граждан не имели ничего общего с «прекращением переговоров о продаже КВЖД» и являлись лишь самообороной ялоно-мгньчжурскнх властей. В ноте говорилось, что «японское военное министерство никогда не публиковало официальных заявлений относительно указанных заговоров»; при этом подчеркивалось, что «японское Правительство не должно никоим образом считаться ответственным за какие бы то ни было новости и сообщения, которые появляются в японской печати»- В коние коты содержались и другие бездоказательные обвинения в адрес советских граждан, работавших на КВЖД. Утверждалось, например, что «почтя все недавно арестованные служащие на Восточной линии принадлежали к неким нелегальным обществам» и что «некоторые служащие дороги давали директивы бандитам о разрушении дороги И снабжали их взрывчатыми веществами» *.

314. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Японии К. К. Юреиева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

22 августа 1934 г.

Сегодня меня посетил Того. Он сообщил, что министерство поручило Ота заявить протест по поводу нарушений нами соглашения о неопубликованин данных, относящихся к перегово-

* См. также док. X» 352.

рам о дороге²*⁴. Я ответил, что считаю протест ошибочным и необоснованным. После этого напомнил ему о многочисленной стройной системе случаев злоупотреблений японской стороной нашей лояльностью н о моих заявлениях по этому поводу Хи-рота. Затем Того заявил, что аресты на Восточной линии и перерыв переговоров отнюдь не связаны друг с другом и что тут налицо простое «совпадение». Я отклонил эту установку и сообщил Того об отправленной мною министру ноте *. Того заявил, что аресты вполне обоснованы, и многозначительно подчеркнул, что у них имеются данные, подтверждающие виновность арестованных. На это я ответил нашей установленной аргументацией. После этого Того перешел несомненно к основной цели визита — к вопросу о переговорах по вопросу КВЖД. Он выразил сожаление но поводу «происшедшего» и высказал твердое убеждение в повелительной необходимости договориться как можно скорее. Я ответил, что мы сделали, и это признается всеми, весьма много для продвижения переговоров н что если последние фактически сорваны, так в этом повинна только японская сторона, к тому же осложнившая свою тяжелую ошибку' арестами на КВЖД. Того доказывал, что переговоры не были сорваны и что отъезд весьма беспокойного и импульсивного Охаси, главы маньчжурской делегации в Токио, не имеет никакого значения и даже может оказаться полезным. Он также сказал, что дальнейшая затяжка переговоров может привести к усилению известных кругов, к новому обострению советско-японских отношении и даже к «опасности», ß ответ на это я указал, что сейчас об ускорении переговоров должны думать те, кто их так беззаботно и безосновательно сорвал, что касается «опасности», то мы готовы ко всем эвентуаЛоНиСтям. После этого Того сказал, что последнее снижение цены на 10 млн. иен было явно недостаточным, о чем он в свое время говорил Райвнду*⁴⁵, что нам следовало бы сделать Хнрота большую уступку. Не согласившись с этим, я ответил, что 10 млн. большая сумма и что наша постановка вопроса о цене не закрывала Хирота пути к дальнейшим деловым разговорам. Того сказал, что Хирота «не вполле свободен» в своих действиях, что на него давят некоторые —подразумевались военные — круги н что, как бы там нн было, необходимо Срочно сдвинуть переговоры с месга. На последние слова Того я реагировал нарочито сдержанно, указав лишь на созданную японской стороной тяжелую обстановку и сильно повредившие советско-японским отношениям аресты на КВЖД. Помявшись, Того сказал, что, стремясь к благополучному и скорому завершению переговоров, он хочет знать, как бы мы отнеслись к предложению за дорогу 130 млн. иен без выходного пособия.

• См. док. X» 313.

Пока что это только его посредническое предложение. Однако он думает, что Хирота согласится с ним и сможет убедить МаньчжоуТо принять новую иену. Я ответил Того, что названная ии цена является низкой, но что я ценю проявленный им интерес и инициативу в вопросе о переговорах. Того просил передать его предложение в Москву. Я не отказался, но и не дал определенного ответа. Прощаясь, Того выражал надежду на то, что о нашем отношении к его проекту он узнает в ближайшем будущем *.

