2015-05-15
212
| 5 4 |
Аттическая монета: обол = ок. 8 коп. золотом; драхма = 6 оболам = ок. 50 коп.; мина = 100 драхмам = ок. 50 руб.; талант = 60 минам = ок. 3000 руб. Прежнее жалованье морякам, об увеличении которого хлопотал Лисандр, равнялось 3 оболам в день. Царь предписал Киру выдавать на каждый корабль 30 мин жалованья в месяц или мину в день; считая по 200 моряков на корабль, это и выходит по 3 обола каждому. Конечно, Кир выдал Лисандру субсидию не аттической, а персидской монетой — золотыми дариками, имевшими на одной стороне изображение царя, на другой — стрелку. Цифра Ксенофонта (500 талантов) дана в переводе на аттическую монету (сумма эта равна 117 000 дариков).1 Как мы видим из указаний Диодора, из этой суммы Лисандр получил 10 000 дариков немедленно. Эта цифра несомненно представляет собою округление месячного жалованья флоту Лисандра; действительно (ср. ниже § 7) на каждого моряка Кир выдал по 4 обола, т. е. по 40 мин на корабль; на 70 кораблей (см. § 1) выйдет 462/3 таланта, или 10 920 дариков.
| 5 6 |
Договор — у греков и персов был обычай делать подарки тому, за здоровье которого пили (наш автор, «Анабасис», VII, 3, 6 и сл., «Киропедия», VIII, 3, 35).
|
|
|
| 5 7 |
| 5 9 |
| 5 11 |
По наущению Алкивиада — ср. Фукидид (VIII, 46) и Плутарх (Лисандр, 4, цитировано к § 2). Диодор рассказывает о битве при Нотии следующее (XIII, 71): «Узнав, что Лисандр находится в Эфесе и снаряжается в поход, Алкивиад отплыл со всем своим флотом в Эфес. Он подплыл к самым гаваням, но никто не вышел ему навстречу; поэтому он большую часть своих кораблей поставил на якорь у Нотия, вверив команду над ними кормчему своего корабля Антиоху. Отдав ему приказание не вступать в бой до своего возвращения, он поспешно двинулся на Клазомены, взяв с собой транспортные корабли. Этот город, бывший в союзе с Афинами, находился в тяжелом положении, подвергаясь грабежам кучки изгнанников. Антиох, будучи по натуре легкомысленным человеком и горя нетерпением самостоятельно совершить какой-нибудь блестящий подвиг, пренебрег приказаниями Алкивиада и снарядил десять лучших кораблей, одновременно приказав триэрархам быть готовыми на случай морского боя. Затем он вышел против врага, вызывая его на морской бой. Узнав от каких-то перебежчиков об отбытии Алкивиада вместе с лучшими солдатами, Лисандр решил, что настало время совершить что-либо достойное Спарты. Поэтому он вышел против врага со всем своим флотом и потопил один из десяти подплывающих кораблей, на котором находился сам Антиох, а остальные обратил в бегство и преследовал до тех пор, пока афинские триэрархи, срочно вызвав с берега матросов, не пришли им на помощь беспорядочной массой. Произошел бой при полном составе обоих флотов в небольшом расстоянии от берега, и афиняне, вследствие беспорядочного расположения их судов, были побеждены, потеряв двадцать два корабля; из бывшего на них экипажа немногие были взяты в плен, а остальным удалось выплыть на берег. Узнав о происшедшем, Алкивиад поспешно вернулся в Нотий и, собрав экипаж для всех триэр, подплыл к гаваням противника. Однако, Лисандр не решился выступить против него; поэтому Алкивиад уплыл в Самос».
|
|
|
| 5 12 |
Мимо самых носов кораблей Лисандра. Это имело целью пренебрежительным отношением ко врагу вызвать его на бой, по мнению Плутарха (Алкивиад, 35 и Лисандр, 5).
| 5 15 |
Дельфиний и Эйон. — Как указывает Диодор (XIII, 76, 3—4), эти пункты были захвачены лакедемонянами только в следующем году в навархию Калликратида, преемника Лисандра. Вместо Эйона Диодор называет Теос.
| 5 16 |
Известие об этой битве — как оно получилось в Афинах, рассказывает Плутарх (Алкивиад, 36): «Из числа бывших в лагере ненавистников Алкивиада его личный враг Фрасибул, сын Фрасона, отправился в Афины, где и выступил с обвинением против него. Возбудив общественное мнение, он заявил в народном собрании, что Алкивиад погубил все дело и потерял корабли... так как вверил команду своим собутыльникам... чтобы самому безнаказанно пьянствовать и весело проводить время в обществе абидосских и ионийских гетер».
