2015-04-06
197
367. Телеграмма Временного Поверенного в Делах СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
Немедленно 24 октября 1934 г.
Беседа с Думергом длилась час. Он начал с того, что давно хотел со мною познакомиться, и сказал прочие приятные вещи. Думерг пространно говорил о германской опасности, заявив, что от этих сумасшедших можно ожидать что угодно. Он говорил о том, что воспоминания о союзе с Россией еще крепки во французском народе и, несмотря на известные препятствия, дело сближения не наталкивается на большое сопротивление. Нужно быть дураком или невеждой, воскликнул Думерг, чтобы не понять общности интересов французского правительства и правительства СССР. Он считает, что Германия неизбежно будет добиваться аншлюса, дабы завладеть выходом к Средиземному морю. Добившись этого выхода, она, возможно, будет стремиться к союзу с Италией нли Англией, ко покамест Италия заинтересована в том, чтобы
• О выступлении советских спортсменов в Чехословакии си, газ «Известия», 10. 12. 15, 18. 20 октября 1934 г.
** Гастроли театра в 1935 г. не состоялись.
предотвратить германское продвижение в этом направлении. Видно было, что он придает большое значение сближению с Италией. С другой стороны, Думерг говорил о том, что соглашение Франции с нами является фундаментом мирной политики в Европе. Нужно, однако, для этого подготовить почву без лишней огласки, причем он привык во всех делах действовать осмотрительно. К франко-советскому соглашению неизбежно должна будет примкнуть Англия*. Он несколько раз употребил термин «трипль—антанта». О Польше он говорил, что разделяет уверенность Литвинова в наличии польско-германского секретного договора **. Он со времени поездки Барту в Варшаву не питает никаких иллюзий на этот счет. Я со своей стороны подробно высказывался о Польше. Он процитировал Прудона, который писал, что полякам вредна независимость. Он говорил о высказываниях близкого к нему генерала Де-нена*** о советской авиации, финансовом положении, а также о Кериллисе, которого он принял н который восхищался нашей авиацией. Он понимает, что наши достижения не импровизация, а что это результат упорной, систематической работы. Я обрисовал перед ним основные этапы нашей внешней политики, указал на то. что когда в ноябре 1933 г. Поль-Бонкур от имени французского правительства предложил пакт, Советское правительство приняло Это предложение****, усматривая в нем доказательство того, что французское правительство осознало мощь Советского Союза и считает, что две наиболее мошные в военном отношении державы в Европе способны обеспечить дело мира в Европе. Развивая эту мысль, я заявил, что разделяю его взгляды, что как бы нн были важны отношения с отдельными странамн, так, например, мы весьма ценим и намерены продолжать наши добрые отношения с Италией, уже не говоря о наших братских отношениях с Турцией, сотрудничество СССР и Франции с точки зрения германской проблемы приобретает первостепенное значение. Я рад его констатации, что обе страны в равной степени заинтересованы в этом сотрудничестве и т. п. Я ему передал то, что Барту нам заявлял по поводу пакта*****, и спросил его, какое направление он намерен дать связанным с нами переговорам. Он заявил для передачи вам, что не знаком со схемой пакта, так как, пока был Барту, он целиком иа него полагался. Я просил его разрешения не передавать такой ответ, который мог бы, мол, быть неправильно истолкован у иас, ибо сушиость пакта была изложена в газетах и, несомненно, она
* См. док. Кч 247.
** См. док..У» 136. 158.
*** Министр авиации Франции.
**** См. т. XVT. дпк. № 332, 390, 413 и 444.
***** Си. док. М> 68, 97, 138.
ему известна, хотя и не в деталях. Думерг тогда заявил, что оиденствительно не знаком с деталями. Когда я продолжал его вопрошать, он заявил, что он не считает, что следует отказаться от пакта, и что он, мол, поручит Лямуре, который скоро выедет277, об этом поговорить в Москве. Главное, чтобы я заверил вас в его дружеском отношении к нам. Под конец, подмигнув мне, он дал понять, что не хочет в данный момент, когда положение правительства критическое из-за конституционных реформ, осложнять свое положение решением, связанным с нами. На прощание он еще раз заявил, что полезно, чтобы Германия знала, что у нас общая политика, на что я ответил, что именно поэтому необходимо конкретизировать эти отношения. Мы условились с ним повидаться недели через две, когда прояснится внутриполитическая ситуация *.
М. Розенберг
Печат. по арх.
368. Телеграмма Народного Комиссара Ииостраииых Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Великобритании И. М. Майскому
26 октября 1934 г.
Чарльз приходил ко мне сегодня с поручением от Саймона по поводу «Лена-Голдфилдс». Саймон опасается поднятия вопроса в печати, что может его заставить выступить с заявлением в парламенте, а потому он просит меня, учитывая улучшение отношении и позицию Англии в Женеве**, вмешаться в это дело. Чарльз пытался говорить со мною о деталях соглашения. Я сказал, что не могу вести никаких переговоров по делу «Лена-Голдфилдс» и обсуждать детали, но что когда вопрос ставился Главконцесскомом перед правительством, я как член правительства делал все возможное для ускорения соглашения. Выравнивание нами суммы до 3 млн. фунтов является нашей последней уступкой. Мы не можем из-за страха перед газетным выступлением и заявлением в парламенте делать бесконечные уступки. Пусть Саймон посоветует компании «Лена-Голдфилдс» принять последнее предложение Трифонова ***, иначе она к своим прежним ошибкам прибавит новые. Она уже потеряла три года и может потерять больше.