Полпред

Печат. по арх.

315. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в США А. А. Трояновского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

23 августа 1934 г.

Сегодня я видел Мура и Келли и изложил им идею предлагаемого компромисса**. Мур сказал, что он должен доложить президенту и хотел бы иметь нашу позицию, изложенную письменно. Я обещал дать меморандум завтра***, Келли выразил сомнение в возможность 20-летнего кредита. Я напомнил о джентльменском соглашении****, сказал, что не сомневаюсь, что это компромиссное предложение должно их полностью удовлетворить и даст возможность также не потерять наш большой заказ. Подробное обсуждение отложили на завтра.

Я выразил ранее в письме сочувствие по поводу смерти Рейни *****. Сегодня сделал это на словах от имени Советского правительства.

Полпред

Иеяо.7. по арх.

316. Меморандум Полномочного Представителя СССР в США А. А. Трояновского Государственному Секретарю США Хэллу

24 августа 1934 г.

Советская сторона убеждена в правильности понимания ею парафированного Президентом Рузвельтом и Наркоминдел Литвиновым 15 ноября 1933 г. джентльменского соглашения и готова доказать полную правоту своего толкования.

* См. док.Nb 325. ** См, док. №31!. *** См. док. К» 316. **** См. т. XVI, док. Л» 361. ***** л_!)дер демократической партии в палате представителей конгресса США.

Однако, стремясь к дружелюбному урегулированию с Американским Правительством спорных вопросов, советская сторона соглашается сделать еще один крупный шаг навстречу пожеланиям американской стороны*.

Советская сторона согласна половину всего кредита, т. е. 100 млн. долл., получить в виде товарных кредитов на специально установленных условиях и лишь 100 млн. долл.— в форме финансового кредита сроком на 20 лет.

Это означает, что в Экспортно-импортном банке Советскому Правительству открывается счет на 100 млн. долл. с погашением этого кредита через 20 лет. Суммы с этого счета советская сторона будет снимать для уплаты за закупаемые ею в США товары.

Вторые 100 млн. долл. кредита предоставляются Советскому Правительству через тот же Экспортно-импортный банк в форме товарных кредитов, используемых на основе специально договоренных условий.

При этом Советское Правительство изъявляет свое согласие на то, чтобы из этой части кредита банк финансировал закупки советской стороны лишь в 75% покупной цены при условии, что остальные 25% финансируются продавцом. Советское Правительство выражает свое согласие также иа то, чтобы по отношению к различным видам товаров, закупаемых за счет этих вторых 100 млн., были установлены различные сроки кредита, минимальная продолжительность которых во всяком случае не ниже 5 лет устанавливается заранее в основном соглашении между Государственным Департаментом и Посольством СССР.

Вторые 100 мл и. кредита предоставляются Советскому Правительству в форме возобновляемого в течение 20 лет по мере частичного погашения кредита.

Как по первым, так и по вторым 100 млн. долл. советская сторона уплачивает процент в общей сложности в размере 7% годовых.

С момента заключения сторонами соглашения иа основах этого меморандума все претензии Правительства и граждан США к Правительству и гражданам СССР, вытекающие из дореволюционных долгов и обязательств, и все аналогичные претензии советской стороны к Правительству и гражданам США будут считаться взаимно погашенными, как это предусмотрено джентльменским соглашением от 15 ноября 1933 г.²⁴⁶

Печет, по арх.

* Сы. док. № 269, 293.

317. Письмо и. о. Генерального консула СССР в Харбине Особому агенту Министерства Иностранных Дел в Северной Маньчжурии Ши Люй-бэню

24 августа 1934 г.

Господин Особый агент,

В многочисленных беседах с Вами Генеральный консул г, Славуцкий неоднократно как лично от своего имени, так н специально по поручению Советского Правительства обращал внимание на состояние охраны восточной линии КВЖД и просил Вас принять меры к обеспечению охраны этой линии²⁴⁷.

