Октября 1934 г. Ввиду установки на запугивание нас, взятой Буллитом, и известных вам документов * я считал бы полезным говорить с ним в очень твердом тоне

Ввиду установки на запугивание нас, взятой Буллитом, и известных вам документов * я считал бы полезным говорить с ним в очень твердом тоне, напирая, в частности, на следующие положения:

1) Имеется совершенно определенная договоренность с Рузвельтом, зафиксированная в документе, о предоставлении нам займа **. Опубликование этого документа показало бы всему миру, кто из нас прав в возникшем впоследствии споре. Не подлежит никакому сомнению, что речь шла тогда только о займе, а не о товарных кредитах, иначе не было бы разговоров о передаче нам замороженных в Германии кредитов. В бытность в Вашингтоне я имел твердую инструкцию правительства признать долг Керенского только против займа, а не против товарных кредитов. Не подлежит никакому сомнению, что Америка отступает от соглашения, и отсюда все затруднения.

2) Мы в займе не нуждаемся и готовы от него отказаться, если вопрос о долгах будет оставлен открытым. Мы готовы торговать с Америкой на тех же условиях, что и с другими странами. Но мы можем и от этой торговли отказаться, если Америка считает нужным оставаться на почве закона Джонсона. Это не должно мешать поддерживанию наилучших политических отношении с Америкой.

3) Мы в настоящее время платим по коммерческим банковским сделкам, включая банковское обеспечение и правительственные гарантии, от 2V₃ до 6'/₂%. В предложениях кредитов, получаемых нами из разных стран, заметна понижательная тенденция в отношении процентов. Мы имеем большой выбор предложений кредитов, превышающих в общей сумме наш спрос на заграничные товары,

4) Мы хотим наилучших отношений с Америкой, но это не должно идти за счет ухудшения наших отношений с европейскими странами, а это ухудшение неизбежно в случае допущения нежелательного прецедента как в отношении признания долгов, так и процентной ставки.

5) С нами нельзя разговаривать языком угроз и запугивания, ибо результаты получаются обратные ожидаемым.

Если Буллит затронет, как он это сделал в разговоре со мною на днях, предложение, о котором с ним говорил Кре-стннский***, т. е. об обычных коммерческих сделках с предо-

* Сы. док. Ne 77, S7. 116, 117, ** Сы. т. XVI, док. №361. *** См. док. Л-г 337.

ставлеиием американскому правительству обращения части процентов на покрытие старых долгов, без заключения особого соглашения, то можно ему сказать, что это предложение правительством не обсуждалось еще и санкции правительства ие получило.

Литвинов

Печат. по арх.

356. Телеграмма Заметителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Временному Поверенному в Делах СССР в Турции Г. А. Залкинду

в октября 1934 г.

ВОКС предлагает организовать в Турции выставку 9 советских художников. Карахан высказывается за Анкару. Срочно выясните возможность найти помещение с площадью стен 150 квадратных метров. Выставка может прибыть 23—25 октября. Если нет помещения в Анкаре, придется выставить в Стамбуле, где также обеспечьте помещение. Сообщите результаты *.

Крестинекий

Печат. по арх.

357. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом США в СССР Буллитом

10 октября 1934 г.

Буллит, придя прощаться, сообщил, что он уезжает сегодня иа Владивосток, где заказал места иа японском пароходе через японское посольство на Цуруга, откуда ои отправится в Токио. Там ои пробудет пару недель, повидает, вероятно, Хн-рота, затем поедет в Бейпин и Нанкии и через Шанхай в Америку, куда рассчитывает прибыть около 11 декабря. Ои.хотел было наскоро попрощаться к уйти, но я его несколько задержал.

Я просил Буллита в разговорах с Рузвельтом и с госдепартаментом не забывать следующих наших положений.

1. Мы стоим иа почве моего соглашения с Рузвельтом, в котором совершенно ясно говорится о займе, а ие о кредитах **. Я утверждаю, что в моих разговорах как с Р>звельтом, так и с Буллитом н Моргентау *** всегда фигурировало слово «заем» н никогда слово «кредиты»; что речь тогда не шла о начисле-

* См. док. № 389. ** См. т. XVI, док. Xs 361. *** См. т. XVI, док. Ni 373.

нни процентов иа импортные сделки, доказывается уже тем, что говорилось о замороженных в Германии кредитах. Мы не требуем выполнения этого соглашения, если этого не в силах сделать президент, но мы не можем допустить, чтобы нас обвиняли в нарушении соглашения. От т. Сквирского мне, однако, стало известно, что в некоторых вашингтонских кругах н чуть ли не в самом госдепартаменте слышны иногда такие обвинения. Я должен предупредить, что если эти обвинении будут сделаны публично, то это может вынудить нас в порядке самозащиты предать гласности соглашение.

2. Мы не нуждаемся в американском займе или в других займах. Мы готовы дать обещание не подымать вопроса о займе когда бы то ни было, если не будет поднят вопрос о старых долгах.

