История книговедения в СССР и России (обзор)

См. то, что записывали на занятиях

Первые опыты осмысления практики книжного дела относятся к концу 18 в. В значении «книговедение» (как всеобъемлющая наука о книге) до середины 19 в. употреблялась расширительная трактовка библиографии. Именно с этих позиций писал о библиографии В. С. Сопиков в «Предуведомлении» к «Опыту российской библиографии» (ч. 1, 1813). Последователь Сопикова В. Г. Анастасевич впервые употребил термин «книговедение» (статья «О необходимости в содействии русскому книговедению», журнал «Благонамеренный», 1820, № 7, ч. 10), понимая под книговедением «философию библиографии (или «вышнюю библиографию»).

Значительный вклад в развитие К. сделал Н. М. Лисовский. Он был создателем курса К., который читал в Петроградском и Московском университетах, готовил материалы для словаря русского книговедения, выступал с исследованиями теоретического характера. По Лисовскому, книговедение — научная дисциплина, которая на почве объединения различных познаний о книге изучает её эволюцию в качественном и количественном отношениях. Он вычленял 3 раздела книговедения: 1) книгопроизводство, 2) книгораспространение, 3) книгоописание. Книговедение, по Лисовскому, должно быть связующим звеном между различными предметами, касающимися книги и рассматривающими её в том или ином отношении («Книговедение как предмет преподавания, его сущность и задачи», 1915, и др.). Концепция Лисовского оказала большое влияние на последующие книговедческие теории.

В 1889 по инициативе А. Д. Торопова возник Московский библиографический кружок, преобразованный в 1900 в Русское библиографическое общество при Московском университете (просуществовало до 1930). Видным деятелем общества был Б. С. Боднарский, теоретические работы и многолетняя практическая деятельность которого оказали значительное влияние на развитие науки о книге. Кружок и общество издавали журналы «Книговедение» (1894—96) и «Библиографические известия» (1913—27, 1929). В 1899 в Петербурге было создано Русское библиологическое общество (просуществовало до 1930), выпускавшее «Литературный вестник» (1901—04), «Доклады и отчеты» (1908—1916), «Библиологический сборник» (т. 1—2, 1915—18). Инициатором его создания был А. М. Ловягин. Написанная им в 1901 статья «О содержании библиологии или библиографии» явилась манифестом общества. Ловягин определял библиологию как теоретическую науку, объединяющую в одну целостную систему все знания и наблюдения о книге. В «Основах книговедения» (1926) он указывал, что К. является наукой о книге как орудии общения людей. В отличие от Лисовского, Ловягин рассматривал К. как систему знаний о книге (а не комплекс дисциплин), внутренне связанную единством социологического подхода.

Особое место в русском К. занимают труды Н. А. Рубакина, внёсшего большой вклад в изучение проблемы взаимодействия книги и читателя. Свои эмпирические наблюдения он обобщил в ряде трудов: «Что такое библиологическая психология» (1924), «Психология читателя и книги, Краткое введение в библиологическую психологию» (1929) и др. Ядром созданной им библиологической психологии является изучение процесса чтения. В библиопсихологическом анализе чтения Рубакин исходил из биологических и физиологических предпосылок, а также из теории мнемы Р. Семона (Рихард Семон R. Semon, Die Mneme als erhaltendes Prinzip im Wechsel des organischen Geschehens, Leizig bei. Wilhelm Engelmann 1904 = думаю, имелась в виду эта работа). Рубакин пришел к субъективно-идеалистическим выводам (отрицание объективно существующего содержания книги, переоценка психологической типологии книг и др.), подвергшимся критике. Советские книговеды, не соглашаясь с некоторыми выводами Рубакина, используют и развивают всё то положительное, что он внёс в изучение проблемы «читатель и книга».

