(Vernehmen, Нбгеи): бытие нельзя видеть, ему можно только внимать. Преодоление метафизич. мышления и метафизики в целом есть, по X., вопрос о возвращении к изначальным, но не реализованным возможностям европ. культуры — к той «досократовской» и «допарменидовской» Греции, к-рая еще жила «в истине бытия». Такое возвращение, по X., возможно потому, что (хоть и «забытое») бытие все же живет еще в самом интимном лоне этой культуры — в языке: «Язык — это дом бытия» («Platons Lehre von der Wahrheit», Bern, 1947, S. 61). Совр. отношение к языку как к орудию, к-рое выразилось в самом отождествлении языка (как «речи») с частью человеч. тела, с вещью, превращает язык из «дома бытия», каким он был первоначально у всех народов, в простой «предмет», в сущее наряду с др. сущим. Язык технизируется, становится средством передачи информации и тем самым умирает как подлинная «речь», как «речение» (Reden), «сказание» (Sage). Вместе с его смертью теряется та последняя нить, к-рая связывала совр. человека п его культуру с бытием, иссякает источник жизни этой культуры, а сам язык становится мертвым. Поэтому задача «прислушивания к языку» рассматривается X. как всемирно-историческая. Поскольку язык продолжает жить (прежде всего в произв. поэтов — не случайно X. исследует творчество Гёльдерлина, Рильке, Тракля, С. Георге), постольку вслушивание в то, что язык «сказывает» — ибо, по X., не люди говорят «языком», а язык «говорит» людям и «людьми» (см. «Unterwegs zur Sprache», Pfullmgen, 1959, S. 147)— ставит человека в «просвет» (Lichtung) бытия, открывает «истину бытия». Свою «спекулятивную филологию» X. развивает в русле традиций нем. романтизма (Гамана, Новалиса и позднего Шеллинга), выражая романтич. отношение к пск-ву как хранилищу бытия, дающему человеку «защищенность» (Geborgenheit) и «надежность» (Verlafilichkeit). Преодоление «болезней» совр. мира, восполнение утраты человеком всего «священного» X. видит не на пути создания «нового мифа», а на пути возвращения к «истокам», к самому древнему («Holzwege», S. 96). Так выразилось тяготение X. к изначальной простоте крест, быта, к жизни в «интимной близости» к вещам и земле, его нелюбовь к большому городу (настроение, впрочем, традиционно-немецкое, восходящее еще к Лютеру), что сочетается у X. с «новейшими» настроениями — «любовью к смерти», к судьбе, тяготение к «истоку» всего сущего— «ничто». Широкий спектр духовных устремлений X. явился причиной его популярности (особенно в 20—30-е гг.), а высокий интеллектуальный уровень философствования X. (при крайне эзотерич. форме выражения) оставил в основном непонятой гл. филос. интенцию X. Характерна в этом смысле история его взаимоотношений с нацизмом: в 1933 в речи, произнесенной при вступлении в должность ректора, X. выразил свое согласие с «антибуржуазной» настроенностью нацистов, однако уже в 1936 он отходит от них и становится непопулярным среди фашистских идеологов.
|
|
|
|
В последние годы X. в «поисках бытия» все чаще обращает свой взор на восток, в частности к дзен-буд-дизму (см. Чанъ), с к-рым его роднит тоска по «невыразимому» и «неизреченному», склонность к поэтнч.-мистич. созерцанию, лишенному той этич. окраски и того напряженно-личностного начала, к-рое характерно для европ. мирочувствия, и, наконец, метафо-рически-символич. способ выражения. Определяя свою философию как «путь» к бытию и обыгрывая символику «пути», X. опять-таки намекает на одну пз центральных интуиции вост. философии и религии (см. Дао).
Эволюция X. показательна для экзистенциального мышления. Если в своих первых работах X. попытался
(в отличие от Ясперса, Марселя, Шестова и др. представителей экзистенциализма) построить филос, систему, то впоследствии, все более отступая от своей задачи,он провозгласил, в конце концов, невозможность рационального постижения бытия.
С о ч.': Die Kategorien — und Bedeutungslehre des Duns Scotus, Tubingen, 1916; Vom Wesen des Grundes, Halle, 1929; Was ist Metaphysik?, 2 Aufl., Bonn, 1930; Die Selbstbehauptung, der deutschen Universitat, Breslau, [1933]; Holderlin und das Wesen der Dichtung, Munch., [1937]; Vom Wesen der Wahrheit, Fr./M., 1943; Erlauterungen zu Holderlins Dichtung, Fr./M., 1944; Der Feldweg, Fr./M., [1953]; Einfuhrung in die Metaphysik, Tubingen, 1953; Was heifit denken?, Tubingen, 1954; Vortrage und Aufsatze, Pfullmgen, [1954]; Aus der Erfahrung des Denkens. Pfiillingen. [1954]; Was ist das—die Philosophie?, Piullingen, [1956]; Zur Seinsfrage, Fr./M., [1956]; Identitat und Differenz, Piullingen, [1957]; Hebel—der Hausfreund, Pfiillingen. [1957]; Das Satz vom Grund, Pfiillingen, 1958; Gelassenheit, [Piullingen, 1959]; Nietzsche, Bd 1—2, [Pfiillingen, 1961]; Die Frage nach dem Ding. Zu Kants Lehre von den transzenden-talen Grundsatzen, Tubingen, 1962; Kants These iiber das Sein, [Fr./M., 1963].
