Мы с удивлением узнаём, что коллеги Ивана Фёдорова — младшие современники московских первопечатников — как их называет Немировский[33], ни словом не упомянули о первопечатниках, которые, по мнению автора, преподавали им книгопечатание. Немировский об этом пишет так:
«Впервые эти имена на страницах отечественного печатного издания появляются лишь 73 года спустя после выхода в свет первопечатного «Апостола» 1564 года, где эти имена были названы. Речь идёт о послесловии к третьей четверти «Трефологиона»[34], печатание которого началось 26 октября 1637 года и закончилось 21 мая 1638-го. Это же послесловие было повторено в последней четверти «Трефологиона», вышедшей в свет 21 мая 1638 года — одновременно с третьей четвертью. В указанном сообщении интересен перечень причин, повлекших создание первой московской типографии. Названы мастера, но имена приведены без «отчеств»: «некий хитрый мастер явишся печатному сему делу, званиемъ Иванъ диякон, да Петръ Мстисловец». Указан род занятий первого из них и происхождение (из какого города) второго; датировка события смутная и невнятная.
|
|
<…> Самое первое упоминание в печатной книге о начале московского книгопечатания и о людях, трудами которых это великое событие было свершено, мы находим в издании, вышедшем в свет ещё при жизни Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца. Это польский Новый завет, изданный в 1574 году в Лоске. Подготовил издание и написал к нему предисловие Симон (или Шимон) Будный — известный реформатор, объявленный еретиком. Первые московские книги он, вне всякого сомнения, получил от самих московских первотипографов, с которыми, как он сам рассказывал, неоднократно встречался».
Кто такой Симон Будный? О Симоне Будном можно найти достаточно много информации в самых разных источниках. Прежде всего, он выступал против отождествления Христа с Богом, считая его исторической личностью — реально жившим на земле человеком, что с точки зрения православной церкви является ересью. Савелий Дудаков[35] говорит: «Приверженцев Симона Будного (крупнейшего деятеля арианства в Литовской Руси XVI в.) церковь прямо называет «полужидами». Будный кстати писал, что и в старом славянском переводе, который ещё доктор Скорина напечатал, и в московских изданиях уже по отношению к Христу используется слово Бог. По мнению Будного, и московских первопечатников, эти книги были напечатаны с неисправных рукописей. «Знаю, — писал Будный, — что многие недавние и небольшие ошибки они-то, как сами мне сообщили, по старым книгам исправили, но старые маркионовские[36], гомозианские и других еретиков искажения не по московскому собранию книг править и мало для этого голов Ивана Фёдорова и Петра Тимофеева Мстиславца. Учинили то, что могли, за что им другие должны быть благодарны, но это малое ещё начало»(цитата по Е. Л. Немировскому).
|
|
Выходит, что известный церковный деятель того времени Будный, которого Карташев[37] считает русским родом и по языку, знал, что Иван Фёдоров и Пётр Мстиславец только исполнители чужой воли. Их понимания было недостаточно, чтобы разобраться в том, кто, когда и для чего внёс искажения в Библию, они только отредактировали и напечатали текст предоставленной им кем-то книги.
Обратим внимание, что ещё в XVI веке шла дискуссия о Христе: Бог он или человек. Будный выступает на стороне тех, кто считал Христа исторической личностью. И лишь позже победила противоположная точка зрения. Интересно, что Будный говорит только об искажениях Нового завета и совсем не упоминает Ветхий завет.
У Немировского можно найти ещё очень интересный факт:
«В 1741 году была опубликована первая статья, специально посвящённая «Острожской Библии» — парадоксально, но произошло это не в России, а в Германии. Появилась она на страницах журнала «Preussische Zehenden» и называлась «Историческое описание славянского издания Библии 1581 года». Анонимный автор этой статьи дал сравнительно подробное описание издания, попутно подвергнув критике отдельные высказывания о нём в книгах Иоганна Коля и Жака Лелонга. Он привёл греческий текст послесловия «Острожской Библии», из которого, по его словам, явствовало:
«1) что типографа звали Иоанном и что он был сыном Фёдора и был большим грешником. При этом указано, что он был родом из Великой России, что и дало возможность Лелонгу ошибочно называть этот библейский кодекс русским;
2) что местом печатания была Остробия, или Острогия, названная богоспасаемым городом;
3) что эта Библия была напечатана в 7089 году от сотворения мира и в 1581 от Рождества Христова и закончена 12 августа».
Примечателен также финал биографии первопечатника. После смерти Ивана Фёдорова, его сын, избитый и раненный, кстати сказать, ростовщиком Сашкой Сеньковичем за долги отца, вскоре после смерти апостола книгопечатания в России, не мог продолжать дела, так как на типографии тяготел ряд арестов — кроме вышеуказанных, ещё «Сеньки» Корунки, за долги. … В XVIII веке самое знаменитое издание Ивана Фёдорова — «Острожскую Библию» 1581 года — можно найти уже во многих зарубежных книжных собраниях », но в Санкт-Петербурге, по данным автора, ни одного экземпляра Острожской Библии достать не удалось.
Как следует из дальнейших слов автора, есть несколько зарубежных трудов середины XVII века, которые описывают первых русских печатников и подтверждают издание ими только Нового завета и Псалтири.
Сам Иван Фёдоров написал повесть[38], судя по тексту которой, он был искренний христианин. В предисловии к «Апостолу» он описывает свои приключения в Москве и во Львове, благодарит семейство Ходкевичей за помощь в издании «Апостола» и в заключении пишет: «если в чём погрешность будет, Бога ради исправляйте, благословите, а не кляните, ибо не писал Дух Святой, ни ангел, но рука грешная и бренная, как и у прочих необразованных»,т. е. признаётся в своей необразованности.
Какие же выводыможно сделать из обзора материалов, рассмотренных в этой главе?
Вероятно, первопечатник Иван Фёдоров — личность исторически реальная. Он увлёкся издательским делом и действительно издавал Новый завет, Деяния Апостолов и Псалтирь и тем самым стал известен как в России, так и за её пределами: во Львове, Остроге и других городах. Многие источники подтверждают издание Фёдоровым книг, распространённых в то время на территории православной Руси, но издание им Ветхого завета вызывает сомнение. Можно с уверенностью сказать, что тот, кто был заинтересован в распространении еврейской Библии в России, для придания авторитета изданию приписал Ивану Фёдорову (кому-то нужно было приписать) авторство Острожской Библии, где Ветхий завет напечатан под одной обложкой с Новым заветом. Этот хитрый ход позволил в дальнейшем осуществить переиздание двуединой Библии в Москве, ссылаясь на авторитет русского первопечатника и сделать первый шаг к имплантации Ветхого завета в православную среду русского народа. Это конечно удалось не сразу, и, как мы увидим далее, попытки продолжались при Никоне, Петре Первом, Елизавете, Александре Первом, Николае Первом и завершились успехом лишь в конце XIX века.
|
|
Кстати, подобное происходило с некоторым опережением и на Западе, о чём мы будем говорить далее.
Пока не ясно, кто контролировал и направлял этот процесс. Логика подсказывает, что здесь не обошлось без активной деятельности раввинов, понимавших, к чему может привести принятие Ветхого завета в качестве священной книги под одной обложкой с предварительно откорректированным Новым заветом.
Мы уже писали о том, что Геннадий, как борец с ересью жидовствующих, не мог быть вдохновителем издания еврейской Библии. То же самое можно сказать и про Ивана Фёдорова, который не понаслышке знал, что такое ростовщичество, потому что на собственной шкуре испытал все прелести взаимоотношений с ростовщиками.