References. Bogaturov A. (2004) "Strategiya peremalivaniya" v mezhdunarodnih otnisheniyah i vneshney politike SSHA ["Strategy of grinding" in foreign

НЕУДАВШИЕСЯ "ПЕРЕЗАГРУЗКИ"

Автор: Максим Сучков

ПОЧЕМУ РОССИЯ И США НЕ СЛЫШАТ ДРУГ ДРУГА

Angela Stent. The Limits of Partnership: U.S.-Russian Relations in the Twentieth Century. Princeton University Press, 2014. 384 p.

Анжела Стент. "Пределы партнерства": американо-российские отношения в XX веке. Принстон Юниверсити Пресс, 2014. 384 с.

2014-й год был отмечен стремительной деградацией отношений между Россией и США на фоне кризисных событий вокруг Украины. Зазвучали метафоры, которые, казалось бы, уже стали предметом учебников по истории международных отношений, - "холодная война", "железный занавес", "изоляция", "сдерживание". В контексте информационной войны, потери адекватности взаимного восприятия и растущей поляризации общественного дискурса как в России, так и в Соединенных Штатах книга профессора Джорджтаунского университета Анжелы Стент представляет собой попытку отойти от излишней эмоциональности оценок и взглянуть на историю российско-американских отношений на протяжении четверти века настолько трезво, насколько это вообще возможно.

Профессиональный "портфолио" А. Стент¹ позволяет ей рассматривать проблематику излагаемых в книге процессов с разных позиций и под разными углами. Работая в государственных структурах, она не была политическим назначенцем, но при этом была и остается одним из вашингтонских "инсайдеров", близких к кругам, принимающим важнейшие решения по России. В этом смысле ее книга - продукт наблюдений за американской политической "кухней" в отношении России и анализ российского восприятия аналогичных проблем. Воз можно, отсутствие собственно авторской позиции по рассматриваемым вопросам некоторые сочтут за недостаток, но оба ракурса - американский и российский - представлены в книге в весьма взвешенной и сбалансированной манере.

¹ Анжела Стент - с 2001 г. возглавляет Центр евразийских, российских и восточно-европейских исследований при факультете дипломатической службы Джорджтаунского университета (г. Вашингтон), и по совместительству является старшим научным сотрудником Брукингского института (Brookings Institution) и членом Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations). В 1999-2001 гг., в период администрации демократа У. Клинтона, работала в Отделе политического планирования Государственного департамента, в 2004-2006 годах - при республиканцах Дж. Буша-мл. - была экспертом по России и Евразии при Национальном разведывательном совете США.

Для связи с автором / Corresponding author: Email: max-suchkov@yandex.ru

стр. 107

А. Стент относится к числу тех исследователей, кто ищет истоки текущего кризиса в недовольстве Москвы игнорированием ее интересов при формировании европейской архитектуры безопасности после окончания "холодной войны". Из этого эксперт делает вывод, что в настоящее время необходимо сосредоточиться на возобновлении диалога прежде всего по этому кругу проблем.

Профессор Стент задается простыми, но самыми насущными вопросами относительно природы отношений США и России: почему в период после "холодной войны" двум странам так и не удалось наладить продуктивного и более предсказуемого партнерства? какие области двусторонних отношений являются наиболее проблемными, а где можно говорить о подлинном сотрудничестве? наконец, почему внешнеполитические приоритеты Москвы и Вашингтона столь несовместимы? и настолько ли они в самом деле несовместимы? Ответы на эти вопросы важны не только для стабильности взаимоотношений двух государств, но еще и потому, что они могут задать долгосрочные векторы эволюции всего мира.

Автор группирует основные темы, находящиеся на повестке двусторонних отношений на протяжении более двух десятилетий, по шести основным блокам:

1) вопросы ядерного оружия, контроля над вооружениями и ПРО;

2) нераспространение оружия массового уничтожения, включая ядерные программы Ирана и Северной Кореи;

3) роль России и США на постсоветском пространстве;

4) проблемы европейской безопасности, включая расширение НАТО и балканскую проблематику;

5) политика России и США на Ближнем Востоке;

6) внутриполитические вызовы России, включая права человека и безопасность на Северном Кавказе.

Эти вопросы действительно то и дело актуализируются в диалоге Кремля и Белого дома с разной степенью интенсивности и периодичности. Верно, впрочем, и то, что на большинство из представленных тематических и региональных срезов у России и США разное видение, иногда - диаметрально противоположное.