Лит.: ГайденкоП. П., Экзистенциализм и проблема
.культуры (критика философии М. Хайдеггера), М., 1963;
ее же, Проблема времени в онтологии X., «ВФ», 1965,
Л'° 12; Ballmer К., Aber Herr Heidegger!, Basel,
1933; Passweg S., Phanomenologie und Ontologie. Hus-
serl, Scheler, Heidegger, Lpz.—Z., 1939; Brecht F. J.,
Heidegger und Jaspers. Die beiden Grundformen der Existenz-
philosophie, Wuppertal, [1948]; Szilasi W., Interpreta
tion und Geschichte der Philosophie, в сб.: М. Heideggers Ein-
fluS auf die Wissenschafte, Bern, 1949; Vietta E., Die
Seinsfrage bei M. Heidegger, Stuttg., [1950]; Biemel W.,
Le concept de monde chez Heidegger, Louvain—P., 1951; H о 1-
lenbach J. M., Sein und Gewissen, Baden-Baden, 1954;
Allemann В., Holderlin und Heidegger, 2 Aufl., [Z.,
1954]; M e u 1 e n J. v a n der, Heidegger und Hegel oder
Widerstreit und Widerspruch, 2 Aufl., Meisenheim/Glan, 1954;
Waelhens A. d e, La philosophie de M. Heidegger, Lou
vain, [s.a.]; Wyschogrod M., Kierkegaard and Heidegger.
The ontology of existence, L., [1954]; Gruber W., Vom
Wesen des Kunstwerkes nach M. Heidegger, Graz, 1956; G r e-
ne M., M. Heidegger, L., [1957]; Kraft J., Von Husserl
zu Heidegger, 2 Aufl., [Fr./M., 1957]; В г о d M., Kierkegaard,
Heidegger, Kafka, Winterthur, 1958; Huhnerfeld P.,
In Sachen Heidegger, [Hamb., 1959]; L a n g a n Т., The mea
ning of Heidegger, N. Y., [1959]; Lowith K., Heidegger.
Denker in diirftiger Zeit, 2 Aufl., G6tt., [I96 0]; P б g g e 1 e r 0.,
Der Denkweg M. Heideggers, [Pfiillingen, 1963]; Richar
dson W. J., Heidegger through phenomenology to thought,
The Hague, 1963; King M., Heidegger's philosophy. A guide
to his Jjasic thought, Oxf., 1964. П. Гайденко. Москва.
ХАНРУЛЛАЕВ, Музаффар Мухитдинович (род. 17 нояб. 1931) — сов. философ, д-р философских наук (с 1966). Член КПСС с 1959. Окончил Среднеазиатский гос. ун-т в Ташкенте (1951) и аспирантуру (1954). С 1954—на научно-преподавательской работе. С 1961 — директор Ин-та философии п права АН Узб. ССР. Член редколлегии журн. «Обществ, науки в Узбекистане». Науч. работу ведет преим. в области об-щественпо-филос. мысли народов Востока, диалектич. материализма и логики. X.— автор первых уч. пособий по диалектич. и историч. материализму и науч. атеизму на узб. яз.
Соч.: Материалистик диалектика категориялари, в кн.: Диалектик материализм масалалари, Таш., 1958; Логика ва турри фикрлаш, Таш., 1961; Зулматдан ёругликка, Таш., 1962; Форобий ва унинг фалсафий рисолалари, Таш., 1963; Урта осиё халкларининг фалсафа мероси, Таш., 1965; Узбе-кистонда диний эътикодларнинг танциди ва илгор фикрлар ривожланишининг асосий боскичлара, в кн.: Илмий атеизм масалалари, Таш,, 1965; на рус. яз.— В. И. Ленин о роли практики в возникновении законов логики, «Изв. АН УзССР. Сер. обществ, наук», 1957, Л"» 1; Критика методологич. основ бурж. истории философии народов Средней Азии, «Обществ, науки в Узбекистане», 1964, Л» 3; У истоков классификации наук в Средней Азии, там же, 1965, № 2; Об идейных истоках ср.-век. пантеизма, там же, 1966, № 2.
|
|
ХАКСЛИ (Huxley), Олдос (26 июля 1894—22 нояб. 1963) — англ. писатель, представитель жанра социальной антиутопии. X. — внук Т. Г. Гексли. Начал лит. деятельность как журналист, театр, критик и искусствовед. Уже в первых произв. X. талантливо изобразил разочарование в жизни и неприкаянность бурж. интеллигенции между двумя мировыми войнами и проявил себя как сатирик, ставящий острые социально-этические проблемы. Всемирную известность ему принес роман-антиутопия «Отважный новый мир»
ХАКСЛИ—ХАЛЬВВАКС
{«Brave new world», N. Y.—L., 1932), в к-ром прослеживается влияние Е. Замятина. В романе отвергаются вульгарные представления об обществ, и научно-тех-нич. прогрессе с позиций буржуазно-либерального индивидуализма. Перенося действие романа в VII в. «эры Форда», X. изображает в нем стандартированный мир материального благосостояния и духовной нищеты, девизом к-рого является — «Общность, идентичность, стабильность». Управляемое бездушными технократами, это общество состоит из обезличенных людей, искусственно изготавливаемых целыми сериями и заранее предназначенных лишь к выполнению определ. социальных функций.
