Социолингвистический лстшп ccrt№mn»wsto

корабль, названный ее именем: «Ее Величество... оказала честь капитану своим присутствием».

В том случае, если в официальной или полуофициальной обстановке знако­мятся люди, стоящие на равных социальных позициях, третье лицо обычно назы­вает их по фамилиям: «Mr. Brown. Mr. Jones.» В неофициальной обстановке на­зываются имена, однако, в последнем случае важна степень знакомства и разница в возрасте. Новичку не рекомендуется называть людей по имени, пока они не обратятся по имени к нему. Употребление имени с фамилией несет дополнитель­ный смысл: мать, представляя свою замужнюю дочь кому-либо, называет ее имя и фамилию, если же дочь незамужем, называется только имя. Леди, представляя своего мужа друзьям, называет его по имени, знакомым она скажет: «My husband». Сказать Mr. Smith в этой ситуации считается грубым нарушением этикета: так представляют младших старшим, вышестоящих нижестоящим. Допустимой фор­мой знакомства леди с джентльменом считается вопрос к джентльмену, знаком ли он с этой леди, однако, подобный вопрос к леди считается грубым нарушением этикета [Post, 1950: 5—11].

Из приведенных правил этикета вытекают следующие обобщения: 1) приори­тетными позициями в англоязычном обществе являются позиции высшего госу­дарственного лица, старшего по возрасту (на поколение) и женщины; 2) суще­ствует порядок приоритетов: высшее государственное лицо, женщина, старший по возрасту; 3) к людям, занимающим престижные в обществе должности, следу­ет обращаться с использованием титула; 4) титулование является идиоматичным и распространяется как на людей, занимающих престижные должности, так и на людей, которые занимали такие должности в прошлом; 5) приоритетной является позиция известного члена группы, а не новичка; 6) в развернутом имени, включаю­щем имя и фамилию, содержится дополнительная информация социального ха­рактера; 7) существуют этикетные формы представления людей на персональной и социальной дистанции; 8) имя не употребляется на социальной дистанции, фа­милия и титул — на персональной. Фактическое статусное неравенство констати­руется также и в так называемых полупредставлениях (half way introductions): «If you ring two times, Dawson will look after you.» Полупредставления относятся к слугам, которых хозяева характеризуют с функциональной стороны. Гостей слу­гам обычно не представляют. Отсутствие представления содержит, таким обра­зом, указание на статусное неравенство.

Рукопожатие в англоязычном обществе символизирует общение на социаль­ной дистанции. Молодежь или близкие друзья не пользуются рукопожатием. На званом вечере хозяйка дома приветствует рукопожатием каждого приглашен­ного гостя. Джентльмены в официальной обстановке всегда обмениваются руко­пожатием, даже если для этого нужно встать и пересечь комнату. Леди, если она этого пожелает, предлагает свою руку джентльмену, но не наоборот. Старший предлагает руку младшему. Считается оскорблением не ответить на протянутую для рукопожатия руку. Вместе с тем держаться за руки означает в англоязычном обществе то, что люди находятся на интимной дистанции. Затянувшееся руко-

пожатие принимает, таким образом, дополнительный смысл. По нормам этикета джентльмен должен встать, разговаривая с леди или другим джентльменом, стоя­щим рядом. Леди не обязана вставать при рукопожатии или приветствии на расстоянии. Паралингвистические знаки этикета функционируют в пространстве, включающем 1) приоритет позиции, 2) тип дистанции, 3) алгоритм поведения, 4) требуемые и запрещаемые формы поведения, 5) степень допустимых отклоне­ний от требуемых и запрещаемых форм поведения.

