Принцип имманентного изменения социокультурных систем

дика — экстерналистская. Это касается практически всех соци­альных и, в какой-то мере, биологических наук. Общим свиде­тельством того является триумф так называемой «теории инвай-ронментализма»⁴, особенно при объяснении и интерпретации человеческого поведения.

В широком смысле «инвайронментализм» — разновидность экстерналистской теории и методологии, объясняющей любое изменение «инвайронментальными факторами», которые дей­ствуют не внутри, а вне изучаемого объекта. Предполагается, что эти внешние, «инвайрон ментальные» силы — они-то и фор­мируют, контролируют, изменяют, «тянут и толкают», создают и разрушают изучаемый феномен. Само же явление рассматри­вается всего лишь как пассивная точка приложения этих сил и факторов. Предполагается, что у него нет собственных, внут­ренних сил, способных изменить его. Этот экстерналистский инвайронментализм в настоящее время и доминирует в соци­альных науках. Практически все и вся объясняется экстернали-стски — от преступности и религии до экономических циклов и природной одаренности.

Другую разновидность экстернализма представляют широ­ко распространенные механистический и бихевиористский под­ходы к духовным и социокультурным явлениям. По своей сути механистический подход к социокультурным изменениям яв­ляется крайней формой экстернализма. Удивительно — хотя и типично для современного мышления, — что игнорируется вто­рая часть картезианско-ньютоновского закона инерции⁵, а именно: материальное тело, находящееся в состоянии движе­ния, продолжает двигаться равномерно и прямолинейно (по­скольку оно действительно находится в состоянии движения). Механистический подход к социокультурному изменению обыч­но предполагает, что любой социокультурный феномен пребы­вает в состоянии покоя или статического равновесия до тех пор, пока некая «внешняя сила» не выведет его из этого состояния и не заставит его двигаться и изменяться. Иначе говоря, предпо­лагается, что феномен не обладает proprium motum⁶ и должен оставаться инертным, то есть «пребывать в состоянии покоя».

Почти столь же экстерналистскими являются и бихевиорист­ские теории психосоциокультурных изменений, да и не только °ни, но также и доминирующие в настоящее время психологи­ческие теории. Их главный принцип — «стимул-реакция». Без стимула — а это почти всегда нечто внешнее по отношению к

Часть 9. «Почему» и «как» социокультурного измерения Ш 38. Принцип имманентного изменения социокультурных систем 801

человеку» организму или к любому социокультурному феноме­ну — ни человек, ни социокультурная система не способны ни на какую «реакцию», ни на какую активность, изменение или трансформацию. Уже в самой формуле «стимул-реакция» со­держится значительная степень экстернализма, что и подтвер­ждают работы многих психологов и социологов.

Еще одна разновидность экстернализма — широко распро­страненные движения за «реформу» и «реконструкцию», усмат­ривающие «корни зла» любого социального и культурного фе­номена, а также и панацею от него в окружающей среде и факторах, внешних по отношению к данной личности, социаль­ному институту или культурной формации. Злостные деяния преступника и его возвращение на путь истинный рассматрива­ются, как правило, не сами по себе, а как следствие влияния внеш­ней среды. Причина несовершенства социальных институтов — будь то семья, политическая или экономическая система — опять-таки усматривается лишь в условиях внешней среды. Счи­тается, что изменение этих условий автоматически приведет и к изменению самой системы.

Эта краткая характеристика показывает сущность экстерналистской теории изменения, ее разновидностей и при­чины ее популярности в наше время. В то же время она объясня­ет, почему поставленный вопрос не является чисто «академичес­ким». Мы видим, как экстерналистский подход всецело определяет характер «причинно-факторного» исследования во всех сферах социальных наук; как он формирует методику и при­емы исследования; как он пронизывает практическую политику социальных реформистских движений; как он влияет на теорети­ческое и практическое мышление его приверженцев и в их повсед­невной жизни, и в особых социокультурных условиях.

Второе решение проблемы — совершенно противоположно; его можно назвать теорией имманентного социокультурного изменения. При рассмотрении любой социокультурной систе­мы эта теория заявляет, что система изменяется в силу своих собственных ресурсов и свойств. Она не может не изменяться, даже если все внешние условия ее существования неизменны. Та­ким образом, изменение имманентно любой социокультурной системе, внутренне ей присуще и неотъемлемо от нее. Семена своего изменения она несет в себе. Если предположить, что вне­шние условия существования семьи, государства, экономичес­кой организации, политической партии или любой социальной системы остаются постоянными и если то же самое предполо-

жить относительно любой интегрированной системы искусст­ва, философии, религии или права, то каждая из этих соци­альных и культурных систем не остается неизменной, но имма­нентно обречена изменяться в силу собственного бытия и функционирования. Некоторые ее свойства исчезнут; возник­нут какие-то новые; одни ее черты усилятся, другие сгладятся. Рано или поздно — но система трансформируется. Такова вкрат­це суть этой теории.

Легко заметить, что она противоположна экстерналистской гипотезе. Если ее принять, то это повлечет за собой (при после­довательном мышлении) целый ряд выводов относительно по­чти всех социальных и культурных проблем, отличающихся от тех выводов, к которым приводит экстерналистский постулат.