Выражая тревогу за будущее человечества и цивилизации, он неоднократно возвращался к теме возможных отрицат. социальных последствий научно-технич. прогресса в условиях колоссальной концентрации экономия, могущества и политич. власти в руках узкой, привилегированной группы людей, господствующего класса. Перспектива такой техно-кратич. утопии преследовала его, как кошмар, до конца жизни. В книге «Вновь посещенный отважный новый мир» («Brave new world revisited», N. Y., 1958), анализируя свои прежние предостережения в свете достижений науки и техники за истекшие четверть века, X. писал, что испытывает еще меньше оптимизма в отношении будущего.
|
|
Переселившись в 1937 в Калифорнию, X..увлекается спиритуализмом, раннехристианской мистикой, буддизмом, индуизмом, стремясь создать совр. синк-ретич. религию и высшую систему социальных ценностей, призванные духовно обновить человечество. Эти «поиски смысла жизни», проблемы моральной ответственности ученых, социальной функции лнт-ры и искусства отразились в его филос. повестях и в кн. очерков «Цели и средства» («Ends and means», L., 1937), «Вечная философия» («The perennial philosophy», N. Y., 1945), «Рай и ад» («Heaven and hell», L., 1956), «Завтра и завтра, и завтра» («To-morrow and to-morrow and to-morrow», N. Y., 1956), «Литература и наука» («Literature and science», N. Y.— [a. o.], 1963). Кн. «Обезьяна и сущность» («Аре and essence», L., 1949) посвящена гибели цивилизации после термоядерной войны и впадению в варварство остатков человеч. рода, поклоняющихся богу зла. В романе-утопии «Остров» («Island», N. Y., 1962) X. стремился противопоставить идеальное обществ, устройство свопм прежним мрачным предостережениям. Жители этого утопия, острова живут патриархальными семьями, контролируют рождаемость, чтобы избежать перенаселения, отвергают излишества технпч. прогресса, подавляют антисоциальные инстинкты с помощью фрейдизма и буддизма, предоставляя все условия для духовного расцвета личности. Однако на острове находят нефть, и утопия падает жертвой соседнего диктатора. Творчество X. оставило глубокий след в сознании значит, части населения на капиталистпч. Западе. X. выразил в своем творчестве смятение либеральной буржуазии и интеллигенции на Западе перед лицом ре-волюц. потрясений нашей эпохи. В нем также ярко выявились иллюзии и несостоятельность традиционного буржуазно-либерального мировоззрения в условиях гос.-монополистич. капитализма.
Соч.: [Works]. Collected edition, t. 1—26, L., 1946—56; Collected essays, L., [I960]; в рус. пер.— Шутовской хоровод, М., 1936; Контрапункт, М., 1936.
Лш«.: М ортон А. Л., Англ. утопия, пер. с англ.,
М., 1956; Палиевский П., Гибель сатирика, в сб.:
Совр. лит-ра за рубежом, М., 1962; Семенов Ю. Н., Об
ществ, прогресс и социальная философия совр. буржуазии,
М., 1965, гл. 2; Ш е с т а к о в В. П., Социальная антиутопия
О. Хаксли — миф и реальность, «Новый мир», 1969, № 7;
EschelbachC. J., ShoberJ. L.,A. Huxley. A bibliog
raphy 1916—1959, Berk.—Los Ang., 1961; A. Huxley 1894—1963.
A memorial volume, ed. by J. Huxley, L., 1965.
•■ Э. Араб-оглы. Москва.
ХАЛЛ (Hull), Кларк Леонард (24 мая 1884—10 мая 1952) — амер. психолог, создатель т. н. гипотети-ко-дедуктивного бихевиоризма. Окончил Мичиганский ун-т, проф. Иельского ун-та (с 1929). Осознав, вслед за Толменом, недостаточность исходной схемы бихевиоризма, X. также счел необходимым ввести в эту схему промежуточные переменные, однако, в отличие от Толмена, он считал их реально присущими организму факторами. Главной промежуточной переменной была для X. потребность, а другие промежуточные переменные (потенциал реакций, первичное и вторичное подкрепление, сила навыка, различные виды торможения п т. д.) оказывались производными от нее и от способов ее удовлетворения. Отдавая дань позитивизму, X. трактовал объективный метод в психологии как изучение только того, что доступно не-посредств. наблюдению и измерению.
X. первым применил матем. логику в психологич. исследовании. Его широко известная теория поведения является первой дедуктивно-матем. теорией (по терминологии самого X., гипотетико-дедуктивной) в этой области. В этой теории поведение описывалось на основе неск. постулатов (они опирались на идею промежуточных переменных), причем сами эти постулаты, не находя эмпирич. проверки, неоднократно пересматривались X.
С о ч.: The conflicting psychologies of learning—a way out, «Psychol. Rev.», 1935, v. 42, № 6; Mind, mechanism and adaptive behavior, там же, 1937, v. 44, № 1; Principles of behaviour. An introduction to behaviour theory, N.Y.—L., 1943; Essentials of behavior, New Haven, 1951; A behavior system. An introduction to behavior theory concerning the individual organism, New Haven, 1952.
Лит.: Совр. психология в капиталистич. странах, М.,
1963, с. 58—65; Ярошевский М. Г., История психо
логии, М., 1966, с. 499—503. М. Роговин. Москва.
