2015-05-13
272
Получается, что Марси врет и на самом деле она не та, за кого себя выдает.
– И какие вы делаете… выводы? – поинтересовался доктор Лондон.
– Ну, я же ее не выдумал! – ответил я.
Этого доктор отрицать не стал. Рассмотрение дела было открыто, и я повел процесс уверенно – сказывалось, сколько времени я ломал над этим голову последние несколько дней.
– Во-первых, совершенно ясно, что Марси (или как там ее по-настоящему зовут) живет не одна. Иначе зачем ей скрывать свой адрес и телефон? Может, она даже все еще замужем.
– Тогда зачем ей видеться с вами?
Мать честная – либо доктор Лондон был совершенно наивным человеком, либо он безнадежно отстал от жизни. А может, просто иронизировал?
– Понятия не имею. В газетах пишут, что мы живем в эпоху свободных нравов. Может, у них с мужем «открытый» брак? – предположил я.
– Но если она придерживается свободных взглядов, почему бы не сказать об этом вам? – изумился доктор.
– Вот в этом-то и заключается весь парадокс. Я так думаю, что Марси лет тридцать, просто она выглядит моложе. А это значит, что она, как и я, из поколения начала шестидесятых, а тогда моральные установки в обществе были совсем иными. Так что девушки ее поколения скорее скажут, что едут в Кливленд, чем признаются, что отправились развлекаться куда-нибудь на Бермуды.
– Вам так кажется? – скептически поинтересовался Лондон.
– Ну хорошо, не на Бермуды, а на Барбадос, – сдался я. – В любом случае, она поехала туда с тем, с кем живет. И это либо ее муж, либо кто-то еще.
– Что вас очень злит?..
Да уж, чтобы понять, что я в бешенстве, не нужно было иметь диплом психолога!
– Потому что она лгала мне, черт побери! – заорал я.
И испугался, как бы мой вопль не напугал другого пациента, который тихо-мирно листал старый номер «Нью-Йоркера» в приемной. И заткнулся на пару секунд. Зачем пытаться убедить доктора Лондона в том, в чем я сам не уверен?
– Господи, мне жаль того парня, которому понравится эта лицемерная ханжа! – произнес я.
Повисла напряженная пауза.
– «Понравится»? – переспросил доктор Лондон, используя против меня мое собственное высказывание.
– Вот только не надо, – рассмеялся я. – Мне эта стерва совершенно не нравится. Причем так сильно, что я бы с удовольствием не только послал ее ко всем чертям, но и объяснил бы поточней, как туда добраться.
В комнате снова воцарилась тишина.
– Проблема в том, – признался я, – что у меня нет ее адреса.
Я спал, или мне снилось, что я сплю. Из этого состояния меня безжалостно вырвал телефонный звонок.
– Привет! Я разбудила, помешала или как-нибудь иначе вторглась в твою частную жизнь? – голос в трубке принадлежал Марси Нэш. Как же с ней было забавно говорить по телефону! Она фактически поинтересовалась, ждал ли я, как верная собачка, ее звонка или мне было чем заняться и без нее.
– Мое времяпровождение является предметом особой секретности, – ответил я – пусть думает, что я развлекаюсь. – Где это ты?
– В аэропорту, – ответила она как ни в чем не бывало.
– С кем? – спросил я, надеясь застать ее врасплох.
– С целой оравой усталых бизнесменов.
Да, похоже, бизнес на самом деле был утомительным.
– Загорела хоть? – попытался я ее поддеть.
– Что? Эй, Оливер, ты что там, куришь в мое отсутствие? Прочисть мозги и скажи мне – играем мы с тобой в теннис завтра утром?
Я потянулся за часами, лежащими на тумбочке. Они показывали без нескольких минут час ночи.
– Уже сегодняшним, – сказал я. Меня здорово злила неизвестность – чем она занималась всю эту неделю? И то, что она не попалась ни на одном моем вопросе. И вообще вся эта загадочность.