По Диодору (XII, 73, 4 и сл.), главной причиной смещения Алкивиада было разбойничье нападение на союзную Киму; но Эд. Мейер (Gesch. d. Alt. IV, 3, 634) считает эту историю тенденциозным вымыслом. Далее Диодор рассказывает следующее: «В народном собрании обвинили Алкивиада в том, что он сочувствует лакедемонянам и находится в дружественных отношениях с Фарнабазом;1 опираясь на эти отношения, он надеется по окончании войны захватить тираническую власть.2 Видя высокомерие этого человека, афинский народ выбрал десять стратегов: Конона, Лисия (у Ксенофонта вместо Лисия Леонт), Диомедонта, Перикла, Эрасинида (и далее, как в нашем списке). Из этих стратегов Конон был выбран заместителем Алкивиада, и ему было поручено немедленно отплыть ко флоту». С обвинением против Алкивиада выступил Клеофонт (Фотий, Библиотека, стр. 377а, 18).
| 5 17 |
В принадлежащее ему укрепление — замок этот был расположен близ Пактия в Херсонесе (наш автор здесь и ниже, II, 1, 25; Диодор, XIII, 74 и Непот, Алкивиад, 7); противоречащему указанию Плутарха (Алкивиад, 36 — в Пропонтиде, около Визанфа) нельзя придавать никакого значения.
| 518 |
Конон — по Диодору, Алкивиада сменил на Андросе не Конон, а Фрасибул (XIII, 69, цитировано к I, 4, 21).
Назначение андросца Фаносфена военачальником (наряду с указаниями Платона, Ион, 514d) может служить примером того, что афиняне назначали военачальниками также и иностранцев.
| 5 19 |
Заключили в тюрьму — военнопленные содержались в тюрьмах до выкупа или обмена пленными. Ср. выше, гл. 2, § 14.
Изгнанного афинянами из Афин и Родоса — в афинском морском союзе афиняне присвоили себе юрисдикцию над жителями всех союзных городов.
Сжалившись над ним. Об этом подробно рассказывает Павсаний (VI, 7): «Дориэй три раза подряд победил во всех видах состязаний («панкратий») на Олимпийских играх... Кроме олимпийских, он одержал восемь побед на Истмийских играх, а на Немейских ему не хватило только одной победы до полных восьми. Говорят, что также и на Пифийских он без труда одержал победу... Он обнаружил себя самым горячим сторонником лакедемонян, сражаясь с афинянами на кораблях своего отечества1 до тех пор, пока он не был взят в плен аттическими триэрами и привезен живым в Афины. Прежде чем Дориэй прибыл в Афины, афиняне расточали по его адресу гневные угрозы; но, когда они сошлись на народное собрание и увидели этого великого и славного человека в жалком образе пленника, они переменили свое отношение к нему и позволили ему удалиться, не причинив ему никакого вреда, хотя они могли по справедливости подвергнуть его тяжкому наказанию». О смерти Дориэя рассказывается у Андротиона в его «Атфиде». Царский флот был в Кавне, и стратегом на нем был Конон. Конон склонил родосский народ к тому, чтобы отпасть от лакедемонян и вступить в союз с царем и афинянами. Дориэя не было тогда на Родосе, — он находился где-то внутри Пелопоннеса, где он был арестован лакедемонянами и приведен в Спарту. Здесь он был обвинен лакедемонянами и приговорен к смертной казни».
|
|
|
| 5 20 |
С прочими стратегами, т. е. с Леонтом, Эрасинидом и Архестратом, которые прибыли к нему на Самос (см. ниже, гл. 6, § 16, и Лисий, XXI, 8). Аристократ остался на Самосе, а остальные пять стратегов находились в Афинах.
