Отступление. Почему я сижу здесь, впереди всех?

Почему я сижу здесь, впереди всех? Я хочу вам рассказать, почему я выбрал это место на переднем плане. Мне сейчас совершенно ясно, что я был призван стать посланцем. Мне сейчас совершенно ясно, что, на самом деле, я всегда был посланцем, и что нет другого места, которое я мог бы занять, кроме места на переднем плане. И у меня есть очень важное послание, которым я должен поделиться с каждым, с чьей жизнью я соприкасаюсь. Вот это важное послание, которое я пришёл сюда передать вам: все вы — посланцы, и для вас нет никакого другого места, кроме места на переднем плане этой комнаты. Все вы пришли поделиться очень важным посланием с каждым, с чьей жизнью вы соприкасаетесь. И вот это важное послание, которое вы пришли передать им всем: все они, каждый из них является посланцем. И они пришли сюда с очень важным посланием. И у них нет другого места, кроме места на переднем плане комнаты. И вот их важное послание: каждый является посланцем.

И была тёмная, ветреная ночь, и группа бандитов сидела вокруг костра. И один бандит произнёс: «Шеф, расскажи историю». И шеф стал рассказывать: «Была тёмная, ветреная ночь, и группа бандитов сидела вокруг костра, как вдруг один из бандитов произнёс: Шеф, расскажи историю. И шеф стал рассказывать: Была тёмная, ветреная ночь...»

Итак, вы видите, это круговой процесс. Вечная история жизни — это одна и та же история. Великолепное послание, которое я пришёл передать вам — одно и то же послание. Послание о том, что вы пришли поделиться посланием. И послание, которое вы пришли передать кому-то, о том, что они пришли передать послание, и вот это послание, с которым каждый из нас пришёл поделиться друг с другом: «Эй, пробудись Ты знаешь, кто ты на самом деле? Эй! Пробудись! Понимаешь ли ты?»

Вот это послание, которое мы пришли передать друг другу: вы и я — суть одно. В комнате — только один из нас. Если у вас есть мысль о том, что мы разделены, отбросьте её. Мы не разделены. В комнате — только один из нас. И нет разницы между нами. И если вы думаете, что между нами есть разница, отбросьте её прочь. Потому что между нами нет разницы. И бросьте пытаться проводить искусственные различия там, где их вообще нет. Когда вы поймёте тщетность своих попыток, тогда вы и я будем одним, и в комнате будет только один из нас, и только один из нас будет на этой планете, и только один из нас будет во всём творении. Всё, что причиняет вам боль и страдание, тяжкий труд и борьба, душевные переживания и трудности — всё это исчезнет. Всё это просто уйдёт.

Поэтому перестаньте думать, что вы — там, а я — здесь. Нет такого места, где кончаетесь «вы» и начинаюсь «я», — вот такое простое и стройное послание, которое всё меняет! Когда мы его получим? Когда мы его получим? Мы его получим, когда передадим его. Вы слышали? Мы получим послание, когда передадим это послание.

Итак, сегодня мы собрались здесь все вместе. Я вошёл в комнату и подумал: «Ну какого чёрта я здесь делаю? Если я не буду осторожен, то, ей-богу, всем покажется, будто я могу сказать нечто такое, чего они не знают. Я должен быть очень осторожен. И если мы не будем осторожны, то вам покажется, будто вы можете услышать нечто такое, чего не знаете, о чём никогда раньше не слышали. Если мы не будем осторожны, мы можем забыть, кто мы такие на самом деле, и мы можем впутаться в игру под названием «Я знаю, а вы — нет». Но только я не желаю играть в эту игру — ни сейчас, ни когда-либо вообще. Для меня совершенно -очевидно, что я не могу сказать ничего такого, чего бы вы уже не знали. Поэтому спасибо, что пришли, и до свидания».

Переступив порог этой комнаты, я уже прикидывал, каким образом мне улизнуть отсюда. Это неплохо. Но прежде чем двигаться дальше — а мы собираемся поговорить здесь немного на одну из наших самых важных тем: об изобилии и правильном отношении к своему истинному достатку... Кто-то уже давно тянет руку, и я игнорирую это уже в течение пятнадцати минут.

Когда Вы описывали голос, который услышали, Ваше -левое плечо...

На самом деле, это было правое плечо, но что дальше?

И позже, когда Вы писали, задавали вопросы, работали над книгами, получали ответы, возникало ли у Вас особое чувство, связанное с этим особым голосом или с этим особым побуждением писать, которое можно было бы сопоставить, скажем, с другими случаями, когда мы слышим голоса или испытываем потребность писать? Было ли там что-то, что-то ещё, присутствие чего-то или некое чувство, или... Можете ли Вы рассказать нам, как это всё ощущалось, на что это было похоже?

Мягкость. Было такое чувство, будто всё моё тело превратилось просто в желе. Я даже не знаю, как это описать. Это было освобождение от всяческого беспокойства или напряжения, или, я бы сказал, «негативности» во мне, когда я сидел на этой кушетке. Я помню только, что мне казалось — я вот-вот отпущу своё напряжение, и это происходило как бы помимо всякого моего желания. Это просто произошло. Я вдруг... и затем из этой мягкости вдруг возникло... Об этом очень трудно рассказывать. Я просто погрузился в это состояние — почти в одно мгновение.

Это — почти как если бы снизошёл покой?

Это покой и чувство непостижимой радости и единства — радости, которая вызывает слезы счастья. Такая глубокая, глубокая радость. Я просто сидел, и вдруг слезы полились ручьём. Я помню, что написал слов десять, не больше, — и чернила расплылись на бумаге. Я писал фломастером, и чернила стекали, подобно моим слезам.

Я в каком-то смысле уже привык к этому переживанию. Поэтому я теперь понимаю, что происходит. Я знаю, на что это похоже. Кто-нибудь из вас присутствовал при рождении ребёнка? И держал его на руках в те самые первые минуты? Если вы имели подобный опыт, то это как раз то, о чём я говорю — это такое же чувство. Это было подобно тому переживанию, когда я держал своего ребенка в самые первые минуты его жизни и смотрел ему в лицо. И было только одно чувство — чувство единства, полного слияния, любви — ничем не обусловленной и не знающей границ. Просто чувство... Это невозможно выразить словами, это такое чувство — как если бы вы держали на руках своего только что родившегося ребёнка. Это такое чувство. И я знал в тот момент, что, по сути дела, я держал в своих руках только что родившееся дитя. Я знал, что я дал рождение самому себе, своему новому Я.

Вы знаете, я никогда ещё этого не говорил. Просто, отвечая на ваш вопрос, я увидел этот образ. Вы сами поймёте, что заново родились, когда это случится. Вам не нужно будет сообщать о том, что вы родились. Вам это будет понятно. И вы вынесете из этого неповторимый опыт — чувство, которое вы больше никогда не испытаете по отношению к себе или к кому-либо ещё.

Все барьеры между вами и другими людьми уйдут один за другим. Исчезнет всякое чувство разделения. И тогда вы станете очень опасным. Потому что вы захотите подойти к людям и обнять их. Знаете, вы захотите просто подойти к людям и сказать: «Я так сильно вас люблю!» (смех), и я надеюсь, что они вас не арестуют, — особенно, если, упаси Боже, вы, мужчина, подойдёте к другому мужчине... Потому что в обществе такое не принято между мужчинами. Если вы мужчина, то будьте осторожны... — отношения между однополыми и всякое такое... Вы знаете, у нас есть всё это...

Извините меня, я лью слезы над своим собственным материалом (смех).

Начиная со дня творения, единственное, что мы всегда хотели, — это любить и быть любимыми. И с самого начала творения единственное, что мы делали, это создавали моральные запреты, религиозные табу, общественную мораль, семейные традиции, философские построения, всевозможного рода правила и регуляции, указывающие нам на то, кого, когда, где, чем и как можем мы любить; и кого, когда, где, чем и как мы не можем. К сожалению, второй список длиннее первого.

Что мы, на самом деле, делаем? Что мы делаем? Если я подхожу к этому парню и говорю: «Через красоту, которая во мне, я вижу Вашу красоту», — что в этом плохого? Или, если я подхожу к прохожему и говорю: «Я знаю, какой Вы», — что здесь такого?