ХАЛЬВВАКС (Halbwachs), Морис (И марта 1877— 16 марта 1945) — франц. социолог, последователь Дюркгейма,проф. социальной психологии уп-тав Страс-буре, Сорбонны и Коллеж де Франс. Участник Сопротивления, погиб в концлагере Бухенвальд. Вначале занимался историей фплософии, затем социологией и социальной психологией. Изучал проблемы потребления и социальной структуры населения («Рабочий класс и уровень жизни» — «La classe ouvriere et les niveaux de vie», P., 1913; «Эволюция потребностей социальных и трудящихся классов» — «L'evolution des besoins dans les classes sociales et ouvrieres», P., 1933). Понятие класса, по Х., связано не только с профессией и размером дохода, но и определ. системой ценностей и идеалов. X. продолжил начатое Дюрк-геймом социологич. изучение проблемы самоубийства. Он усовершенствовал методику исследования и показал значение в качестве причины самоубийств неприспособленности людей к новым условиям жизни, вызванной быстрым процессом урбанизации («Причины самоубийства» — «Las causes du suicide», P., 1930). В своих исследованиях широко применял статистич. методы. Важное место в исследованиях X. занимает проблема памяти. X. различает индивидуальную п коллективную память; первая, по X., обусловлена коллективным взаимодействием; коллективная память существует наряду с индивидуальной и развивается по своим законам (см. «La memoire collective», P., 1950,.p. 36). Исходя из концепции Дюркгейма о коллективных представлениях, к-рые подчиняют себе психику индивида, X. впднт явления памяти прежде всего в наличии обществ, институтов, традиций, обычаев, верований и т. д. Воспоминания возникают не сами по, себе, а лишь под влиянием требований «извне», исходящих от общества: наше окружение, есть источник воспоминаний, оно определяет необходимость воспроизведения, создает вехи, точки отсчета для упорядочения воспоминаний во времени и пространстве. Воспоминания других, проявляющиеся в акте ком-
430 ХАНАЗАРОВ—ХАОС
муникации, есть опора и для воспоминаний индивида. Благодаря использованию общих понятий, в первую очередь времени и пространства (последние, согласно школе Дюркгейма,— результат обществ, сознания), человек в акте воспоминаний не может отдифференцировать образ, локализованный в месте и времени, от социального опыта своего окружения. Единств, случай — состояние сна — где появление образов не обусловлено непосредственно воздействием среды и где поэтому нет никакого их упорядочивания, есть не проявление памяти, а ее отрицание. Все это, по мнению X., ставит под сомнение традиционное представление о механизмах памяти как о репродукции следов или «перевода» воспоминания из бессознательного в сознание; по X., индивид не репродуцирует, а реконструирует прошлое при познании настоящего. «Социальные рамки памяти» («Les cadres sociaux de la memoire», P., 1925) — это не «пустые формы», заполняемые суммой индивидуальных воспоминаний, и не только насильств. навязывание «извне», но гл. обр. механизм, инструмент, с помощью к-рого коллективное сознание воздействует на индивида.
Концепция X. нашла продолжение гл. обр. в работах о памяти франц. психологов и психопатологов (П. Жане, Ж. Деле).
С о ч.: Leibniz, Р., 1907; La theorie de l'homme moyen, essai sur Quetelet et la statistique morale, P., 1913; Les origi-nes du sentiment religieux d'apres Durklieim, P., 1925; Morpho-logie sociale, P., 1938; La memoire collective, P., 1950;Esquisse d'une psychologie des classes sociales, P., 1955 (англ. пер., L., 1958); в рус. пер.— Возникновение религ. чувства по Дюркгейму, в сб.: Происхождение религии в понимании бурш, ученых, М., 1932.
Лит.: Рубинштейн С. Л., Принципы и пути раз
вития психологии, М., 1959, с. 308—31; Б е к к е р Г., Бес
ков А., [сост.], Совр. социологич. теория в ее преемствен
ности и изменении, пер. с англ., М., 1961, с. 449, 728—30;
Friedmann С, M. Halbwachs, «Europe», 1946, № 1,
p. 45—54. М. Роговин. Москва. О. Тутупджян. Ереван.
ХАНАЗАРОВ, Кучкар Ханазарович (р. 27 янв. 1922)"— сов. философ, д-р филос. наук (с 1963), профессор (с 1967). Член КПСС с 1943. Окончил Гос. ин-т междунар. отношений (1950) и аспирантуру филос. ф-та МГУ (1953). Директор Ин-та языка и лит-ры АН Узб. ССР (с 1964). Область науч. деятельности — проблемы развития нац. отношений, нац. языков и языковой жизни народов СССР.
Соч.: Коммунизм курилиши ва миллий тиллар, Таш., 1965; на рус. яз.— Строительство коммунизма и свободное развитие языков народов СССР, «Коммунист Узбекистана», 1961, № 9; Расцвет и дальнейшее сближение сов. наций, там же, 1962, № 7; Строительство коммунизма и развитие нац. языков, «Обществ, науки в Узбекистане», 1963, № 3; Сближение наций и нац. языки в СССР, Таш., 1963; Сближение наций и развитие языков народов СССР, М., 1964 (VII Международный конгресс антропол. и этнограф, наук, Москва, август 1964, Доклад 396); Образование в СССР новой историч. общности людей, «Коммунист Узбекистана», 1965, № 6; Сближение наций и нац. языки в эпоху стр-ва коммунизма, в сб.: Расцвет соц. наций и их сближение, Таш., 1967.