Как языковые, так и неязыковые знаки этикета имеют множество идиоматич­ных проявлений. Так, по нормам этикета начала XX века джентльмен должен был чуть приподнять шляпу, приветствуя отдаленного знакомого, с друзьями и близ­кими знакомыми обычно обменивались поклонами. Приветствуя незнакомую даму, идущую рядом со знакомым джентльменом, джентльмен ни в коем случае не должен был кланяться или прямо смотреть на нее. Прямой взгляд на женщину запрещается нормами этикета, а поклон незнакомой даме является знаком зна­комства, т. е. может повредить ее репутации. В настоящее время в англоязычных странах поклоны считаются несколько устаревшим способом выражения уваже­ния и используются в церемониях или пародируемых церемониях. В Германии легкий поклон широко распространен как знак уважения, а в Японии различают­ся три типа поклонов: низкий поклон, предназначенный императору, обычный поклон (наклон туловища на 30 градусов), легкий поклон (наклон туловища на 15 градусов) [Montagu, Matson, 1979: 33]. Нормы американского этикета не пред­писывают джентльменам целовать руку даме, однако, если леди дает руку ино­странцу, этикет рекомендует ей быть готовой к тому, что иностранец поднесет руку к губам. С точки зрения американцев, отмечает Г. Д. Томахин, неприлично причесываться на виду у всех, как это делается, например, в вестибюлях наших театров (для этого существуют дамские комнаты — powder rooms). Нельзя смо­треться в зеркало на людях [Томахин, 1988: 63]. Этикетная идиоматика свойствен­на социальным группам. Так, для многих рабочих в США костюм с галстуком ассоциируется только с ситуацией свадьбы [LeMasters, 1975: 37]. По дипломати­ческому протоколу черный костюм обычно связан с ситуацией траура. Наруше­ние этикетной идиоматики сигнализирует либо о принадлежности человека к иной общности, либо о намеренном игнорировании сложившихся норм поведения и, следовательно, требует актуализации статусных отношений.

Правила этикета обычно являются символическими обобщениями здравого смысла. Так, джентльмен обязан сойти первым и предложить даме руку, когда она выходит из автомобиля или из автобуса. Этот обычай восходит к тем време­нам, когда транспорт был конным, и лошади могли внезапно сдвинуться с места. Аналогичное правило здравого смысла рекомендует джентльмену не находиться между двумя дамами, с которыми он беседует: будучи посредине, он не сможет одновременно держать в поле зрения обеих своих собеседниц. Джентльмен всегда должен предоставить даме место справа: в свое время это диктовалось тем, что проезжая часть дороги оставалась слева, и поэтому джентльмен следил за тем, чтобы проезжающий экипаж не задел или не испачкал даму. Место справа счи-

102 тается более почетным, посадить гостя справа от хозяина расценивается как знак уважения. Даме нельзя садиться слева от джентльмена: according to etiquette a lady «on the left» was «not a lady». Оказавшись случайно вместе с малознакомой дамой в поезде или на пароходе, джентльмен не должен платить за даму, если она захо­чет что-либо купить: этикет предписывает не ставить даму в положение обязан­ной по отношению к джентльмену. Это правило соответствует принципу негатив­ной вежливости — не ограничивать свободу партнера.

Между правилами поведения и этикетом нет четко проведенной границы, и то, и другое основано на общих этических принципах. В частности, не рекомен­дуется привлекать к себе внимание кричащей одеждой, громким разговором, не­обычными манерами. Английское слово conspicuous — «видимый, заметный, бро­сающийся в глаза» часто используется в правилах поведения. Например: Not to be conspicuous, do not wear conspicuous clothes. Словарные определения этого сло­ва — more noticeable or more likely to look at than the other people or things around, usually because of their size, colour, or position (CBUD); attracting attention; easily seen (LDCE); attracting special attention, as by outstanding qualities, excentrities, etc (RHD) — не раскрывают в полной мере негативной коннотации, присущей этому слову. Такая коннотация выводится из синонимического толкования: It is...used to describe what strikes the eye or the mind, often unpleasantly, through its singularity (wear conspicuous clothes; made himself conspicuous by his affectations; conspicuous waste) (WNDS). He рекомендуется привлекать к себе внимание неконтролируе­мыми эмоциями, громко смеяться, выставлять напоказ проявления чувства ин­тимного характера (reserve «affectionate demonstration» for appropriate places), есть на улице или в общественном месте, за исключением ресторанов, кафе и буфетов, разглядывать людей или показывать на них. Правило «не привлекать к себе вни­мания» имеет и обратное прочтение: «не обращать внимания на тех, кто чем-то хочет выделиться из общей массы». Социокультурное требование к поведению человека на людях формулируется Ф. Слейтером следующим образом: «Clothes must be inconspicuous, colors of low intensity, smells nonexistent, sounds should be quiet, words should lack affect» [Kochrhan, 1984: 204]. Неброские одежды, спокой­ные цвета, отсутствующие запахи, тихие звуки и лишенная аффекта речь — тако­вы требования англоязычного этикета. Нежелательно в беседе затрагивать темы, которые могут вызвать эмоциональную реакцию участников общения; к числу таких тем относится прежде всего политика, религия и секс.

