Реезжали в Москву

Суета на «Цветочной площадке».

Клубы пара дробят синеву.

Удирают вожди без оглядки

От нужды петроградской в Москву.

Убегают, подобно бандитам,

Что посмели ограбить дворец.

Знают, видно: Историей бита

Карта их – уже близок конец.

Бронированный поезд, охрана

Из надежных латышских стрелков.

«Власть народа» боится – не странно ль? –

Гнева русских простых мужиков.

И с тех пор на «Цветочной площадке»,

Что накрыла теперь всю страну,

Лишь гвоздики да алые маки

Кровью павших встречают весну.

ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ

Кто в нашу власть сейчас поверил,

Тот явно же – не либерал.

И этот врет, как сивый мерин,

Да и наш бывший тоже врал.

Да! Наша власть поднаторела

Дурить доверчивый народ.

Ее проколы, то и дело,

Поганят президентский рот.

Народ же встрепенулся, вроде,

Да силы нет и вожаков,

Чтобы сменить режим уродов –

Спасти Россию от воров.

Потомки будут удивляться,

Как мы терпели эту мразь.

Давайте ж быстро избавляться

От власти, что вверху – как грязь.

КРОВОЖАДНОСТЬ

По сообщению ВЦИОМа

37 процентов россиян одоб -

Ряют политику Сталина

(По материалам СМИ)

Нам не жалко людей,

Что погибли в кровавых застенках,

На колымских просторах,

В Тайшете, вокруг Воркуты.

И чего горевать

О каком-то десятке процентов?

Нам без них к Коммунизму

Быстрее и легче идти.

Мы – рабы до сих пор,

Хоть давно не звеним кандалами.

Опьяненные волей,

По плетке мечтаем подчас.

На достойную жизнь

Мы не сдали свой главный экзамен –

Так и будем зависеть

От тех, кто стоит выше нас.

Наша власть, потакая

Потаенным желаньям народа,

Всё берет под себя,

Что растеряно в ходе реформ.

Слишком рано пришла

В дом наш бедный святая свобода.

Без нее проживем

Мы на пайке указанных норм.

Пролетают года

Двадцать первого нового века.

Полстолетья прошло,

Как скончался жестокий тиран.

По нему мы тоскуя,

Ждем с «железной рукой» человека,

Чтобы нас он увел

За колючую жесткую грань.

«КРЫШНЫЕ КОТЫ»

Жертвам Чернобыля

Дозиметристы –«крышные коты»,

Вы первыми шагнули на реактор,

Когда всё плавилось, огнем объято,

А Бог взирал бессильно с высоты.

Без спецзащиты с Гейгером одним –

Его щелчки слились в смертельный танец –

Работали и «дед», и новобранец.

И впитывали ядерный Гольфстрим.

Потом – кошмар больничных дней, ночей.

И смерть, как избавление от ада.

А после – вдовам высшая награда

И пенсия из кошкиных очей.

СЛЕПЫЕ

Уже тысячу лет мы бредем в никуда,

Подчиняясь вождям и клевретам.

В наших мертвых очах не сияет звезда –

Ее свет запрещен нам декретом.

Понукаемы криком и лаем собак,

Мы в толпу безъязыкую сбиты.

И покорность судьбе – отличительный знак,

Как тавро, отпечатан на лицах.

Может, дьявол нас водит по кругу во мгле,

Черной вьюгой следы заметая.

Воет ветер на голой бескрайней земле,

Будто волчья голодная стая.

Страшно, жутко. И мучает главный вопрос:

Сколько лет еще будем скитаться?

Не пора ли умыться дождем наших слёз

И, прозрев, из снегов выбираться?

Были зрячими мы. Но бездушная власть,

От князей до вождей коммунизма,

Солнце вечной свободы пыталась украсть

И рабами погнать нас по жизни.

Но светило небесное в сердце храним,

Его жаждем увидеть глазами.

И рассеется мрак. Солнце встанет над ним –

Это чудо творили мы сами.