| 5 21 |
О взятии Акраганта рассказывает очень подробно Диодор (XIII, 80—90). Я принужден ограничиться только кратким изложением сообщаемых им фактов. Ободренные легким успехом, которого они достигли в предыдущем походе на Сицилию, карфагеняне снарядили новый поход с целью овладеть всем островом. Предводителями этого похода были Ганнибал и Гамилькон, сын Ганнона. Сиракузцы старались воспрепятствовать переправе неприятельского войска и разбили одну из карфагенских эскадр, состоявшую из 40 кораблей, около Дрепан; однако, другой эскадре, состоявшей из пятидесяти триэр и руководимой Ганнибалом, удалось высадить войско в Сицилии. После этого Ганнибал двинулся к стенам Акраганта, оказавшегося после взятия Селинунта и Гимеры на границе карфагенских владений. Но крепкие природные и искусственные укрепления города оказывали сильное сопротивление осаждающим. Кроме того, к осажденным вскоре прибыла сильная подмога: из всех городов Сицилии устремились контингенты к Сиракузам. Составилось войско из 30 000 человек под предводительством сиракузского военачальника Дафнея. Войско это по пути овладело Камариной и Гелой, разбило наголову выступивший ему навстречу карфагенский корпус и расчистило себе свободный проход в Акрагант. Однако, изгнать карфагенян из их сильно укрепленного лагеря не удалось. Война затянулась на долгое время, и в переполненном жителями городе стали иссякать припасы. Посланный по морю из Сиракуз провиант был перехвачен врагами. Дальнейшее сопротивление было признано бесполезным, и решено было очистить город. Под защитой войск удалось перевести жителей в полной безопасности в Гелу, после чего Акрагант был занят без боя карфагенянами.
|
|
|
| 6 1 |
На следующий год — под этой датой здесь рассказываются не только события, происшедшие на 26 году войны, в 406/5 г. в архонтат Каллия, но также и некоторые события, происшедшие на исходе 407/6 г. (25-го года войны, как здесь ошибочно назван позднейшим интерполятором 406/5 год), в архонтат Антигена, как то: лунное затмение (случившееся 15 апреля 406 г.) и назначение Калликратида преемником Лисандра.
Древний храм — вероятно, храм Афины Полиады, уничтоженный в 480 г. персами; к восстановлению его приступил Перикл. «Древним» он назван, по-видимому, в отличие от Парфенона.
| 6 3 |
О вступлении в должность Калликратида Диодор (XIII, 76, 2) рассказывает следующее:1 «Спартиаты, по истечении срока навархии Лисандра, послали к нему преемником Калликратида. Это был еще совсем молодой человек, благородный и прямодушный, правда, не успевший еще познакомиться с бытом наемников, но зато справедливейший из спартиатов. Находясь в должности, он, по единодушным свидетельствам всех, не причинил никакой несправедливости ни целому городу, ни частному человеку: он давал суровый отпор пытавшимся подкупить его деньгами, привлекая к суду».
| 6 6 |
Стал просить жалованья для экипажа — ср. Плутарх (Лисандр, 6): «Лисандр отослал назад в Сарды остаток данных ему Киром на содержание флота денег, дабы Калликратид был вынужден (снова) просить их у Кира». Плутарх там же передает еще следующие подробности: «Вынужденный к этому отсутствием средств, Калликратид отправился в Лидию, во дворец Кира, и велел доложить, что наварх Калликратид прибыл и желает получить аудиенцию. Кто-то из привратников возразил ему: «Кир теперь занят, иностранец: он пьет». «Ничего, — ответил тот наивно, — я постою здесь и подожду, пока он напьется». Варвары сочли это невоспитанностью и расхохотались; он принужден был удалиться. Когда он вторично явился во дворец и снова не был принят, он удалился в Эфес, преисполненный негодования». Этому рассказу предшествует такая характеристика Калликратида: «Это был чуждый всякой угодливости, гордый и независимый человек; он считал, что потерпеть самое тяжкое поражение от греков — меньший позор, чем льстить и обивать пороги варваров, единственное достоинство которых — их богатства».
| 6 12 |
По пять драхм — считая, что на каждом из 140 кораблей было в среднем 200 чел. экипажа, получим всего около 23 талантов (70 000 р.)