Измерить степень национальной специфики тех качеств, которые образуют стереотип носителя культуры, очень трудно. Велика опасность упрощений и ка­рикатурных обобщений. Одним из надежных показателей культурного своеобра­зия речевого коллектива является язык.

Правило поведения, не рекомендующее громко смеяться, отражает нацио­нально-специфическую особенность английского языка: в английском языке сло­вари выделяют только два глагола со значением «громко смеяться» — guffaw, roar, в то время как в русском языке такое значение объединяет глаголы и гла­гольные выражения «хохотать, заливаться смехом, смеяться до упаду, грохотать,

гоготать, реготать, ржать, умирать со смеху» и др. В то же время русскому гла­голу «посмеиваться» соответствуют пять английских глаголов — chuckle, chortle, snicker, snigger, titter. Общее значение этих слов — «смеяться сдавленным сме­хом», т. е. смеяться тихо, стараясь не привлечь к себе внимания. Дифференциаль­ные признаки этих слов — «с удовольствием» (chortle), «нервно» (titter), «неува­жительно» (snicker, snigger). В данном случае мы сталкиваемся с проявлением семантического закона, согласно которому актуальный для говорящих комплекс идей привлекает для своего наименования все новые способы выражения [Кар-цевский, 1965: 90]. Образование коннотаций подчиняется своеобразным силовым полям, образующимся вокруг семантической доминанты.

Демонстрация неуважения по-английски часто выражается как высмеивание, презрительная усмешка. В словарях выделяется 12 глаголов с общим значением «показывать неуважение к кому/чему-либо, высмеивая, презрительно усмехаясь»: sneer, scoff, jeer, gird, flout, gibe/jibe, fleer, taunt, twit, mock, ridicule, deride. Диф­ференциальные признаки этих слов — «злобно» (ridicule, deride, taunt, sneer), «же­стоко» (twit), «оскорбительно» (scoff), «цинично, грубо» (sneer, jeer, gird), «зло­радно» (taunt), «вопреки нормам поведения» (mock, taunt), «унижая» (ridicule), «громко» (jeer), «гримасничая» (fleer), «с кривой усмешкой» (sneer), «с презритель­ным смехом» (deride), «передразнивая» (mock, taunt, twit, gibe), «иногда добро­душно» (gibe) (WNDS, SBED, LDCE, RHD). В русском языке идея высмеивания также выражается многими словами — «высмеивать, осмеивать, насмехаться, глу­миться, издеваться, измываться, ехидничать, язвить, иронизировать, тешиться, подтрунивать, подшучивать, зубоскалить». В этом ряду несколько слов объеди­нены признаком «беззлобно поддразнивая». Для англичан насмешка — это силь­ное и часто неодобряемое средство понижения статуса объекта насмешки, не слу­чайно толкования значений многих слов включают признак отрицательной оцен­ки этого действия («злобно, жестоко, передразнивая, громко и т. д. насмехать­ся — плохо»). В русском языке, на наш взгляд, идея смеха как способа оскорби­тельного унижения не столь ярко выражена. Иначе говоря, в английском языке связь между понятиями «смех — насмешка», судя по данным словарей, выражена в большей мере, чем в русском языке. Это наблюдение, разумеется, нуждается в более основательном доказательстве. В социолингвистическом плане здесь важ­но подчеркнуть обусловленность норм характером народа. Обусловленность норм и характера, этики и этоса является взаимной, но данные словаря (а словарь — совокупность словарей — представляет собой культурный тезаурус народа) сви­детельствуют о приоритете этоса.

Эмоционально-волевой самоконтроль, характерный для британцев, объясня­ется как действием норм поведения, так и характером людей. В этом смысле отме­тим, что качества этоса не могут получить отрицательную самооценку. Горячий темперамент и несдержанность эмоций ассоциируются с искренностью и сердеч­ностью, а сдержанность (в глазах темпераментных соседей англичан) порой рас­ценивается как неискренность и бесчувственность. Известное высказывание ил­люстрирует различие в оценках: То the Englishman things are hopeless but never