– Играем в шесть? – спросила она. – Никакие ответы, кроме «да» или «нет», не принимаются!
За эту пару секунд я обдумал многое. Какого дьявола она возвращается из развеселой поездки в тропики и собирается играть со мной в теннис в эту чертову рань? Почему бы ей не сыграть с тем парнем, с которым она живет? Дело во мне? Или потому что тот парень завтракает со своей женой? Было огромное искушение послать ее к черту и спать дальше.
– Да. Хорошо, я приду, – произнес я. Что отнюдь не соответствовало моим намерениям.
Я сделал из нее отбивную. Не проявив ни капли снисхождения и не сказав ни одного лишнего слова (только «Готова?» перед тем, как начать), я провел очень жесткую игру. К тому же, Марси и без моей агрессии была не на высоте – она даже выглядела несколько бледно. Неужели на Бермудах шел дождь? Или она проводила слишком много времени в номере? Ну и ладно, ее проблемы.
– Ого, – выдохнула она, когда поняла, что совершенно разгромлена. – Панчо не расположен шутить сегодня.
– У меня была целая неделя, чтоб растерять чувство юмора, – сквозь зубы процедил я.
– Почему? – казалось бы, искренне изумилась Марси.
– Показалась несмешной твоя шутка насчет Кливленда.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она не менее искренним голосом.
– Да мне даже разговаривать об этом с тобой не хочется.
Казалось, мой ответ смутил Марси: она вела себя так, будто не понимала, в чем проблема.
– Слушай, мы же взрослые люди, – сказала она, – может, объяснишь, какая муха тебя укусила?
– Нечего объяснять.
– О’кей, – сказала она разочарованно. – То есть обедать со мной ты не собираешься?
– А мы что, планировали пообедать? – спросил я, словно в первый раз об этом слышал.
– А разве не подразумевалось, что победитель получает приз?
Я на секунду задумался. Сказать сейчас? Или сначала роскошно пообедать за ее счет, а потом послать к черту?
– Так и быть, можешь меня угостить, – великодушно позволил я.
– Где встретимся и когда? – мою невежливость Марси проигнорировала.
– Давай я заеду за тобой, – предложил я.
– Я не бываю дома. – Ага, знакомая песенка.
– Даже если понадобится ехать к черту на кулички, – упорствовал я.
– О’кей, Оливер. Я позвоню тебе в полседьмого и скажу, где я буду.
– А если меня не будет дома? – состряпал я вполне подходящий ответ. И добавил: – Случается, что клиенты назначают встречу где-нибудь уж совсем в открытом космосе.
– О’кей, обещаю звонить до тех пор, пока твоя ракета не приземлится, – подмигнула Марси и направилась к женской раздевалке.
Где-то на полпути она обернулась:
– Знаешь, Оливер, я уже начинаю думать, что ты и правда такой псих, каким кажешься.
– Я сорвал крупный джекпот, – похвастался я.
Доктор Лондон не спешил с поздравлениями. Впрочем, он уже слышал от меня про это дело и во время прежних встреч. Так что я еще раз вкратце изложил суть процесса «Ченнинг против Ривербэнка». Ривербэнк – роскошный кондоминиум на Ист-Энд авеню, а Чарльз Ф. Ченнинг-младший – директор «Магнитекса», бывший Гражданин года, выдающийся представитель партии республиканцев… с абсолютно черной кожей.
Дело было в том, что Ченнингу-младшему не досталось квартиры в новом кондоминиуме, и объяснение было писано вилами по воде. Поэтому тот обратился к Джонасу и Маршу. Не последнюю роль тут сыграла наша безукоризненная репутация. Дело Ченнинга было поручено мне.
Процесс был выигран в два счета. Не понадобилось даже прибегать к закону о новом жилье (содержавшему некоторые разночтения). Я просто обратился к прецеденту «Джонс против Майера». Верховный суд рассматривал дело Джонса в прошлом году (392 US. 409) и вынес вердикт, что, в соответствии с актом о гражданских правах 1866 года, каждый гражданин США имеет право на приобретение недвижимости.
Об этом же говорилось и в Первой поправке. Так что доводы представителей Ривербэнка были аргументированно отклонены. А мой клиент въезжал в новые апартаменты уже тридцатого числа.
– Впервые заработал для фирмы кругленькую сумму, – добавил я. – Ченнинг ведь миллионер.
Но доктора Лондона и это не впечатлило.
– Старик Джонас пригласил меня на ленч. Марш – второй совладелец – на чашку кофе. Они предлагают мне стать партнером фирмы.
Лондон по-прежнему молчал. Господи, мне что, сплясать, что ли, чтобы он хоть какое-то мнение высказал?
– Сегодня ночью я намерен уложить Марси Нэш в койку, – отчаянно произнес я.
Ну наконец-то: доктор кашлянул.
– Вам не интересно, зачем? – этот вопрос я задал тоном, требующим ответной реакции.
– Потому что она вам нравится, – сказал Лондон.
Я рассмеялся. Судя по всему, он так ничего и не понял. Тогда я объяснил, что затащить ее в койку – единственный способ узнать ответы на интересующие меня вопросы. Как бы цинично это ни звучало, но в данном случае ключ к разгадке тайны Марси Нэш лежит в постели. А когда я узнаю, что же она скрывает, я пошлю ее к черту – и настроение у меня будет прекрасное.
Если после всего этого Лондон заикнется о фантазиях – уйду немедленно.
Но он не стал, а вместо этого попросил меня разобраться, почему я чувствую себя таким довольным. С чего я, собственно, распустил хвост? И не является ли моя эйфория от профессионального триумфа попыткой отвести внимание от того, что я в чем-то… не уверен?
Конечно, нет! С чего мне быть неуверенным?
Она же просто девушка.
Или как раз в этом-то и проблема?
– Марси, я же голый!
– Что это значит?
– Что ты вытащила меня из душа.
– Мне перезвонить? Не хочу нарушать твоего ежемесячного ритуала, – ехидно произнесла Марси.
– Нет, ты мне не мешаешь. – Ее комментарий я пропустил мимо ушей. – Так где ты сейчас, черт возьми?
– Торговый центр «Уайт Плейнс». «Биннендейл».
– Выходи минут через двадцать, я тебя подвезу.
– Оливер, тебе же ехать до меня пятнадцать миль!
– Хорошо. Тогда я забираю тебя через пятнадцать минут.
– Хотя бы сделай мне маленькое одолжение.
–?
– Не забудь одеться.
«Тарга-911S» [25] – прекрасный автомобиль. Ну и вожу я прилично (когда я выхожу на встречную полосу – это так впечатляет полицейских, что они забывают меня тормозить). Так что я был у торгового центра ровно двадцать семь минут спустя.
Марси Нэш ждала меня (позировала?) точно там, где мы договорились. В руках она держала пакет. А фигура ее выглядела еще соблазнительнее, чем в нашу предыдущую встречу, если такое вообще возможно.
– Привет, – помахала она мне. Когда я выпрыгнул из машины, она подошла и поцеловала меня в щеку. И вручила мне пакет. – Я приготовила тебе небольшой подарок. Надеюсь, ты теперь подобреешь. Кстати, мне нравится твоя машина.
– Ты ей тоже нравишься, – ответил я.
– Тогда я сяду за руль.
Ох… Не бойся, мой маленький «Порше», я тебя в обиду не дам.
– Не в этот раз, Марси, – возразил я.
– Не бойся, я знаю дорогу, – упорствовала она.
– Куда?
– Туда, куда мы направляемся. Пожалуйста…
– Марси, нет. Это очень хрупкий инструмент.
– Кончай трястись, – ответила она, садясь на водительское сиденье. – Твой инструмент в надежных руках.
Я убедился, что так оно и было. Водила Марси, как Джон Стюарт [26]. Разве что тому не удавалось закладывать такие крутые виражи и на таких скоростях. Честно говоря, убеждался я в этом с некоторой тревогой. Если не с ужасом.
– Как тебе? – сказала Марси.
– Что? – переспросил я, стараясь не смотреть на спидометр.
– Твой подарок.
Ах, да! Совершенно забыл. Я обнаружил, что судорожно сжимаю ее пакет.
– Открой уже и посмотри, – с укором произнесла Марси.
В свертке оказался черный свитер из мягкого кашемира, украшенный алой эмблемой «Альфа-Ромео».
– Эмилио Аскарелли. Новый талант из Италии, – с гордостью произнесла Марси.
Ясно, что у нее были деньги, чтоб позволить себе такого рода подарки. Но зачем она дарит мне свитер? Чувствует себя виноватой?
– Это потрясающе, Марси. Большое спасибо! – поблагодарил я из вежливости.
– Я рада, что тебе понравилось. Одна из граней моей профессии – угадывать вкусы публики, – заметила она.
– А, значит, ты из тех, кто удовлетворяет публику за деньги? – улыбнулся я.
– А разве не все мы так или иначе удовлетворяем публику за деньги? – ответила Марси. В этих словах был неповторимый шарм. И изящество.
Может быть, не так уж она и не права?
Вы можете спросить, отчего я был так уверен, что в постели у нас все будет о’кей, хотя не мог с уверенностью судить даже о собственных чувствах. Но как раз это проще сделать, если нет эмоций. Да, уже само словосочетание «заниматься любовью» подразумевает наличие этой самой любви. Но секс уже давно превратился в очередной вид спорта. Так что в этом плане я не переживал.
Но чем больше я смотрел на очаровательную водительницу и чем меньше – на спидометр, тем меня сильнее одолевали сомнения, посеянные доктором. Если отвлечься от всей этой ее таинственности и моей мнимой враждебности – может ли быть, что Марси мне просто нравится, и я себя обманываю, чтобы скрыть беспокойство?
Разве можно все еще бережно хранить память о том, каково это – заниматься любовью с Дженни Кавильери, на самом деле и в то же время поступать, как я? Смогу ли я изобразить страсть, на самом деле ее не испытывая?
У других людей же это как-то получается. Вот и я смогу!
Более того, теперь это единственно возможный для меня способ.
Кухня ресторанчика «Le Méchant Loup» в Белфорд Хиллс традиционно получает от посетителей оценку «хорошо». Но деревенская атмосфера и удобные номера наверху добавляют недостающий балл до уверенного «отлично». «Уютно раскинувшийся в тени величественных деревьев «Le Méchant Loup» оградит Вас от всех тревог городской жизни».
Чего там не пишут – так того, что это просто идеальное место для свидания «с продолжением». Даже если за обедом вы уснете со скуки, то наверху, в номерах, вам точно будет не до сна. Выяснив, что к этим номерам у нас с Марси все и идет, я пришел к выводу, что мои шансы на успех можно оценить на «отлично».
Тем не менее я беспокоился.
Это место выбрал не я. И заказ делал не я. И не я так виртуозно привез нас сюда на моем любимом «Порше».
Мы свернули с шоссе и проехали несколько миль по узкой дороге через лес, пока впереди не забрезжил свет фонаря и перед нами не возникла вывеска «Le Méchant Loup».
Марси (наконец-то!) притормозила и заехала во двор. В лунном свете я разглядел очертания роскошного шале в швейцарском стиле. Внутри виднелись два огромных камина, освещающих мерцающим светом столовую и спальню. Верхние помещения были погружены во тьму. На парковке, помимо моего «Порше», стояла только одна машина – белый «Мерседес SLC». Да уж, сегодня это место явно не было переполнено. Сразу становилось понятно, что общение предстояло… интимное.