Я не понимаю, люди, как это мы решили создать все эти условные построения. Но я скажу вам следующее. Если мы всё это не изменим, мы никогда по-настоящему не поймём и не ощутим себя такими, какими мы на самом деле являемся. Поэтому пришло время перестраиваться, создавать всё заново. Пришло время, по сути дела, создавать себя заново — в соответствии с величайшим видением нового, грандиозного образа своего Я.

Друзья, друзья мои... Остановите меня. Видите ли, вы поместили меня в центре переполненной комнаты, и я вижу новых членов нашей армии. Что мне сделать, чтобы завербовать их в эту армию? Скажите, как мне завлечь их в игру? Было ли у вас когда-нибудь в детстве подобное же чувство, когда вы отправлялись гулять туда, где собирались ребята со всей округи? Я обычно ходил на соседнюю игровую площадку, находившуюся за холмом. В восьми кварталах от моего дома была большая площадка для игр. И чем ближе я подходил к ней, тем большее возбуждение я чувствовал: «Интересно, кто там. Интересно, кто уже пришёл?!» По дороге я замечал каких-то ребят, уже игравших вовсю. Одних я знал, других — нет. Я хорошо помню, что я думал тогда: «Ну как привлечь их в свою компанию?» Приходилось ли вам испытывать такое, когда вы приближались к месту игр?

Затем вы приходили на место, и некоторые ребята замечали: «Эй, Нил, привет! Я с тобой играю». А другие ребята говорили: «У-у, это опять трепло Уол-шик!» — и вы отвергнуты. Кого-нибудь из вас отвергали на детской площадке? Что? Никого? Среди вас нет ни одного, кто был отвергнут на детской площадке? Ну, так вот это то, что я чувствую, когда вхожу в комнату, подобную этой: «Ага — ребята. Интересно, захотят ли они играть со мной? Вот было бы здорово, если бы согласились!»

Итак, давайте поиграем немного с этим материалом. Давайте рассмотрим кое-что из того, что мне было сказано в удивительном диалоге, в который я оказался вовлечён. Давайте поговорим об изобилии.

Изобилие — это тема, которая очень интересовала меня на протяжении многих лет. И других людей тоже. И первое, что я понял об изобилии, когда начал более глубоко анализировать это понятие и начал получать информацию из высшего авторитетного источника, было то, что я заблуждался относительно природы изобилия. Я думал, что изобилие — это что-то материальное, связанное с тем, сколько вещей я имею.

Я очень не хочу упрощать этот вопрос. Я не хочу слишком разжёвывать его для вас, потому что знаю, что вам это уже известно. Но для тех из вас, кто забыл, что он это знает, я бы хотел напомнить то, о чём мне напомнили в моём диалоге, а именно: истинное изобилие не имеет ничего общего с тем, что у меня есть, но относится к тому, чем я являюсь. И если я щедро делюсь изобилием своего Я (beingness) со всеми теми, с чьей жизнью я соприкасаюсь, то всё, что мне хочется, приходит ко мне автоматически, без малейших усилий с моей стороны.

Все эти вещи, которые я относил к изобилию: скажем, беспримесные кристаллы, замечательные антикварные вещи, прекрасные наряды и всё такое, — они просто поступали в моё распоряжение без каких бы то ни было моих попыток заполучить их. Таким образом, я искал то, что мне казалось изобилием, и это были всего лишь вещи. А огромное изобилие того, что у меня уже имелось, я, фактически, игнорировал.

Я помню, как несколько недель назад в прекрасных горах Колорадо, в Истее парке, я помогал проводить ритрит. Комната, немного более просторная, чем эта, была битком набита людьми. И один из собравшихся там людей обратился ко мне: «Я надеюсь, что смогу достичь изобилия». В этом заключалась его проблема. Он сказал: «Понимаете, у меня мало денег. Мне едва хватает, чтобы связать концы с концами. Я с трудом наскрёб кое-какие центы, чтобы попасть сюда». И так далее. И он сказал: «Всю свою жизнь я хотел иметь такое же изобилие, каким, — и тут перед всеми собравшимися он указал на меня, — обладаете вы». Тогда я сказал: «Ну хорошо, раз это гак, раз Вы действительно хотите обрести изобилие, то почему бы Вам в свой обеденный час от души не поделиться с людьми тем, что у Вас есть?» Он посмотрел на меня в изумлении и сказал: «Но у меня нет ничего такого, что я мог бы дать».

Он действительно считал — и даже не задумывался об этом, — что у него нет ничего такого, что он мог бы дать другим. И поэтому мне пришлось, обращаясь к нему, говорить совершенно очевидные вещи. «Есть ли у Вас хоть сколько-нибудь любви, чтобы поделиться с другими?»

«Ну-у...», — протянул он не совсем уверенно. Однако я думаю, что он допустил такую возможность — что, возможно, хоть капля любви, которую он мог бы кому-нибудь дать, у него всё же была. И он сказал: «Да, да, я полагаю, что найдётся немного любви».

Я продолжал: «Есть ли у Вас немного сострадания? Может быть, оно скрывается в каких-нибудь тайниках Вашей души?»

«Ну, я это могу допустить — что у меня есть немного сострадания. Люди вообще-то называли меня добрым парнем».

Ему трудно было произнести это, между прочим. Ему трудно было произнести слово «сострадание» в сочетании со словом «я». Но он допустил такую возможность — возможность того, что мог бы немного поделиться состраданием.

Далее, было ли у него чувство юмора?

Он сказал: «О да... шуток хватит на всю жизнь».

Я сказал: «Отлично!»

Мы составили список того, что у него имелось в изобилии. Но сам он, конечно, не думал, что имеет хоть какое-то отношение к изобилию, как он его понимал. Я сказал: «Ладно, допустим, мы по-разному понимаем изобилие. Но согласитесь, что эти вещи имеются у Вас в изобилии». Он согласился.

Я сказал: «Великолепно. А теперь я хочу, чтобы Вы сделали следующее. У вас будет ланч, и я хочу, чтобы Вы поделились тем, что, как Вы признали, у вас имеется в изобилии. Начните щедро раздавать это. Давайте больше, чем Вы когда-либо кому-либо давали, — давайте каждому, с кем вы соприкоснётесь в течение следующих девяноста минут обеденного перерыва. Это мой Вам вызов». И он согласился принять этот вызов.

И вот, через несколько минут начался перерыв, и он отправился раздавать то, что у него было в изобилии — каждому в этом лагере, где у нас проходил рит-рит, и где другие группы также арендовали помещения для своих занятий. Всего было, может быть, человек 600 в этом месте: 200 участвовали в нашем рит-рите, и 400 человек было из других групп. То есть было множество людей, которые не знали, кто этот парень и на что он способен. Итак, он вошёл в кафетерий. Всё это было для него подобно преодолению мощного барьера. Представьте: моя группа знает, что я собираюсь совершить отчаянный поступок, но остальные и не подозревают о том, что я сейчас выкину.

Понимаете, если вы начнёте щедро раздавать себя направо и налево, полмира сочтёт это безумием. Окружающие решат, что с вами что-то не в порядке. Люди, мол, так не поступают, что само по себе уже проблема. Люди гак не поступают. Так вот, он стал подходить к людям в кафетерии и начал щедро делиться тем, что у него имеется в изобилии. Он делился своей любовью, и хорошим настроением, и юмором. На весь кафетерий он рассказывал смешные истории и анекдоты. Кто-то хохотал: «Ха-ха-ха, очень забавно!» И другие тоже смеялись: «Ха-ха... Что это за парень?» У каждого он вызвал, по меньшей мере, улыбку. И даже те, кто не считал его шутки очень уж смешными, не мог не усмехнуться по-доброму, глядя на этого замечательного парня, этого «Сайта», который вдруг, ни с того ни с сего объявился здесь, в кафетерии.

Он ходил повсюду, говоря людям хорошие слова. И случилось так, что один человек был не в настроении, и нашему парню предаставилась возможность проявить немного сострадания. И он проявил сострадание, перестав выкрикивать свои острые шутки. Даже это может быть актом сострадания. Затем он сел рядом с этим человеком и сказал: «Я не знаю тебя — я из другой группы. Скажи, всё ли у тебя в порядке?» Сам того не сознавая, он оказался втянутым в беседу с Богом. И ему удалось проявить этот аспект своего Я.