104 desperate but to the Irish, things are always desperate but never hopeless. Англичане могут потерять надежду, но не приходят в отчаяние; ирландцы легко приходят в отчаяние, но никогда не теряют надежду. Разумеется, речь идет о стереотипах. Эмоциональный самоконтроль и соблюдение этикета не исключают случаев выражения отрицательного отношения к партнеру. На персональной дистанции такое отношение выражается вербально и невербально, вербальный способ вклю­чает различные усилители, выбор которых определяется ситуацией общения, куль­турным уровнем говорящего, отношениями между участниками общения. На со­циальной дистанции отрицательное отношение также выражается вербально и невербально, однако стратегия поведения характеризуется большей дистанциро-ванностью, ледяным тоном и формульным раскрытием дистанцированного диа­пазона. Под формульным раскрытием мы понимаем систему идиоматических смыслов, интерпретация которых определена этикетными нормами. Так, слово concern — «беспокойство, забота, тревога» имеет специфическое употребление в языке дипломатических документов и переводится как «обеспокоенность». Под обеспокоенностью понимается дипломатический протест, выраженный в мягкой форме. Формульное раскрытие отрицательного отношения в английском языке часто реализуется в виде коротких, едких, недоверчивых вопросов. Например: «Mr. Starr has denied the allegation of his previous contact with the committee» — «Has he?» Короткий вопрос, ставящий под сомнение истинность предыдущего вы­сказывания, является сильным средством выражения отрицательного отношения человека к предмету речи или партнеру. Многое здесь, впрочем, зависит от интонации и индивидуальных особенностей участников общения.

Важной этикетной характеристикой англоязычного стиля общения в конфликтной ситуации является взятие вины на себя. Эта стратегия выражается фра­зой «It's my fault». Если человек в чем-либо виноват, он стремится сразу же при­знаться в этом партнеру. Логика такого общения ведет к тому, что второй участ­ник коммуникации сразу же говорит, что он тоже виноват. Конфликт оказывает­ся смещенным в безопасную сферу соревнования в большем великодушии. Эта стратегия сублимации конфликта составляет специфически английский стиль поведения.

Известно, что британцы чтут свои традиции. Традиционализм поведения вы­ражается в значительном числе ритуалов. Понятия этикета и ритуала совпадают в том плане, что оба понятия относятся к системе закрепленных форм поведения, представляют собой регламентированные действия [Шрейдер, 1979], противо­поставлены целенаправленному действию (естественному поведению), поскольку для ритуала и этикета форма важнее цели. Вместе с тем ритуал и этикет различны по своей сущности. Главное отличие между этими понятиями состоит, по мнению А. К. Байбурина, в повседневном характере этикета и сакральном характере ритуала. Этикет выражает норму обыденных отношений в условиях биосоциаль­ной стратификации коллектива. Ритуал подтверждает истинность, правомерность этой стратификации [Байбурин, 1988: 18]. Этикет вариативен, в то время как ри­туал стремится к абсолютному воспроизведению формы определенного действия.

Так, согласно традиции, британский монарх назначает шерифов (высших долж­ностных лиц в графствах, ответственных за общее поддержание порядка, руко­водство судами, выборами и т. д.) интересным методом: в списке кандидатов на назначение фамилии, получившие одобрение короля или королевы, отмечаются игольным проколом. Этот обычай был установлен королевой Елизаветой I, кото­рая занималась шитьем в тот момент, когда ей принесли список возможных ше­рифов, и, не найдя пера с чернилами, воспользовалась иглой. Согласно британ­скому парламентскому ритуалу после избрания Спикера, председателя Палаты общин, два члена парламента силой тащат избранного спикера на его председа­тельское место, а он делает вид, что сопротивляется. Этот ритуал восходит к тому времени, когда должность спикера как представителя народа в диалоге с королем была очень опасной: спикер рисковал своей свободой и жизнью. Галантное отно­шение к даме, составляющее важную часть рыцарского кодекса, отражено в де­визе Ордена Подвязки, высшего британского ордена: Honi soit qui mal y pense — «Позор тому, кто плохо об этом подумает». Во время бала в 1348 г. придворная дама, с которой танцевал король, потеряла подвязку и вызвала смех присутству­ющих. Рассерженный на бестактных придворных, король Эдуард III основал Ор­ден Подвязки, члены которого, представители высшей знати числом не более 24 человек, носили символическую подвязку на ноге, а девиз ордена стал частью королевского герба (В Л С). Ритуалы и традиции отражают ценности культуры народа, и даже если суть ритуала сводится к специфическому нейтральному дей­ствию типа прокола иглой листа бумаги, смысл ритуала глубже обозначаемого действия: ритуал обеспечивает идентичность народа, а идентичность народа про­является в культурных нормах, в том числе и в нормах этикета.