ХАНЫКОВ, Александр Владимирович [1825— 30 июня (12 июля) 1853] — рус. революц. демократ, утопия, социалист, член кружка петрашевцев и кружка Н. Кашкина. Был арестован по делу петрашевцев (1849) и приговорен к расстрелу, замененному отправкой в Оренбургский линейный батальон. Умер в Ор-ской крепости.
Причисляя себя к последователям Фурье, X., однако, считал его доктрину «недоработанной». В отличие от Фурье, X. был сторонником активных политич. действий.
Человечество, по X., эволюционировало от состояния первонач. гармонии (связанной с отсутствием частной собственности) через эпохи дикости, патриархата и варварства к совр. стадии цивилизации. Движущая сила этого развития — борьба страстей, принимавшая форму борьбы социальных сил; в наст, время это — борьба «...пролетариев с капиталистами» (см. «Филос. и обществ.-политич. произв. петращевцев», 1953,
с. 509). Вернуть общество в состояние гармонии сможет, по X., только социалистич. устройство. X. разделял идею революц. свержения абсолютизма, для чего, по его мнению, необходима тайная революц. организация. В своих проектах переустройства России X. ориентировался на «...общинное устройство... колыбель промышленной и гражданской жизни» (там же, с. 511; ср. Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. 1, 1939, с. 196), идеализируя, подобно декабристам, рус. респ. традиции (Новгород и т. п.). Одной из целей грядущей революции X. считал «...освобождение крестьянского сословия...» («Дело петрашевцев», т. 3, 1951, с. 36).
X. был знаком с Чернышевским, на к-рого оказал революционизирующее воздействие (см. Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. 1, с. 235, а также с. 182).
Лит.: Петрашевцы. Сб. материалов, т. 3, М., 1928, с.
165—70; Дело петрашевцев, т. 1—3, М.— Л., 1937—51 (см.
имен, указат.); Чернышевский Н. Г, Полн. собр.
соч., т. 16, М., 1953 (имен, указат.). См. также лит. при ст.
Петрашевский, Петрашевцы. 3. Каменский. Москва.
ХАНЬ ФЭЙ (ок. 280—233 до и. э.) — др.-кит. мыслитель, автор трактата «Хань Фэй-цзы», завершившего развитие школы фацзя. Принадлежал к аристокра-тич. роду, кончил жизнь самоубийством в тюрьме.
Вклад X. Ф. в теорию фацзя состоит в том, что он дополнил выдвинутые в «Шан-цзюнь шу» общие тоталитарные принципы подхода к политике (основанные на полном ее отрыве от этики) методами контроля над бюрократией, к-рые были разработаны политич. деятелем 4 в. до н.э. Шэнь Бу-хаем, и использовал даосизм (в особенности содержащуюся в трактате «Лао-цзы» критику понятий конфуцианской морали) для подведения филос. основы под политич. теорию фацзя. В частности, для обоснования политики оболванивания народа (юйминь) он воспользовался имеющейся в «Лао-цзы» мыслью о том, что невежество народа предпочтительнее образования. Введение даосских понятий в систему фацзя придало теории X. Ф. крайне противоречивый характер. С одной стороны, он взял из «Шан-цзюнь шу» мысль о том, что человек по природе зол и эгоистичен и поэтому политич. деятель не должен заботиться о народе, а ради достижения единоличной власти должен обращаться с ним, как с материалом, из к-рого он создает то, что ему нужно. С др. стороны, X. Ф. заимствовал у даосов превознесение недеяния и настаивал на том, что правитель, лично не участвуя в управлении, должен лишь наблюдать за действием регулируемой тщательно разработанными законами гос. машины. Несмотря на то, что теория X. Ф., идеологически обосновывающая деспотизм, по существу чужда даосизму, призывавшему к тому, чтобы слиться с природой, сбросив оковы гос. регулирования и обществ, условностей, созданная X. Ф. амальгама фацзя с даосизмом привела к тому, что ряд положений теории фацзя вошел в позднейший даосский религ. канон. X. Ф. известен своей антирелигиозностью; он отвергал веру в духов, заявляя, что ее нельзя совместить с законом.
С о ч.: Хань Фэй цзи цзе («Хань Фэй-цзы» со сводом комментариев Ван сянь-шэня), в кн.: Чжу цзы цзичэн (Собр. соч. др.-кит. мыслителей), т. 5, Пекин, 1957; The complete works ol Han Feitzu, transl. by W. K. Liao, v. 1—2, L., 1959.
Лит.: Ян Ю н - г о, История др.-кит. идеологии, пер.
с кит., М., 1957, с. 400—19; Го М о - ж о, Философы др.
Китая, пер. с кит., М., 1961, с. 497—564; Хоу Вай-лу
[и др.], Чжунго сысян тунши (История кит. идеологий),
т. 1, Пекин, 1957, с. 610—34. В. Рубин. Москва.
