Сент-экзюпери

«Военный летчик». Освоение жанров журналистского очерка, репортажа, проповеди. Роман строится как размышление пилота. Его задание – невыполнимо, бессмысленно и нелепо. Поражение Франции и собственную обреченность автор ощущает как погружение в хаос, цельность утрачена. Борьба бессмысленна, война проиграна. Почему они летят? – Понимание этого – задача для духа, а не для рассудка. Отправная точка сюжета = «моя истина распалась на куски». В посылке – отсылка к Сартру. Из картины дефрагментации страны и духа у Сент-Экзюпери рождается понимание необходимости цельности. Автор характеризует себя как христианин, которого покинула благодать. «Как понять, ради чего я должен умереть?» Только вспомнившему саму цель мира откроется истина – кто достоин человеческой любви и принесения себя в жертву. В центре книги – человек, восстанавливающий цельность в поражении, который должен идти от малого. Героя сопровождает образ собора. Этапы: 1. труд как привычка, ср. ризничий в храме, «усердием мы помогаем богу помогать нам»; 2. труд как выковывание духа, война – болезнь, а не подвиг, но и военный опт тоже медленно выковывает мой дух… таскать камни для невидимого сооружения = разница между Сизифом и героем – в наличие или отсутствии собора; 3. необходимость часовщика: все неисправно в часовом механизме мира, но разве пора выбрасывать эти часы на свалку? он же – садовник, он же – пастух. Часовщик – не административная машина, не государство, часовщики ведомы духом, а администрация не способна действовать творчески. 4. духовная культура: откуда взяться людям духа? Культура открывает человеку его внутреннюю беспредельность, человек – узел взаимоотношений бесчисленных связей с миром. 5. победа зерна: диалектика победы и поражения - даже в условиях разгрома дух одержал победу над разумом, разгром может быть путем возрождения, чтобы выросло дерево, должно погибнуть зерно. Несомненна победа зерна, брошенного в чернозем. Подлинный победитель – то, кто несет в своем сердце образ будущего собора (он уже мысленно видим). Победа есть плод любви. Разум тоже обретает ценность, лишь когда он служит любви. Не стоит обманываться ролью интеллекта и пренебрегать сущностью человека. Здесь – квинтэссенция антимакиавеллизма: мы полагали, что хитры махинации низких душ политиков могут содействовать торжеству благородного дела, а ловкий эгоизм подвигнуть на самопожертвование – мы пренебрегали сущность! Каждый приходит к тому, к чему тяготеет. 6. Высшая цель = нужно, чтобы то, ради чего ты умираешь, стоило самой цели. Мы – ветви дерева. Есть истина более высокая, чем все доводы разума.

Возвращаясь с заданий, автор чувствует себя победителем, к нему вернулась сеть связей. Если слепой видит огонь, значит, он уже нашел его (есть собор в сердце!).

Наличие человека духа – условие строительства собора (под ним понимается человеческая цивилизация). В «Символе веры» Экзюпери подчеркивает, что не открывает ничего нового, видит определенную преемственность. Что знает человек духа у Экзюпери? Духовная культура – наследница христианских ценностей, она рассматривала личность как путь, как проявление того, кто выше его и предоставляла свободу восхождения туда, куда влекли ее возможности восхождения (= движение к точке омега). Созерцание служило основой равенства людей в боге, собор обогащает камни особым смыслом, человек не есть сумма людей, бог наделяет людей своим духом и люди почитают друг в друге бога. Свобода дерево расти в силовом поле своего зерна. Но мы расточили наследие, происходит мутация – мы предали забвению понятие человека. Экзюпери обвиняет гуманизм, проповедовавшего человека. Гуманизм увлекся логикой и словами и пренебрег важнейшей ролью жертвы (действием). Наша цивилизация должна стать не суммой выгод, а суммой даров!