Спустя полтора часа парень вернулся в нашу комнату, ощущая себя таким огромным, значительным. И он сказал: «Мне трудно выразить вам то, что я сейчас чувствую!» Я спросил: «Чувствуете ли Вы изобилие теперь?» Он ответил: «Да, чувствую себя бесконечно богатым. Богатым всеми теми качествами, которые я никогда по-настоящему не позволял себе проявлять. Не позволял себе этого».

Но что действительно забавно — и в этом был весь трюк, — это то, что группа подыграла ему... Пока он был на ланче, кто-то зашёл в комнату, взял шляпу, и каждый из находившихся в комнате что-то пожертвовал. И когда парень вернулся, для него в шляпе была куча денег. Понимаете, все в комнате хотели показать ему, что происходит на самом деле, как всё это бывает и гак далее. И у него было, знаете, такое мгновенное, невероятное постижение истины. Было ли у вас когда-нибудь подобное моментальное переживание истины? Вы идёте себе, и вдруг... бах! Хватаетесь за голову — ну конечно!.. Потому что это, на самом деле, так очевидно и так ясно.

Итак, после того, как он сел и рассказал всем о том, что произошло, они вручили ему эту кипу денег. И он просто сидел там, и из глаз его катились слезы. Таким вот образом он непосредственно пережил то, что всегда верно срабатывает: что вы даёте другому — вы, на самом деле, даёте себе. И вы можете дать что-то в одной форме, а вернётся это к вам в другой. Но это никак не может не вернуться, потому что в «этом пространстве» всегда присутствует только один из нас, заключающий в себе каждого. И жизнь этого парня изменилась, благодаря новому пониманию того, что такое настоящее изобилие.

Даже бездомные могут развить сознание изобилия. Прежде всего, они могут предложить другим то, что они сами имеют. Потому что, как бы мало ты ни имел, ты можешь найти кого-нибудь, у кого ещё меньше, чем у тебя.

Я вспоминаю историю об одном парне по имени Джо, который жил прямо на одной из улиц Сан-Франциско. И при том немногом, что он имел, он взял себе за правило каждый день находить кого-нибудь, у кого было ещё меньше. Если ему трижды удавалось выпросить на улице пару баксов, он отдавал всё это тем двоим, у кого было меньше, и третьему отдавал половину. И он был очень богатым парнем; его, в действительности, знали как короля улиц, потому что он был источником изобилия для всех обитателей улицы.

Люди на улицах смогут почувствовать изобилие, если они будут готовы дать возможность тем, с кем они соприкасаются, тоже почувствовать изобилие. Конечно, говорить проще, чем делать, — то есть может показаться, что я сижу тут, утопая в роскоши, и делаю такие громкие заявления. Но я не хочу показаться поверхностным. Не хочу показаться пустословом. Я сам жил на улице. Я жил на улице в течение почти года. И я помню, что помогло мне выбраться оттуда.

Итак, первое, что я хочу вам предложить, это чётко уяснить себе, что такое изобилие. И после того, как вы решите щедро поделиться самым лучшим, что у вас есть, с каждым, с кем вы соприкасаетесь, — после того, как вы решили это сделать, — ваша жизнь изменится в течение девяноста дней. Может быть, в течение девяноста минут. Но будьте осторожны. Потому что люди сразу поймут, кто вы такой.

Сейчас я вам объясню разницу между адвокатом А и адвокатом Б. Смотрите — вот два адвоката, и оба ' они имеют офис в одном и том же городе, в одном и том же квартале. Оба они закончили один и тот же колледж и были лучшими в своих классах. То есть у них одинаковый уровень мастерства. Однако один адвокат — адвокат А — фантастически преуспевает. А у адвоката Б, чей офис находится всего в нескольких шагах от адвоката А, дела идут не очень успешно. Почему? Что здесь происходит? По какой причине один преуспевает, а другой нет — при равных, в общем-то, условиях? Что вы об этом думаете — просто в порядке дискуссии?

Дело здесь не в том, что, скажем, один от рождения богатый, а другой — не очень, или что у одного из них есть какие-то другие преимущества. Нет, в нашем случае оба имеют совершенно одинаковые условия. В чём же здесь дело? У адвоката А — всё превосходно. И у водопроводчика А — всё превосходно. И у доктора А — всё превосходно. То есть, речь не о том, что кто делает. Их успех не имеет ничего общего с тем, что они делают.

Поэтому смотрите не вообразите, будто ваше изобилие (или то, что вы называете успехом в жизни) зависит от того, чем вы занимаетесь. Это не так. И если вы сами этого не поняли, жизнь вас научит. Потому что вы будете заниматься всякой ерундой: будете делать то, делать это, делать то, делать это, делать то, делать это — и получите просто множество «того-этого». И будете удивляться: «Ну что за морока?! Всё ли я правильно делал?»

И потом на вас снизойдёт: «А! Я понял. То, что мне надо, не имеет ничего общего с тем, что именно я делаю. Тут нет никакой связи. То, о чём я мечтаю и думаю, что оно идёт ко мне, идёт, на самом деле, совсем не так, как я думаю». И тогда мы замечаем неподалёку, в нашем же квартале, другого человека, который, казалось бы, ничего не делает. А изобилие течёт к нему непрерывным потоком — только успевай принимать! Это не справедливо!

«Как он добился этого? Он ничего не делает!» Вот здесь-то и «зарыта собака». Он не занимается этими проклятыми делами. Я хочу сказать — и я очень тщательно подбираю сейчас слова — он не занимается этими проклятыми делами. Это мы проводим свою жизнь, всё время что-то делая. А он является чем-то. Когда он входит в комнату, он излучает что-то особенное, исключительное. Он приносит с собой любовь, сострадание, мудрость, юмор, чувствительность. Он представляет собой радость. И он — Единственный в своём роде. Высший уровень бытия — быть в каком то смысле Единственным.

Знаете, когда вы идёте к доктору, адвокату, водопроводчику, дантисту — к кому угодно, к почтовому служащему, в конце концов, — не важно, к кому вы пошли, но когда вы подходите к этим людям, вы смотрите им в глаза, и вам становится ясно: «Они понимают меня. Они видят меня. Они...» — в том смысле, что (хотя вы можете сформулировать это иначе) «они солидарны со мной». Мы уходим и думаем: «Что за прекрасный человек!», или «Какой замечательный парень!», или «Правда, она была... она была так мила со мной?...»

Я всегда стараюсь попасть в очередь к такому человеку. Вы понимаете, о чём я говорю? Было ли с вами такое? Когда я иду в супермаркет, я стараюсь встать в очередь именно к такой женщине. Потому что она... Ну, я просто уловил в ней нечто. И ничего не происходит — просто в этом человеке есть нечто особенное, и я хочу попасть к нему в очередь. Потому что, пройдя эту очередь, я просто получу это нечто, это нечто особенное.

В конце концов, я написал письмо одному поразившему меня почтовому служащему. Я не знаю, что с этим парнем из первой очереди было, но что-то необыкновенное, магическое явно происходило с ним. Он всех в этом вестибюле завораживал и притягивал.

Я спросил его, чувствует ли он своё богатство, изобилие. Я знаю — он чувствовал. И это никак не было связано с его зарплатой. Вы понимаете? В этом вот разница. В этом разница между адвокатом А и адвокатом Б, водопроводчиком А и водопроводчиком Б, человеком А и человеком Б там, на тротуаре. Итак, вы решаете, выбираете — быть вам человеком А или Б. Если вы решаете быть человеком А и щедро делиться всем тем магическим, что таится в глубине вас, то всё магическое, которое находится снаружи, будет притягиваться к вам и станет частью вас настолько, насколько вы ему позволите. Понятно? Мы позднее ещё немного поговорим о том, как это происходит на практике.

Итак, нам следует помнить, что, когда мы стремимся жить в достатке, самое главное — это перестать задаваться вопросом: «Что делать?» и начать задаваться вопросом: «Каким быть?» И найти контакт с той частью себя, находящейся глубоко внутри нас, которая знает, кто мы такие на самом деле. И посмотреть, что произойдёт, если призвать её к жизни, если дать ей возможность быть.