3. Я получил справку от Наркомвнешторга, нз которой я убедился, что в отношении платимых нами процентов дело обстоит гораздо лучше, чем я сам себе представлял. Я зачитал эту справку Буллиту, чтобы доказать ему, что мы никогда и ни при каких обстоятельствах ие платим больше 67г% и что по различнейшим трансакции«процент колеблется между 3 н

6'/2%.

4. Как бы мы ни ценили достижение соглашения с Америкой по долгам, мы не можем заплатить за это ценой создания конфликтов с европейскими государствами, в частности с Францией и Англией. После больших многолетних усилий нам удалось вопрос о старых долгах в этих странах усыпить, и мы не хотели бы, чтобы этот вопрос вновь встал между нами и правительствами этих стран. Я знаю, что есть люди в Америке, которые полагают, что достаточно заговорить с нами твердым тоиом и пустить в ход угрозы, чтобы добиться от нас уступок. Такие люди ничего ие понимают в нашем положении и в нашей психологии. К системе запугиваний не раз прибегали другие страны, не добившись, однако, никаких результатов.

Буллит повторил известную аргументацию о том, что, оглядываясь на другие страны, мы не хотим ничего сделать для Америки и фактически приравниваем Америку к странам, с которыми имеем наихудшие отношения. Мы это применяем как к вопросу о долгах, так и к вопросу о консульствах и о самолете*. Рузвельт задумал сближение с нами в интересах мнра. Он много сделал уже в этом направлении, и он сможет сделать еще больше в дальнейшем. Но если мы будем держаться иа своих позициях, то Рузвельт ничего не сможет сделать, так как в Америке очень мало людей, заинтересованных в отношениях с нами, к тому же существует еще вопрос о Коминтерне. Он, Буллит, хорошо знает, что Рузвельт никогда не думал о

* Си. док..Y» 167, 3i6.

займе и имел в виду кредиты. Очевидно, Рузвельт и я думали о разных вещах. Он не слыхал, чтобы нас обвиняли в нарушении соглашения.

Я возразил, что напрасно Буллит пытается обобщить трн вопроса, не имеющих между собою ничего общего и находящихся в совершенно разных политических плоскостях, В международных переговорах приходится неизбежно оглядываться на третьи страны. Ведь и сами американцы говорят, что их интересует не столько наш долг в 100 млн. долл., сколько создание или несоздание прецедента в вопросе о долгах Англии и Франции Соединенным Штатам. Мы знаем, что вопрос о Коминтерне является для всех стран резервным фондом, из которого они черпают или не черпают аргументов, смотря по тому, хотят ли они улучшить или ухудшить отношения с нами. Каждое правительство, когда оно хочет оправдать поворот в сторону ухудшения отношений с СССР, вспоминает о Коминтерне, о котором оно забывает, когда у него имеется противоположная тенденция. Во всяком случае, мы не можем понять, что осью наших отношений с Америкой должен быть только вопрос о 100 млн. долл., в которых заинтересованы каких-нибудь 3—4 частных компании, н что в зависимость от этого маленького вопроса можно поставить проблемы мира и вообще мирового порядка. Франция имеет к нам гораздо большие денежные претензии, затрагивающие к тому же миллионные массы населения, и тем не менее она смогла забыть о них, когда признала нужным в интересах мира сближение с нами. Тем более это возможно для Америки, где правительство имеет большую власть и большую стабильность, чем во Франции.

Буллит ушел несколько смущенный.

Литвинов

Печат. по арх.

358. Памятная записка и. о. Генерального консула СССР в Харбине Н. Я. Райвида Генеральному консулу Японии в Харбине Морисима

// октября 1934 г.*

В последнее время участились самовольные действия японских воинских частей по захвату принадлежащих Китайской Восточной железной дороге здании, сопровождаемому насильственными и незаконными захватами квартир советских служащих дороги н выбрасыванием из них принадлежащего агентам домашнего имущества. Так, вышеуказанные факты только по одной станции Пограничная выразились за последнюю неделю в следующем:

* Дата вручения Н. Я. Райвидом Морисима.

1) 4 октября чинами японского командования взломана квартира начальника станции Пограничная советского гр-на Калмыкова, домашнее имущество которого было вынесено на

улицу-

2) 5 октября была занята квартира начальника 3-го участка службы тяги советского гр-на Селнвестрова.

3) 10 октября произошел насильственный захват квартиры временно исполняюшего должность начальника 11-го участка пути советского гр-на Карнеева, домашнее имущество которого было перенесено в квартиру другого агента КВЖД, советского гр-на Черного, которая также была самовольно открыта японскими воинскими чинами.

Помимо указанных случаев 6 октября здание железнодорожного собрания станции Пограничная было занято отрядом японских войск, причем ценное имущество железнодорожного собрания осталось в стенах здания.

Кроме того. 30 сентября японскими воинскими чинами выселен из занимаемой нм квартиры начальник разъезда Со-чинцзы советский гр-н Жарнков *.

Лечат, по арх.

359. Интервью Народного Комиссара Иностранных Дел СССР M. M. Литвинова московскому корреспонденту агентства Гавас Жнлю