Я позволю себе напомнить Вам заявление г. Славуцкого, сделанное по поручению Советского Правительства еще 15 декабря прошлого года, в котором он указывал, что «деятельность КВЖД в последнее время протекает под знаком непрерывных нарушений правил эксплуатации, постоянных нападений на поезда, разрушений пути, убннств агентов дороги и насилий над ними, захватов имущества дороги и порчи его. К сожалению, маньчжурские власти не только не принимали и не принимают достаточных мер к содействию КВЖД и должной защите ее, но прямо участвовали и участвуют в нанесении ущерба как интересам КВЖД, так и правам СССР на КВЖД»*.

К сожалению, параллельно с ростом числа нападений на восточную линию КВЖД, положение с охраной восточной линии не только не улучшилось, но принимало постепенно даже катастрофический характер. Дошло до того, что штаб охранных войск официально письмом от 19 мая с. г. счел возможным сообщить о снятии охраны товарных поездов на восточной линии ²⁴⁸.

В связи с создавшимся положением и этим новым мероприятием штаба охранных войск г. Славуцкий сделал представление Вашему заместителю г. Снмамуре, настаивая на принятии срочных шагов перед высшими маньчжурскими властями. Я вынужден, однако, констатировать, что ни обращения г. Славуцкого, нн неоднократные и почти ежедневные обращения заместителя товарища председателя Правления г. Бандуры, а затем вернувшегося из Токио товарища председателя г. Кузнецова к председателю Правления представителю Маньчжурского правительства в Правлении КВЖД г. Ли Шао-гэну не привели ни к каким результатам.

Я не могу при этом не напомнить Вам об известных Вам мероприятиях, предпринятых таможенными н иными властями на восточной.чннни-⁴⁹, в частности на ст. Пограничная, направленных к затруднению грузового и даже пассажирского

* См. т. XVI. док. №430.

движения по этому, имеющему столь важное международное значение участку, поддержание которого, как и движения по всем остальным линиям дороги, являлось и является предметом неустанных забот советских представителей на КВЖД и советских граждан — служащих дороги.

Именно поэтому представляются совершенно чудовищными те обвинения, которые в последнее время с такой легкостью стали возводиться на советских служащих дороги, на которых я считал бы даже ненужным останавливаться, если бы эти нелепые обвинения не были официально поддержаны маньчжурскими властями. Под предлогом этих обвинений железнодорожная полиция, начиная с 13 августа, как я уже сообщил Вам своим письмом от 21 августа*, произвела на восточной лннин и в Харбине многочисленные аресты советских граждан— служащих дороги, и подвергает некоторых нз ннх избиениям н т. п.

Чтобы оправдать как эти беспричинные аресты, так н предполагаемые, судя по поступившим сведениям, дальнейшие массовые этого же характера аресты руководящего состава восточной линии дороги, влекущие за собой дальнейшую дезорганизацию этого участка дороги, измышляются нелепые и чудовищные обвинения в том, что совграждане, служащие дороги, якобы организовывали нападения хунхузов на поезда, устраивали крушения поездов, производили грабежи и убийства н уводили в плен служащих дороги и членов нх семейств, т. е. по существу предпринимали эти насильственные действия против самих себя и своих семейств.

Более того, эти нелепые обвинения распространяются местными властями —и непосредственно и через местную печать— даже на официальные учреждения н официальных представителей Советского Союза в Маньчжурии, а именно против Советского Консульства и самого консула на ст. Пограничная, а также против командования ОКДВА.

Я не могу не отметить, что все этн действия, совпадающие как раз с фактическим срывом японо-маньчжурской стороной токийских переговоров о продаже КВЖД**, рассматриваются Советским правительством как внесение дезорганизации в работу дороги и как грубое нарушение договорных прав СССР иа КВЖД и отражают не раз уже отмечавшееся г. Славуцким в беседах с Вами устремление агрессивных элементов серьезно омрачить il даже нарушить существующие между нами отношения.

Я уполномочен заявить протест против указанных действий местных властей и хочу верить, что Вами, г. Особый агент,

• См. док. № 312. *" См. док. № 310.