О взятии Мефимны рассказывает несколько по-иному Диодор (XIII, 76, 5): «Затем он поплыл на Лесбос и со всем своим войском пошел приступом на Мефимну, в которой находился афинский гарнизон. Он совершил подряд несколько приступов, на первых порах совершенно безрезультатных; только некоторое время спустя, благодаря содействию нескольких лиц, предавших ему город, он вторгся внутрь крепости. Он предал разграблению все имущество, но людям была дарована пощада, и управление городом возвращено его гражданам».
| 6 16 |
Рассказ Ксенофонта о борьбе под Митиленой представляет собою лаконофильскую версию; афинофильская версия дошла до нас в передаче Диодора (XIII, 77 и сл.) и совершенно не сходится с изложением Ксенофонта. Поэтому позволяю себе привести подробный рассказ Диодора целиком: «Афинский стратег Конон имел в своем распоряжении семьдесят кораблей, снабженных всем необходимым для морского боя; в отношении боевой готовности он превосходил всех своих предшественников. Со всем этим флотом он двинулся на помощь Мефимне, но, так как она оказалась уже взятой, он причалил к одному из так называемых Ста Островов (Гекатоннесы). На рассвете он заметил, что к нему приближается вражеский флот; он считал, что в том месте, где он находился, рискованно было сражаться с неприятелем, вдвое превосходящим его числом триэр, и решил отступить, выплыть из архипелага, увлечь за собой несколько вражеских триэр и дать им сражение у Митилены. В этом случае, по его мнению, он, одержав победу, мог бы перейти в преследование, а, потерпев поражение, мог бы спастись в гавань. Поэтому он посадил воинов на корабли и отплыл, дав команду медленно грести, чтобы пелопоннесские суда могли приблизиться. Лакедемоняне погнались за ним со все возрастающей быстротой, надеясь захватить крайние вражеские суда. Конон все отступал; его изо всех сил преследовали пелопоннесские суда, снабженные наилучшими гребцами. Напряженная гребля совершенно измучила экипаж этих судов, а сами эти корабли далеко ушли от остального флота. Заметив это, Конон, находившийся уже невдалеке от Митилены, поднял со своего корабля красный сигнальный знак. Это было сигналом для триэрархов: дав врагу непосредственно приблизиться, все суда одновременно повернулись к врагу, экипаж запел пэан и трубачи заиграли к наступлению. Приведенные в ужас случившимся пелопоннесцы пытались проворно выстроить свои корабли, но так как в их положении маневрировать было уже невозможно, они пришли в крайнее замешательство, тем более что опоздавшие корабли потеряли свои обычные места в строю. Искусно пользуясь создавшимся положением, Конон тотчас же напал на врагов и помешал им выстроиться, нанося повреждения одним и ломая весла у других. Из кораблей, выстроенных под командой Конона, ни один не обратился в бегство: они стойко выдерживали натиск неприятеля, медленно двигаясь назад, причем носы были все время обращены к неприятелю, и поджидая опоздавшие корабли; левому афинскому флангу даже удалось обратить в бегство противостоящего неприятеля и ожесточенно преследовать его продолжительное время, но к этому времени собрались уже все пелопоннесские суда; опасаясь многочисленности врага, Конон прекратил преследование и отплыл с сорока кораблями в Митилену. На тех афинян, которые были заняты преследованием, напал весь пелопоннесский флот, окружил их со всех сторон и отрезал им отступление в город; поэтому они были вынуждены причалить к близлежащему берегу; но и здесь, подвергаясь нападению неприятельского флота, они не видели никакого спасения. Поэтому они высадились на сушу и бежали в Митилену. Калликратид овладел 30 афинскими кораблями и видел, что с вражеским флотом покончено; на суше он также надеялся одержать верх. Поэтому он поплыл против города; Конон также, как только он приплыл в город, стал готовиться к осаде и делать соответственные приготовления для закрытия входа в гавань. На более мелких местах он потопил небольшие корабли, наполнив их камнем; в более глубоких он поставил на якорь груженые камнем транспортные суда. В то же время афиняне и митиленский народ, сошедшийся в город с полей по причине войны, также стали поспешно готовиться к осаде. Калликратид высадил