Ми поведения

Ввиду этого в вышеприведенном положении и подчеркнута, наряду ^ актером убеждения, интенсивность и степень уверенности в самой ^ложности санкций... „ „

Таков 1-й пример зависимости мотивационного влияния одной и той кары или награды от характера и устойчивости определенных научно- ^Же игиозно -моральных убеждений... Из этого примера видно, что здесь Р⁶ убеждения служат той стеной, которая защищает индивида от Сияния различных санкций. Но нет сомнения, что эти убеждения могут состоять не только из верований в существование потусто­роннего божества, которое требует надлежащего поведения, но "долж­ное поведение" может диктоваться и собственными убеждениями данного лица.

Ввиду этого можно формулировать более общее положение следу­ющего характера, приложимое не только к морально-религиозным убе­ждениям, связанным с существованием божеств, а вообще к любому шаблону поведения, к любому "должному" поведению.

В). Степень мотивационного влияния одной и той же кары или награды зависит от того, насколько поведение, требуемое ими, совпадает или противоречит тому поведению, которое данный индивид считает "должным"и "справедливым": в случае совпадения требуемого и "мораль­но-должного " (по убеждению данного лица) поведения это влияние боль­ше, чем в случае нейтрального отношения требуемого поведения к "долж­номув случае нейтрального отношения больше, чем в том случае, когда требуемое поведение противоречит "должному"; при достаточной ин­тенсивности и устойчивости "должного" поведения влияние награды может совершенно парализоваться силой этого "должного" поведения. В случае равновесия давления "должного" импульса и санкции индивид будет колебаться между двумя требуемыми поведениями. В случае неустойчивости "должного" поведения оно может быть побеждено по­ведением, требуемым давлением награды.

То же относится и к наказаниям. Одна и та же кара тем сильнее влияет на поведение человека, чем более совпадает требуемое ею оведение с поведением, диктуемым совестью данного человека. В случае ^нфликта двух поведений победа зависит от устойчивости и ин- ст*^{Сивности} "должного" поведения: это поведение может быть на- °«*о устойчивым, что никакая кара, даже смерть, не может о_Но^{аиять на} него; но оно может быть и более слабым — тогда давг/^{Ступшп место} поведению, требуемому карой. При их равном поведещ ^ин^^иви^ будет колебаться между двумя противоположными

о_ДНо^ВГ⁶^ ^{в эгих} случаях поведение человека напоминает весы, на ^с°вестг^{ЧаШКе кото}Р^ых лежит "груз" поведения, диктуемого моральной

_в^гью данного человека. клад_ет1^{ех сл}У^чаях, когда (при совпадении поведения) груз санкции ет _Др * ^На эту же чашку, понятно, что чашка еще больше перетягива- На друУ°" ^К(>гда груз (одной и той же кары или награды) кладется ^ВНиМани^{УК) чашк}У (^ПР^И случае противоречия), то (принимая во ^е неизменность кары или награды) перевес той или иной

чашки зависит исключительно от степени устойчивости естественн поведения. °^г°

Конкретными примерами указанных различных случаев может _CjTv жить ряд фактов. Если я с любовью и без всякого давления что-нибу делаю, например изучаю что-нибудь или помогаю кому-нибудь, то пп^ условии награды за это я это буду делать еще усерднее... Если, допустщи что для меня морально-обязательным является убийство того, кто мен оскорбил (кровная месть, рыцарская и военная честь), то тем больцГ будет мотивов сделать это, когда за убийство я буду так или инач^С вознагражден или за терпение оскорбления не буду наказан. Но иной ууЛ будет степень давления кары или награды, когда этот естественный дл_я меня акт запрещен под угрозой смерти или когда за терпение оскорбле­ния я буду вознагражден в этом или в том мире. (Например, занебесная санкция Нового завета.) Здесь уже обе силы направлены не в одну а в противоположные стороны. Они сталкиваются. Возникает так назы­ваемая борьба мотивов, и исход борьбы зависит (при условии неизмен­ности кары или награды) единственно от устойчивости актов, диктуемых "морально-должными" убеждениями. Если они устойчивы — то кара и награда бессильны. Примером этого исхода может служить тот ди­карь, который бледнел и худел от того, что ему под страхом смерти было запрещено мстить его оскорбителю. С одной стороны, здесь "долг" отмщения требовал мести, с другой — санкция в виде смерти требовала воздержания. И все же в конце концов первая тенденция победила давление кары, дикарь исчез и через некоторое время воз­вратился веселый, убив своего врага.

Антигона, хоронящая труп своего брата (поведение, диктуемое ее "совестью"), несмотря на угрозу смертью за это, — второй пример победы поведения, диктуемого морально-правовыми убеждениями, над поведением, требуемым карой^[73].

Христианские мученики, исповедующие своего Бога, несмотря на пытки и казни, революционеры, продолжающие свою борьбу, несмотря на те же кары, всякий человек, исполняющий свой долг в ущерб своим интересам и так или иначе караемый за это исполнение своего долга (так как за неисполнение его он мог бы быть награжден), — все это примеры победы "морально-должного" поведения над поведением, требуемым давлением санкций.

тех же случаях, когда давление морально-правовых убеждений ' ково давлению кары или награды, — "борьба мотивов" принимает оД^^а _н0 интенсивный характер. Человек похож тогда на буриданова ° ^е не знающего, куда повернуть голову, потому что и по левую и по осла, _сТОрону его находится сено. Давление с обеих сторон одинаково, стоит в нерешительности. То же делается и с человеком при таких ^й °^Ивиях. ' Быть или не быть" — вот знаменитая формула Шекспира, У^сЛ(^_жаК)Щая это состояние. Человек в подобном случае колеблется, не ^въ1?а идти ли ему направо, или идти налево... Он будет, подобно Омлету, взвешивать мотивы и ничего не делать до тех пор, пока

о -нибудь не нарушит этого равновесия. ^ЧТ Обширный класс людей, приносящих свой "долг" в жертву тем или м _вЫгодам, дает ряд фактов, иллюстрирующих третий исход, то есть победу поведения, диктуемого карой или наградой, над "должным" поведением. И здесь, конечно, когда соответствующие убеждения устойчи­вы победа первого над вторым не обходится без мук совести и борьбы мотивов. Прекрасную художественную иллюстрацию этого исхода предста­ вляет Макбет Шекспира. Весь трагизм состояния Макбета состоит не в чем ином, как в столкновении поведения, требуемого "совестью" (долг поддан­ ного не убивать короля-благодетеля Дункана), с поведением, требуемым наградой, состоящей в славе и королевской власти. Моральные убеждения его говорят, что он должен охранять короля и не должен его убивать; наградное давление требует противоположных актов. Отсюда трагизм.

Вследствие такой-то борьбы и получается состояние, которое так метко характеризует леди Макбет словами: "Хочу, — а вслед за тем, — не смею

Но в конце концов, под влиянием манящей награды и при содействии леди Макбет, долг нарушается, и поступок, вызванный наградой, совер­шается...

Ивар Карено "Заката" Гамсуна — второй пример, иллюстрирующий этот же исход конфликта. И все бесчисленные факты, где индивид что-нибудь делает или воздерживается от чего-нибудь исключительно "за страх", но против "совести", — все они являются частными случаями этого общего положения...

В указанных положениях, как мы видели, громадное значение имеет устойчивость и интенсивность морально-правовых убеждений, дикту­ющих то или иное поведение. Таков факт, и его приходится констатиро­вать. Но, с другой стороны, нет надобности скрывать, что эти термины заключают в себе много неясного и требуют разложения их на более простые и точные элементы. Иначе говоря, необходимо ответить на вопрос: чем вызывается и обусловливается сама интенсивность и устой­чивость убеждений? Почему у одних людей, имеющих даже одинаковое мировоззрение, одинаковые религиозные верования и одинаковый ха- уст^Т^ ^МоР^ально-правовых убеждений, они оказываются неодинаково У оичивыми; почему у одних они легко поддаются действию кар и на­град, у других же людей — совершенно не подвержены их влиянию? _Ка ^ИлУ него у одних поведение легко изменяется под давлением рычагов

О ^НагР^аД> У Других же оно остается неизменным? Мене ^{ТВетить} исчерпывающе на эти вопросы мы не беремся. Но тем не _или ^я хочу сказать, что одним из существенных условий, делающих те ^вь1зыв^{Ые мо}Р^ально'^пР^авовые убеждения (а соответственно и акты, ими Д ц_м~^емые) устойчивыми, является факт повторения и привычки. ^Нн°, чем большее число раз мне приходилось совершать тот или

^СКспиР В. Макбет. 1-е действие, сцена VI. ^Питирим Сорокин

иной акт на почве моих убеждений, тем более и более устойчивы*, делаются как сами убеждения, так и вызываемые ими акты, и на поч этого, в конце концов, образуются определенные диспозиции, импуль_с^Ве вно заставляющие отвергать иное поведение.

Это положение подтверждается многочисленными наблюдениям и фактами. Одним из таких фактов является факт борьбы с "искущ_ец_Ия^и ми". Предположим, что мы имеем перед собой первобытного человека который только что усвоил принцип "не кради" как "должную" норм*! поведения. Предположим далее, что он находится в условиях, допускаю- щих безнаказанную кражу... Если он ее не совершит в этот раз, в другой в третий и т. д., то в конце концов этот принцип войдет "в плоть и кровь'* данного человека и он чисто импульсивно будет отвергать возможность совершения подобного акта. Кража в силу простой импульсии, вырабо­танной на почве подобного повторения, будет вызывать в нем отвраще­ние. А в силу этого тем энергичнее он будет противодействовать обрат­ному акту, требуемому карой или наградой. Мы думаем, что наше "естественно-импульсивное" отвращение к подобным актам, как и к ак­там лжи, убийства, насилия и т. д., — выработалось именно таким путем, который может создавать в нашей душе соответствующие диспозиции! Одного "убеждения" для "неделания" подобных актов еще недостаточно. Мы из обычной жизни знаем, что есть много людей, которые имеют прекрасные убеждения, но поступают очень "непрекрасно". Их убежде­ния очень непрочны, неустойчивы и то и дело нарушаются по той простой причине, что они не осуществлялись в жизни, не повторялись, не вошли в привычку. Такие неосуществляемые убеждения "висят в возду­хе" и вполне понятно, что они очень непрочны и легко поддаются мотивационному действию кар и наград. Факт же их реализации при каждом соответствующем условии, иначе говоря, их повторения все более и более укрепляет эти убеждения, делает их все более и более устойчивыми и создает в конце концов при благоприятных условиях такую устойчивость, которая иногда совершенно не поддается действию санкций^[74].

То же относится и ко всем другим актам, вызываемым убеждениями. Если я считаю "должным" возвращать взятые мной в заем деньги и возвращаю их раз, два, три и т. д., то у меня это убеждение, благодаря реализующему его повторению, превращается в нечто прочное, устойчивое и способное сопротивляться всякому искушению. Иной исход получится, если я, имея это убеждение, его нарушаю раз, два, три и т. д. Тогда убеждение превращается в "бесплотную идею", очень шаткую, неустойчивую и неспо­ собную сопротивляться даже весьма малым давлениям выгод и невыгод.

Акт

* вьГм. Человек импульсивно отталкивает в этом случае всяким У^^Мным будет результат, если он, имея это убеждение, будет его _ть то есть не будет иметь повторения акта "нелгания". В этом царУ¹¹¹³убеждение его "не лгать" не может быть устойчивым. _случа^е У £_НЬ1Х фактических аргументов можно привести сколько угодно.

того... Благодаря отсутствию повторения убеждение не только ^^°тся непрочным, а потому легко подверженным давлению кар и на- дело* ^ ^ может даже совсем исчезнуть и, при повторении актов, ^готивоположных убеждению, может даже смениться убеждением про-

перемена одного убеждения другим, противоположным, в ог­улом большинстве случаев обязана именно повторению акта проти­воположного убеждению.

Все "взяточники начинают брать взятки, имея убеждение мораль- ой ее непозволительности. Но мало-помалу, при частом "взимании взятки", в их сознании убеждение "нельзя брать взятки" — слабеет, и в конце концов они берут взятку без всяких упреков своей совести, как нечто вполне позволительное, допустимое и т. д.

Возьмите историю большинства рецидивистов-воров и "закорене­лых" убийц... Все они начинают свою "карьеру" с убеждения, что красть нельзя, что убивать нельзя. Но однократное нарушение этого принципа уже ослабляет это убеждение; чем большее число раз повторяется акт, противоречащий этим убеждениям, тем меньшее и меньшее противодей­ствие оказывают последние, и кончается очень часто дело тем, что первоначальное убеждение "нельзя красть и убивать" сменяется проти­воположным, возводящим в принцип кражу и убийство.

Как видно из сказанного, здесь мы имеем в виду рикошетное влияние тех или иных актов на психику индивида. Это влияние является частным случаем общего положения теории Джемса — Ланге, согласно которой в основе всяких психических аффектов лежат те или иные органические (физические и физиологические) изменения. Эта теория, неприемлемая целиком, несомненно, права постольку, поскольку она утверждает вооб­ще способность самих актов влиять на психику индивида.

И действительно, приведенные примеры доказывают вполне прави­льность сказанного. В качестве дальнейших примеров можно привести такие общеизвестные факты. Часто преднамеренное и искусственное свершение ряда актов, например гнева, ярости, печали, улыбки и т. д. соответствующие Движения, мимика, характер голоса и речи и т. д.), Ф ктически ведет к подлинному психическому переживанию гнева, яро- ctdo" ^{Т Д} ^^амый Ф^{акт частого} выполнения этих актов преобразует иной^{1 психических} переживаний и навсегда кладет печать на психику ства ^ВИда' Солдат, идущий в битву сначала лишь по приказанию началь- благо^{ВЫПОЛНЯЯ} Р^яд Д^{ействий} борьбы, гнева и ненависти, в конце концов ется р^Да^^{Я 0ДН0М}У факту выполнения этих актов действительно проника- р_{яд а}^^на*истью, переживаниями вражды и т. д. Артист, выполняющий дов-» короля Лира или Отелло, в конце концов действительно ^эМоци_и^Н° ^Часто преображается в своего героя и переживает именно те ^Зааем а ^КотоР^ые Должны быть у героя — Отелло, Лира... Сами мы ^и печат^{Т0 доста}точно иногда рассмеяться (акт, выражающий веселье),

огично с этим получится и с убеждением "не лгать". А^0ренИе акта "нелгания" укрепляет это убеждение и делает его

Из э ^Может смягчиться. ^Цн°й акт** "Римеров видно, что, повторяя достаточно часто тот или ^бищ_ь ^индивид благодаря именно повторению может изменить, осла- Укрепить те или иные психические струны и убеждения. Не чем

иным, как этим фактом объясняются те явления, что человек, внаи с отвращением берущийся за ремесло палача, в конце концов благол^' частому исполнению актов палача меняет свои убеждения, перест*⁴ чувствовать отвращение к ремеслу и не только по актам, но и ^ психическим убеждениям превращается в подлинного изверга; преет¹¹⁰ ник, подходя к жертве без злостных эмоций, выполняя акты нападен^¹ выражающие вражду, гнев, ненависть и т. п., сплошь и рядом настоль "увлекается", что действительно "наполняется" ненавистью "к сво^ жертве"; отсюда — бесцельные раны, истязания и зверства над жертво" или ее трупом, которые так часто встречаются в уголовной хронике **