будут предприняты шаги к освобождению беспричинно арестованных советских граждан — служащих дороги и восстановлению нормального положения на дороге*, вытекающего из существующих договоров о К.ВЖД.

В ожидании Вашего скорого ответа** прошу принять уверения в моем глубоком к Вам, г. Особый агент, уважении.

Н. Райвид

Печат. по арх.

318. Письмо Вице-председателя Правления КВЖД Председателю Правления КВЖД Лн Шао-гэну

24 августа 1934 г.

Настоящим я считаю необходимым еще раз самым серьезным образом поставить перед Вами вопрос об охране дороги. В последнее время состояние охраны КВЖД стало невозможным, на что мною неоднократно обращалось внимание председателя Правления, а Правление обращалось по этому вопросу в штаб охранных войск. Однако ни мои неоднократные обращения к председателю, ни наши с ним совместные письма в штаб охранных войск, ни специальное постановление Правления, текст которого привожу полностью в приложении д*о 1250_{( ие П}р_ИВели ни к какому результату. Все ходатайства, с коими дорога обращалась к властям, оставались без ответа. Единственное, чего добились, это введения охраны, сопровождающей пассажирские поезда, но практическая польза от этого невелика. При отсутствии охраны пути, создавшемся в результате невозможности вестн обход пути путевыми сторожами, поезда идут наудачу, и злоумышленники, путем предварительной порчи пути., легко добиваются остановки поездов, грабят и уводят в плен как поездную прислугу, так нередко и пассажиров.

Главной своей функции — недопущения бандитов в полосу отчуждения КВЖД и обеспечения безопасности жизни рабочих и служащих, несущих охрану и могущих своевременно предупредить неисправности пути и тем ие допустить крушений,— охранные войска ие выполняют. Посему одно только сопровождение пассажирских поездов военными командами ие достигает цели. Если таково положение с пассажирскими поездами, то еще хуже положение с товарными поездами, лишенными даже сопровождающей охраны. Маньчжурской части Правления все вышеизложенное хорошо известно, однако до сих пор ничего ие делалось и не делается для выполнения ох-

* См. док. № 425. ** См-док. J4 351.

раной ее основных функций, хотя я неоднократно возбуждал вопрос об охране и хотя мы ие раз совместно с Вами, господии председатель, подписывали соответственные обращения для передачи надлежащим властям.

Не касаясь более раннего периода, сошлюсь на ряд моих писем, писем т. Бандура и упомянутое постановление Правления. С момента моего приезда из Токио я вновь неоднократно добивался от председателя Правления дороги обсуждения на заседании Правления вопроса о состоянии охраны, находившейся, согласно донесению управляющего, в угрожающем состоянии. По-видимому, мои настойчивые обращения, а равно сообщения управления о событиях на восточной линии побудили наконец штаб охранных войск обратиться в Правление с ходатайством о сформировании трех специальных поездов для курсирования по восточной линии с целью охраны. Дорога немедленно предоставила штабу необходимые средства для борьбы с хунхузами. Однако из донесений управляющего видно, что штаб охранных войск, несмотря на ежедневные систематические крушения товарных и пассажирских поездов, ие использует этих средств. Так, в сообщении управляющего от 15 августа Правлению говорится: «Особо отмечено, что из трех поездов, предоставленных охранным войскам на станции Имяньбо, Хаиьдаохэцзы и Сочиицзы, ни одни поезд ни разу не сопровождал товарные поезда по особо опасным участкам н перегонам н при крушении поезда № 84 иа 1193-м км даже не выезжал иа место крушения и обстрела поезда». Такое отношение штаба охранных войск к делу борьбы с хунхузами н разрушению ими восточной линии КВЖД свидетельствует с полной ясностью, что дело ие в несостоятельности штаба и ие в неспособности охранных войск к борьбе с хунхузами. Иллюстрацией отношения штаба охранных войск к вопросу об охране дороги является письмо самого штаба охранных войск иа нмя канцелярии председателя дороги (см. приложение Л° 2) ²⁴⁸ н письмо Правления, настаивающего иа принятии мер по охране товарных поездов (приложение Л» 3)^£5Î. В этом письме штаб отказывается от охраны товарных поездов под предлогом необходимости использования вооруженных сил иа борьбу с хунхузскими шайками. Практически же охранные войска ие только не охраняют товарные поезда, но и ие ведут серьезной борьбы с хунхузами, как это видно из вышеизложенного. Объективно это только способствует усилению разрушительной деятельности хунхузов.