Человек, видимый через людей, привел к тому, что однажды был подменен средней личностью – мы подменили наш собор грудой камней, человека почти невозможно распознать сквозь слова, потерявшие смысл (мы превратили равенство в тождество, свободу в безнаказанность, толерантность в терпимость).

Три вида камней:

- разбросанные в поле = европейская демократия, плохая наследница христианской культуры;

- груда камней, которая давит своей тяжестью = тоталитарное государство (искажение страшнее первого);

- тип собора, который есть единственная общность, которая приобщает к себе, сохраняет свободу, обогащает смыслом и устремляет ввысь = единственно подлинная цивилизация.

В «Военном летчике» содержится полемика с экзистенциализмом, с ранним Сартром периода «Тошноты» и «Бытия и ничто» (а в 44 писатель погиб), с Камю периода «Эссе об абсурде». Чтобы быть, нужно сначала принять на себя ответственность за людей. Невозможно, чувствуя ответственность, приходить в отчаяние. Понимание действия – иное, чем у экзистенциалистов: не всякий выбор делает человека человеком, а лишь труд ради продолжения жизни. Главный императив – свободу понимает иначе: забыв о человеке, мы превратили нашу свободу в безнаказанность – такая свобода камня даже без ущерба другому камню наносит ущерб собору. Подлинная свобода, по Экзюпери, свобода восхождения человека к духу. Ср. для Сартра бытие свободы – тоска. У Экзюпери свобода – груз человеческих связей и радость познания.

Нужно не отмыться от греха существования, а быть добрым тружеником земли.

В «Цитадели» продолжает полемику с экзистенциалистами, обращается будто бы напрямую к Сартру – чему ты хочешь помочь, когда оставляешь человека одиноким? я видел, каково оно – одиночество прокаженных.

Человек Экзюпери горд, укладывая камень в здание собора, а не вкатив бесполезный камень на вершину горы. Нет абсурда, нет случайности бытия, есть высшая целесообразность – возрастание в духе (к богу).

Нужно восстановить человека – резюме из «Летчика». Чтобы положить основание любви, нужно начать с жертвы. Поражение может стать залогом возрождения человека. Умирают только за то, ради чего стоит жить.

Летчик облачается, чтобы служить богу – в начале и в финале, между – действие и размышление человека действующего. Прозрение зафиксировано в «Символе веры» (см!) – он же раскрыт в сказке «Маленький принц» и незавершенном романе «Цитадель».

1942 – «Маленький принц», опубликована в 43-м в Нью-Йорке. Последнее изданное прижизненно произведение. Пропал между Ниццей и Сен-Тропе, обломки самолета и браслет были подняты со дна моря в районе Марселя.

Сказка написана в традициях философской повести 18 века и в традициях аллегорической литературы средневековья. Многие мотивы – сквозные для творчества Экзюпери – и с «южным почтовым», и с «Планетой людей». Это – мотив уз, связывающих человека с человеком (тема приручения, создание эмоциональных связей и их фиксация в душе – слушать звезды, любить шелест колосьев), мотив подлинных ценностей – ценностей любви (тема розы), тема слепоты и зрячести, мотив зоркости сердца (духовного познания мира), мотив готовности к восхождению к духу (тема змеи и смерти). Сказка – о пути человеческой души, метафорическая история, приобщение души к мудрости окружающего мира, наполнения опытом, чистотой, ответственностью, верой и о ее приготовлении к уходу – к уходу домой, потому что душа бессмертна.

Нет трещины между идеалом и действительности, есть грусть, но нет усталости и разочарования. Итог размышлений писателя – последнее произведение.