Изучая трансформацию любой социокультурной системы, сторонник имманентной теории будет искать причины или фак­торы ее изменения прежде всего во внутренних свойствах (акту­альных или потенциальных) самой системы, а не просто во вне­шних условиях ее существования. Он не станет искать некий внешний фактор, воздействие которого на систему помогло бы ему объяснить ее изменение. Он может рассматривать любой та­кой фактор как дополнительный, но ни в коем случае не припи­шет ему ни изменение в целом, ни существенные его элементы. Создавая реформистский или реконструктивный проект «иско­ренения зла», он не стал бы полагаться целиком или даже глав­ным образом на простое переустройство внешних условий. По­добно врачу, он в первую очередь изучил бы саму систему и ее внутренние свойства, что и послужило бы реальной основой для его диагноза. Если он увидит, что система, фигурально t- ^ража-ясь, напоминает организм восьмидесятилетнего старца, то он за­явит, что все попытки вернуть ее к состоянию организма двадца­тилетнего молодого человека абсолютно тщетн'л, какие бы изменения внешних условий ни производились. Его довод, осно­ванный на достоверном опыте, будет состоять в том, что восьми­десятилетний организм нельзя вернуть в его юношеское состоя­ние. Если же некоторые внутренние свойства системы обладают возможностями омоложения, он будет надеяться, что каким-то образом, когда придет время, они проявятся. Его рецепт не отри­цает роль внешних условий, но, как правило, делает акцент на внутренних возможностях и усилиях самой системы. Сторонник Имманентной теории не стал бы возлагать больших надежд на Чисто механическое переустройство внешних условий.

I

802 Часть 9. «Почему» и «как» социокультурного измерения',

Резюмируем: принятие принципа имманентного изменения социокультурных систем означает множество практических шагов и исследований, которые по своей методике и технике глу­боко отличаются от тех, что основаны на принципе экстернали-стской теории изменения. Такова вторая теория, толкующая о причинах изменений социокультурных систем.

Наконец, существует и третья — промежуточная, или интег­ральная, концепция. Она пытается рассматривать изменение любого социокультурного явления как результат совместного воздействия внешних и внутренних сил. Часто такое толкование носит эклектичный характер, когда оба эти фактора ставятся просто рядом, без сколько-нибудь серьезных попыток устано­вить, в чем состоит специфическая роль имманентных, а в чем — внешних сил. В немногих случаях все же этот принцип носит синтетический, или интегральный, характер, и тогда он оказы­вается действенным. В таких — и только в таких — случаях ин­тегральный характер принципа оправдан и его природа не иска­жается.

Таковы три основных ответа на поставленную проблему. Ка­кой из них наиболее близок к истине? Мой ответ — в пользу прин­ципа имманентного изменения каждой социокультурной систе­мы, подкрепленного — при определенных условиях и в определенных пределах — экстерналистским принципом. Основные причины моей позиции суть следующие.

Во-первых, принцип имманентного изменения социокультур­ной системы подтверждается эмпирическим наблюдением. Мы не знаем ни одной эмпирической социокультурной системы или явления, которые не изменялись бы в процессе своего существо­вания или в течение определенного отрезка времени. Во всем эмпирическом социокультурном мире вряд ли существует ка­кая-либо система, которая оставалась бы неизменной. Это на­блюдение — бесспорное. Можно возразить, что, хотя само из­менение не вызывает сомнений, все-таки остается неизвестным, чем оно вызвано: исключительно имманентными силами систе­мы или же непрерывным влиянием на нее со стороны ряда внешних факторов. Возражение резонное. Следовательно, для решения этой проблемы мы должны обратиться к другим эмпирическим и логи­ческим доказательствам.

Такое комбинированное — логико-эмпирическое — доказа­тельство можно сформулировать в виде следующего утвержде­ния: любая система, которая в течение своего существования

38. Принцип имманентного изменения социокультурных систем 803

действует, работает, проявляет активность и не остается в состоянии покоя в буквальном смысле этого слова, не может ос­таваться неизменной именно потому, что пока она существу­ет, она проявляет какую-то активность, совершает какую-то работу. Только та система, которая находится в абсолютном вакууме, пребывает в состоянии покоя и не функционирует, может избежать изменений. Можно взять самый лучший авто­мобильный двигатель, заливать в него лучшее масло и сохранять все остальные условия постоянными. И все же если он работает, то рано или поздно что-то в нем изменится и после определенного времени он износится. Согласно нашему предположению двига­тель содержится в неизменных условиях, причем в самых луч­ших. Следовательно, его изменение происходит только благода­ря тому факту, что он работает, действует.

Изменение здесь — имманентное последствие того, что сис­тема функционирует. Ее функционирование и делает изменение неизбежным. То же самое можно сказать и о любой другой механической системе, когда она запущена. Еще в большей сте­пени это утверждение применимо к органическим системам. Одно из самых фундаментальных свойств живого организма — это его активность — внешняя или внутренняя, его подвиж­ность, работа, динамическая природа. Иными словами, органи­ческая система по своей природе — постоянно движущийся механизм. Как таковой, он, пока жив, работает, действует, фун­кционирует. И, пока это так, он не может не изменяться. «Жизнь никогда не может находиться в состоянии равновесия»⁷. «Абсо­лютное равновесие никогда (для организма) недостижимо, и было бы губительно, если бы оно было достигнуто, так *у.к это означало бы неподвижность, атрофию, смерть»^s.

Какой бы ни была окружающая среда, человек в ходе своей жизни не может не подвергаться изменениям. Ведь он всегда пе­реходит от периода детства к зрелости, а затем — к старости и смерти. Может быть, только в морозильной камере или полу­мертвом состоянии анабиоза человек способен значительно за­медлить темп своего изменения. Но поместить человека в такие условия — значит превратить его из живого, полноценного су-Щества в нечто вроде мумии. Подобное предположение подтвер­ждает, а не опровергает нашу гипотезу.

Поскольку компонентами любой социокультурной системы являются в том числе и человеческие существа и поскольку ни °Дин организм, пока он живет, не может не изменяться, социо-