Ухудшение отношений между Москвой и Вашингтоном происходит с такой головокружительной быстротой, что если в момент, когда книга А. Стент выходила в печать - начало 2014 г. - автор и ее коллеги в России и США еще предлагали различные варианты для того, чтобы сдвинуть двусторонние отношения с точки "в лучшем случае ограниченного и избирательного партнерства", то сегодня многие международники уже ищут рецепты, как отвратить эти отношения от скатывания в затяжную конфронтацию.

Волнообразные переходы от соперничества к конфронтации - вот те контекстуальные рамки, в которых динамика взаимоотношений двух стран развивалась с начала 1990-х годов. За этот период, по мнению А. Стент, стороны четырежды пытались "перезагрузить" отношения - трижды по инициативе президентов США (Дж. Буш-ст., У. Клинтон, Б. Обама), один раз - с подачи России (В. Путин).

Квинтэссенция "перезагрузки" Дж. Буша-ст. состояла в том, что "ему удалось гарантировать позицию России в качестве единственной преемницы советской ядерной державы и безопасность соответствующих материалов". "Перезагрузка" У. Клинтона предполагала вовлечение по более широкому спектру вопросов - от экономики до общественно-политической сферы. Период российско-американских отношений начала правления Б. Ельцина и У. Клинтона на Западе нередко характеризуют как наиболее ровный и спокойный. Это, как правило, объясняется большей демократичностью российской политической системы и прогрессивностью правящей элиты. В свою очередь, в российских политических и экспертных кругах эти же особенности интерпретируются неоднозначно, часто - как проявление политической слабости и предательства национальных интересов на фоне внутриполитического хаоса. Излагая свое видение отношений того периода,

стр. 108

Стент полагает, что они во многом были движимы личными взаимоотношениями двух президентов, которые она характеризует в главе с не лишенным сарказма названием "Шоу Билла и Бориса".

С момента прихода к власти Дж. Буша-мл. и В. В. Путина в российско-американских отношениях было по меньшей мере пять значимых вех, которые задавали тон развитию этих отношений на определенный период. Изначальным импульсом "перезагрузки по Путину" стало предложение Москвы после терактов 11 сентября 2001 г. по сотрудничеству в сфере противодействия терроризму с целью улучшения отношений с США и Западом в целом. Проблема подхода Путина, как считает Стент, состояла в том, что он изначально был ориентирован на поиск "равного партнерства неравных". Российский президент хотел, чтобы Вашингтон видел в Москве стратегического партнера, признающего его права на сферу "привилегированных интересов" и надеялся добиться этого в обмен на поддержку Россией Соединенных Штатов в борьбе с глобальным терроризмом. Однако повестка президента Буша-мл. по "продвижению демократии", вторжение в Ирак и череда "цветных революций" на постсоветском пространстве направили российско-американские отношения по конфронтационному пути, не позволив в полной мере раскрыть наметившийся потенциал российско-американского сотрудничества в сфере противодействия терроризму.

Еще одним тревожным сигналом движения отношений в деструктивном направлении стала " Мюнхенская речь" президента В. Путина, вызвавшая острую полемику в среде западных дипломатов и экспертов. Кульминацией противоречий того периода стали признание независимости Косова, пятидневная война в Грузии и последующее признание независимости Абхазии и Южной Осетии.

Таким образом, три попытки "перезагрузить" двусторонние отношения либо давали весьма ограниченный результат, либо оборачивались взаимным разочарованием, стимулировавшим еще большее недоверие.

Четвертая "перезагрузка", инициированная в период президентской легислатуры Д. Медведева и Б. Обамы, стартовала с важных в содержательном и символическом плане шагов - подписания соглашения СНВ-3, вступления России в ВТО, кооперации в Афганистане, сближения позиций по санкциям в отношении Ирана. Однако и на сей раз "перезагрузка" базировалась не на прочных институциональных основах, а на личных отношениях президентов Обамы и Медведева. А. Стент убеждена, что этот процесс расстроили смена мест в российском тандеме и возвращение Путина в Кремль: "После того, как Путин заявил, что будет баллотироваться на третий срок, в Москве и других городах России прошли акции протеста... в их разжигании Путин обвинил Хилари Клинтон. После этого отношения сошли на нет".

Противоречия по сирийскому кризису и "дело Сноудена" еще больше наэлектризовали общий "контекст разногласий", которые существуют между Москвой и Вашингтоном по всему миру - "от Берлина до Дамаска". Хотя оба вопроса на текущий момент потеряли свою "медийную привлекательность" и по актуальности уступают событиям на Украине, с российско-американской проблемной повестки дня они не сняты.

Интересной находкой работы профессора А. Стент является и анализ противоречий в сфере экономики и энергетики, которые вынесены в отдельную главу. Они рассматриваются через призму групп интересов в двух странах - тот ракурс, о котором не так часто говорят публично.

С разной степенью внимания и детализации упоминаются и другие резонансные темы - закон о запрете гей-пропаганды, "дело Pussy Riot " и "дело Ходорковского". Если первый спровоцировал очередной виток критики относительно состояния прав человека в России, то два последних сюжета были призваны, по замечанию профессора Стент, снизить её накал, в частности в канун сочинской Олимпиады-2014. Примечательно, что в контексте двусторонних отношений, значимое для российской истории событие, американский русолог

стр. 109

характеризует как "своеобразный пример соперничества и сотрудничества" между США и Россией. Отмечая излишне негативное освещение игр еще до их открытия, чрезмерную придирчивость [западных журналистов] к организации Олимпиады с начала её проведения и более позитивный тон на фоне удовлетворения от мероприятия американскими спортсменами, Стент признает совместную работу - хотя и с неохотой - американских коллег с россиянами над устранением некоторых проблем.

Окончательный крах четвертой "перезагрузки" знаменуют события в Украине и присоединение Крыма, которым в российском издании отдана отдельная глава². Украина стала концентрированным выражением разногласий двух сторон: собрав и отразив все нереализованные возможности, накопившееся недоверие, взаимное неприятие интересов и "личностные различия" российского и американского лидеров. Нынешний кризис стал, скорее, поводом, а не причиной нового разлома, новой точкой бифуркации в отношениях Соединенные Штатов и России.

Американское издание книги уже было названо книгой года по версии Американской академии дипломатии, получив престижную премию 2014 Douglas Dillon Award как "обстоятельное, информативное и интересное повествование того, как Вашингтон и Москва на протяжении двадцати пяти лет снова и снова пытались и проваливались в попытках построить прочные рабочие отношения. Книга обязательна к прочтению всем, кто хочет понять текущее состояние российско-американских отношений". Важно отметить, что особую содержательность данной работе придает впечатляющий список бывших и действующих государственных служащих, дипломатов, министров и политологов, проинтервьюированных автором - от Г. Киссинджера, С. Тэлботта и М. Олбрайт до Е. М. Примакова и И. С. Иванова.

Один из главных выводов, которые делает автор, заставляет подумать о том, куда движутся российско-американские отношения и куда, с такими "показателями", они зайдут уже в этом году: "В России по-прежнему не решены многие проблемы в области экономического роста, но в отличие от 1990-х годов Россия сегодня не ждет от США ничего конкретного". Кто-то может увидеть в этих словах признаки синдрома усталости друг от друга, кто-то, возможно, истолкует их как сигнал к концентрации ресурсов двух стран для дальнейшего противостояния в разных тематических областях и регионах мира. С ними можно полемизировать, но они в любом случае оставляют ощущение тревоги за наше общее будущее.

Максим Сучков кандидат политических наук

² Российское издание книги - Стент А. Почему Америка и Россия не слышат друг друга: взгляд из Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений. - г. Москва: "Манн, Иванов и Фербер", 2014. 464 с. - было представлено в ноябре-декабре 2014 г., в то время как американское вышло в феврале 2014 г., т.е. еще до соответствующих событий.

стр. 110

НОВЫЕ ЛИКИ ИНТЕГРАЦИИ

Автор: Артур Ермолаев, Андрей Байков

ОТ ЛИССАБОНА К КАИРУ И БАНГКОКУ

SOLINGEN, Etel. Comparative Regionalism: Economics and Security. London and New York: Routledge, 2015. 304 p.

СОЛИНГЕН, Этель. Сравнительный регионализм: экономика и безопасность. Лондон/Нью-Йорк: Изд-во "Раутледж", 2015. 304 с.

В издательстве "Ратледж" вышла долгожданная книга известного американского исследователя, признанного специалиста по вопросам регионализма и интеграционных процессов, бывшего президента Ассоциации международных исследований, почетного профессора Калифорнийского университета в Ирвине Этель Солинген "Сравнительный регионализм: экономика и безопасность". В этой почти энциклопедии современной компаративистики исследуются ключевые вопросы политической и экономической регионализации, истоки и итоги локальных конфликтов, а также потенциал и перспективы интеграционного строительства в различных районах планеты. С трудно скрываемым пристрастием автор обращается в первую очередь к неевропейским региональным сюжетам. В книге переосмысливаются внешняя и внутренняя политика крупнейших региональных держав, их экономическая ситуация и политика, развитие демократических институтов, влияние многосторонних региональных структур, соглашений и инициатив на внутри- и внешнеполитические приоритеты государства, а также мировые политико-идеологические тренды.

Тематически фокус Э. Солинген не ограничивается каким-то одним набором регионов или проблем. Напротив, затронут широкий спектр вопросов: от региональных и глобальных эффектов демократизации на Ближнем Востоке и в Восточной и Юго-Восточной Азии до возвышения КНР, от межгосударственных отношений в Европейско-Средиземноморском макрорегионе до вопросов ядерной безопасности. Особый акцент сделан на "понимании" внутриполитических стратегий рассматриваемых стран для того, чтобы лучше уяснить последствия политической и экономической глобализации на динамику и будущее региональной конфликтности и/или кооперации.

Книга Э. Солинген - антология научных статей разных лет, материал которых был осовременен с учетом реалий конца 2014 года. Автор сразу оговаривает, что в центре ее исследовательского интереса были и остаются, главным образом, неевропейские процессы. В основе классических исследований интеграционных процессов, как известно, лежал опыт анализа европейского регионализма, поскольку в те годы отсутствовал адекватный эмпирический материал вне рамок Европы. С тех пор ситуация радикально поменялась. В монографии представлен альтернативный взгляд на природу интеграционных процессов. Рассматриваются комплексные, структурные связи межгосударственного и субнационального уровня в регионах с преобладанием развивающихся стран. Важными для понятийной картины мира автора оказываются термины "международный" и "региональный порядок". Отход от не-

Для связи с автором / Corresponding author: Email: artyerm@rambler.ru

стр. 111

сколько идеалистических теорий европейской интеграции продиктован и необходимостью глубокого рассмотрения причин межгосударственного сближения в таких внутренне конфликтных регионах, как Восточная и Юго-Восточная Азия, Ближний Восток и Латинская Америка.

Книга "Сравнительный регионализм" состоит из четырех (их предваряет содержательное введение) глав, освещающих четыре крупных блока вопросов:

(1) глобализация, экономические реформы и внутрирегиональные отношения и связи;

(2) степень влияния демократических институтов на процессы регионализации;

(3) истоки формирования, внутренняя структура, модели региональных институтов и последствия их функционирования;

(4) основные алгоритмы обеспечения региональной безопасности. Монография изобилует наглядными схемами, которые позволяют лучше воспринять аргументы автора (большая часть региональной эмпирики оформлена в виде таблиц в приложении).

В первой главе "Глобализация, экономическая реформа и региональные отношения" (Globalization, Economic Reform and Regional Relations) изложена авторская интерпретация структуры и логики региональных интеграционных процессов. Основой для этого служит богатый страновой материал, вобравший примеры регионализма/интеграционных процессов на Ближнем Востоке, в Восточной, Южной и Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке и, наконец, в Европейско-Средиземноморском макрорегионе. Отправной точкой аналитической конструкции Солинген является фиксация факта "интернационализации государственного режима", то есть повышения степени влияния международных процессов на внутриполитическую ситуацию через снижение экономических барьеров и выход на международные рынки, проникновение зарубежного капитала, инвестиций и технологий. Как следствие, происходит значительный сдвиг в структуре занятости населения, доходах и ценах, предоставлении общественных услуг. Изменения затрагивают и государственный сектор, который все больше начинает ощущать на себе императивы разнообразных глобальных режимов, в том числе в области безопасности, защиты гражданских прав и сохранения окружающей среды. Последствием растущей интернационализации для группы сопредельных государств, по мнению автора, оказывается своеобразная бифуркационная развилка: возможность оформления двух типов межгосударственных региональных коалиций - экстравертных и интровертных (то есть внешне- и внутреннеориентированных) - в зависимости от степени замкнутости/открытости группировки к новым веяниям (с. 36). Со своей стороны, существенное влияние на внешнюю среду могут оказывать и внутригосударственные институты этих стран. Это обеспечивается через синергетический эффект создания единой или сближающейся внешнеполитической стратегии на локальном, региональном и глобальном уровнях.

Поскольку политическая элита любого государства заинтересована в максимизации влияния в процессах распределении национальных ресурсов и формировании экономических и политико-идеологических интересов государства, экстравертные ("интернационализирующиеся") коалиции делают ставку на тех агентов, которые способны увеличить открытость национальной экономики для внешних субъектов: компании экспортоориентированных секторов экономики, высококвалифицированную рабочую силу (в частности, задействованную в НИОКР), конкурентоспособные отрасли сельского хозяйства, а также финансово-экономические институты (центральные банки и резервные системы, министерства финансов и торгово-экономического блока). В интровертных же ("национально-этатистских") режимах наблюдается обратный процесс. Поощряются компании импортозамещающих отраслей промышленности и сельского хозяйства, государственные корпорации и коммерческие банки со значительной долей государственного участия. Более того, происходит

стр. 112

процесс сознательного формирования режима "региональной автаркии" через стимулирование интегрированного военно-промышленного комплекса, лояльных бюрократий и националистических, этнических и религиозных движений патриотического (а порой и "ура-патриотического") толка (с. 52-54).

Коалиции и региональные группировки различного типа детерминируют различные типы регионального порядка, иначе - идеальные типы регионализма, по Солинген. Экстравертные страны склонны к созданию региональных режимов и институционализирующих их организаций созидательного, кооперативного типа. Их Э. Солинген называет " зонами мира " (zones of peace). Напротив, регионы, пытающиеся "замкнуться" внутри себя, приводят к появлению " зон войны " (zones of war). Поскольку обе категории, понятно, воплощают идеализированное понимание одной из парадигм интеграционных процессов, автор выделяет третий, смешанный тип взаимодействия национальных государств - " зона контролируемого конфликта " (zones of contained conflict). В качестве яркого примера двух идеальных типов взаимодействия исследователь приводит военно-политическую и экономическую ситуацию в Юго-Восточной Азии (зона мира) и на Ближнем Востоке (зоны войны) (с. 95-99).

Развивая свою оригинальную трактовку теории регионализма, Э. Солинген вступает в полемику с неореалистским подходом к концепции баланса сил. Последний, по ее мнению, не объясняет последствия действий государств, приведших к созданию " зон мира " (вплоть до зон, свободных от ядерного оружия), и реализации успешных и экономически эффективных стратегий регионального сотрудничества в различных частях мира.

Своеобразно трактуется ею и "дилемма безопасности". Рассматривая в исторической ретроспективе два первоначально похожих по внутриполитическим характеристикам друг на друга региона (Юго-Восточная Азия и Ближний Восток), автор выдвигает новый, нетипичный для классической теории МО тезис: схожие коалиции при прочих равных условиях протекания внешнеполитических процессов могут выбрать различные, а порой и диаметрально противоположные внешне- и внутриполитические траектории развития. Причиной тому стали различные внутриполитические ориентиры, заданные национальными правительствами. Государства ближневосточного региона опирались на модель частичного импортозамещения, что привело к политической обособленности, "милитаризации" экономики, росту напряженности/нестабильности в регионе и, как результат, шаткости государственного режима. Азиатские страны, напротив, пошли по пути диверсификации экспорта, большего вовлечения в мировую торговлю, отхода от чрезмерного стимулирования ВПК, что позволило в дальнейшем избежать политической нестабильности и прийти к состоянию относительной торгово-экономической устойчивости (с. 41). Таким образом, исследователь приходит к выводу, что "дилемма безопасности" не совершенна и имеет очевидные изъяны.

Необычное звучание в книге получает и привычная антиномия центра и периферии. С точки зрения Э. Солинген вовлечение в глобальную экономическую систему имеет двоякий эффект: оно может как накладывать на государства периферии ограничения в плане экономического роста, так и создавать возможности для перемещения в так называемый "центр" миропорядка. Все зависит от внешнеполитического поведения государства (выбора в сторону "автаркии" или "открытого рынка") и наличия внутриполитических материальных и идеологических ресурсов, которые могут быть мобилизованы за короткий период времени. Приводится пример Китая, который сумел воспользоваться ситуацией и успешно изменил текущую расстановку сил. Автор отмечает, что, руководствуясь "теорией зависимости" и стремясь избежать ресурсного проклятия, некоторым странам удалось добиться небывалых высот в рамках регионального экономического сотрудничества.

стр. 113

В заключение главы представлены основные модели практики взаимной межгосударственной и внутригосударственной поддержки элит, которые способствуют формированию стабильных коалиций. Рассмотрены последствия и результаты вовлечения развивающихся государств в глобальные процессы, которые, в свою очередь, косвенно оказывают влияние на внутриполитическую обстановку в странах рассматриваемых регионов. Особое внимание уделено коалициям государств смешанного типа, формирующих зоны контролируемого конфликта (с. 99). В качестве эмпирического материала представлена выборка из 98 региональных групп на материале анализа пяти географических регионов.

Автор констатирует наличие взаимозависимости между степенью вовлеченности государств в глобальный и региональный порядок и их стремлением к сотрудничеству и созданию атмосферы стабильности (а не к конфронтации и тотальной милитаризации). Верно и обратное: интровертные коалиции склонны к автаркии и политической, экономической и идеологической "автономии" от международной политико-экономической среды.

Во второй главе "Региональные проявления демократических институтов" (Regional Effects of Democratic Institutions) расширен аналитический аппарат, детализированы последствия воздействия институтов демократии на траектории и маршруты регионализма. Фокус исследования перенесен на взаимодействие демократических и авторитарных институтов, обсуждение оптимальных внешнеполитических стратегий и влияние региональных политических процессов на формирование того типа регионального порядка, который обусловливает либо сотрудничество, либо соперничество/конфликт между державами (с. 119). Акцент сделан на том, что можно провести грань между региональными (межгосударственными) и внутригосударственными политическими процессами, причем не исключается возможность "сотрудничества" (эффективного взаимодействия) демократических и авторитарных институтов на национальном и межправительственном уровнях.

В главе рассмотрены наиболее интересные примеры регионального взаимодействия. В качестве идеал-типической зоны мира выбран регион Восточной Азии, который, по словам автора, создает новый локальный архетип "Пакс Азиатика" (Pax Asiatica), а в роли одиозной зоны войны выступает Ближневосточный регион под наименованием "Белла Левантина" (Bella Levantina). Э. Солинген останавливается на трех наиболее значимых сферах, изменения в которых влияют на характеристики регионального порядка: демократия (с. 156), военные институты (военная сила) и природа государства (политического режима). Проводя параллель между изменениями, проходившими в государствах двух регионов с 1950-х годов по наши дни в этих трех разрезах, автор убедительно объясняет причины локальных изменений в формировании определенной системы регионального порядка.

Как отмечает исследовательница, модели коалиций в вышеперечисленных двух регионах имеют общие черты. Во-первых, они опираются на государственные институты, которые определяют степень вмешательства частного капитала в экономику или же полное его замещение государственным. Во-вторых, военные институты стран регионов использовались в качестве эффективного репрессивного механизма политического контроля. Они определяли объем инвестиций в военно-промышленный комплекс, ориентацию деятельности последнего, а также уровень замещения госкорпорациями частных компаний внутри и вовне отрасли экономики. В-третьих, обе формы регионализма в значительной степени опирались на авторитарные режимы, которые смогли благодаря экс порто ориентированной экономике осуществить значительные изменения во внутриполитической жизни, способствующие появлению стабильных демократических институтов. Последний тезис проиллюстрирован на примере появления "платформ" регионального сотрудничества

стр. 114

(АСЕАН, АРФ, АТЭС) в Восточной и Юго-Восточной Азии.

В ближневосточном регионе возможность формирования стабильных (за исключением ЛАГ) межгосударственных институтов была подорвана отсутствием реального межправительственного сближения, которое перемежалось с панарабской и панисламистской риторикой национальных элит. Более того, в государствах Ближнего Востока наблюдалась чрезмерная "милитаризация" политической и экономической сфер (в отличие от азиатских стран, где этот процесс носил более умеренный характер). Структура внешних поставок также не была диверсифицирована (преобладал экспорт ресурсов), что приводило к структурным дисбалансам в степени развития различных сфер экономики. Происходило выбытие капитала из неэкспортоориентированных секторов экономики и "перенасыщение" ресурсных отраслей (в связи с их высокой доходностью) и ВПК (всегда имевшем стратегическое значение для государства). Для компенсации созданного дисбаланса проводилось частичное замещение недопроизведённых благ и товаров импортными аналогами. В итоге в ближневосточном регионе не удалось достичь региональной стабильности, снижения темпов гонки вооружений и, как результат, прочного мира. Все вышеперечисленные факторы привели к возникновению "зоны конфликта", хотя первоначально были все предпосылки для формирования "зоны мира".

Наиболее интересна гипотеза, которая ставит под сомнение взаимозависимость демократизации режима и стабильности в регионе - а значит, и теорию демократического мира per se. Рассмотрен казус Израиля, чья относительная стабильность и безопасность связана с достижением договоренностей с авторитарными арабскими режимами (с. 158). В данной главе рассматриваются взаимосвязи между политической либерализацией, экономическими реформами и сдвигами в межправительственном сотрудничестве для разрешения многостороннего арабо-израильского конфликта. Интересна позиция автора в отношении процессов регионализации в исламском мире, особенно в связи с событиями "арабской весны". Логика суждений Э. Солинген, представленная в главе, проливает свет на процессы специфической, "клерикальной" демократизации в регионе.

В конце главы рассмотрен процесс экономической и политической либерализации в Китае (с. 164). Выявлена специфическая роль КНР в создании условий для регионализма (интеграционных процессов) в Восточной Азии и стабильного экономического роста. Сделан акцент на необходимости углубления американо-китайских отношений на всех ключевых для обеих держав направлениях.

Третья глава "Региональные институты: происхождение, структура и последствия" (Regional Institutions: Sources, Design and Effects) представляет собой систематическое рассмотрение институтов и механизмов регионализма и их воздействия на региональный межгосударственный порядок. Автор подчеркивает, что экстравертные "интернационализирующиеся" регионы склонны к кооперативной тактике поведения, однако вовсе не благодаря региональной военно-политической и финансово-экономической интеграции на западный, европейский манер. Как правило, у таких платформ отсутствует стремление обособиться, создать внешний "защитный кокон". Напротив, для них характерно привлечение зарубежных инвестиций, внутренние экономические реформы с целью снизить внешние торговые барьеры, ограничение расходов на ВПК. Э. Солинген подробно описывает все механизмы внешнеориентированной регионализации и те сложности, которые могут возникнуть в импортозамещающих отраслях экономики в результате конфликта интересов из-за протекционистских мер национального правительства. В итоге государствам приходится находить консенсус, "сглаживать углы" по конфликтным вопросам во имя "общего блага", что и выражается в выборе интеграционной стратегии.

Автор предпринимает попытку структурировать существующие теории регионализ-

стр. 115

ма (интеграции) в единый научно-дисциплинарный комплекс (с. 175). Э. Солинген считает, что природа и "силовой" (совокупный военно-политический и экономический) потенциал доминирующей национальной коалиции способны объяснить причины возникновения (происхождения) региональной платформы, повлиять на конечную форму организации регионального сотрудничества и определить последствия (эффект) регионализации. Для этого исследователь должен знать следующие характеристики коалиций: (1) четко ли обозначены интересы и существует ли ощутимая выгода от сотрудничества для каждого участника внутри объединяющейся группировки? (2) какую форму имеют модели партнерства и есть ли синергетический эффект от взаимодействия на ранней стадии сотрудничества? (3) насколько велики трансакционные издержки на формирование органов института регионализма (интеграции)? На базе этих критериев Э. Солинген выстраивает собственную (авторскую) концепцию теории регионализма.

Автор разбирает кейсы четырех региональных организаций - АСЕАН, форума АТЭС и Асеановского регионального форума (АРФ) для Восточной и Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанского макрорегиона, в целом, и Лиги арабских государств (ЛАГ) применительно к Ближневосточному региону. Все формы регионализма проанализированы согласно вышеуказанной методике (с. 196). Автор приходит к выводам, которые не согласовываются с некоторыми постулатами классических теорий МО (например, неореализмом, который не способен объяснить интеграционные процессы в Юго-Восточной Азии при существующем балансе сил). Эмпирически показано, что региональные институты вне Европы являются нормальным, а не аномальным явлением и интеграция возможна и без "слепого", догматичного копирования и следования теории интеграции западноевропейского образца.

В финале представлен краткий, но емкий анализ интеграционных процессов на Европейско-Средиземноморском макрорегиональном пространстве (с. 206-210). Подтверждена важность трех основных факторов, которые способствуют укреплению межгосударственного сотрудничества в четырёх рассмотренных регионах: "внешнеориентированные" экономические реформы, процесс демократизации и нарастающая роль региональных институтов.

В последней главе "Региональные траектории безопасности" (Regional Security Trajectories) дана оценка основным направлениям внешнеполитической линии в военной сфере и предложена логика ядерной безопасности в Восточно азиатском и Ближневосточном регионах. Совершен краткий дискурс в историю режима ДНЯО и военно-политического выбора держав в пользу разработки или отказа от национального ядерного оружия (с. 234). Э. Солинген считает, что методология анализа межгосударственных коалиций позволит пролить свет на логику поведения государств в каждой конкретной ситуации.

И вновь автор вступает в полемику с неореалистами, для которых ключевым фактором является военно-политический потенциал, а государства исходят из принципов анархии, "самопомощи" (решения собственных проблем своими силами или при помощи временных, но не постоянных союзников) и баланса сил на международной арене (с. 217). Она считает, что немаловажно учитывать и внутриполитический режим государства, национальные элиты и группы давления, тем самым заполняя теоретический пробел в методологической и функциональной базе между теорией МО, политической компаративистикой (сравнительной политологией) и политической наукой (политической философией), делающей опору на осмысление внутриполитических процессов.

"Небезопасность" (т.е. нестабильное состояние национальной безопасности) является зачастую необходимым, но недостаточным основанием для объявления о ядерном статусе государства и разработки собственной атомной бомбы. Более того, существуют исключения, когда страна без видимой внешнеполитической угрозы ак-

стр. 116

тивно развивает ядерную программу и подрывает основы режима нераспространения. В качестве примеров указаны отдельные латиноамериканские и арабские страны в 70-х и 80-х годах XX века (с. 221). Под вопрос поставлена и эффективность "ядерного зонтика" в качестве "гаранта" сдерживания и "непреодолимого препятствия" для разработки собственного ОМУ потенциальным противником.

Согласно Э. Солинген, внешнеполитическое поведение во многом определяет внутриполитический режим (примеры КНДР, Ирака, Ливии и Ирана). Критике подвергаются и положения неолиберального институционализма, приверженцы которого не могут эмпирически (количественно и качественно) доказать эффективность ДНЯО (с. 223). Помимо того, автор считает, что государства склонны присоединяться к режиму нераспространения в силу внутренних политических интересов и расклада сил, нежели из-за приверженности к общим ценностям и нормам. Социальный конструктивизм также не совершенен, поскольку не объясняет политическую индифферентность и "моральное безразличие" отдельных стран к ядерным испытаниям в государствах Южной Азии и, даже, явным нарушениям [режима нераспространения] со стороны КНДР и Ирана.

Приведен пример принципиального отказа Японии от разработки ОМУ. Южная Корея и Тайвань также активно переняли опыт азиатской державы, умело воспользовавшись партнерскими отношениями с США (с. 239). Обсуждается идея низкой зависимости "ядерного выбора" от длительного функционирования устойчивых демократических институтов (Индия и Израиль). Таким образом, автор приходит к выводу, что нет прямой корреляции между либеральным внутриполитическим выбором и отказом от ядерного оружия. При этом склонность к военной агрессии между демократическими странами определенно ниже, чем между авторитарными режимами (или демократией и автократией). Однако в заключение предлагается гипотеза зависимости выбора в пользу ядерного/безъядерного статуса государства от типа коалиции (в случае активных региональных интеграционных процессов) или самой страны ("экстравертной" или "интровертной" модели развития).

Монография Э. Солинген отличается краткостью и высокой информативностью изложения. А ее постоянная полемика с классическими и "новыми" теориями МО подкупает своей доказательной базой. Книга оставляет приятное впечатление нетривиальностью рассуждения, пастернаковским желанием "дойти до самой сути". Довольно редкое - по нынешним временам.

Артур Ермолаев, Андрей Байков кандидат политических наук

стр. 117

IN BREVI / ВКРАТЦЕ

891011121314

Сейчас читают про:

Среднее квадратическое отклонение

Основные теории происхождения государства

Гражданская война в России. Причины, ход, итоги и последствия

ВИДЫ ОРУЖИЯ МАССОВОГО ПОРАЖЕНИЯ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ

Методика обучения ребенка строевым упражнениям

Средства ЛФК. Классификация физических упражнений в ЛФК и их характеристика

Самый сильный аргумент, почему эволюция человека не могла быть

Вода, воздух и чистота – вот мои главные медикаменты. © Наполеон ==> читать все изречения...

7236

6995

Понравился сайт? Поделись им с друзьями: