Вера, сомнения, знания в социально-гуманитарных науках

В трактате «Смысл любви» (1892—1894) Вл. Соловьев предлагает следующее рассуждение, касающееся понимания веры: «Дело истинной любви прежде всего основывается на вере. Коренной смысл любви... состоит в признании за другим существом безусловного значения. Но в своем эмпирическом, подлежащем реальному чувственному восприятию, бытии это существо безусловного значения не имеет: оно несовершенно по своему достоинству и преходяще по своему существованию. Следовательно, мы можем утверждать за ним безусловное значение лишь верою, которая есть уповаемых извещение, вещей обличение невидимых».

Это означает, во-первых, что вера есть известие, весть надеющихся, то есть вера раскрывает, выявляет тех, кто надеется на что-то, во что они верят или хотят верить. Во-вторых, вера обнаруживает то, что невидимо, недоступно простому взгляду, обыкновенному глазу. Другими словами, вера — это сверхвйдение, дополнительное умозрение, таинственный (если угодно, магический или мистический) свет, с помощью которого человек видит то, что не видит человек без веры. Вера дарует новое откровение бытия.

К изумительной и эвристически точной характеристике Вл. Соловьева можно добавить: вера обладает креативным и энергетическим характером. Она умножает силы человека, который обращает веру на себя. Она умножает силы нашего познания, если мы верим в свои познавательные способности. Мы побеждаем, когда верим в победу. Вера преображает нас и придает нам дополнительные силы. И наоборот, безверие топит нас. Вера не требует огромных физических или финансовых затрат, но при этом производит воистину чудесные материальные изменения.

В свое время Шри Ауробиндо сказал: «...Мы становимся тем, что мы познаем». Другими словами, если мы познаем ложь, то становимся лживыми и ложными; если познаем истину, сами становимся истинными и тем самым действительными (и свободными, если вспомнить библейское «Истина сделает вас свободными», то есть свобода есть атрибут истинно человеческого бытия). Истина оказывается фактором очеловечивания человека.

Очевидно, можно дополнительно утверждать: мы становимся тем, что мы чувствуем. Иначе говоря, мы становимся тем, что мы хотим и желаем, любим и ненавидим, что вспоминаем и переживаем, во что верим и о чем мечтаем.

Приведенную дефиницию веры Вл. Соловьева допустимо отнести и к мечте. Можно утверждать, что мечта есть уповаемых извещение и вещей обличение невидимых. Это означает, что мечта есть известие о тех, кто уповает, надеется на лучшее. Кроме того, мечта — это обнаружение невидимого, проявление потенциального, первичная кристаллизация будущего.

В этой связи любопытным представляется вопрос о соотношении философии, науки и мечты. Мечта философа и ученого рано или поздно воплощается в слове. Оказывается, в начале была мечта.

Не отрицая объективированного знания (своеобразной соц и индивид памяти, способа хранения информации), необходимо обосновывать знание как «состояние сознания» в тесной связи знания с верой (признанием истинности того или иного утверждении без рационального обоснования и доказательств), считает Микешина.усвоение и использование информации должно быть основано на предпосылках принятых на веру. Витгенштейн придавал фундаментальное значение существованию эмпирических предложений, в существовании которых мы не сомневаемся.

Всякое обучение основано на доверии. Сомнение приходит после веры. Развитая форма познания (научное познание) тоже покоится на вере. Эмпирические высказывания, кот мы принимаем как несомненные, сопутствуют нам всю жизнь как личностные знания, как КМ, усвоенная в детстве.

Вера возникает как необходимое следствие бытия среди людей, утверждает Витгенштейн, имеет социально-коммуникативную природу. Вера – субъективная уверенность. Вера и знание имеют различные основания, противоположно направленные. Знание становится таковым в следствии логического оформления, обоснования, доказательства достоверности и истинности, и лишь в таком качестве оно обретает когнитивную и социальную значимость, начинает функционировать в культуре. Вера же базируется на подтверждающем ее результате опыта, на общезначимости того, во что верят. И лишь затем может возникнуть необходимость рефлексии и практики, кот будет осуществляться на основе новых социально апробированных несомненностей. В отличие от идей вера не является плодом наших размышлений (мыслями или суждениями). Верования составляют наиболее глубинный пласт нашей жизни, наследуются как традиции (вера в разум, в интеллект, в европейские традиции).

Верования укоренены, привычны. Сомнение- неудовлетворенность, желание перейти к состоянию верования. Призниание фундаментального значения веры в познании – доверие субъекту познания. Познание – заинтересованное понимание, результат познания – истина. Знание м б теоретическим, практическим, повседневным, дотеоретическим. Повседневное знание – нормативные системы социально распределенные между людьми. Идеи Витгенштейна о знании и его соотношении с достоверностью, истиной, верой представляют новый этап в понимании природы знания и познавательной деятельности.

Понятие философской веры как веры мыслящего человека б развито в трудах Ясперса. Признаком ФВ, по Ясперсу, является то, что она существует в союзе со знанием. Она хочет знать то, что доступно знанию и понять саму себя. Безграничное познание, наука – основной элемент философствования. Не должно быть ничего, не допускающего вопроса, не д б тайны, закрытой исследованию. ФВ способна защититься от иллюзорного З, от ошибок Н. ФВ не может стать общезначимым знанием, но д беспрестанно становится яснее, продвигаться далее посредством сознания. Субъективная и объективная стороны веры – одно целое. ФВ объемлет С и О. ФВ – осознание бытия посредством истории и мышления.

Не отрицая объективированного знания (своеобразной соц и индивид памяти, способа хранения информации), необходимо обосновывать знание как «состояние сознания» в тесной связи знания с верой (признанием истинности того или иного утверждении без рационального обоснования и доказательств), считает Микешина.усвоение и использование информации должно быть основано на предпосылках принятых на веру. Витгенштейн придавал фундаментальное значение существованию эмпирических предложений, в существовании которых мы не сомневаемся.

Всякое обучение основано на доверии. Сомнение приходит после веры. Развитая форма познания (научное познание) тоже покоится на вере. Эмпирические высказывания, кот мы принимаем как несомненные, сопутствуют нам всю жизнь как личностные знания, как КМ, усвоенная в детстве.

Вера возникает как необходимое следствие бытия среди людей, утверждает Витгенштейн, имеет социально-коммуникативную природу. Вера – субъективная уверенность. Вера и знание имеют различные основания, противоположно направленные. Знание становится таковым в следствии логического оформления, обоснования, доказательства достоверности и истинности, и лишь в таком качестве оно обретает когнитивную и социальную значимость, начинает функционировать в культуре. Вера же базируется на подтверждающем ее результате опыта, на общезначимости того, во что верят. И лишь затем может возникнуть необходимость рефлексии и практики, кот будет осуществляться на основе новых социально апробированных несомненностей. В отличие от идей вера не является плодом наших размышлений (мыслями или суждениями). Верования составляют наиболее глубинный пласт нашей жизни, наследуются как традиции (вера в разум, в интеллект, в европейские традиции).

Верования укоренены, привычны. Сомнение- неудовлетворенность, желание перейти к состоянию верования. Призниание фундаментального значения веры в познании – доверие субъекту познания. Познание – заинтересованное понимание, результат познания – истина. Знание м б теоретическим, практическим, повседневным, дотеоретическим. Повседневное знание – нормативные системы социально распределенные между людьми. Идеи Витгенштейна о знании и его соотношении с достоверностью, истиной, верой представляют новый этап в понимании природы знания и познавательной деятельности.