И экономическими условиями

Если подразумевать под экономическими ценностями сово­купность материальных благ, предназначенных для удовлетво­рения главным образом телесных потребностей и ценимых как средства, доставляющие чувственное счастье и удовольствие (в том смысле, в каком их понимают утилитаризм, гедонизм и эв­демонизм), то естественно предположить, что преимуществен­но идеациональные культуры должны быть экономически менее процветающими, нежели культуры преимущественно чувствен-

31. Флуктуация экономических условий 663

ные. В рамках идеационального сознания и культуры эконо­мические ценности, по логике вещей, занимают гораздо менее значительное и почетное место, чем в сознании чувственном. Слова Иисуса Христа «удобнее верблюду пройти сквозь иголь­ные уши, чем богатому войти в Царство Божие»' выражают отношение к богатству, типичное для индуизма, даосизма и других идеациональных ментальностей. Даже в тех случаях, когда экономические ценности и связанные с ними институты по необходимости допускаются в эти системы (как было, на­пример, в Средние века), они рассматриваются просто как меньшее из зол, неизбежное после грехопадения. Такое же от­ношение к богатству встречается в древнеиндийских памятни­ках правовой мысли и других источниках идеационального характера, где тоже фигурирует учение о грехопадении, с по­мощью которого и объясняется терпимое отношение к этому меньшему злу.

С другой стороны, все мы знаем, с каким почтением и вос­торженностью, иногда даже чрезмерной, относятся к экономи­ческим ценностям в чувственной культуре. Чувственное обще­ство обращено к этому миру, а в нем — особенно к улучшению его экономического состояния как главного условия чувствен­ного счастья. К этой цели устремлены все заветные мысли, все внимание, энергия, усилия. Поэтому такое общество должно быть более богатым, более «процветающим» и более «комфор­табельным», чем идеациональное.

Кроме того, наряду с разницей в экономических достижени­ях этих двух противоположных типов общества, выражаемой количественно) мы должны предположить и качестечнное раз­личие: различие в формах экономической организации, то есть в характере тех общественных отношений, которые складыва­ются в процессе производства, распределения и п ггребления — и в экономической теории цены, стоимости, процента, прибы­ли, заработной платы и т. д.

Однако подобные взаимосвязи следует ожидать только в том. случае, если сознание и повседневное поведение членов общества в высокой степени интегрированы.

Мы не имеем права бездоказательно предполагать, что со­знание и фактическое поведение человека всегда составляют еди­ное целое и логически согласуются друг с другом. Кто не знаком с людьми, поступки которых разительно отличаются от их слов (или мыслей)?

Часть 5. Типы и флуктуации систем социальных отношений

Мы должны считаться не только с фундаментальными про­тиворечиями внутри системы, но и с возможностью влияния на нее «случайных» и «внешних» обстоятельств. Предполо­жим, например, что в процветающем чувственном обществе началась эпидемия чумы или его постигла какая-нибудь дру­гая «историческая случайность» — землетрясение, наводнение или сильная засуха. Или предположим, что оно оказалось втя­нутым в кровопролитную войну или в еще более разрушитель­ную революцию. Эти внешние силы легко могут разрушить его процветание, по крайней мере, на какой-то период.

Наконец, предполагаемое соотношение экономических ус­ловий с культурой того или иного типа может быть нарушено «имманентными последствиями» высокого и даже чрезмерного развития самой культуры, чувственной или идеациональной.

Некоторые из этих последствий могут оказывать ослабля­ющее и разрушительное влияние на породившую их культуру. И наоборот, некоторые из имманентных последствий чувствен­ной культуры, разделяя положительное отношение чувственной ментальности к экономическим ценностям, способны, тем не менее, негативно воздействовать на процветание чувственного общества и постепенно довести его до нищеты, до уровня жизни более низкого, чем в идеациональном обществе.

Когда, например, в условиях сверхразвитой чувственной мен­тальности каждый начинает бороться за максимальную долю счастья и благосостояния, это нередко ведет к конфликтам меж­ду конфессиями, классами, областями и провинциями, союза­ми и т. д., которые зачастую перерастают в восстания, войны, классовые стычки, чрезмерное налогообложение. Люди утрачи­вают чувство безопасности, и в конце концов экономическое процветание становится невозможным. В итоге высокий уро­вень экономических условий жизни в таком обществе резко сни­жается.

Аналогичным образом и идеациональная культура порож­дает силы, которые восстают против ее негативного или индиф­ферентного отношения к богатству и достижению материаль­ного благополучия. Например, рост авторитета святых, аскетов, духовных учителей побуждает массы народа — богатого и бед­ного — стекаться к обители святого, отшельника, известного церковного пастыря. Люди несут им свои приношения, доверя­ют, дарят, завещают им свое имущество как слугам Божьим и бескорыстным благодетелям рода человеческого. В результате

31. Флуктуация экономических условий 665

носители идеациональной ментальности постепенно становят­ся обладателями богатства, которого они не домогались. По­близости от жилища отшельника вырастает колония его при­верженцев; вскоре она превращается в монастырь; монастырь становится все богаче и богаче.

Вопреки негативному отношению к богатству и материаль­ному благополучию, идеационализм порождает силы, которые зачастую способствуют улучшению экономического положения не только самих носителей идеациональной культуры, но и го­раздо более широкого сообщества. Именно такой была исто­рия накопления богатства и вовлечения в экономическую дея­тельность во многих центрах идеациональной христианской, буддийской, даосской и индуистской религий. Таким способом христианская церковь Средневековья, которая была далека от мирских забот, стала обладательницей колоссальных богатств, оказалась глубоко и запутаннейшим образом вовлеченной в эко­номические дела в качестве организатора и руководителя эко­номической и социальной жизни средневековой Европы. По той же причине в рамках других идеациональных течений (таких как даосизм в Китае) сформировались многие умнейшие государ­ственные деятели и величайшие организаторы общественной и экономической жизни. То, что Макс Вебер приписывает исклю­чительно аскетическому протестантизму², на самом деле явля­ется имманентным следствием активной идеациональной мен­тальности на определенной ступени ее развития и при наличии соответствующих обстоятельств. Сам факт существования те­ократических политико-экономических режимов служит тому еще одним доказательством.

Таким образом, условия, которые мы рассмотрели, а имен­но: 1) отсутствие связи между каузальной и логической интег­рацией, 2) влияние различных внешних и «случайных» факто­ров, а также 3) имманентные следствия каждого типа культуры, действующие против самой культуры, их породившей, могут легко разрушить взаимосвязи, которые теоретически должны были бы существовать.