После Октябрьской революции 1917 книговедение вступает в полосу интенсивного развития. Принципиально важное значение для развития книговедения 20-х гг. имела деятельность Н. К. Крупской, А. В. Луначарского, В. В. Воровского, М. Горького, Н. Л. Мещерякова, О. Ю. Шмидта. Претворяя в жизнь ленинские идеи о роли книги в социалистическом обществе, они содействовали разработке идейных и организационных принципов советского книжного дела, определению путей его развития. 20-е гг. отмечены деятельностью таких крупных книговедов, ставших зачинателями советской науки о книге и книжном деле, как А. И. Малеин, А. М. Ловягин, М. Н. Куфаев, А. Г. Фомин, А. В. Мезьер, М. Ф. Яновский, Б. С. Боднарский, Н. М. Сомов, М. Б. Вольфсон, М. И. Щелкунов, Н. В. Здобнов. В эти годы было положено начало разработке теоретических основ искусства книги (А. А. Сидоров), экономики книги (Н. В. Здобнов, М. В. Вольфсон), статистики печати (Н. Ф. Яницкий, М. Н. Куфаев, Н. В. Здобнов). Появились исследования по истории книги, книжного дела, сборники и журналы («Книга о книгах», «Книга и революция», «Печать и революция», «Бiблiологичнi вicтi» и др.). В эти же годы был создан уникальный во всей мировой книговедческой литературе труд А. В. Мезьер «Словарный указатель по книговедению» (1924, 1931—34). В 20-е гг. предпринимались первые, далеко не всегда удачные попытки осмысления проблем К. с позиций марксистско-ленинской методологии. Анализ реального историко-книжного процесса подменялся часто изложением общих идей, лишь более или менее удачно иллюстрируемых изучаемым материалом. Немалую дань различным искусственным построениям и схемам отдал, в частности, М. Н. Куфаев. Книговедческие концепции Куфаева подверглись критико-историческому осмыслению в трудах А. Г. Фомина (в работе «Книговедение как наука», 1931, и др.).

В первое десятилетие Советской власти возникли книговедческие научные учреждения и общества: Научно-исследовательский институт книговедения в Ленинграде (1920—33), Музей книги, документа и письма (1922, с 1931 — институт книговедения, просуществовал до 1936), Украинское библиологическое общество при АН УССР (1928—30). Украинский научный институт книговедения (УНИК). Украинские книговеды С. И. Маслов, П. Н. Попов, Ю. А. Меженко и др. внесли ценный вклад в разработку теоретических аспектов советского К. и в практику книжного дела.

На рубеже 20—30-х гг. начался новый этап в развитии общей теории книговедения, что обусловливалось возросшей ролью книги и печати в целом в жизни советского общества. Основное внимание было направлено на изучение социальной, классовой роли книги, на выявление ее идеологической функции в жизни общества. Однако для многих теоретиков книговедения было характерно упрощённое вульгарно-социологическое понимание социальной и классовой сущности книги. На совещании по книговедению в 1931 были подвергнуты резкой критике буржуазно-идеалистические и вульгарно-социологические концепции книговедения. В конце 30-х гг. принципиальная критика недостатков книговедения зачастую подменялась его отрицанием, что тормозило развитие науки о книге.

Советское книговедение опиралось на основополагающие принципы партийности, народности и научности, оно содействовало выполнению книгой ее социальной роли в борьбе за построение коммунистического общества. Оно направляло развитие книжного дела. Советские книговеды интенсивно исследовали объективные закономерности развития книги и книжного дела. В ряде исследований намечен системный подход к книге как к целостному материально-духовному комплексу со сложившимися в процессе ее общественного производства и потребления внешними и внутренними связями и отношениями. Попытка построения модели книги (конструктивное моделирование) помогает осмыслить её как сложную функциональную структуру и обнаружить в природе книги те качества, которые отличают её от других средств массовых коммуникаций.

Важными вехами в развитии книговедения явились капитальный двухтомный труд «400 лет русского книгопечатания» (1964), коллективный сборник «500 лет после Гутенберга» (1968). Значителен вклад в развитие науки о книге учёных Украины (сборники на украинском языке «Книга и книгопечатание на Украине», 1965; «Украинская книга», 1965), Белоруссии («450 лет белорусского книгопечатания», 1968, на белорусском языке) и др. союзных республик.

В СССР разработкой проблем К. занимаются Научный совет по истории мировой культуры АН СССР, Всесоюзная книжная палата, кафедры книговедения во многих университетах, полиграфических институтах, институты культуры, крупнейшие библиотеки и издательства страны.

(Сейчас – аналогично; плюс то, что записывали на последнем занятии, когда говорили о книжном рынке)