Итак, загляните в себя. Что значит — быть, что это значит, когда я чувствую себя во всей полноте своего бытия, когда я полностью проявляю себя? Каким я становлюсь, когда это случается? Может быть, я — целитель; может — чувственный человек; может — творческая личность. Или же мы знаем о таком уровне или состоянии бытия, которое может прояснить нам суть того, что нам открывается в нас самих, прояснить то, что является самым существенным в нас. И таким вот образом мы находим свой правильный образ действия, или «способ делания». «Делание» начинает вытекать из бытия, а не так, что «делание» используется для того, чтобы получить бытие.

Я объясню всё это, как я уже сказал, немного позже, и прежде чем приступить к детальному рассмотрению этого вопроса, я хочу коснуться ещё кое-чего — того, что, как я заметил, особенно блокирует людей и не даёт им ощутить изобилие. И мне это тоже мешало ощущать изобилие. Я собираюсь поговорить об изобилии в терминах долларов, центов и других физических вещей. Потому что, в конце концов, это тоже имеет отношение к изобилию.

Поймите, я не хочу, чтобы вы думали, будто я считаю, что все эти физические вещи не являются изобилием, и что единственное изобилие — это то, о чём мы говорили выше. Это тоже нормально — называть всё это, все материальные вещи (деньги, все наши пожитки, прекрасную посуду и антиквар, всё вещественное жизненное снаряжение)... то есть всё это — также изобилие, и мы не хотим исключить это из той категории жизненного опыта, которую мы называем изобилием. Однако именно так я раньше и поступал. То есть я имею в виду... Да, я называл это изобилием, но мне это не нравилось. Давайте-ка я попробую это объяснить.

У многих людей существует установка, что деньги — это плохо. Я не знаю, есть ли у вас такая установка. Некоторые придерживаются этой установки почти бессознательно. То есть, если вы их прямо спросите: «Кажется ли вам, что деньги — это плохо? Есть ли у вас такая мысль?», — они ответят: «Нет, деньги — это хорошо». Многие дадут такой ответ. Но поступать будут так, словно деньги — это что-то дурное.

Я приведу один пример. Я знал женщину, которая никогда бы не согласилась с тем, что она плохо относится к деньгам. Она действительно хорошо относилась к деньгам. Но когда она делала вам одолжение — например, подвозила вас в аэропорт — два часа туда, два часа обратно, — и вы возвращались и говорили ей: «Давай, я тебе дам пару долларов за бензин», — в ответ звучало: «Нет, нет, нет! Я не могу. Я не могу».

Случалось ли с вами такое, что кто-то делает вам одолжение, а когда вы хотите в ответ предложить им несколько центов — ну просто как своего рода частичную компенсацию той большой суммы, которую они тратят, — они не хотят их принимать? Как вы думаете, о чём это говорит? Им достаточно получить от вас ваше «спасибо». Они не хотят принимать от вас деньги. Потому что каким-то образом, на каком-то уровне деньги в обмен за то хорошее, что они для вас сделали, могут «загрязнить» этот обмен. Видите, всё сводится к уровню, который представляется не очень приятным.

Мне, между прочим, этот уровень никогда не показался бы неприятным. Поэтому, если кто-то хочет дать мне деньги за что-то хорошее, что я делаю, то просто скажите мне. Я заберу все деньги в этой комнате. Иногда это трудно бывает сказать, потому что люди предпочитают думать: «О, Нил действительно духовная личность. Ему не следует говорить о таких вещах». Но я собираюсь поговорить об этих вещах.

Когда-то я был знаком с человеком, которого звали преподобный Айк, и он обычно говорил: «Я люблю деньга, и деньги любят меня». И это — великое откровение: «Я люблю деньги, и деньги любят меня». И я не стану заявлять, что Бог в моей Вселенной — это всё, кроме денег. Наоборот, я скажу, что Бог — это всё, включая деньги — это только другая форма энергии, которую мы называем Богом.

Я не знаю, читаете ли вы газетные новости, но на днях в одной из газет появилась большая статья о Красном Китае. У них сейчас происходит невероятный сдвиг в сознании: людям начинают говорить о том, что зарабатывать и иметь деньги — это достойное дело. Можете себе такое представить? И это в Красном Китае, находящемся, между прочим, в ряду тех двадцати семи стран, которые перевели «Беседы с Богом» на свои языки. Несколько месяцев назад нам стало известно, что Китайская Народная Республика приобрела права на перевод этих книг.

Вы видите, мир повсюду меняется, и это может произойти чуть ли не за одну ночь. И если разные люди и даже крестьяне в Красном Китае начинают понимать, что деньги и обладание ими — это замечательно, то, может быть, и нам пора, как вы думаете? Итак, нам нужно освобождаться от идеи, что в деньгах есть что-то плохое.

Мы говорим о «презренном металле», мы презрительно говорим о богатстве. Мы пользуемся выражениями, которые отражают наше внутреннюю установку или общественное мнение на этот счёт. И я могу сказать, что общество всё ещё крепко держится за эту идею. Один из вопросов, которые чаще всего задают люди, аудитория, а также — что неизбежно — представители средств массовой информации, это: «Как вы относитесь к тому, что, разъезжая по стране и беседуя о духовности, вы зарабатываете на этом так много денег?» Видите, звучит так, словно я делаю что-то нехорошее. Звучит как некое предостережение для публики... серьёзное предостережение: «Посмотрите... посмотрите, как много денег он зарабатывает на этом!»

И время от времени я получаю письма, в которых говорится: «Если вы действительно так духовны, то почему бы вам не отдать свои гонорары бедным? Если на то пошло, почему бы вам просто не поместить книгу в Интернет и не дать людям возможность бесплатного доступа к ней?» Причина, по которой мы этого не делаем, заключается, прежде всего, в том, что, если бы мы сделали так, то издательства прекратили бы своё существование, и книга никогда не была бы издана.

То есть кто-то должен совершить первый шаг, или, что называется, «опубликовать книгу» в той или иной форме. Даже поместить что-то в Интернет стоит денег. Я знаю, потому что мне известны люди, которые что-то помещают в Интернет и хотят получить за это деньги, много денег. И поскольку так всё и происходит, можно сказать, что деньги — всего лишь смазка, которая в настоящее время позволяет механизмам жизни функционировать на нашей планете, — потому что таково наше общество. И это нормально. Понимаете?

Поэтому я отказываюсь ходить туда, где говорят, что вы должны раздать свои книги, если вы действительно духовная личность. Вы должны взять свои гонорары и распространить их среди бедняков. И вы ничего не должны брать себе из этого. На самом деле — это просто к вашему сведению — мы с Нэнси создали Фонд и ежегодно вкладываем огромные суммы денег в разные хорошие дела. Это в общем-то не важно. Просто это то, что происходит. Это то, что есть.

Но я действительно люблю делать большие деньга. Потому что это позволяет мне осуществлять много всяких замыслов, и я очень хорошо знаю, что я хочу сделать в этом мире. У меня совершенно чёткое представление о том, какие изменения я хочу пробудить, вызвать к жизни. И чтобы они произошли, нашему обществу, как я уже сказал, требуется эта смазка, требуются деньги.

Я думаю, что нам следует забыть всё, что мы знаем о деньгах. Я действительно думаю, что нам следует начисто стереть из нашего сознания всё, что там записано об этом. Даже тем из нас, кому посчастливилось в своей жизни иметь немного денег, приходилось иногда сталкиваться из-за этого с некоторыми трудностями. Потому что, фактически, всё, что мы слышим о деньгах, ассоциируется со злом, и, как следствие, этот ментальный образ автоматически переносится на тех, кто имеет деньги, особенно большие деньги, — даже если люди сами по себе совсем не мошенники. У нашего ума существует такая тенденция, установка насчёт денег: деньги — это источник зла. Мы называем их презренным металлом, а людей, у которых их много — денежными мешками. Деньги связываются с чем-то грязным и нечистым — так, как если бы те, у которых есть сколько-то денег, заработали их нечестным путём, или вообще не должны были их иметь. Итак, существует такой большой миф о деньгах... Я называю его денежным мифом. И в человеческом обществе денежный миф гласит: деньги — это нехорошо, что само по себе весьма интересно, так как все хотят денег. Поэтому каждый, практически, попадает в положение человека, который желает чего-то такого, что иметь очень нехорошо.