Обобщая все эти случаи в применении к нашему положению, можем сказать, что сам факт многочисленного повторения тех или иных актов (под влиянием кар и наград) может (благодаря рикошетном^/ влиянию акта на психику) как усилить, так и расшатать уже имеющиеся убеждения. Многократная реализация моральных убеждений укрепляет и делает их устойчивыми, многократное же нарушение их вытравляет расшатывает и может даже совершенно уничтожить имеющиеся убежде­ния и выработать убеждения противоположного характера.

Отсюда понятно, что факт привычки и повторения не есть факт безразличный по отношению к устойчивости "должных" убеждений и должного поведения, а тем самым и к степени мотивационного влия­ния кар и наград.

Этим я не хочу сказать, что устойчивость "должного" поведения всецело сводится к явлениям повторения, а хочу только сказать, что повторение играет в этом отношении одну из самых существенных ролей.

Это положение может быть подтверждено и в обратном отношении, а именно: путем кар и наград можно отучить от какого-нибудь поступка гораздо скорее того человека, который его многократно не повторял, чем того, который повторял его многократно.

Эту истину выражает народная пословица, гласящая: "Трудно что- нибудь сделать в первый раз"; и действительно, для человека, на своем веку зарезавшего 100 человек, в 101-й раз зарезать будет уже не так трудно. И, пожалуй, довольно сильные кары и награды нужны, чтобы удержать его от этой "привычки", тогда как достаточно легкого неодоб­ рения для того, чтобы удержать от убийства человека, еще не прак­тиковавшегося в этом ремесле. Человека, только что начинающего курить, очень легко отучить от этого путем простого уговора или порицания, тогда как отчаянного курильщика заставить бросить куре­ние, действуя той же наградой или карой, едва ли удается.

Впрочем, во избежание недоразумений следует обратить внимание на то, что бывают привычки и "привычки". Обычай подавать руку знакомому — привычка. Но обычай спать или есть ведь тоже привычка^ Поэтому, прилагая данный закон, следует брать акты однородные, а н разнородные: нельзя, например, в одном случае этот закон прилагат к привычке подавания руки, а в другом — к спанью, ибо это функШ¹ разнородные, имеющие различное значение для жизни организма.

Но при надлежащей постановке и понимании данного закона ^M0>K*L его прилагать и без данной оговорки. Дело в том, что биологическ законы дают основание для следующего вывода: _д

Если верны принципы теории развития и происхождения организм^ и если верно в основных чертах то генеалогическое древо видов, ^к01⁰^ дает биология, то следует думать, что акты, свойственные простеиш^ организмам и в то же время не исчезнувшие на следующих жизни вплоть до человека, — суть акты наиболее древние; а р&³

ее древние, то и наибольшее число раз повторявшиеся, а раз они „аиб°^л _{шсе чи}сло раз повторялись, то должны быть и наиболее устой- з _они наиболее устойчивы, то, согласно нашему закону, чивьь ' _неИскоренимы, то есть всего менее подвержены мотивационно- ^н лиянию наград и наказаний.

МУ ^ву _b силлогизмов безупречна, и вся история жизни служит подтвер- ием их. Каковы основные функции простейших? Питание, выделе- ^жДе11 движение и размножение. Они наиболее древни, следовательно, ^НИСч енее _искоренимы. И действительно, попытка искоренить их путем ^Напения кар и наград абсолютно недействительна.

^Да Не попытка их трансформации или временной задержки, а именно чтожения. Никакие кары и награды не в силах это сделать. Правда, жно довести измором человека до смерти, но ведь речь идет не об ^М°штожении организма, а об искоренении и уничтожении в этом Манизме определенных функций и актов. И ясно, что эта задача безнадежная. Это положение служит прямым подтверждением