– Надеюсь, еда здесь стоит того, чтобы переться в такую даль! – произнес я.
– Надеюсь, ты не будешь разочарован, – в тон мне ответила Марси. И взяла меня за руку.
Мы устроились за столиком рядом с камином. Я заказал напитки.
– Один апельсиновый сок и графин чего-нибудь калифорнийского, но только не французского.
– Сесар Чавес [27] мог бы гордиться тобой, – сказала Марси, когда официантка отошла, – ты бы еще попросил ее проверить, собраны ли апельсины членами профсоюза.
– Меня никто не уполномочивал следить за соблюдением твоих моральных установок, Марси! – парировал я.
Потом осмотрелся. В огромном зале мы были совершенно одни.
– Мы что, приехали слишком рано? – поинтересовался я.
– Думаю, место здесь отдаленное и публика появляется обычно не раньше выходных, – ответила Марси.
– Вот как, – протянул я и, хотя до этого убеждал себя, что не стоит об этом спрашивать, все-таки спросил ее: – Ты была здесь прежде?
– Нет, – сказала Марси. Я сразу просек, что она лжет.
– Зачем же ты тогда выбрала именно этот ресторан?
– Мне говорили, здесь романтично. И ведь не обманули, правда?
– Да… Тут замечательно, – сказал я. И взял ее за руку.
– У них тут камины в каждом номере, – добавила Марси.
– Это прекрасно, – ответил я.
– Да, по-моему, там мы точно не замерзнем, – улыбнулась она в ответ.
Мы помолчали какое-то время. Потом я призвал на помощь всю непринужденность, на какую был способен, и спросил:
– А что, там, наверху, у нас заказан номер?
Марси кивнула. И тут же добавила:
– На всякий случай.
Я обнаружил, что нахожусь совсем не в таком хорошем настроении, как хотелось бы.
– На случай чего? – спросил я.
– Ну, например, снегопада, – предположила Марси и крепче сжала мою руку.
Официантка принесла стакан сока для Марси и графин с вином для меня. Жар от камина в сочетании с вином подогрели во мне желание узнать правду.
– Скажи, Марси, а на чье имя ты делала заказ? – уточнил я.
– Дональд Дак, – с непроницаемым лицом ответила она.
– Нет, в самом деле, Марси. Мне интересно, какие имена ты выбираешь для разных случаев, – не отставал я.
–?
– Например, в Кливленде.
– Опять про Кливленд? – закатила глаза Марси.
– Мне просто интересно, под каким именем ты останавливалась в Кливленде? – во мне проснулся дотошный внутренний юрист.
– Ни под каким, – ответила она, не задумываясь. И не растерявшись.
Попалась!
– То есть я не останавливалась там в отеле, – добавила она.
Даже так?
– Но ты ездила в Кливленд?
Марси поджала губы.
– Оливер, – сказала она после небольшой паузы. – Зачем весь этот допрос?
Я улыбнулся.
– Марси, друзья ведь должны быть искренними друг с другом, не так ли? – Кажется, сработало. Мое «друзья» произвело на Марси необходимое впечатление.
– Очевидно, – ответила она.
Похоже, что моя деликатность и непринужденный тон смягчили ее. Тогда я спросил прямо:
– Ты ведь многое скрываешь о себе?
– Я действительно была в Кливленде, Оливер.
– Хорошо, а что насчет всего остального?
Марси помолчала. А потом кивнула.
Получается, я был прав. Ситуация наконец прояснилась. Или начинала проясняться.
Мы долго не произносили ни слова. Марси просто сидела молча, уставившись на огонь в камине. Но я чувствовал брешь в ее ауре несокрушимой самоуверенности. Она выглядела… ранимой, что ли. Я даже почувствовал угрызения совести. Которые тут же подавил.
– Ну и?..
Марси наклонилась вперед и коснулась моей руки.
– Слушай, знаю, я была скрытной. Но пожалуйста, не обижайся. Я тебе все расскажу.