ХАОС (греч. xioS — первичное бесформенное состояние мира, бесконечное пространство, от %аСусл — разверзаюсь, изрыгаю)— термин антич. мифологии и философии, означающий неупорядоченную первопотен-цию мира. В своем буквальном значении выступает уже у Гесиода (Theog., 700), видящего вместе с тем в X. одну из мировых первопотенций наряду с Землей, Тартаром и Эросом (там же, 116, 123 ел.);
ХАРАКТЕР
кроме того, X. безбрачно порождает из себя супружескую пару — Эреба (мужской коррелат ночи) и Ночь. В досократовской философии Акусилай (9 в 2D11) и Ферекид (7 В 1 а) рассматривали X. как начало всякого бытия; Ферекид отождествлял X. с водой как первопотенцией. У Еврипида (TGF frg. 448 N.-S.) X.— пространство между небом и землей. У Аристофана (Av. 691 — 702) в его птичьей космогонии X. фигурирует в качестве первопотенции, но уже наряду с Эребом, Ночью и Тартаром, причем вместо водной или воздушной первопотенции X. выступает здесь в виде живого мифич. существа, к-рое в своем брачном союзе с Эросом порождает птиц — основу всей мировой жизни, согласно Аристофану (Nub. 424 и др.). Аристотель понимал X. как физич. место для любых тел (Phys. IV 208 b 31), Платон же («Glossen und Scho-lien zur Hesiodischen Teogonie mit Prolegomena», Lpz., 1876, S. 220 Fl) называет Х. свою первомате-рию (ср. Plat. Tim. 50 be). Стоики рассматривают X. и как воду — в качестве первоэлемента (SVF I frg. 103—104 Arn.) и как физич. место, необходимое для существования тел (Sext. Emp. Adv. math. X 11—12); обе т. зр. совмещаются у Манилия (Astr. I, 125). У стоиков X. является, с одной стороны, предельным разрежением материи, с др. стороны, принципом разделения элементов и их животворения. О «X. времени» говорит Марк Аврелий (IV 3). Наконец, X. начинает пониматься и как первозданное беспорядочное состояние элементов (Ovid. Met. I 7—9), но с присоединением творчески оформляющего начала (Ovid. Fast. I 89—144), так что сам мировой и двуликий Янус получает название X. Эта диалектич. концепция X. как всепорождающего и одновременно всеуничто-жающего начала становится господствующей в неоплатонизме (Clem. Rom. Y 3—4; PG II198; Rufin. Re-cogn. X 17. 30, P. G. 1429, 1436 Migne) и особенно у Симпликия (In Arist. Phys. IV 1=528, 12 Diels), Гермия Александрийского (In Plat. Phaedr. 246 e=138 11. Couvr.). У неоплатоников наряду с принципами устойчивости и неизменности X. выступает в качестве начала, производящего разъединение и становление в умопостигаемом мире (Procl. in Plat. Tim. 30 cd=l 428, 4 D. Damasc. 1 318, 12 Rue.). В трагедиях Сенеки неоднократно встречаются взывания страдающих и гибнущих героев к всепоглощающему X. (Thyest., 830—835, 1009; Oct. 391; Tro 400, Here. Oet., 47, 1115, 1134; Med., 9, 741, Here. F. 610, 677, 1108; Oed. 572, Pfaedr. 1238).
Итак, X., совмещающий в себе принципы универс. порождения и универс. поглощения, является излюбленным образом антич. философии на протяжении всей ее истории.
Лит.: Bortzler F.,Zu den antiken Chaoskosmogonien,
«Archiv fur Religionswissenschaft», 1930, Bd 28, S. 253—68;
Lossew A. F., Chaos antyczny, «Meander», 1957, J* 9,
s. 283—93. А. Лосев. Москва.
ХАРАКТЕР (от греч. характер — отличительная черта, признак, особенность) (в психологии) — склад личности, образуемый индивидуально своеобразными и типологич. чертами и проявляющийся в особенностях поведения, а также в особенностях отношения (установок) к окружающей социальной действительности. X. обусловливает определенность, устойчивую направленность поведения личности.
Вопрос о психологич. сущности X. принадлежит к числу наименее изученных в психологии. В зарубежной психологии высказываются т. зр., согласно к-рым природа X. коренится в глубинных слоях психики (фрейдизм) или определяется типом соматич. конституции человека (Кречмер). Сов. психология, признавая роль врожденных задатков X., гл. роль отводит социальным условиям и факторам его формирования. До сих пор не построена общепризнанная классификация типов X. Несмотря на то, что понятие X.
трактуется со времен Аристотеля, интенсивное науч. исследование X. фактически началось в 20 в., когда учение о X. выделилось в особую отрасль психологии — характерологию. Осн. причиной почти полного невнимания науч. психологии 19 в. к этой проблеме был господствовавший тогда элементарист-ский подход к психике: попытки разложения каждого более или менее сложного психич. феномена на элементарные акты и сведения к ним всей сферы психического. X. же, будучи сложным целостным образованием, остался, как и вообще психология личности, недоступным для традиц. психологии.
В совр. психологии обычно считают, что X. выявляется в направленности личности (в господствующих устойчивых потребностях, установках, побуждениях, интересах, идеалах, целях человека), в отношении к разным сферам действительности и в образе действия человека. При этом имеют значение не только сами по себе цели, мотивы и потребности, но и то, каким образом они удовлетворяются. Иначе говоря, X. рассматривается как интеграция психич. свойств личности, по отношению к к-рым психич. процессы и состояния личности производны.