Церемониал занимает промежуточное положение между этикетом и ритуа­лом. С одной стороны, это — нормы не священного, а торжественного общения, в качестве партнеров общения выступают либо представители государств (дипло­матический церемониал), либо представители высших государственных органов (церемониал награждения). В ходе церемониала сущность статуса не меняется. В ходе ритуала меняется сущность статуса людей, которые выполняют нечто свя­щенное (отсюда ритуальное понимание обрядов погребения, бракосочетания и др.). С другой стороны, церемониал стремится к жесткому повторению всех пред­писанных действий, не допускает вариантов и в этом отношении сходен с ритуа­лом. Р. Мертон отмечает, что «церемонии выполняют функцию усиления группо­вой идентичности при помощи повторяющихся мероприятий, во время которых разъединенные члены сообщества объединяются в общей деятельности [Kaplan, Manners, 1972: 58]. Рукопожатие может быть этикетным, церемониальным и ри­туальным. В первом случае — это знак уважения, во втором случае — знак особо­го уважения в торжественной ситуации, в третьем случае — знак принадлежности партнеров к некоторой вневременной общности.

Нормы дипломатического церемониала кодифицируются в протоколе. Согла­сно дипломатическому протоколу новый представитель иностранного государ­ства считается инкогнито, пока он не вручит своих верительных грамот главе

106 государства [Вуд, Серре, 1976: 64]. Иначе говоря, новый посол прибывает в стра­ну как частное лицо и лишь после официальной церемонии представления получает права представителя руководства страны (дипломатический иммунитет, знаки отличия, официальные знаки уважения).

106 В этой связи можно сказать, что дипло­матический протокол определяет общение людей на суперсоциальной дистанции: стилизация жестов и знаков статусного соответствия становится предельно ус­ловной и в максимальной мере формульной. Так, официальное письмо предста­вителя государства главе страны, министру или другому послу должно включать обращение, адрес-титул, собственно текст письма, комплимент, подпись, дату в полном виде и свой адрес. Сокращенная дата в официальном письме может быть интерпретирована как знак неуважения, а в письме дипломата — это неуважение страны к стране. Традиционной формой комплимента, завершающей текст дипло­матического письма, является фраза: I have the honour to be, with high consideration, your Excellency's obedient servant. Таким образом, этикет как норма представляет собой многомерное образование, включающее универсальный этический план, план приоритетных порядков, план этикетного выражения, дистанционный план, план вариативности, культурно-специфический план и т. д.

106 Подведем некоторые итоги.

106 Этикет как стандартное официальное поведение людей является специфиче­ским способом выражения социального статуса человека. Разворачиваясь на со­циальной дистанции между участниками общения, этикет включает вербальные и невербальные средства выражения и проявляется в поведенческом и норматив­ном аспектах.

Этикет как поведение представляет собой систему способов поддержания общения между людьми, относящимися к разным группам общества. Этикет на­ционально специфичен. Способы этикетного общения обусловлены этикетной системой и этикетной ситуацией и вне контекста являются содержательно пусты­ми. Способы этикетного общения представляют собой формульные модели пове­дения, включающие несколько последовательных ходов и интерпретируемые в рамках культуры, присущей речевому коллективу.

Признак этикета объективно наличествует в значении слов и получает систе­матическое выражение в словарных дефинициях в виде индексов официальности и фиксированных актантов. Индекс официальности раскрывается как формаль­ное, публичное и церемониальное поведение. Фиксированные актанты обозна­чают официальных должностных лиц. Признак этикета во многих случаях прояв­ляется в синкретичном единстве с признаком социального статуса человека и свя­зан с признаком стилистического регистра (высокий стиль общения). Языковые характеристики этикета отражены в словаре как тематическая отнесенность лексики (поведение: этикетное поведение: юридическое и ритуальное поведение).

Этикет как норма представляет собой преломление культурных ценностей общества в правилах хорошего тона. Выделяются поведенческие приоритеты, свой­ственные различным речевым коллективам. Специфика англоязычного этикета состоит в эмоционально-волевом самоконтроле, традиционализме, сублимации

выводы

конфликта, сдержанно-рыцарском отношении к даме. Этикетные правила опре­деляют этикетное пространство в виде требуемых и запрещаемых форм поведе­ния и характеризуют степень допустимых отклонений от канонических норм. Особым видом этикета является церемониал, представляющий собой общение на суперсоциальной дистанции.