Первый замысел «Цитадели» относится к 36 году, интенсивно работает, пребывая в США в 42-43, также в Северной Африке в 43. Масса черновиков опубликована в 48 году. Книга посвящена анализу духовной культуры, требующей восстановления – и так продолжается тема военного летчика. Возрождения требует религиозная культура, лишь она способна освободить, одухотворить и облагородить человека. Жанр – синтетический. Моруа назвал поэмой, кто-то называл философским трактатом в форме романа. В границах эссе непрерывно идет процесс жанрообразования, а доминанта здесь – отход от прежнего себя + покидает жанр эссе. «Я меняю себя на эту книгу». Не на войну, а на нечто другое, необходим покой, не нуждаюсь в одобрении… в добром согласии с самим собой… Мне никогда не довести ее до конца. Я потерял интерес к самому себе, я хочу завершить мое дерево… Это лучшее из того, чем я могу стать – призвание (пастуха и проповедника) лучше смерти.

Это завещание Экзюпери. Перисье, близкий друг, видит квинтэссенцию миропонимания писателя, стержневым жанром является проповедь, дополняемая исповедью, примерами, молитвами, воспоминаниями, притчами. Текст наговаривал на диктофон и правил расшифрованные записи. Задача садовника и пастыря. Форма – наставление некого могущественного правителя северо-американских племен (нет сходств!). Действие помещено в прошлое. Мысли представлены не как личный, а надиндивидуальный опыт.

Предмет размышления – искомая духовная культура, предстающая как наличная, но незавершенная – в процессе формирования. Проблема незавершенности творения мира и человека как раз выходит на первый план (+ необходимость возрастания: на чем ты остановишься?). Нет запасов, не сделанного, тот, кто останавливается в устремлении, умирает.

Упорядочение картины удавалось тяжело. Анализ искомой духовной культуры, две базовые философские оппозиции: 1. дробности и цельности = материал, ждущий нового ваятеля (эпоха фрагментарного сознания!), творение – не сумма составляющих частей, оно таково, какова творящая его любовь. Дробности мира противостоит лик господа, он виден тому, кто любит. Если не научить видеть за дробностью мира видеть целое, поколения будут похожи на племена варваров; 2. оппозиция насущного и существенного, решаемая в евангельском смысле: не ищи в необходимом существенное, не в вещах нуждаешься ты, но в божестве. Душа жива тем, что отдано. В завершенности оппозиция осмысливается как временное и вечное, смертное и бессмертное, тело и душа.

Проблема слов, несказанности истины. Слова дразнятся и показывают друг другу язык, гора слов мешает рассмотреть человека. Истина познается душой в безмолвии любви, наблюдении за человеком, в молитве, в созерцании мира.

Образы человечества: караван, идущий, не меняя пути; дерево, сила, сливающаяся с небом; корабль, плывущий к вечности; храм, собор.

Культура религиозная. Создана величественная утопия идеального государства и цитадели духа – воплощение строжайшей иерархии, сродни средневековой. Иерархия, расставив все и всех по местам, сводит тщеславие на нет.

Не порядок муравейника: мой порядок – общее дело, где каждый – в помощь, благодаря другому. Порядок возводимого храма, создаваемый любовью. За образец сознательно взята религиозная организация – только европейское средневековье воплощает его идеал.

Ключ свода (архитектурное понятие) – иначе божественный узел совпадает с точкой Омега Пьера Тейара де Шардена.

Цитадель возводится (ср. дерево, приходящее сверху, и семечко), начиная с фундамента. В нем – обряды и усердие, но усердия мало, необходима любовь. Тоска о любви – уже любовь. Полюбить можно лишь картину, достойную любви – прежде всего цитадель возникает в сердце зодчего. Любовь незримым узлом превращает дробность мира в цельность царств. Единство устремления скрепляется нитями культуры. Главное – хранить верность своей цитадели, ибо никогда не украсить храм, если постоянно возводить его заново.

Образ князя – модель идеального государя, созданная 20 веком, но не для своих мелких правителей. «Я кузнец, я кую человека… житель крепости духа… зодчий, отвечающий за созидание…» отец, учитель, пастух, садовник. Смысл своего учительства Экзюпери видел в том, чтобы помочь человеку пробудиться, когда станешь звеном цепи, присядешь у порога… душа станет четче слышать.