X. тесно связан с волевыми качествами личности, хотя и не идентичен им. Согласно распространенной т. зр., X. является такой же основой волевых процессов, как интеллект основой мыслит, процессов, а темперамент — эмоц. процессов. Взаимосвязь X. и воли определяется, с одной стороны, тем, что воля представляет собой способность к произвольной, определяемой мотивами и сознательно поставленными целями деятельности и, с др. стороны, тем, что одним из осн. параметров X. является сравнит, значимость для данной личности тех или иных мотивов поведения, целей деятельности.
Черты X., его индивидуальные или типологич. особенности проявляются в отношении человека к значимым для него областям действительности, причем наиболее показательна сравнит, значимость для данного субъекта общественных и личных мотивов поведения. Различное отношение человека к себе, к своей деятельности и к др. людям, к коллективу, к обществу обусловливает огромное количество черт X. и возможность их многообразных классификаций. Напр., отношение к др. людям, к коллективу, к обществу более или менее определяет такие свойства X., как общительность или нелюдимость, мягкость или черствость, доброта или деспотичность и т. п. Ряд существ, черт X. проявляется в отношении к старшим по работе, к подчиненным, к сильным и слабым людям. Гл. обр. отношением к себе определяются такие свойства, как эгоизм, самомнение, скромность и т. п. Нек-рые черты X. обусловлены, согласно С. Л. Рубинштейну, взаимосвязью отношений к др. людям и к себе; таковы самообладание, мужество, робость и т. д. Отношение к своей деятельности определяет такие черты X., как самолюбие, самоуверенность или неуверенность в себе, трудолюбие или леность и т. п.
Ст. зр. структуры личности центральной в характерологии является проблема соотношения индивидуально своеобразного и типологического, имеющая неск. аспектов. Один из аспектов этой проблемы —• соотношение индивидуально-типологич. особенностей и того, что называют «типич. X. эпохи». Изучение этого аспекта тесно связывает характерологию с историч. и социально-психологич. анализом. Как осн. свойство личности, являющейся прежде всего неповторимой индивидуальностью, X. индивидуально своеобразен; это своеобразие в значит, мере обусловлено врожденными задатками. Но поскольку X. формируется под влиянием социальной среды и воспитания, постольку у людей, принадлежащих к одной социальной группе, одной профессии и т. д., имеет место, в известных
ХАСИДИЗМ— ХАСХАЧИХ
пределах, общность определ. свойств X. Проблема соотношения этих свойств в X. исследуется как в психологии, так и в философии. При этом многие зарубежные концепции исходят из полного антагонизма индивидуальных и типологич. свойств, а ряд особенностей X. считают результатом борьбы между этими свойствами. Др. исследователи, в т. ч. сов. психологи, подчеркивают возможность полной гармоничности развития этих двух групп свойств, достигаемой за счет того, что тиши, проявления идут в одном направлении (напр., в отношении к труду, к обществу), а индивидуальные — либо в др. направлении (в отношении к себе, к близким), либо обнаруживаются в различных формах, напр. различные формы проявления дружбы, принципиальности, самомнения и т. п.. Ряд особенностей X. обусловливается его структурой, прежде всего взаимозависимостью X. как целого и его компонентов. В этом смысле различают цельный X., основанный на гармоничной структуре компонентов, и X. внутренне противоречивый, когда одни импульсивные побуждения противоречат другим или сознательно поставленным целям. Гармоничность или дисгармоничность структуры X. определяется также подбором отд. черт X.: напр., доброта, мягкость может сопровождаться нетвердостью в принципах.
По степени устойчивости различают сильные и слабые, твердые и лабильные X.
Как свойство личности X. тесно связан с темпераментом; в нек-рых проявлениях личности пх даже трудно отделить друг от друга. Гл. различие между ними состоит в том, что темперамент обусловливается гл. обр. врожденными биологич. свойствами нервной и эндокринной системы, тогда как в формировании X. большую роль играют влияния социальной среды и воспитания.
Лит.: Ананьев Б. Г., Проблемы формирования X., Л., 1949; Левитов Н. Д., Вопросы психологии X., 2 изд., М., 1956; Ковалев А. Г. иМясищев В. Н., Психич. особенности человека, т. 1, Л., 1957; Рубинштейн С. Л.. Бытие и сознание, М., 1957; Мерлин В. С, Очерки психологии личности, Пермь, 1959;. К р у т е ц-кий В. А., Проблема X. в сов. психологии, в кн.: Психо-логич. Наука в СССР, т. 2, М., 1960; Н о р а к и д з е В. Г., Типы X. и фиксированная установка, Тб., 1966; Murray Н. A.. Explorations in personality, N.Y., 1938; В oven W., Introduction a la caracterologie, P., 1946; R о b а с k A. A., The psychology of character, 3 ed., L., 1952.
P. Натадзе.\ Тбилиси.
• ХАСИДИЗМ (от др.-евр. hasidlm, букв;— благочестивые) — мистич. движение в иудаизме, возникшее в 30-х гг. 18 в. в среде беднейших слоев евр. населения на Украине и распространившееся в 18— нач. 19 вв. в Молдавии, Польше, Галиции, Закарпатье, Буковине, Венгрии и Румынии, в меньшей степени — в Белоруссии и Литве; на рубеже 19—20 вв. — в США, Канаде, Аргентине, Палестине. Осн. масса последователей X. погибла при уничтожении евр. населения Европы нацистами во время 2-й мировой войны.
