Призван Богом к проповеди

"Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу моему на беззакония его, и дому Иаковлеву – на грехи его" (Ис.58,1)

Вскоре после моего покаяния я начал свидетельствовать в собрании, когда имел на это возможность. Говорить о том, что Бог для меня сделал, было для меня сердечной потребностью. Меня также отовсюду приглашали проводить собрания. Но я не хотел ставить сам себя на служение, думая, что это должны сделать пресвитера. Однако же Бог меня направил сам. Прошел год, но побуждение проповедовать оставалось. Братья противоречили мне и оставляли меня в стороне. Мне часто приходила мысль в голову: "Иди туда, там ты можешь говорить без того, чтобы тебе противоречили". Я знал: "Если Бог хочет меня употребить, никто из людей не сможет препятствовать. Он знает, как меня поставить на служение". Он это и сделал. Тогда это были разные, в своих глазах испытанные братья, которые лучше сами проповедовали. В одно воскресенье после обеда ожидаемый проповедник не пришел. После собрания нужно было решить, кто пойдет вечером в "Рощу", проводить собрание. Так как тот, который обычно проповедовал, не мог идти, он поручил другому провести собрание. Этот же ответил, что он один не сможет. Тогда первый возразил: "Бергер тоже пойдет". Я слышал этот разговор, но был недоволен тем, что не мог проповедовать на послеобеденном собрании. "Я иду в Лютценфлю", – был мой ответ. Тогда первый брат возразил, что я должен помочь, так в свое время написали братья из Берна.

- Когда они это написали? – спросил я.

- Уже около года тому назад.

- Но ведь вы мне ничего об этом не сказали?

После этого разговора я был еще уверенней, что пойду вечером на собрание в Лютценфлю. Эти жалобы я принес жене домой:

- В "Рощу" я не пойду, я пойду в Лютценфлю.

Моя жена возразила:

- Разве это не от дьявола?

Тогда мне пришлось с ней согласиться:

- Хорошо, я пойду в "Рощу".

Про себя я подумал: "Но проповедовать я не буду!" Я отправился в дорогу. Полпути я воевал: "Проповедовать я не буду". Наконец мне стало стыдно перед Богом, и я сказал Ему: "Как ты хочешь". Борясь сам с собой, я повторял: "Как хочет Бог, не как я хочу". Все же я тогда проповедовал в собрании и имел радость быть свидетелем покаяния одного из самых печальных созданий. Это была богохульница, ругательница. Она не сразу нашла мир. Со своей нуждой она пошла на следующий день к одному старому брату из собрания. Он дал ей покушать очень соленого сыра и выпить вина, чтобы она смогла забыть свое горе, и утешил ее успокоительными словами. Но ее нужда от этого только еще увеличилась. Тогда она пришла ко мне. Я наставил ее по Слову Божьему. Хотя у меня тогда было еще очень мало опыта в заботе о душах. Я помолился с ней и отпустил ее. Она все еще не имела мира. Примерно через час она вернулась с сияющими глазами и рассказала с большой радостью: "Когда я подошла к мосту, я умерла Я вошла в Спасителя и он вошел в меня". Она славила и благодарила Бога. Я испугался, подумав, что она потеряла рассудок. Только когда я увидел, что так написано в Слове Божьем, я успокоился.

Эта сестра стала свидетельницей и инструментом в руке Божией, через который многие люди обратились к Богу и многие полуверующие получили жизнь от Бога. Однако ей пришлось много перетерпеть и пострадать, будучи избиваемой мужем и его братом. У нее почти не оставалось зубов во рту, так жестоко с ней обращались. Но они только еще крепче вбивали в нее любовь Божию. Она не давала закрыть себе рот. Она не возлюбила жизнь свою (Иоан.12,25)

Когда я начал свидетельствовать в собраниях, я порицал и открытые грехи как пьянство, картежничество, кегли, танцы, курение и так далее. Тогда проповедники мне противоречили, считая, что это или то не является грехом. Я уже почти готов был сдаться. Тогда Бог послал мне видение. Я мог заглянуть в ад. Там были всякие люди. Некоторые играли в карты, другие курили, пили водку или танцевали. С ужасом я смотрел, как адский огонь горел вокруг них и под ними. У столов, на которых они играли в карты, огонь окружал их со всех сторон, шел по рукам и по картам, но все же они не сгорали. В их лицах изображался страх и ужас. Так было и с теми, которые курили: огонь выходил из них самих, изо рта и носа, из глаз и ушей. Мучение было невероятным. Подобное было и с пьяницами: не было заметно, что они были пьяными, но огонь горел на их языках и выходил из горла. Как они хотели пить, но не могли утолить жажду! У танцоров огонь окружал ноги. Особенно ярко это выражалось у танцовщиц с их короткими юбками. Из обнаженных грудей также вырывался огонь. Через это видение я начал понимать, что значит попасть в это место мучений, где червь их не умирает и огонь не угасает (Мар.9,44)

Тогда я обещал моему Богу: "Доколе я жив, я хочу называть грех грехом, не умаляя и не извиняя его, но буду делать все, что могу, чтобы люди не попали в это место мучений". Слово из Исайи 58,1 пришло мне на память: "Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу моему на беззакония его, и дому Иаковлеву на грехи его". Это слово меня укрепило и Господь в дальнейшем утверждал мои свидетельства.

Многие начали новую жизнь через великую благодать Божию. Дал бы Бог, чтобы мы всегда находились под водительством Духа Святого, оставаясь бодрыми и смелыми.

Когда я проповедовал в собраниях, со стороны пресвитеров всегда было сопротивление. Люди, в особенности молодые, не знали, кого слушаться. Некоторые братья и сестры предлагали мне начать свои собственные собрания. Но я не хотел, думая что на это я должен быть поставлен пресвитерами, иначе я пойду самовольным путем. Тогда Бог допустил болезнь одного из моих детей. Его голова становилась все больше, а туловище все меньше. Когда его ставили на пол, он втягивал ножки и не становился на ноги. Это длилось около года. Я постоянно спрашивал себя: "Что я сделал или упустил, что послужило причиной болезни нашего ребенка?" Мы с женой читали в книге Царств и пришли к выводу: "Мы согрешили". В начале мы не могли понять, в чем именно состоял наш грех. Когда я смирился перед Богом, Он смог мне показать, кто я был, а именно, что мое духовное состояние было таким же, как физическое состояние ребенка. Я не хотел идти, когда Бог ставил меня на ноги. Теперь я был готов начать свои библейские часы. После этого ребенок начал ходить и примерно через восемь дней его тело стало опять нормальным. Тогда я понял окончательно, что это будет с моей стороны не самовольное действие, но действие по указанию Бога.

Бог укреплял меня. На каждом собрании с тех пор каялись два-три человека.