Это почти так же, как с сексом. Точно так же. Я редко встречал людей, которые не хотели бы иметь секс — по крайней мере, хороший секс — в том количестве, в каком он доступен им. Но кое-где в нашем обществе это вовсе не приветствуется — я не шучу, я говорю вполне серьёзно: желать много секса кое-где считается очень предосудительным. И если вы просто выступите и скажите: «Я хочу много секса», — люди подумают, что вы спятили или с вами что-то не в порядке. С деньгами — то же самое, и даже ещё хуже.

Если вы остановите на улице людей и спросите их об их сексуальной жизни, они, на самом деле, многое вам расскажут. Но спросите их о том, сколько у них денег на банковском счету. Вы увидите, как перекосятся их лица: «Что вы хотите узнать? Сколько у меня на банковском счету? Простите, но это очень личное». С кем вы спали в прошлую ночь — это не очень личное — ну, немножко, но вот это — это действительно личное. Это — деньги! Итак, эмоционально, люди гораздо больше озабочены деньгами, чем собственной сексуальностью. Интересно, не правда ли? Всё, что мы слышим в своей жизни о деньгах — девять десятых этого — носит очень негативную окраску.

Итак, как подружиться с деньгами? Во-первых, вам нужно забыть всё, что вы когда-либо слышали об этом. А затем принять новую установку: во Вселенной нет ничего, что не было бы Богом. И Бога, и энергию, которая есть сам Бог, можно найти во всём, в том числе в деньгах. Не так, что Бога можно найти везде, кроме вашего бумажника. В действительности, Бог есть везде.

Нам нужно понять, что деньги — это просто другая форма энергии жизни, и очень могущественная форма, могущественная не сама по себе и не в себе — могущественная потому, что мы же и дали ей эту власть. Мы, общество, живущее на этой планете, однажды заявили: «Мы предоставляем этому особому средству обмена гагангскую власть в нашей жизни». И на деле это должно означать, что деньги абсолютно хороши. Мы дали им своё благословение. Мы сказали, что ценим их больше, чем что-либо ещё. Например, мы ценим золото больше, чем грязь, — причём, до тех пор, пока эта грязь не окажется в таком месте, где очень быстро обратится в золото, то есть в недвижимость. Мы дали своё благословение, но тут же и прокляли — в одно и то же время, как видите. Интересное противоречие. И опять же — мы точно так поступили с сексом. Мы благословляем акт человеческой любви, который демонстрирует себя в сексуальных отношениях, и в то же самое время мы проклинаем его. Это более чем странно. Всё это берёт начало в некоем общем «культурном мифе». И этот более обширный «культурный миф», который нам дали многие религии, заключается, простите, в следующем: «Вы не имеете право наслаждаться». А так как секс и деньги — это два способа, дающие нам возможность наслаждаться, мы определили их как нечто неправильное, что стало причиной дисфункции различных механизмов жизни на планете в целом и в нашей личной жизни в частности.

Как подружиться с деньгами? Представьте себе, что деньги были дарованы вам Вселенной, чтобы использовать их так, как вы хотите, — во благо себе и другим. Но тогда возникает ещё одна препона, которую нужно преодолеть. Так, если у меня будет много денег, я действительно смогу сделать для себя много хорошего. Я смогу пойти и купить очень дорогой костюм или итальянские туфли за 550 долларов. Но смею ли я сказать или даже подумать, что у меня есть итальянские туфли за 550 долларов? Действительно, смею. Знаете, сколько времени прошло, прежде чем эта пара итальянских туфель за 550 долларов стала для меня нормой? Я сейчас не имею в виду сами туфли; я говорю о том, что означает это событие в моей жизни. И оно не означает, что у меня теперь достаточно денег, чтобы позволить себе дорогие туфли. Оно означает, что у меня есть такая ментальная установка, благодаря которой иметь такие туфли для меня — нормально. Вы понимаете, что это колоссальный скачок?

Я хочу рассказать вам о том. почему этот скачок стал возможен. Дело в том, что он связан с чем-то большим, чем просто с шагом (sole)... он связан с этим шагом, с этой жизненной силой (soul) — силой в каждом из нас, так что каждый может ходить в этих туфлях. Образно говоря или в буквальном смысле — каждый может ходить в таких туфлях, если он поймёт, что нет вообще такой сферы жизни, которая не была бы сферой Бога. Нет такого аспекта жизненной энергии, который не был бы святым или священным. Ничто не является дурным, что бы мы там себе ни говорили. Давайте прекратим делать из денег зло. Давайте прекратим делать из секса зло, и, самое главное, давайте прекратим делать злодеев друг из друга.

Что мы делаем? И почему? Почему мы упорствуем в том, чтобы повсюду — в каждом проявлении нашей жизни — видеть зло и негативность? Что всё это значит? Вот в чём вопрос. И это глобальный вопрос. Это центральный вопрос. Как человеческие существа, мы находимся сейчас в фокусной точке. Это важнейший переходный период — и мы пришли разрешить серьёзнейший вопрос, который связан не с деньгами, а с жизнью как таковой.

Воспринимаем мы жизнь и все её элементы как нечто в высшей степени плохое или как нечто в высшей степени хорошее? Вот в чём вопрос. Если мы воспринимаем жизнь как нечто в высшей степени хорошее, то мы решим свои денежные проблемы и подружимся с деньгами. И затем мы сделаем много хорошего с помощью этих денег, много хорошего для себя, потому что мы это заслужили. Я заслужил эти туфли. И вы тоже. И затем мы сделаем много хорошего для других. Мы поделимся с теми, с чьей жизнью мы соприкасаемся, своим индивидуальным изобилием и тем изобилием, которое нам посылает Бог. И никто не останется обделённым. Изобилия так много, что хватит на всех. И когда мы выберем его — мы подружимся с деньгами, с собой, с другими и с Богом.

Итак, что нам нужно, так это чувствовать себя комфортно с деньгами — так же, я должен добавить, как со своим телом и друг с другом. Нам следует научиться чувствовать себя комфортно и свободно по отношению ко всем проявлениям жизни — так, чтобы мы могли сказать: «Жизнь, дай мне всё, чем ты являешься для меня, а всё то, частью чего являюсь я, я даю тебе», — и не стыдиться ничего. Потому что стыд не от Бога.

Итак, вот вам шанс: просто отбросьте свои представления о том, что деньги это что-то плохое. Именно они (представления) вынуждают людей жить жизнью, полной отчаяния. Потому что, решив, что деньги — это плохо, и, не желая получать это плохое за свои хорошие дела, люди автоматически оказываются в ситуации, когда работа должна стать ненавистной, — это, по крайней мере, оправдывает для них получение «плохих» денег за неё. Итак, они проводят восемь часов в день за работой, которую они ненавидят, и после этого занимаются чем-то, что им нравится — но безвозмездно. Они идут в больницы, становятся лидерами Бойскаутов или вовлекаются ещё во что-нибудь. То есть то, что им нравится, они делают бесплатно, а ненавистную работу делают потому, что за такую работу они могут принять «плохие» деньги. Потому что, в конце концов, кто станет это делать бесплатно? Кто станет это делать бесплатно?

Но всё меняется, когда вы принимаете решение быть одним из тех смельчаков, которые выбирают жизнь, а не прозябание. И именно тогда меняется всё ваше существование. Вы совершаете это изменение, этот невероятный сдвиг, изменив своё представление о том, что вы здесь делаете, и приняв решение жить, а не прозябать. И эта перемена настолько грандиозна, что буквально всё меняется в вашей жизни, в том числе и ваши отношения с деньгами. И не сомневайтесь — это возможно. Я здесь для того, чтобы засвидетельствовать, что сдвиги, перемены действительно происходят. А вот и вопрос...

Итак, конфликт, который у меня с деньгами... Я тоже ценю их, наслаждаюсь ими, и у меня всегда было такое чувство, что для того, чтобы получить деньги, мне приходится делать то, что мне не нравится. Теперь я вижу, что это не проблема. Однако конфликт, который для меня остаётся ещё неразрешённым, заключается в том, что мне кажется, будто, имея много денег, я участвую в такой программе или системе, которая лишает большую часть мира средств к существованию. Всё это было бы более для меня приемлемым, если бы я знал, что у каждого в мире есть пища, каждый в мире может получить медицинскую помощь, каждый в мире имеет кров и одежду. И тогда деньги были бы просто средством манипулирования более «второстепенными» вещами...

Я внимательно выслушал Вас и хорошо понимаю. Но смотрите, чтобы эта Ваша справедливая озабоченность не лишила Вас очень важного инструмента, благодаря которому всё это могло бы произойти через Вас. Будьте очень осторожны, чтобы эта праведность не лишила вас возможности стать одним из тех, кто действительно содействует осущестшению этого.

Я посвятил свою жизнь тому, чтобы изменить мир в лучшую сторону, — как Вы только что описали. Но я могу Вам сказать, что сейчас мои действия более эффективны, чем в то время, когда я отрицал саму силу, которая могла сделать меня способным совершать подобные изменения.

Одной из самых больших ловушек в делах человечества является наша «правильность» или праведная правота. И иногда нам кажется, что у нас есть, я бы сказал, «право быть правильным». Я имею в виду, что нам действительно кажется, будто мы глубоко понимаем, что правильно, а что неправильно в той или иной ситуации. В рамках системы относительных понятий мы можем, фактически, быть абсолютно правыми. Однако это очень опасное положение. Потому что наша «правильность», сознание нашей правоты может блокировать эффективное действие скорее и сильнее, чем что-либо ещё. То есть это мешает нам быть понятливыми, действительно понимающими.

Когда я думаю, что я прав относительно какой-то ситуации, я не могу понять, как у кого-то может быть другая точка зрения, или как вообще можно допускать или терпеть существование этой ситуации. Так я утрачиваю сострадание к людям, допустившим то, по поводу чего я праведно негодую. А когда я утрачиваю сострадание, я теряю способность действительно изменить что-либо к лучшему. Потому что никому не нравится, когда его критикуют, или считают «несправедливым».

Особенно опасно, я думаю, считать себя правым относительно всего плохого, что происходит в мире. Потому что наша восхитительно правильная оценка ужасной ситуации в этом мире, является, фактически, колоссальным подтверждением того, что мы не понимаем, что сами допустили её существование.

Рассмотрим вопрос конкретно. Какую бы службу сослужила великому хирургу, или великому доктору, или великому врачу позиция праведного негодования по поводу существующих в мире болезней? Какую бы службу сослужила прекрасному адвокату, выдающемуся прокурору его позиция праведного негодования по поводу всех конфликтов в мире? Я хочу сказать, что он может хотеть устранить, уменьшить конфликтные ситуации, но судить о них с точки зрения «правомерности» их существования, праведно недоумевать и негодовать по поводу того, что так много проблем, — это для него, по сути дела, означает бросить вызов тому, что он сам создал в своей собственной реальности, чтобы быть тем, кем он, в действительности, является.

Видите, мы, как человеческие существа, занимаемся тем, что строим дом, а затем его разрушаем. Мы, человеческие существа, занимаемся тем, что создаём точную, правильную и совершенную модель обстоятельств (я говорю сейчас метафизически), позволяющую нам выразить ту часть себя, которая могла бы открыто продемонстрировать, кто мы такие на самом деле. Если я, например, являюсь целителем, то мета физически (умозрительно) я создам совершенную модель обстоятельств, чтобы дать себе возможность быть тем, «кто исцеляет». Следовательно, я включу в свой опыт и даже в какой-то степени, на каком-то уровне создам в своей внешней реальности болезнь — как вызов, как противовес тому, кем я являюсь, — чтобы мне можно было проявлять и ощущать себя таким, каков я есть.

Для священников самое худшее, что только может произойти, — это если все в мире завтра станут праведниками. Им больше нечего будет сказать людям. И тогда священнослужители, мужчины и женщины, проведут остаток своей жизни, воссоздавая на некоем метафизическом уровне то, что требовало бы духовного исцеления, — чтобы найти себе применение и проявлять себя в присущем им качестве. Вот почему истинные мастера не судят и не проклинают. Они начинают менять внешние обстоятельства своего мира, не проклиная его. Потому что проклинать его означает проклинать сам процесс, позволяющий им выразить ту часть себя, которая раскрывает величие их истинной сущности. В этом таится глубокая метафизическая тайна, и мастера понимают её совершенным образом.

И ещё раз повторю, что именно поэтому мастера никогда ничего не проклинают и не осуждают, но просто стремятся выразить часть себя, что и позволяет внешним обстоятельствам сдвигаться и меняться. В практическом отношении — с точки зрения даже политической реальности и практического социального взаимодействия — праведность никогда никому не помогала.

Одной из наиболее выдающихся политических фигур нашего времени, на мой взгляд, является Джимми Картер. Это тот человек, который смело вов лекался во взрывоопасные политические ситуации без оглядки на праведность. И в результате он многое изменил к лучшему, да так, как никогда бы не смогли сделать люди, вооружённые праведностью.

И моё праведное негодование или гнев по поводу того, как устроен мир, является во многих отношениях главным препятствием...

Несомненно. Любое проявление Вашего праведного негодования и любая Ваша критика мешает Вам донести до людей важнейшую идею. Потому что никто Вас всё равно не слышит. Когда Вы говорите с позиции праведного негодования и критики, никто Вас не слышит. И Вы не только отталкиваете силу, которая дала бы Вам возможность и способность творить, Вы отталкиваете людей, которые могли бы дать Вам эту силу. Потому что никто не поймёт праведность — даже те, кому Бы пытаетесь помочь.

Вы также сказали ещё одну интересную вещь. Вы сказали, что если бы Вы раньше размышляли над этими вопросами, Вы могли бы заметить, что делали то, чего не желали, или подумали бы, что вынуждены делать то, что Вам не хочется, и это для того, чтобы «не предать» кого-то или что-то. Однако никто не делает ничего такого, чего он не желает делать. Давайте хорошенько это уясним. Никто не делает ничего такого, чего он не желает делать — никогда. Мы делаем то, что хотим делать, надеясь в результате получить то, что ожидаем. После этого мы делаем вид, что не было другого способа, и убеждаем себя в том, что наш выбор был плох. Понимаете?

Никто не делает то, чего он не хочет делать. Никто. Может ли кто-нибудь в комнате вспомнить, когда он делал что-то такое, чего он не хотел делать. Может ли кто-нибудь... Кто может сейчас поднять руку? Я серьёзно говорю — есть ли кто-нибудь в этой комнате... Поднимите руку, если вы думаете, что было время в вашей жизни, когда вы делали нечто такое, чего не желали делать. Хорошо, вон там...

Я думаю, что это не так, что мы не хотим чего-то делать. Но я слышу от окружающих людей именно то, что, согласно книге, не следует делать,— высказывания типа: «У меня нет другого выбора». Я знаю, что людям кажется,будто у них нет никакого другого выбора, потому что я сам долгое время находился в таком же положении. И я обычно говорил: «Уменя нет выбора». Потому что в тот период своей жизни я не видел другого выбора. Но прочитав этот материал и поняв, что, как вы говорите, мы не делаем ничего такого, чего не выбрали сами, я теперь сознательно принимаю решение сделать что-то, выбрать это что-то, и даже громко себе говорю: «Я принимаю решение, я делаю выбор — сделать это». Теперь я сначала выбираю и затем делаю. И когда я слышу, знаете, «у меня нет выбора», мне всегда хочется подойти и сказать: «Понимаете, вы сами сделали этот выбор». Но я думаю, что для нашего общества такая позииия не совсем приемлема. Это как с деньгами. Как с тем, что «у меня нет выбора». Или с тем, что это «чересчур хорошо», «я не знаю, заслужит ли я это»... То есть, гораздо больше людей типа «я-не-имею-выбора», чем людей типа «я-выбираю-это». Потому что мне самому пришлось многое претерпеть,прежде чем я изменился.

Нет в жизни такого момента, когда бы вы не выбирали. По сути дела, вы сами создали обстоятельства своей жизни, включаю ситуацию, которую вы называете «без выбора», — именно для того, чтобы попробовать имеющиеся у вас варианты выбора. Начнём с того, что, на самом деле, вы создали эту вполне очевидную преграду на своём пути, чтобы понять, что нет никакой преграды. И некоторые из вас это поймут. Но большинство людей — нет. И они позволят себе жить до конца дней своих с мыслью, что у них нет выбора.

«У меня нет выбора» — это наиболее распространённое оправдание, которое мы находим, чтобы делать то, что нам хочется. Мы живём и делаем то, что нам хочется, чтобы либо избежать определённых последствий, либо создать определённые последствия, что, на самом деле, одно и то же.

Итак, мы делаем то, что хотим делать, находясь в тех или иных обстоятельствах, — чтобы либо избежать, либо создать какие-то последствия. А потом мы говорим: «У меня не было выбора». Но у вас был выбор. И каждый ваш выбор, каждое ваше решение, каждая ваша мысль, каждое слово, которое вы произносите, наглядно демонстрирует то, кем вы себя мыслите и кем вы решили быть. Каждое действие является актом самоопределения. И у вас всегда есть выбор. И помните: никто никогда не делает ничего такого, что не соответствует ему, его собственной модели мира.

Итак, вам не только даётся выбор, но вы также всегда его делаете, и вы всегда делаете такой выбор, который, по-вашему, приведёт к определённым последствиям или поможет их избежать. И вы стремитесь получить такой результат, который поможет вам определить, установить, Кто Вы Такой На Самом Деле. Вот что вы делаете. Конечно, вы, может, не формулируете это таким образом, но, уверяю вас, это то, что делает человеческая душа. И когда вы начинаете смотреть на вещи таким образом, когда вы начинаете рассматривать это именно так, вы начинаете видеть жизнь совершенно иначе. И жизнь тогда представляется вам великим приключением, переживанием, потому что она неожиданно становится таким невероятным переживанием — переживанием самосозидания.

Некоторые люди чувствуют себя обделёнными в отношении денег, отводят себе роль жертвы. Но они не понимают по-настоящему, они не могут уяснить, что в их жизни всегда есть выбор в отношении всего, особенно денег. Некоторым кажется, что всё происходит по воле счастливого случая или, как говорится, фортуны. Или, наоборот, по воле рока. И они действительно не видят связи между своим финансовым положением и своим сознанием, уровнем своего сознания. Они не видят, как они сами создают своё финансовое положение, не видят связь... То есть я хочу сказать, что всё, что есть в нашей жизни, мы сами и создаём.

Тогда некоторые, возможно, скажут: «Ты не понимаешь, Нил, — у меня нет тех возможностей, которые есть у других людей». Они, мол, находятся в невыгодном положении, или у них нет каких-то навыков, или существует ещё что-то такое, что они воспринимают как барьер, отделяющий их от денег. Я мог бы многое им сказать: во-первых, деньги приходят к вам вовсе не из-за того, что вы делаете ту или иную работу. Если вы думаете, что деньги приходят к вам, благодаря тому, что вы делаете, тогда, конечно, у вас будут все эти пресловутые «алиби» типа: «Я не получил соответствующего образования», или «Я с самого начала находился в невыгодном положении», или «У меня не было тех возможностей, которые были у вас», — потому что вы готовы вообразить, что деньги приходят к вам потому, что вы делаете что-то, а не потому, что вы есть что-то.

«Бытие» — это что-то, что имеет каждый, независимо от его образования, общественного положения, этических и культурных истоков или его социального статуса. Каждый может быть любящим; каждый может быть необычным; каждый может быть щедрым, и дающим, и сострадательным, и дружелюбным. Каждый может быть всем тем, за что платят большие деньги, независимо от того, что он делает. Потому что последнее, на самом деле, не важно. Адвокаты ли, делающие большие деньги, доктора ли, делающие большие деньги, министры ли, делающие большие деньги, разносчики ли газет, делающие большие деньги, — все они такие «разносчики газет», которые появляются в вашей жизни с широкой улыбкой и с большим, открытым сердцем. Именно они получают везде большие чаевые от людей, которым они доставляют газеты, и все другие разносчики удивляются им. «Да у тебя велосипед лучше!», или «Ты из лучшей семьи!», или «У тебя соседи получше!», или «У тебя маршрут лучше!»

Ни у кого в жизни нет лучшего или худшего маршрута. И всё, что нам следует делать, это всё время делиться своим уровнем бытия с теми, кого он привлекает. И если мы готовы это делать, то неважно, каково наше занятие в жизни. Мы можем быть водопроводчиками, разносчиками газет, дворниками или президентами компаний. Но всё хорошее, что есть в жизни, придёт к нам, если мы будем готовы открыть своё сердце и поделиться из самых глубин своего бытия теми сокровищами, которые таятся внутри нас, которые называются любовью, или — более широко — дружелюбием. Знаете, своей широкой улыбкой вы завоюете столько благосклонности и расположения людей, сколько никогда себе и не воображали.

Поэтому я хочу попросить каждого, кто думает, что он жертва финансовой несостоятельности, посмотреть на тех, кто создал себе в жизни хорошую финансовую ситуацию. И всесторонне проанализировать категорию людей, которые стали очень богатыми, — это какая-нибудь сотня миллионеров — и вы увидите совершенно необычайную картину. Да, среди них вы увидите и тех, у кого имелись все преимущества, все культурные и социальные возможности, и тех, у которых не было всего этого. Внимательно взгляните на тех, у кого было не больше, чем у вас, и спросите их, как им удалось выбраться из своего первоначального положения и добиться того, к чему стремитесь и вы. В чём разница между вами? И если они смогут, они скажут вам в чём разница: «Я хотел просто прогреметь, разразиться, как гром среди ясного неба — та дах! Я хотел отдать всё, что было во мне. Не важно даже, что именно».

Поговорите с Барбарой Стрейзанд. Просто побеседуйте как-нибудь. Спросите о её культурном и этническом происхождении и о её благоприятных или неблагоприятных условиях. Затем спросите, как она достигла своего нынешнего положения. Некоторые люди называют это наглостью. Некоторые называют это магией. Кто-то называет это определённым joie de vivre — радостью жизни. Но всё это, в конечном итоге, выливается в готовность неожиданно появиться на космической арене в том замечательном проявлении своего «Я», которым вы являетесь, независимо от истории вашей жизни. Вы делаете это, и вы счастливы. И вы, между прочим, будете счастливы в жизни, независимо от того, много у вас денег или нет.

Нил, не могли бы вы сказать нам, почему у столь многих духовных искателей и у так называемых работников духа имеются финансовые проблемы, — у тех из нас, которые оставили свои корпоративные работы и были, можно сказать, призваны обрести истинный достаток. Всё же проверочным полигоном становится для нас наша финансовая ситуация, и вопрос в том, сможем ли мы пройти под обстрелом финансовых проблем или нет. Почему это происходит со многим из нас?

Потому что в тот момент, когда Вы объявили себя чем-то, всё, что отличается от этого, начнёт проявляться в Вашей среде. Повторяю: в тот момент, когда Вы объявили себя чем-то, всё, что отличается от этого, начнёт проявляться в Вашей среде. И так это и должно быть. Это закон Вселенной.

Вы спросите: «Почему?» Потому, что так работает Вселенная. Причина в следующем.

То, чем Вы являетесь, не существует в отсутствии того, чем Вы не являетесь.

Вы поняли? Вы качаете головой, дорогая моя, и говорите: «Что этот парень пытается мне внушить?» Я сказал: «То, чем Вы являетесь, не существует в отсутствии того, чем Вы не являетесь». А теперь давайте я приведу Вам пример. Вы по своей комплекции крупная, высокая, полная? Нет. Откуда Вы знаете, что Вы не крупная, не высокая, не полная?

По сравнению с другими людьми, я — нечто среднее.

Итак, если крупные, высокие, полные не существовали бы, как бы Вы узнали, что Вы не крупная, не высокая и не полная? Предположим, все выглядят, как Вы. Бог мой, разве это не было бы прекрас но? Однако все Вы и так выглядите замечательно. А это просто шутливый тест, от которого я не могу удержаться. Как Вас зовут?