воинов на берег около города, выстроил их в боевой порядок и поставил трофей в ознаменование морской победы. На следующий день он выбрал лучшие из кораблей и, дав наставления морякам, чтобы они не отставали от адмиральского судна, вышел в море, спеша проникнуть в гавань и разрушить сооруженное врагами заграждение. В то же время Конон часть своих воинов посадил на триэры, выстроенные носами вперед, для маневра, называемого «прорыв»;1 часть воинов он выстроил на больших транспортных судах,2 а часть послал на мол гавани, чтобы быть повсюду хорошо огражденным — и с суши, и с моря. Сам он сражался во главе своих триэр, заполняя весь промежуток между заграждениями; стоявшие на больших транспортных судах в то же время бросали камни с рей во вражеские корабли, а занявшие позиции на моле гавани боролись со смельчаками, решавшимися высадиться на берег... Когда прошло уже много времени с начала битвы и с обеих сторон пало много народа, Калликратид созвал трубным сигналом своих солдат, желая дать им передышку. Через некоторое время он снова посадил экипаж на корабли и после продолжительного сражения, благодаря превосходству в численности судов и мужеству морских солдат, принудил, наконец, афинян к отступлению. После того как они все бежали и собрались в городскую гавань, ему удалось проплыть внутрь заграждений и причалить вблизи города Митилены... Высадив на берег свои войска, Калликратид окружил город осадными сооружениями и атаковал его со всех сторон».3
| 6 17 |
На 170 кораблях. Согласно цитированному месту Диодора и § 3 их было 140; очевидно, автор, по недосмотру, присчитал к ним и те 30 кораблей, которые были позже отобраны у афинян.
| 6 20 |
Весь день и т. д. — все это делалось для того, чтобы обмануть бдительность врагов.
| 6 22 |
Об экспедиции и неудаче Диомедонта, кроме Ксенофонта, никто более не сообщает.
| 6 24 |
Ср. Диодор (XIII, 97): «Испытав подряд столько неудач, афиняне даровали право гражданства метэкам и всем вообще иностранцам, пожелавшим вступить в ряды войск. Когда огромное множество народа было внесено в списки граждан, стратеги записали в воины всех годных к военной службе. Было снаряжено шестьдесят кораблей, снабженных всем необходимым; эта эскадра выплыла в Самос и здесь соединилась с остальными стратегами, собравшими с остальных (т. е. не считая Самоса) островов восемьдесят триэр. Затем они убедили самосцев экипировать еще десять триэр и со всем этим флотом, насчитывавшим полтораста кораблей, приплыли на Аргинусские острова, горя нетерпением снять осаду с Митилены»,
Из всех взрослых — граждане подлежали воинской повинности с 18 до 60 лет.
Рабов — рабы призывались на военную службу только в исключительных случаях. На этот раз за участие в сражении им была обещана свобода и предоставление прав гражданства на тех же условиях, на которых оно было за некоторое время до того предоставлено платейцам. Ср. Аристофан, Лягушки, 33; здесь раб говорит своему господину:
Зачем, несчастный, не был я в морском бою,
Тогда бы ты от боли у меня завыл.
Там же, 693;
Ведь, позор, что те, кто были с вами раз в морском бою, —
Только раз, — тотчас же стали господами из рабов
И платейцами...
Всадники — здесь разумеются всадники не как часть войска, а как категория населения; в числе их, как думает Эд. Мейер, был и сам Ксенофонт.
| 6 25 |
Общая численность флота (150 кораблей) у Ксенофонта и Диодора приблизительно одинаковая, но составляется из разных слагаемых:
у Ксенофонта: 110 афинских, 10 самосских и более 30 от прочих союзников,
у Диодора — 60 афинских, 10 самосских и 80 от прочих союзников.
| 6 28 |
Битву при Аргинусах описывает также Диодор (XIII, 97 и сл.). Его изложение, очевидно, основано на рассказе Ксенофонта, но крайне его искажает; особенно неудачно обращение заявления Калликратида в пророчество, предвещающее ему смерть и, с другой стороны, соответствующий этому сон Фрасилла, которого Диодор всегда называет Фрасибулом (см. Ed. Meyer, Gesch. d. Alt., IV, 646).
| 6 29 |
Управляемые таксиархами — таксиархи были пехотные командиры, стоявшие ступенью ниже стратега и непосредственно ему подчиненные; отделение, которым командовал таксиарх, соответствовало одной филе афинского народа.
Навархи — о них больше не упоминается и функции их неизвестны.
| 6 30 |
Лисий — в списке стратегов (I, 5, 16) не упоминается. Вероятно, он был избран впоследствии взамен Архестрата, погибшего под Митиленой (Лисий, речь XXI; стр. 318, русск. пер. С. И. Соболевского).
Маневр «прорыва» состоял в прорыве линии неприятельских кораблей, причем одновременно наносились повреждения бортам неприятельских судов и обрубались весла.
| 6 31 |
Маневр обхода мог выполнить тот из сражающихся, кто имел более длинный фронт. Поворотом выступающего за ряды врага фланга заходили в тыл противнику и нападали на него одновременно с тыла и с фронта.
| Лисий ••••• ••••• | Аристоген ••••• •••••• | ||||||
| Навархи •••• | СОЮЗНИКИ •••••••••• •••••••••• | Эрасинид •••• | Перикл •••• | ||||
| ••••• ••••• Протомах | ••••• •••••• Фрасилл | ||||||
| ••••••• Таксиархи | ••••••• Самосцы | •••• •••• Диомедонт | •••• •••• Аристократ | ||||
правый фланг левый фланг
левый фланг правый фланг
••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Беотийцы Евбейцы ПЕЛОПОННЕСЦЫ Калликратид
Фрасоид
Примерная схема расположения кораблей в битве при Аргинусах.
Левый фланг лакедемонян — здесь находились беотийцы, евбейцы «и прочие, отложившиеся от афинян» под предводительством фиванца Фрасонда; левое крыло подалось только после того, как правое было разбито (Диодор, XIII, 98, 4 и 99, 6).
| 7 1 |
Для подробностей процесса аргинусских стратегов единственным источником является наше место. Рассказ Диодора (XIII, 101 и cл.) всецело основан на изложении Ксенофонта, но крайне искажает его, частью из политических соображений (с целью оправдать Ферамена, как полагает Эд. Мейер). Таким образом, рассказ Диодора и в этом случае не имеет никакой цены, и я не буду его приводить. Об этом же процессе рассказывает и Аристотель (Афинская полития, 34), но преувеличивает: «десять стратегов... были осуждены одним поднятием рук, причем в том числе были и вовсе не участвовавшие в сражении (Конон; указание неверное) и спасшиеся на чужом корабле (ср. гл. 7, § 32); народ был обманут людьми, разжегшими его низменные инстинкты»...
| 6 33 |
| 7 2 |
Диобелия — по Беку (Staatshaush. der Athener I, 311 и cл.) то же, что феорикон, т. е. суммы, выдававшиеся нуждающимся гражданам для того, чтобы они имели возможность внести плату за вход в театр. Сумма эта равнялась 15 коп. золотом. Таким образом, Архедем, как заведывающий одним из отделов государственной кассы, мог выступить с обвинением в ее расхищении.
| 7 3 |
Совет подверг их аресту. Это не превышало компетенции совета; афинский совет, правда, давал клятву «не подвергать аресту никого из афинян, кроме тех, которые будут уличены в предательстве государству или в попытке уничтожить демократический строй», но, как мы увидим из дальнейшего (§§ 20 и 22), поступок стратегов квалифицировался как именно такого рода преступление.
| 7 7 |
По предварительном обсуждении. Порядок принятия постановлений был такой: докладчик вносил написанное предложение в совет в форме готового постановления народного собрания. Совет снабжал предложение своими примечаниями и обязан был внести его на обсуждение народного собрания, хотя бы он сам и не одобрял его (пробулевма). Юридически единственным решающим органом было народное собрание; совет играл лишь роль президиума и подготовительной комиссии народного собрания.
| 7 8 |
Апатурии — трехдневный праздник в месяце Пианепсионе (прибл. октябрь); в этот праздник сородичи — члены фратрий — собирались вместе для отправления родового культа; здесь же вносились новорожденные в списки членов фратрий. На этом празднике особенно тяжело ощущалась потеря близких, погибших в Аргинусском бою.
| 7 9 |
Филы — афинский народ для выборов членов совета, набора войска и других целей был разделен Клисфеном на 10 политических единиц, территориальных групп, называвшихся филами.
| 7 10 |
Две урны — конечно, это крайне несовершенный способ закрытого голосования, так как каждый мог видеть, куда голосующий бросает свой камешек; впоследствии он был видоизменен так, что каждый афинянин бросал камешки в обе урны, причем один из них при подсчете не принимался в соображение.
| 7 11 |
Коллегия одиннадцати состояла из 10 членов, избиравшихся по одному от каждой филы, и секретаря; им принадлежал надзор за тюрьмами и за исполнением смертных приговоров. К прислуге этой коллегии принадлежал и палач.
| 7 12 |
Выступил человек — по-видимому, это выступление было инсценировано враждебной стратегам партией.
| 7 13 |
Незаконность этого предложения состояла в том, что предлагалось несколько лиц осудить одним голосованием.
| 7 14 |
Пританы — совет состоял из 500 членов, разделенных соответственно по 10 избирающим их филам на 10 пританий, по 50 человек в каждой. В промежутках между пленарными заседаниями совета заседали только 50 пританов, чередуясь каждые 35—36 дней (1/10 часть года). Им принадлежало заведывание текущими делами и председательствование в народном собрании.
| 716 |
О поведении Сократа мы узнаем из его собственных слов у Платона (Апология, 32В): «Когда вы вынесли постановление, противозаконность которого была признана вами самими впоследствии, — судить одним голосованием десятерых стратегов, не подобравших жертв морского боя, я один из всех пританов воспротивился вам».
В Канноновом постановлении указывалось еще, что дело каждого обвиняемого должно разбираться отдельно (ниже, §§ 23 и 34). Аристофан, Женщины в народном собрании, 1089:
Со мной хотят, я вижу, ныне поступить.
Согласно псефизме Каннона: должен я
На части разорваться, услаждая их.
| 7 20 |
Барафр — пропасть за чертой города Афин, за акрополем, куда бросали присужденного к смертной казни (впоследствии эта казнь была заменена поднесением ядовитой цикуты).
| 7 25 |
Клятва эта гласила: «Я буду, по крайнему моему разумению, повиноваться всем выходящим постановлениям; буду верен существующим законам, а также и тем, которые народ издаст в будущем. Если же кто-либо захочет уничтожить законы или не будет повиноваться им, я не допущу этого и ополчусь на него со всеми вместе или даже один».
| 7 30 |
| 7 32 |
Выше (6, 34) было сказано, что погибло 25, а не 12 кораблей; очевидно, 13 уже успели окончательно затонуть и спасти их было уже невозможно.
Одного из стратегов — по Диодору (XIII, 99, 3), это — Лисий.
| 7 35 |
Раскаялись — см. цитату из Платона, выше, к § 15. Причиной такого решения не было раскаяние; оно вытекало из общей политической ситуации и было одним из проявлений реакции против демократии (Ed. Meyer, Gesch. d. Alt., IV, стр. 649).
Калликсен впоследствии получил возможность — в 405 г.
О привлечении к суду Калликсена рассказывает также Диодор (XIII, 103, 2): «Калликсен, обманувший народ и внесший предложение, был привлечен к суду; ему не удалось добиться оправдания, — он был лишен свободы и заключен в тюрьму. При помощи нескольких сообщников он сделал подкоп и бежал к врагам в Декелею. Как человек, спасшийся от смертной казни, он был в течение всей своей жизни предметом позора не только в Афинах, но и во всей Греции: на него указывали пальцами».
О смерти Калликсена рассказывает и античный комментатор к «Панафейской речи» Аристида (III, 245, Dind.): «Впоследствии афиняне, признав Калликсена виновным в том, что он убедил их несправедливо обвинить стратегов, уморили его голодом».