Некоторые маньчжурские власти пытаются взвалить вину за происшествия иа дороге иа служащих и рабочих дороги — совграждаи, обвиняя их во вредительстве и подвергая необоснованным репрессиям. Я с негодованием отвергаю подобные нелепые обвинения иа советских служащих и рабочих дорогн.

поистние героически выполняющих свои обязанности, несмотря иа то что их работа сопряжена с опасностью для жизни.

Вам, как председателю Пранления дороги, знающему, в каких невероятно трудных условиях, связанных с риском для жизни, приходится работать служащим и рабочим, должна быть лучше, чем кому бы то ни было, известна вся нелепость этих диких обвинений. Я вправе ожидать, что Вы, как председатель Правления дороги, предпримете наконец необходимые шаги перед высшими маньчжурскими властями, во-первых, с целью прекращения подобных бессмысленных и вредных обвинений и репрессий в отношении служащих — советских граждан и, во-вторых, для действительного выполнения штабом охранных войск возложенных на него обязанностей по охране дороги, чем будут прекращены разрушение дороги и дезорганизация ее работы.

Я выражаю надежду, господин председатель, что Вы уведомите меня вскоре о предпринятых Вами шагах*.

Кузнецов

Печаг. по газ. «Известия» Je 200 (5443), 26 августа 1934 г.

319. Письмо Временного Поверенного в Делах СССР в Персии Министру Иностранных Дел Персии Каземн

26 августа 1934 г., А£ 0318

Господин Министр,

В дополнение к устному соболезнованию, выраженному от имени моего Правительства по повод\ стихийного бедстния, недавно постигшего г. Тавриз, настоящим я позволю себе обратиться к Вам с просьбой не отказать в любезности передать соответствующим организациям прилагаемый при сем чек на сумму в 7500 риалов, составленную из пожертвовании советских организаций в пользу пострадавших от наводнения вТав-ризе.

Указанная сумма состоит из взносов Чрезнычайного Полномочного Посольства СССР в Персии— 1500 риалов, Торгового Представительства СССР в Персии — 3000 риалов. Общества «Персазнефть»— 1000 риалов, Главный конторы Бюро-перса— 1000 риалов, Акционерного общества «Перехлопок» — 1000 риалов.

Пользуясь случаем, прошу Вас, господин Министр, принять увереиня в глубоком к Вам уважении.

Заславский

Печат. по арх.

* См. также док. № 392.

В ответном письме товарища министра иностранных дел Персии Со-хейлн от 17 сентября 1934 г. говорилось:

«Вслед за получением почтенного письма Советского Поверенного в Делах г. Заславского от 26 августа 1934 г. Дь 0318, к которому был приложен чек на сумму 7500 риалов, пожертвованных советскими учреждениями в пользу пострадавших от наводнения в Тавризе, в Общество Красного Льва и Солнца было послано письмо с приложением означенного чека. Препровождая при сем расписку в его получении, я прошу Вас передать советским учреждениям благодарность и признательность Центрального Комитета Общества Красного Льва и Солнца за проявленное ими содействие и сочувствие в отношении пострадавших от наводнения в Тавризе».

320. Письмо Полномочного Представителя СССР в Афганистане Народному Комиссару Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову

27 августа 1934 г.

Уважаемый Максим Максимович,

Во время только что закончившихся праздников Независимости я имел возможность поговорить с министром иностранных дел Файз Мухаммед-ханом и с премьер-министром [Мухаммед] Хашим-ханом по вопросу о вступлении Афганистана в Лягу наций. Как тот, так и другой сказали мне в общем следующее:

Афганское правительство положительно относится к вступлению в Лигу наций и имеет соответствующее принципиальное решение. Оно считает, что вступление в Лигу нации укрепит международное положение Афганистана и сделает более трудным для англичан проведение политики изоляции Афганистана, что являлось и является постоянным стремлением английской дипломатии.

