Моисей Александрович марков

(1908 – 1994)

Российский физик-теоретик, академик АН СССР. Основные труды посвящены квантовой электродинамике, квантовой механике, релятивистской теории элементарных частиц, квантовой теории поля, физике нейтрино, теории гравитации, космологии. Обосновал возможность наблюдения нейтрино в космических лучах (под землей и под водой) и на ускорителях, организатор уникальных нейтринных экспериментов в России. Выдвинул принцип конечной плотности материи и на его основе разработал модель осциллирующей Вселенной. Изучал влияние гравитации на свойства элементарных частиц. Высказал идею нейтринных звезд.

321. «… квантовая теория считает неправильным рассматривать некоторые свойства микрообъекта оторванно от макроскопического прибора, с которым этот объект взаимодействует, В этих случаях принципиально нельзя отвлечься от роли макроскопического прибора, которая, как выясняется, может быть различной в зависимости от характера самого прибора. Во всяком случае. Современная квантовая теория рассматривает явления микромира только в неразрывной связи с взаимодействующим с ним макроприбором». – О природе физического знания. – [ 83, 9].

322. «Было бы совершенно неправильно воспринимать соотношение неопределенностей как какой-то злой рок, своего рода проклятие, тяготеющее над нашими попытками измерить координату и импульс микрочастицы. Предполагать, что частица имеет одновременно такое значение импульса и координаты, которое, однако, по каким-то случайным причинам нельзя точно измерить, ─ это значило бы прийти в противоречие с квантовой теорией. Речь идет о том, что самое понятие импульса или координаты объективно теряет смысл в этих условиях». [ 83, 17].

323. «Определение физических понятий должно содержать существенным образом описание экспериментов, с помощью которых возможно сделать наблюдения и измерения, относящиеся к данному физическому понятию. Эта возможность измерения должна быть хотя бы принципиальной. Это значит, что должен быть хотя бы мыслим такой эксперимент, т.е. проведение такого опыта не вступило бы, по меньшей мере, в противоречие с той теорией, которая содержит это понятие и которая в настоящий момент обсуждается или противоречит другим положениям теории и в рамках этой теории оказывается поэтому принципиально невозможным, тогда в рамках данной теории констатируется несостоятельность данного понятия. Если данная теория строго подтверждается экспериментом, то тем самым обсуждаемая экспериментальная несостоятельность раскрывает несостоятельность понятия». [ 83, 18],

324. «Иногда математика приводит к таким выводам, которые «здравому смыслу» кажутся абсурдными; кажется, что эти выводы противоречат даже физическим представлениям, лежащим в основе математических уравнений. Но всегда, если «соблюдены правила игры», т.е. если не сделано математических ошибок, математика оказывается правой, оказывается «умнее», как в таких случаях, не переставая удивляться, с уважением говорят физики». [ 83,38].

325. «Как это ни странно, но по очень крупному счету наше понимание физики не очень далеко ушло от понимания древних. Это утверждение звучит как парадокс. Но по крупному счету оно справедливо. Действительно, если древние греки считали фундаментальными сущностями четыре стихии: землю, воду, воздух и огонь, - не понимая, как мы теперь сказали бы, фундаментальных свойств этих стихий, то современная физика пытается раскрыть все содержание реального мира как сложное взаимодействие различных «полей». Это те же четыре стихии древних: сильные поля, электромагнитные, слабые, гравитационные. И так же, как древние, мы пока далеки от понимания фундаментальных свойств этих стихий ХХ столетия. Другими словами, наши попытки описать свойства этих полей в отдельности – электродинамику саму по себе, слабые взаимодействия сами по себе и т.д. - оказываются несостоятельными». [ 83, 183-184].

326. «Научное предвидение в чистом виде справедливо и действенно в кругу твердо установленных наукой закономерностей. Используя найденные наукой законы, можно предвидеть многое, в частности, отдельные направления и даже общие контуры технического прогресса.

И все же одна из особенностей развития науки и применения ее в техническом прогрессе – это непредсказуемость ее будущих, иногда не очень близких, но наиболее существенных результатов. История свидетельствует о том, что наша техническая, научная фантазия способна лишь очень недалеко проникать в будущее». [ 83, 218].