Литвинов
Печат- по арх.
Встреча не состоялась ввиду смены правительства во Франции. ** См. док. № 287, 303, 322, 331. *** См. док. Л* 380.
369. Письмо Полномочного Представителя СССР в Греции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестиискому
27 октября 1934 г.
Уважаемый Николай Николаевич,
По полученным мною от торгпредства сведениям, дело выполнения нашей торговой конвенции с Грецией * находится в таком положении.
По экспорту мы имеем право ввезти в этом году на 165 млн. драхм товаров, реализовано торгпредством уже на 120 437 тыс. драхм, на остальную сумму все запродано по договорам.
Импорт по конвенции должен составлять 70 млн. драхм. До сих пор куплено и оплачено нами на 27,7 млн. драхм, заключено договоров на 33,754 млн. драхм. Остается закупить на 8,6 млн. Драхм, или приблизительно на 86 тыс. зол. руб.
С фрахтом дело обстоит так, что мы по конвенции должны дать 750 тыс. англ. ф. ст. минус 80 тыс. ф. ст. (остаток в нашу пользу с прошлого года), т. е. всего 670 тыс. англ. ф. ст. Зафрахтовано же нами уже на 804 тыс. ф. ст. (из них 300 тыс. англ. ф. ст. еше не оплачено). Таким образом мы перевыполнили свои обязательства по фрахтованию на сумму 130 тыс. ф. ст., и перед торгпредством встает задача добиться у греков какой-либо компенсации за это.
Вместе с тем перед нами встает и другая, более важная задача; пора приступить к переговорам о заключении торговой конвенции на 1935 г. Вряд ли может быть сомнение в том, что греки постараются достичь на этот раз еще более выгодных для себя условий. В частности, арматоры упорно поговаривают о том, что никаких компенсаций по экспорту нам за фрахт давать не следует, так как мы «все равно» греческий тоннаж фрахтовать будем. Мы всячески, конечно, боремся против этого взгляда (см. мои последний дневник, разговор с Песматзоглу 278), но возможно, что словесной борьбы окажется недостаточно, и поэтому я согласился подписать отправленную Адамсоном ** телеграмму об эвентуальном временном прекращении фрахтования279.
Во всяком случае, я считаю необходимым как можно скорее начать переговоры о новой конвенции и поэтому, если т. Ангарскому не дали в Москве точных директив по этому вопросу, прошу Вашего содействия к тому, чтобы директивы эти были нам даны в срочном порядке280.
С приветом
М. Кобецкий
Печат. по арх.
* См. т. ХТТ. ДОК. Х° 193. ** Заместитель торгового представителя СССР в Греции.
370. Телеграмма Председателя Центрального Исполнительного Комитета СССР Президенту Турецкой Республики
Мустафе Кем ал ю
29 октября 1934 г.
Прошу принять мои искренние поздравления по случаю провозглашения Турецкой Республики, создание которой под Вашим руководством обеспечнло огромный прогресс и процветание дружественного турецкого народа.
Калинин
Печат. г.о арх.
На эту телеграмму Мустафа Кемаль направил 2 ноября 1934 г. следующий ответ на имя M И. Калинина:
«Глубоко тронут любезной телеграммой, которую Вы соблаговолили прислать мне по случаю годовщины провозглашения Республики. Прошу принять мою самую горячую благодарность и искренние пожелания счастья, выражаемые Вам лично, и пожелания процнетания дружественным нам народам Союза ССР».
371. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Дании с Министром Иностранных Дел Дании Муиком
29 октября 1934 г.
Я пришел к Мунку с прощальным визитом. Во время беседы я указал ему, что поведение Скандинавских стран в Женеве накануне вступления СССР в Лигу наций чрезвычайно удивило нас и оставило в Москве осадок горечи. Мы ожидали, что представители Швеции, Норвегии и Дании, в том числе сам Мунк, как горячий адепт Лиги наций, первыми подпишутся под приглашением СССР вступить в Лигу наций. Вместо этого Скандинавские страны не только не присоединились к общему приглашению, под которым подписались даже государства, не имеющие с нами дипломатических отношений, но и не послали отдельного приглашения, а ограничились извещением, что они будут голосовать за принятие СССР в Лигу наций *.
Мунк встревожился и ответил, что поведение Скандинавских стран было обусловлено юридическими мотивами. Министры иностранных дел, присутствуя в Женеве, выступают не в качестве министров, а в качестве членов Лиги наций. Они имеют право высказываться и голосовать, но не имеют права посылать приглашения. Каждый министр иностранных дел, уезжая в Женеву, оставляет взамен себя заместителя, который
* См. стр. 590.
и выполняет в своей стране функции министра. Чувствуя, что эта юридическая схоластика совершенно неубедительна, Мунк добавил, что он лично возражал против такой постановки вопроса и указывал, что ввиду политической вэжносте! вступления СССР в Лигу наций в данном случае следует, по примеру других стран, пожертвовать формально юридическими соображениям«, но остался в меньшинстве. Мунк намекнул, что наиболее непримиримую позицию занимали шведы.
На мой вопрос о роли Финляндии Мунк ответил, что по его впечатлениям Финляндия не проявляла особого интереса к вступлению СССР в Лигу наций.
В заключение Мунк заявил, что шведский министр иностранных дел должен был объяснить т. Литвинову позицию Скандинавских стран. Со своей стороны Мунк обещал при первой же встрече с т. Литвиновым вернуться к этому вопросу, чтобы изгладить всякую горечь*.
Полпред
Печат. по арх.