Относительно вступления в Лигу наций афганское правительство имело некоторые разговоры в Анкаре, причем этн разговоры, по словам моих собеседников, происходили в плоскости возможного содействия турецкого правительства на тот случай, если бы вопрос о вступлении вошел бы в стадию практического осуществления. Со стороны турецкого правительства предположение афганского правительства о вступлении в Лигу наций встречает благоприятное отношение*.

Между прочим, я еще несколько раньше пробовал поговорить на эту тему со здешним турецким послом Мемдух Шев-кет-беем. Он заявил мне, что у него лично никаких разговоров с афганцами по вопросу о вступлении Афганистана в Лигу" наций не было. Если и были разговоры в Анкаре, то он о них совершенно не осведомлен.

* См. док. Л«213.

Что касается времени, когда афганское правительство считало бы наиболее подходящим поставить вопрос о вступлении в Лигу, то Файз Мухаммед-хан заявил, что вопрос этот все еще остается открытым. Афганское правительство не прочь сделать это и в ближайшем времени (сентябрь) при подходящем случае, каким может явиться сессия Лиги наций. Однако при этом Файз Мухаммед-хан снова повторил то, что он говорил мне уже раньше: что афганское правительство прежде окончательного решения желало бы знать решение Советского правительства о вступлении в Лигу нации СССР. На это я ответил, что Советское правительство имеет соответствующие предложения, но о принятии им каких-либо решений по этому вопросу мне до настоящего момента ничего не известно.

Файз Мухаммед-хан просил в дальнейшем информировать его о тех решениях, которые будут приняты, и вообще о позиции Советского правительства в отношении Лиги наиий *.

С товарищеским приветом

Полномочный Представитель СССР в Афганистане

Л. Старк

Печат. по арх.

321. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Франции в СССР Альфа-иом

29 августа 1934 г.

1. Альфан пришел с первым визитом после своего возвращения из Франции, где он провел отпуск. После обмена обычными любезностями Альфан сообщает, что он смог констатировать во время своего пребывания в Париже, что ответный визит нашей воздушной эскадрильи на визит Пьера Кота прошел очень удачно**. Эррно в Париже не было, и поэтому он повидал Пьетри ***, Леже и Баржетона. Все они весьма удовлетворены развитием франко-советских отношений, подчеркивают неизменную лояльность советской стороны в тех переговорах, которые имели место за последнее время****. Альфан надеется, что и вопрос о Лиге наций получит благополучное завершение. Позиция основных держав, которые были зондированы Францией, положительна. Что касается Польши, то, как известно, ее позиция еще не окончательно выяснена, но

* См. док. Л? 287, 331.

** См, соответственно док. Кг 229 и т. XVI, прим. 218. *** И. о. министра иностранных дел Франции. **** См. док № 270, 290.

Альфан думает, что в отношении Польши все будет обстоять благополучно. Придется преодолеть известное сопротивление Швейцарии и Голландии. Однако это имеет уже второстепенное значение.

Коснувшись вопроса о возвращении Барту из отпуска, Альфан указывает, что Барту должен вернуться в ближайшие дни, после чего он поедет в Женеву. На вопрос Альфан а, предполагает ли т. Литвинов быть в Женеве, я ответил, что это зависит от того, будет ли иметь место заседание Бюро конференции по разоружению.

2. Альфан отмечает, что общеполитическая обстановка за последнее время является чрезвычайно сложной. Я подтвердил это, специально упомянув о положении на Дальнем Востоке. В связи с вопросом Альфана о том, действительно ли положение на Дальнем Востоке является угрожающим, я ответил, что я ке утверждаю, что мы находимся накануне войны, но что, во всяком случае, положение является чрезвычайно серьезным и японцы ведут себя очень агрессивно. Это подтверждается как арестами советских служащих КВЖД, которые подвергаются при допросах пыткам, каких не знает даже нынешняя Германия, так и заявлениями японской печати и официальных лиц по отношению к СССР, носящими весьма вызывающий характер *.