Основатель X. Исраэль беи Элиэзер Баал-Шем-тов (сокращенно Бешт, ок. 1700—60) распространял свое учение устно. Первое систематич. изложение X. дал его преемник Дов-Бер из Межерича (ум. 1773). Эсха-тологич. исканиям, обострившимся в иудаизме в 17 в. и вылившимся в мессианизм саббатнанства, X. противопоставил принцип мистич. оптимизма, позволяющий не откладывать чаяния радостной и святой жизни до прихода Мессии, но осуществлять их внутри бедственной жизни сегодняшнего дня (познание бога в радости — simha и утверждение значимости чело-веч, индивида как вершины акта божеств, творения). При несравненно более тесной связи с нар. жизнью, демократич. харизматичностн X. генетически связан с внеортодокс. мистич. линией ср.-век. иудаизма, прежде всего с каббалой в том виде, в каком она была оформлена и развита Йпцхаком Луриа (Ха-Ари, 1.534—72) и его последователями. Согласно учению
хасидизма, мир есть проявление бога; в каждом предмете присутствует т. н. «божественная искра» (ш§б§), стремящаяся к высвобождению из скрывающей ее оболочки (qelippa). Поскольку «мир из бога и в боге» (см. С. Дубнов, Возникновение цадикизма, в журнале: «Книжки Восхода», 1889, № XI — XII, с. 41), в этом пантеистическом богомире снимается противопоставление добра и зла: зло предстает лишь как «низшая степень совершенного добра» (там же) и соответственно грех — как предформа благостности. Бог обптает в грешнике, как и в праведнике. Феиомена-лизация бога в мире происходит через самоограничение божеств, начала; нисхождению бога в мир человек отвечает стремлением подняться до бога. Бог в той же мере зависит от человека, в какой человек зависит от бога: «человек — как бы лестница, вершиною своею упирающаяся в небо; все его поступки и слова оказывают воздействие на небесные сферы» (там же, с. 43).
Простейшие повседневные акты человеч. обихода (еда, сон и т. п.) осмысляются как теургич. акты, при правильном их свершении благотворно действующие на мировое бытие. Человек стремится к слиянию с богом, к-рое рассматривается в X., как и в типологически сходных мистич. течениях др. религий (суфизм, бхакти), как высвобождение духовного начала из материальности, как «отмена материального налпчествования» (bitffll hayyes); оно осуществляется не рациональным, а эмоцпон. путем, через экстаз. Выступая против ригористич. обрядности, X. ставит искреннее молчание невежды-простолюдина выше казуистич. умствований начетчика. Человек, достигший слияния с божеств, началом, может выступать посредником между ним и людьми и помогать людским нуждам своей теургич. силой. Таким человеком является цадик (букв, праведник), учение о к-ром получило распространение преим. в южном ареале X. (Украина, Румыния, Польша, Венгрия). В Белоруссии и Литве с конца 18 в. Шнеур Залман (1747—1813) и др. дают более строгое рационалистич. определение X. Вводится традиц. представление о двух душах человека — животной (источник чувства) и божественной (источник разума и духа), осн. св-вами к-рой являются разум потенциальный (hokma), разум действенный (bma) и познание (da'at) как слияние познающего субъекта с познаваемым объектом (это толкование получило аббревиатурное название Ха-бад). X. оказал существенное влияние на евр. лит-ру (й. Л. Перец, Ш. Й. Агнон и др.). М. Бубер в ряде соч. связывает дух X. с кругом проблем экзистенциалистски ориентированной философии.
Лит.: Марек П. С, Внутр. борьба в еврействе в 18 в.,
«Еврейская старина», 1928, кн. 12; Гейликман Т. Б.,
О каббале и X., в кн.: Критика иудейской религии, М., 1964;
Оршанский И. Г., Мысли о X., там же; Н е s с he 1
A. J., God in search of man. A philosophy of Judaism, N.Y.,
1956; В lau J. L.., The story ot Jewish philosophy, N.Y.,
1962; Buber M.. Werke, Bd 3 — Schriften zum Chassi-
dismus, Munch.— Hdlb., 1963; Levin M., Classic Hassi-
dic tales,,N. Y., 1966. M. Занд. Москва.
ХАСХАЧИХ, Федор Игнатьевич (21 марта 1907— 5 нояб. 1942) — сов. философ. Декан филос. фак-та МИФЛИ (1939—41). Лектор ВПШ при ЦК ВКП(б). Учился в докторантуре Ин-та философии АН СССР, однако война помешала X. защитить докторскую диссертацию: с первых дней войны X. ушел добровольцем в ряды Сов. Армии и погиб на Калининском фронте. Осн. проблематика филос. работ X.— теория познания диалектич. материализма.
С оч.: Об античном скептицизме, в сб.: Тр. Моск. гос. ин-та истории философии и лит-ры. т. 9, М., 1.941; О познаваемости мира, 2 изд., [М.], 1950; Материя и сознание, [М.], 1952; Вопросы теории познания диалектич. материализма, М., 1967.
Лит.: Константинов Ф. В., Предисловие. Светлый образ ученого — воина, в кн.: X а с х а ч и х Ф. И., Вопросы теории познания диалектич. материализма, М., 1967, с. 3—11.