Карен.

Карен. Предположим — просто в порядке дискуссии, — что все выглядят так же, как и Вы. Откуда бы Вы знали, как вы выглядите? Как бы тогда вы определили свою внешность? Как бы тогда Вы могли сказать: «У меня — длинные, тёмные... Ах, у всех длинные, тёмные волосы. Ну ладно, я — невысокого роста и сравнительно худая. Однако... здесь каждый — невысокого роста и довольно...» Как бы Вы могли даже знать, какая Вы? Не могли бы, ведь так? Не находясь в этих условиях относительного существования.

Не глядя на это со стороны.

Да, не глядя на это со стороны. И если бы все были одинаковы изнутри, Вы бы даже не знали свою внутреннюю сторону. Потому что все были бы одинаковыми. Так? Поэтому я гарантирую, что если Вы захотите получить непосредственный опыт того, кем или чем Вы являетесь, к Вам, как к магниту, привлечётся всё, чем Вы не являетесь. Потому что в отсутствии того, чем Вы не являетесь, то, чем Вы являетесь, просто не существует. Понятно? Отлично!

Теперь, раз это Вам уже известно, следующий секрет — не сопротивляйтесь этому. Потому что то, чему Вы сопротивляетесь, начинает упорствовать. А то, на что Вы бросаете свой взгляд — исчезает. То, что Вы держите и принимаете, Вы делаете своим. То, что Вы делаете своим, больше не сопротивляется Вам.

Нил, так много людей на этой планете, которые боятся оставить свою работу, поскольку могут остаться без средств к существованию — без того, что гарантированно даёт им уверенность в жизни. Что бы Вы сказали им?

Некоторые люди боятся потерять корпоративную работу. Они оказались в тюрьме своей собственной концепции: им кажется, что, если они оставят свои насиженные места или утратят своё положение, которого с таким трудом добились, то всё будет кончено. Однако всё уже и так кончено, потому что, если бы оно не было кончено, они и не думали бы об уходе. Поэтому суть вопроса не в том, что вы потеряете, если откажетесь от своего положения, а в том, что вы будете от этого иметь. И что вообще вынуждает вас остановиться и подумать об уходе? Вот главный вопрос.

Когда Вы задумаетесь о том, почему они вообще стали думать об уходе, Вы увидите, что в их нынешнем положении что-то не так. Чего же не хватает? Именно это и нужно понять.

И поэтому я мог бы сказать тем, кто оказался перед такой дилеммой, то, что я часто говорю людям: «Знаете, Вам необходимо не столько зарабатывать на жизнь, сколько жить. Вы можете быть гораздо счастливее, имея одну треть своих нынешних доходов, но при этом жить, пребывая в таком состоянии, что это доставит Вашей душе великую радость».

Понимаете, это главный вопрос для каждого: когда мы сможем доставить радость своей душе? Поэтому, если ваша работа приносит радость вашей душе, это просто здорово. Но я должен сказать вам, что таких людей на этой планете очень мало. Большинство проводит жизнь в полном отчаянии, делая то, что, как им кажется, они вынуждены делать, чтобы выжить.

Меня моя жизнь научила тому, что не стоит что-либо делать с целью просто выжить. Я всегда отбрасывал всякую осторожность и делал то, что доставляло моей душе великую радость. Поэтому некоторые мои друзья, партнёры, члены моей семьи и прочие иногда называют меня безответственным человеком. Но для кого, как не для себя я должен иметь это великое чувство ответственности?

Итак, я во всех отношениях отказался чувствовать себя несчастным, сознавая, что я должен делать то или это, чтобы просто поддержать свой жизненный уровень. И сейчас я бы также отказался, если бы то, чем я занимаюсь, не приносило бы мне огромное счастье. Даже если бы я вообразил, что я ответственен за счастье других, то как бы я мог приносить им радость, если бы чувствовал себя несчастным из-за того, что занимаюсь этим?

Поэтому людям, которые чувствуют, что увязли, я бы предложил провести маленький эксперимент. Напишите на листе бумаги: «Ловушки, в которых я нахожусь», затем опишите ловушку, в которой вы находитесь, например: «У меня есть работа, которая, в действительности, не доставляет мне удовольствие, но, если я брошу её, я не смогу иметь те деньги, которые зарабатываю, и не смогу иметь все те вещи, которые я имею для себя и для людей, которые от меня зависят». Хорошо? Это — ловушка. Далее пишите: «Что произойдёт, если я выберусь из этой ловушки?» И после того, как вы представите, что может случиться, если вы вдруг выберитесь из этой ловушки, переходите на третий уровень: «Что произойдёт, если я всё равно это сделаю?» Понимаете? Что вы обнаружите, так это то, что жизнь будет продолжаться и без вас.

Много лет назад я получил прекрасный урок от одной необыкновенной женщины. Её звали д-р Элизабет Кёблер-Росс, и я лично был с ней знаком. Однажды мы ехали в машине, и я сказал, что хотел бы заняться одним делом, но для этого мне нужно оставить свою работу, а мне казалось, что я не мог этого сделать по ряду причин, одна из которых заключалась в том, что от этой моей работы зависело благосостояние многих людей.

Элизабет бросила на меня невозмутимый взгляд и, очень медленно выговаривая слова, с сильным швейцарским акцентом произнесла: «Я понимаю, а что бы все эти люди делали, по-вашему, если бы завтра вы вдруг умерли?» — «Ну, это провокационный вопрос, потому что, я, может, и не собираюсь завтра умирать». Она посмотрела на меня и сказала: «Нет, вы умираете прямо сейчас».

И в этот момент я решил жить. Я решил жить своей жизнью. И это было величайшим решением, которое я когда-либо принимал. И именно об этом я сказал бы каждому, кто чувствует себя пойманным в ловушку, будь это корпоративная работа или что-либо ещё. От чего готовы вы отказаться в своей жизни? И что вы готовы востребовать и использовать? А востребовав свою жизнь, сколько, по-вашему, вы должны будете дать другим? Не просто материальные вещи, а радость и счастье, которые отныне поселились в вашей душе?

Вот почему мастера никогда не протестуют против того, что по своей сути является их полной противоположностью; более того — они видят в этом величайшее благословение. Пусть этого будет больше, пусть будет то, чем я не являюсь. И я не только признаю то, чем я не являюсь, — я сольюсь с этим и до такой степени стану частью этого, что оно благословит то, чем я являюсь, и спровоцирует это моё Я на величайшее проявление. Понимаете?

Вся Вселенная является полем. Некоторые люди называют его морфическим полем. Я называю его полем опыта, переживания, полем проявления. Жизнь проявляет жизнь как таковую. Это поле контрастов, поле контрастных элементов, если хотите. И только в этом поле контрастных элементов любой единичный элемент может знать и определять себя таким, каким он реально является. Так это происходит в относительной Вселенной.

Далее, в том месте, которое на нашем языке, как я уже говорил, называется Царством Абсолюта, нет надобности в таком контрастном поле — да оно в этом смысле и не может быть там. Потому что Царство Абсолюта абсолютно является тем, чем оно является. Вы понимаете? И нет ничего другого. И мы называем это Богом. На моём языке, как я это выражаю, это называется Богом.

В начале было Всё-Что-Есть, и Всё-Что-Есть было всем, что было. И ничего больше не было. Ничего больше не было, кроме Всего-Что-Есть. И это было хорошо. Но это было Всё-Что-Есть. И больше ничего не было.

Тем не менее, Оно стремилось познать Себя в Своём собственном опыте. И тогда Оно посмотрело за пределы Себя, чтобы увидеть что-нибудь другое, помимо того, чем Оно было, что Оно могло Само знать в Своём собственном опыте. Но Оно не могло обнаружить ничего вне Себя, чем Оно не было. Потому что не было ничего вне Его. И не было ничего иного, чем Оно. Потому что Оно было Всем-Что-Есть-Там, и больше ничего не было.

Как же тогда узнать Себя в Своём абсолютном великолепии? И вот Бог начал искать вне Себя, но не было места, на которое можно было посмотреть вне Его. Он поэтому посмотрел внутрь, чтобы узнат