Что все это значит? Ладонь она не отдернула. И предложила:
– Может, закажем обед?
Что делать – дать ей тайм-аут? Но тогда я рискую упустить момент истины!
– Марси, мы можем вначале поговорить? – сказал я.
Она заколебалась. Потом ответила:
– Если ты так настаиваешь.
– Пожалуйста, помоги мне разобраться, ладно?
Она кивнула. И я приступил к зачтению показаний со стороны обвинения.
– Что бы ты подумала о девушке, которая не оставляет ни адреса, ни телефона? Которая уезжает в командировку и останавливается непонятно где и которая никогда не рассказывает – точнее, тщательно избегает любых разговоров – о роде своих занятий?
Похоже, облегчать мне задачу Марси не собиралась:
– Ну, так и что ты подумал?
– У тебя есть кто-то еще, – сказал я спокойно и без всякого осуждения.
Марси улыбнулась, но в ее улыбке сквозило напряжение. Она покачала головой.
– Или ты замужем. Или тот, с кем ты встречаешься, женат.
Марси внимательно посмотрела на меня:
– Подчеркните правильный ответ?
– Да.
– Тогда все мимо.
Вот же засада!
– Оливер, зачем мне тогда с тобой встречаться? – сказала Марси.
– Наверное, у вас свободные отношения.
Похоже, это определение прозвучало для нее совсем не лестно.
– Оливер, я не такая.
– А какая же ты?
– Сложно сказать, – ответила она. – Немного авантюристка, наверное.
– Скорее завравшаяся дрянь, – выпалил я.
И немедленно пожалел об этом.
– Это вы сейчас привели пример терминологии, которая используется в суде, мистер Барретт? – наконец произнесла Марси.
– Нет, – вежливо ответил я. – Просто там бы я мог привлечь тебя за лжесвидетельство, а тут не могу.
– Почему же ты такой придурок, Оливер! Обаятельная и довольно привлекательная девушка буквально вешается тебе на шею. А ты начинаешь играть в великого инквизитора, вместо того, чтобы вести себя как нормальный мужик! – взорвалась она.
Это «нормальный» меня и добило. Вот же сучка!
– Послушай, Марси, если тебе не нравится, как я себя веду, давай с этим закончим! – заорал я.
– А у нас что, что-то начиналось? Если тебе вдруг срочно понадобилось пойти куда-то: в суд, в церковь, да хоть в монастырь – я тебя не держу! – буркнула Марси.
– С превеликим удовольствием, – ответил я и встал из-за стола.
– Пока! – сказала она.
– Пока! – ответил я. Но ни один из нас не двинулся с места.
– Иди. Я заплачу, – сказала Марси и отмахнулась, словно от мухи.
И все же просто так я уйти не мог:
– Слушай, я же не законченный сукин сын. Не могу же я оставить тебя в этой дыре одну!
– Пожалуйста, не надо играть в галантность. У меня есть машина.
Да что же это такое! Опять она попалась на откровенном вранье?
– Ты же говорила, что ни разу не была здесь. Откуда же здесь взяться машине? Она у тебя что, на дистанционном управлении? – решил я ее добить.
– Оливер, – сказала Марси. Судя по всему, она здорово разозлилась, – я не собираюсь лечить тебя от паранойи. Но, чтобы ты уже, наконец, свалил, скажу, что машину подогнал мой коллега по работе. Потому что, независимо от того, чем кончится наше свидание, утром я должна быть в Хартфорде [28].
– Почему в Хартфорде? – потребовал я, хоть это меня правда совершенно не касалось.
– Потому что мой богатый любовник хочет застраховать мою жизнь на миллион долларов! – не выдержала Марси. – А теперь катись к черту!
Я понял, что в самом деле зашел слишком далеко, и смутился. Мне стало ясно, что нам обоим надо перестать орать и успокоиться. Но мы сказали друг другу такие ужасные вещи, что остаться я просто не мог.