ВЫВОДЫ

Социальный статус человека является одним из основных понятий социолинг­вистики, обусловлен социально-экономическими и культурно-этическими харак­теристиками общества, с одной стороны, и ролевыми, дистанционными, норма­тивными характеристиками социальной стратификации, с другой стороны. Эти характеристики или параметры могут рассматриваться синхронно и диахрони­чески, в онтогенезе и филогенезе. Социальный статус человека может быть изме­рен социометрическими методами и определен на основе типологических корре­ляций различных статусных признаков. Источником для социолингвистического анализа статуса человека являются различные тексты (включая тексты словар­ных дефиниций), кодексы поведения, этикет.

Концептуальный анализ социального статуса человека в социолингвистике раскрывает три системообразующих признака этого понятия: поведение, страти­фикационную позицию и стиль жизни. Эти признаки соответствуют внутренним факторам социальной стратификации. Социальный статус человека в английском языке рассматривается в плане индикации статуса, т. е. помимовольного прояв­ления статусного соотношения людей, и в плане оценки статуса, т. е. намеренного выбора поведения.

Индикация социального статуса человека включает обозначение статусно-релевантных зон стиля жизни, контактов и речи людей. Статусные индексы стиля жизни представляют собой систему отличительных признаков, по которым противопоставляются в стратификационном отношении группы людей. Осозна­ние статусных индексов превращает эти индексы в оценочную категорию. Ста­тусные индексы активно используются при создании стереотипных образов в политике и рекламе. Индикация человеческих контактов отражает дистанцион­ную природу общения, которое — с точки зрения социального статуса — являет­ся либо персонально-ориентированным, либо социально-ориентированным. Уста­новлена корреляция между типом коммуникативной дистанции и стратификацион­ной позицией людей: те, кто занимает низкую стратификационную позицию, из­бегают общения на социальной дистанции, те, кто занимает высокую стратифи­кационную позицию, не избегают такого общения. Индикация речи выявляет пре­стижные и непрестижные варианты языка и находит выражение в противопоста­влении речевого поведения мужчин и женщин, взрослых и детей, образованных и менее образованных людей, представителей разных социально-этнических

108 групп населения, а также людей, владеющих языком на разных уровнях речевой компетенции.

Оценка социального статуса человека проявляется в демонстрации уважения и соблюдении вежливости. В условиях статусного неравенства уважение к адреса­ту реализуется в соотносительной степени свободы участников общения: ниже­стоящий участник общения пользуется меньшей свободой выбора моделей пове­дения, чем вышестоящий партнер. Любой социально-релевантный признак мо­жет стать основанием для уважения или неуважения человека. Уважение может быть рационально аргументированным и эмоционально переживаемым.

Стратегии вежливости состоят в ненарушении свободы либо в проявлении солидарности. Этикетная вежливость англоязычного общества, обобщающая нор­мы поведения среднего класса, относится преимущественно к первому типу. Ста­тусная оценка человека выражается в параметрах эмоционально-волевого само­контроля и рефлексии говорящего, вектора самоуважения, реакции партнера, век­тора зависимости и способа языкового выражения. Установлены основные типы статусной оценки, образуемые пересечением параметров персональной и соци­альной дистанции, уважения и неуважения, нисходящего и восходящего статус­ного вектора.

Индикация и оценка социального статуса человека концентрированно выра­жаются в этикете — стандартном официальном поведении людей. Поведенческий аспект этикета представляет собой формульные модели поведения, специфичные для данной речевой общности людей. Эти модели отражены в лексических значе­ниях слов и могут быть описаны в виде индексов официальности и фиксирован­ных актантов. Этикетное поведение соотносится с юридическим и ритуальным поведением. Нормативный аспект этикета отражается в поведенческих приорите­тах речевого коллектива, степени самоконтроля, традиционализма и т. д. Пове­денческие приоритеты обусловлены этосом, характером народа, и отражены в традициях, культурных ценностях, словаре.

Изучение социального статуса человека в социолингвистике дает возможность раскрыть существенные стороны языка как явления культуры и установить харак­теристики речевого поведения людей.

107 Глава II