3. Альфан с удовлетворением констатирует, что вопрос об установлении прямой телефонной связи Париж — Москва наконец разрешен благополучно. Он заключает об этом из полученного им приглашения на торжественное открытие этого прямого сообщения. В связи с этим он хотел бы знать, что за церемония будет иметь место. Я подтвердил, что действительно 31-го будет иметь место у т. Рыкова открытие прямого телефонного сообщения Париж — Москва. Тов. Рыков будет говорить по телефону с министром почт и телеграфов Франции, я вызову к телефону т. Гиршфельда, который является в настоящее время поверенным в делах. Может быть, и г. Альфан хотел бы вызвать к телефону кого-либо. Альфан с радостью согласился и отметил, что он мог бы вызвать к телефону Барту или в том случае, если бы Барту еще не было в Париже, кого-либо другого из ММД. Условились, что т. Вейнберг сообщит об этом наркому связи, а Альфан со своей стороны даст телеграмму в Париж²⁵².

Крестинский

Печат. по арх.

* См. док. ЛЬ 310, 312, 313,

322. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Великобритании в СССР Чил стоном

31 августа 1934 г.

1. Чилстон пришел сообщить мне, что английское правительство, стремясь обеспечить благоприятное разрешение вопроса о предоставленнн СССР постоянного места в Совете Лиги наций *, решило, подобно французскому и итальянскому, сделать представление по этому вопросу правительствам всех государств, которые представлены в настоящее время в Совете Лиги наций, в том числе правительствам Польши, Швейцарии и Голландии.

Я спросил Чилстона, имеет ли он уже сведения о результате этих представлений.

Чнлстои ответил, что представления, по его сведениям, будут сделаны только сегодня, н поэтому о результатах их он еще ничего не знает.

2. Затем он спросил меня, есть ли что-либо нового в вопросе о заключении Восточноевропейского пакта, получили ли мы какие-либо ответы Германии и Польши **.

Я ответил, что мы никаких ответов не получали.

Чилстон сказал, что английское правительство также никаких сообщений от Польши и Гермавин по этому вопросу не имело.

3. После этого Чилстон задал несколько вопросов, а именно, как проходит лечение Литвинова, когда я собираюсь в отпуск. Сообщил, что он сам должен уехать в отпуск на 6 недель 14 или 15 сентября, и ушел.

Я. Крестинский

Печаг. по арх.

323. Телеграмма Торгового Представителя СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

2 сентября 1934 г.

Привожу выдержки из экспозе Титулеску во время беседы 31 августа.

1) Титул еску заявил, что установление более чем дружественных отношений Румынии с СССР является вопросом жизненной важности для Румынии, кроме того, что это — вопрос его личной чести. 2) Титулеску сообщил, что на секретном

* См. док. Ms 287.

* См. док. № 327, 338, 346.

заседании парламентской комиссии по иностранным делам только одни бессарабские депутаты выступали в защиту восстановления сношений*. 3) Титулеску обрушился, не подбирая выражений, на польскую политику за последнее время в общем, и в особенности на польскую политику по отношению к Румынии. 4) Очень долго останавливался на Восточном пакте, доказывая, что участие Румынии в пакте было бы одинаково выгодно для обеих стран. Ои, однако, оговорился, что своим заявлением отнюдь не желает вносить новые осложнения в решение этого вопроса, и без того, как он выразился, достаточно осложненного поведением Польши и Германии. 5) Оставаясь при своем мнении об участии Румынии в пакте, он на нем не настаивает, для того чтобы, как он выразился, не вставлять лишних палок в колеса. Необходимо, однако, придумать какую-нибудь тройственную комбинацию с участием Румынии и СССР либо с Польшей, либо с Францией**. Этот акт необходим для морального удовлетворения румынского общественного мнения, признания в целях устранения как возможности возникновения новых экивоков, так и ныне существующих.

Островский

Печат. по арх.