На улице шел сильный дождь. Я весь вымок, пока открывал машину.
– Может быть, прокатимся?
Эти слова принадлежали Марси, которая стояла позади меня. С серьезным лицом. Она даже плащ не накинула, прямо так выскочила под дождь.
– Нет, Марси. Мы уже слишком долго ходим кругами. – С этими словами я, наконец, разделался с замком и распахнул дверцу.
– Оливер, я же не просто так…
– Уверен, что не просто так, – отрезал я.
– Но ты не оставил мне ни единого шанса объяснить…
– А ты не сказала мне ни единого слова правды! – крикнул я.
Потом сел в машину и закрыл дверь. Марси стояла все так же неподвижно и смотрела на меня. Я завел мотор. Потом опустил стекло. Она наклонилась ко мне.
– Ты позвонишь? – тихо спросила она.
– Ты не оставила мне своего номера, помнишь? – сказал я, даже не думая издеваться. – Подумай об этом.
Я вдавил педаль газа и унесся по направлению к Нью-Йорку. Собираясь забыть Марси Нэш навсегда.
– Чего вы испугались?
Таким был единственный комментарий доктора Лондона, когда я закончил рассказ.
– А я не испугался, – поправил его я.
– Но вы убежали, – заметил Лондон.
– Просто стало совершенно очевидно, что Марси Нэш – обычная стерва, которой что-то было от меня нужно!
– То есть, от вас ей нужен был секс?
Да он сама наивность!
– Нет, вы не поняли, доктор, – попытался я объяснить терпеливо, как только мог. – Моя фамилия – синоним слова «деньги». Не нужно много труда, чтобы узнать.
Ваша честь, у меня все. Заявление сделано, в зале суда тишина.
– Вы в это сами не верите, – наконец изрек доктор Лондон. То, с каким убеждением он это произнес, заставило меня и правда усомниться в собственных доводах.
– Пожалуй, я действительно в это не верю, – с неохотой признался я.
Мы снова помолчали какое-то время.
– Так, хорошо, из нас двоих доктор – вы. Вот и скажите мне: что же я чувствую? – наконец произнес я.
– Оливер, – сказал он, – вы же сюда пришли для того, чтобы разобраться в самом себе. – А потом повторил вопрос: – Так что вы чувствуете?
– Пожалуй, обиду, – поделился я.
– Больше ничего? – упорствовал Лондон.
– Страх… Ну, самую малость, – выдавил я из себя.
– Что вас пугает?
На этот вопрос я не мог ответить сразу. Да и вообще вслух. Да, я боялся. Не того, что Марси признается: «Да, я живу с игроком НХЛ, у которого ученая степень по астрофизике, – это меня так возбуждает!».
Нет. Больше всего я боялся услышать: «Оливер, ты мне нравишься».
Такой вариант развития событий потряс бы меня куда сильнее.
Марси определенно была для меня загадкой. Но не в том смысле, как, к примеру, Мата Хари. И уж, конечно, она не Блудница Вавилонская. Потому что единственным недостатком этой девушки было полное отсутствие каких-либо недостатков. А значит, мне совершенно точно нужно было найти в ней хоть какой-нибудь изъян! И, что бы там ни вынудило Марси мне врать, сам я вел себя не лучше. Пытаясь себя убедить, что она мне… безразлична.
Что не совсем так. Вернее, почти совсем не так.
Вот оттого-то я и запаниковал и сбежал: мне показалось, что даже сама мысль о том, что мне может нравиться кто-то еще, будет предательством по отношению к Дженни. Единственной девушке, которую я когда-либо любил по-настоящему.
Но не могу же я провести всю жизнь в своей скорлупе, трясясь от страха, как бы нормальные, живые эмоции не застали меня врасплох! Вот только легче от понимания проблемы мне почему-то не стало. Теперь меня раздирали два вопроса.
Первый: как не осквернить светлую память о Дженни?
Второй: где искать Марси Нэш?
– Знаешь что, Барретт, ты – чокнутый лунатик! – Стивен был вне себя от негодования. И еще бы: я выдернул его прямо с очередной смены в больнице и притащил сюда, в теннисный клуб «Готхэм». Где, как я надеялся, встречу Марси Нэш.
– Да помолчи ты, Симпсон! – сказал я, сделав рукой соответствующий жест: потише, мол.
– С какой стати? Боишься теннисные мячики разбудить? – на лице Симпсона читалось недоумение и отвращение. – Так что, Барретт, – ныл он, переодеваясь из медицинской спецодежды в спортивный костюм, который я принес для него, – может, ты все-таки расскажешь, зачем мы сюда приперлись в такую рань.
– Мне очень нужна твоя помощь, Стив. Как партнера, которому я могу доверять.
Конечно, он ничего не понял: я ведь ему рассказал далеко не все.
– Слушай, – продолжал он, – я и так трачу все свое свободное время на пробежки в Центральном парке с тобой. Не могу же я всю жизнь помогать тебе с такими мазохистскими начинаниями! Зачем мы приперлись играть в теннис засветло, черт тебя дери?!
– Стив, я тебя очень прошу, – произнес я настолько убедительно, что Симпсон проникся. То есть хотя бы брюзжать перестал.
Мы вышли из раздевалки и побрели к кортам. Стив шел медленно от усталости, а я – потому что голова пухла от мыслей.
– Кажется, у нас корт номер шесть, – сказал Стив. И зевнул во весь рот.
– Знаю. – По дороге я рассматривал тех, кто тренировался на первых пяти кортах. Марси там не было.
Мы проторчали в «Готхэме» до восьми утра. Когда стало ясно, что затея успехом не увенчалась, Стив уже еле стоял на ногах и отчаянно просился домой. Впрочем, и сам я играл из рук вон плохо.
– Да, Барретт, ты явно не на высоте сегодня, – пропыхтел Симпсон, когда мы переодевались. – Небось и сам переутомился?
– Да-да, – ответил я, думая, где же может быть Марси. Может, снова уехала в Кливленд?
– Стив, пожалуйста, будь другом, окажи мне услугу. Речь идет об очень важном деле! – попросил я.
– Что еще? – подозрительно спросил он.
– Сыграй со мной еще раз. Завтра.
Мой умоляющий тон подсказал Симпсону, что дело серьезное.
– Ну ладно. Но не в шесть утра, – сказал он.
– В том-то и проблема, что нужно именно в шесть! – упорствовал я.
– Только не шесть утра, черт тебя дери, Барретт!!! Всему есть предел! – завопил Симпсон. И врезал кулаком по шкафчику.
– Пожалуйста, – повторил я. И признался: – Стив, тут замешана девушка.
Он широко раскрыл слипающиеся глаза:
– Правда?
Я кивнул. А потом рассказал, что мы с Марси встретились в этом клубе, и я просто не знаю, где еще ее искать.
По-моему, это успокоило Стивена. И он согласился. Но уточнил:
– А если она не придет и завтра?
– Тогда мы просто будем ходить сюда, пока она не появится, – честно ответил я.
Он только пожал плечами. Друг остается другом, даже если он не выспался и вымотан до последней степени.
На работе я по-прежнему допекал Аниту вопросами, были ли звонки. Даже если требовалось всего на минутку отлучиться в туалет, возвращался я оттуда с неизменным «Мне кто-нибудь звонил?».
Если Анита уходила обедать, я оставался за нее, и таким образом телефон ни минуты не оставался без присмотра (не доверяю этим новомодным коммутаторам). Я не пропустил бы звонка Марси.
Только вот она не звонила.
В среду днем пришлось отлучиться на предварительные слушания, так что меня не было целых два мучительных часа. Я вбежал в двери офиса где-то в пятнадцать минут шестого. И первым делом заорал:
