Расы и народы

Н.Н. Чебоксаров

Народы, расы, культуры*

Своеобразие культурного облика является тем основным критерием, по которому разграничиваются народы, говорящие на одном языке, давно живущие на общей территории и тесно связанные между собой экономически. Так, например, на северо-западе СССР, в Карелии и Ленинградской области, карелы и вепсы на протяжении многих столетий живут рядом с русскими, находятся с ними в самых тесных хозяйственных связях, часто даже в быту говорят по-русски, по сохраняют некоторые специфические особенности материальной и духовной культуры (жилища, пищи, одежды, устного народного творчества и т.п.) и сознают свою принадлежность к различным этносам. Подобно этому в Югославии сербы, хорваты, черногорцы и боснийцы говорят на одном и том же сербохорватском языке, обитают на смежных территориях, имеют общую экономическую базу, но, тем не менее, являются самостоятельными народами со своей самобытной культурой. В Китае китайцы и хуэй, говорящие на китайском языке, расселены чересполосно в разных районах страны (иногда в одних и тех же городах и деревнях), но отличаются друг от друга своими культурно-бытовыми особенностями, которые в значительной степени связаны с тем, что хуэй являются мусульманами, а китайцы исповедуют другие религии (буддизм, даосизм, конфуцианство).

Число подобных примеров можно значительно увеличить. Однако и из сказанного ясно, что могут существовать народы, живущие на одной территории, имеющие общую экономическую базу и говорящие на одном языке, но нет и не может быть двух народов с совершенно одинаковой культурой. Если народ утрачивает свою культурную специфику, он перестает существовать как отдельный самостоятельный этнос. Именно так случилось со многими народами, которые хотя и не вымерли биологически, но исчезли с исторической арены, так как в культурном отношении полностью слились с соседними этносами. Это относится, например, к упомянутым выше народам Восточной Европы, постепенно ассимилированным русскими. На юге Сибири в предгорьях Саян небольшие самодийские народы — моторы (койбалы), камасинцы и отчасти карагасы в XVII—XIX вв. в культурном и языковом отношенияхслились с соседними тюркоязычными этносами и вошли в дальнейшем в состав хакасов — основного населения Хакасской Автономной области Красноярского края.

Многие западнославянские племена в бассейнах Эльбы (по-славянски Лабы) и Одера (Одры) были в средние века ассимилированы немцами и вошли в состав немецкого народа.

* Чебоксаров Н.Н. Народы, расы, культуры. М.: Наука, 1985.

Таким образом, именно культурная специфика должна рассматриваться как основной признак всякого этноса, позволяющий во всех без исключения случаях отграничить его от других этносов. В сущности говоря, даже язык, обычно считающийся главным этническим определителем, теснейшим образом связан с культурой говорящего на нем народа, поскольку его духовная культура в значительной мере всегда выражается на его родном языке. Более того, существует мнение, что язык, будучи одним из видов человеческой деятельности, входит в "культуру" в широком значении этого слова.

...Интересно, что в латиноамериканских странах сохранились крупные индейские народы, говорящие на двух языках — своем родном и европейском (чаще всего испанском). Так, например, в Мексике такими двуязычными народами являются ацтеки или науа (1,4 млн), майя (700 тыс.), отоми (600 тыс.) и некоторые другие; в Перу, Эквадоре и Боливии — кечуа, общая численность которым достигает 13,5 млн. В Перу языком кечуа владеет около 50% всего населения (7 млн). С 1975 г. язык кечуа объявлен наравне с испанским официальным языком республики Перу. В Парагвае из общего количества населения в 3,2 млн человек на долю индейцев гуарани падает более 90%. Понятие о парагвайцах и гуарани в этой стране совпадает. Ясно, что двойное этническое самосознание у перечисленных народов закономерно сочетается с двуязычием, Вообще характерным для многих стран со сложным этническим составом населения.

С учетом всего сказанного этносом следует считать всякую общность, которая складывается на определенной территории среди людей, находящихся между собой в реальных экономических связях и говорящих на взаимопонятном языке, сохраняет, как правило, на протяжении pro периода своего существования известную культурную специфику и сознает себя отдельной самостоятельной социальной группой.

Коротко этнос можно определить как осознанную культурно-языковую общность.

Расовые различия всегда наследственны: они передаются от родителей к детям на протяжении многих поколений.

Расы можно определить как территориальные группы людей, выделяемые на основании их генетического родства, которое проявляется внешне в определенном физическом сходстве по многим признакам. Происхождение термина "раса" точно не установлено; возможно, что он представляет собой видоизменение арабского слова "рас" (голова, начало, корень). Есть также мнение, что термин этот связан с итальянским razza, что значит "племя". Слово "раса" примерно в том смысле, как оно употребляется теперь, встречается уже у французского ученого Франсуа Бернье, который опубликовал в 1684 г. одну из первых классификаций человеческих рас.

Далеко не все телесные наследственные особенности людей могут считаться расовыми, а только те из них, которые имеют известный ареал (область) своего распространения, т. е. встречаются не у всего человечества, а лишь у некоторых народов, расселенных в тех или иных странах. Наследственный характер и наличие географического ареала распространения — вот два необходимых условия для того, чтобы какой-либо конкретный физический признак человека мог считаться расовым.

Ввиду того, что отдельные расовые признаки большей частью наследуются независимо друг от друга, их географические ареалы далеко не всегда совпадают между собой. Так, например, темно-коричневая окраска кожи у народов Африки, Меланезии и Тасмании сочетается обычно е курчавыми полосами, а у некоторых групп коренного населения Южной Индии, Индокитая и особенно Австралии — с волнистыми. Подобно этому карие глаза преобладают в Южной Европе или Северной Азии у народов с относительно узким носом, а в Африке, Юго-Восточно и Азии и Австралии — у этнических общностей, для которых характерен гораздо более широкий нос.

Таким образом, сочетания разных расовых признаков в большинстве случаев имеют не генетический, а исторически сложившийся характер. Сочетания эти объясняются тем, что у предков данной группы населения в силу конкретных условий их истории оказалась высокой частота определенных наследственных расовых особенностей.

Расовые признаки являются поверхностными, наружными, несущественными для общего направления биологической эволю­ции, тем более для исторического развития человечества. Эта второстепенность расовых различий служит одним из самых веских до­казательств видового единства всех современных людей, общности происхождения рас, в том числе и наиболее отличных друг от друга по внешним телесным признакам. Даже наиболее важные расовые особенности с четко выраженным географическим ареалом распространения не могут рассматриваться в качестве исключительного достояния тех или иных рас. Казалось бы, сильно курчавые волосы характерны только для африканцев и некоторых групп населения Южной Азии и Океании. Но в отдельных, хотя и редких, случаях такую же форму волос можно встретить, например, в Норвегии или в бассейне Амазонки в Южной Америке. Видовое единство человечества доказывается также тем, что все расы современных людей при смешении (метисации) дают вполне жизнеспособное и плодовитое потомство, которое по своему физическому развитию и умственным способностям ни в чем не уступает родительским расам. Предположения о том, что существуют расы, которые при скрещивании с другими расами дают будто бы бесплодных или мало плодовитых метисов, оказались ошибочными. Огромные области земного шара с глубокой древности были зонами расовой метисации. Это относится, например, к Средней, Юго-Восточной и Южной Азии, к Западной Сибири и Восточной Европе, к Северной и Восточной Африке. После открытия европейцами Америки и Австралии возникли новые обширные зоны межрасовой метисации. В Северной и особенно в Южной Америке в разных пропорциях смешивались между собой потомки коренного индейского населения с вольными или невольными европейскими и африканскими переселенцами. В Бразилии, например, "чистые" индейцы, живущие в лесах, составляют лишь 0,2% общей численности населения, а метисы между индейцами, европейцами и африканцами — более 33%. Столь же смешано в расовом отношении и население Мексики: трудно сказать, кто принимал большее участие в его формировании — центрально-американские индейцы или переселенцы из Испании и других европейских стран. Глубокое смешение европейцев с африканцами и: индейцами происходило с XVI в. также на Кубе и других островах Карибского моря.

Некоторые расовые признаки, в особенности те, по которым разграничиваются основные расы, имеют или, по крайней мере, имели в прошлом адаптивный (приспособительный) характер. Очень вероятно, что на ранних этапах своего исторического развития люди современного вида еще приспосабливались, подобно всем остальным живым организмам, к естественно-географическим условиям своего существования телесно, т. е. постепенно вырабатывали морфологические и физиологические особенности, в той или иной степени полезные в конкретных природных условиях жизни различных популяций.

Весьма вероятно, что у наших предков, уже принадлежавших к людям современного вида, естественный отбор еще сохранял известное значение вплоть до поздней поры древнего каменного века, или палеолита (примерно 40—16 тыс. лет до н.э.). Именно в эпоху позднего палеолита, когда наши предки интенсивно расселялись по континентам, осваивая новые обширные пространства на севере Евразии, в Америке и Австралии, формировались в процессе отбора многие расовые особенности, характерные для экваториальных, европеоидных и монголоидных рас.

Интенсивно пигментированная кожа с большим количеством меланина хорошо предохраняла от слишком сильного химического действия солнечных, в особенности ультрафиолетовых, лучей. Черные волосы и карие глаза, генетически и физиологически связанные с темной кожей, имели, вероятно, аналогичное значение. По мнению некоторых антропологов, защитой от солнечных лучей могли служить также сильно курчавые волосы, образующие на голове как бы естественную труднопроницаемую шапку. Негроиды и австралоиды даже в наши дни могут без вреда для здоровья работать почти без одежды и головных уборов под прямыми палящими лучами тропического солнца.

Вполне возможно, что адаптивное значение могли иметь также некоторые особенности строения носа, характерные для экваториальных рас. К числу таких особенностей относятся поперечно расположенные, широко открытые для свободной циркуляции воздуха носовые отверстия и связанная с ними абсолютно большая ширина носа, нередко равная его высоте. Эти особенности обеспечивали доступ нагретого воздуха тропиков к слизистой оболочке носовой области и способствовали усиленному испарению влаги, столь необходимому в жарком климате. Такую же роль играло, вероятно, и сильное развитие слизистой части губ у большинства негроидов и австралоидов. Все перечисленные признаки появились, вероятно, как случайные мутации в глубокой древности и в дальнейшем получили широкое распространение только в тех климатических условиях, где они оказались наиболее полезными.

Из расовых признаков, характерных для европеоидов, действию естественного отбора на ранних этапах истории человечества могла подвергаться депигментация кожи, волос и радужины глаз. Преимущественно рецессивные мутации генов, определяющих эти признаки, имели наибольшие шансы на севере Европы, где на протяжении ледникового периода и послеледникового времени преобладал прохладный или даже холодный, влажный климат со значительной облачностью и, следовательно, пониженной инсоляцией. Светлокожие, светловолосые и светлоглазые северные европеоидам в настоящее время гораздо хуже, чем представители других рас, переносят прямое действие солнечных лучей. Особенно сильно страдают от повышенной инсоляции крайне депигментированные рыжеволосые люди, в большинстве случаев светлокожие и светлоглазые. Эти люди почти не загорают, т. е. в их коже не образуется дополнительный пигмент меланин, предохраняющий от вредного действия солнца. Среди северных континентальных монголоидов Сибири также наблюдается некоторая тенденция к депигментации волос, глаз и особенно кожи. Так, например, тунгусские народы Сибири (эвенки, эвены и др.) гораздо более светлокожи по сравнению с монголами или тем более китайцами. У некоторых групп эвенков и эвенов отмечены смешанные и даже светлые глаза, а также русые и рыжеватые волосы.

Область становления монголоидных рас надо, скорее всего, искать в полупустынях и степях Центральной Азии, где, по крайней мере, с конца ледникового периода господствовал резко континентальный сухой климат с большими суточными и сезонными колебаниями температуры, сильными ветрами, нередко переходящими в настоящие пыльные бури, во время которых переносились огромные массы сухого песка, лёсса, глины и даже мелких камней, раздражающие и слепящие глаза. Работы советского археолога С. А. Семенова и некоторых других ученых показали, что узкий разрез глазной щели монголоидов, обусловленный сильным развитием складки верхнего века и эпикантуса, служил защитой против вредного действия перечисленных природных агентов. В Центральной Азии и Восточной Сибири монголоиды и в наши дни лучше переносят резко континентальный климат.

При освоении экваториальными популяциями пустыни Калахари на юге Африки выработалась своеобразная южноафриканская, или бушменская, раса, сочетающая основные признаки негроидов с некоторыми монголоидны-ни чертами (желтоватый оттенок кожи, сильно развитая складка верхнего века, эпикантус, низкое переносье и др.).

При освоении людьми различных климатических поясов Америкиадаптация, по-видимому, не играла уже существенной роли, так как здесь не образовалось таких резких расовых различий, как в Евразии и Африке. Все же заслуживает внимания тот факт, что у некоторых групп индейцев Калифорнии и тропической зоны Южной Америки, а также у огнеземельцев часто встречается сочетание таких "экваториальных" признаков, как темная кожа, узковолнистые или даже курчавые волосы, широкий нос и утолщенные губы.

Несомненно, что большую роль в расогенезе на всем протяжении истории человечества играла изоляция отдельных, особенно больших популяций. В таких популяциях, где на протяжении многих поколений браки заключаются преимущественно внутри своей группы, с течением времени могут происходить заметные изменения расовых особенностей, которые в конце концов приводят к тому, что первоначально сходные популяции оказываются очень различными. Процессы эти, названные Н. П. Дубининым и Д. Д. Ромашовым "генетико-автомагическими", в современной научной литературе известны также под именем "генетического дрейфа" (англ. drift — снос, дрейф).

Сущность генетического дрейфа состоит в том, что в изолированных популяциях, где почти все браки эндогамны, значительно повышаются шансы встречи в аллельных парах рецессивных генов, непрерывно снижается уровень гетерозиготности и вследствие этого повышается концентрация рецессивов в гомозиготном состоянии.

Несомненно, что длительная географическая изоляция и стимулируемые ею генетико-автомагические процессы играли существенную роль в формировании многих рас и более мелких групп расовых типов, в особенности локализованных на окраинах первобытной ойкумены, на островах, в труднодоступных горных районах, в пустынных и приполярных странах с редким населением. Для понимания этих процессов огромное значение имеют работы Н. И. Вавилова, доказавшего, что рецессивные мутации постепенно оттесняются на окраины видовых и расовых ареалов. Еще в, 1927 г. Н. И. Вавилов писал академику В. М. Вернадскому из Северной Африки; "Понял правильности в географическом распределении форм в пределах видов; убывание доминантов к периферии от центров. Это объясняет многое, даже для человека".

Все только что перечисленные факторы расообразования — отбор, дрейф генов в небольших изолированных популяциях и миграции — продолжали играть существенную роль в процессах расогенеза напротяжении всей дальнейшейистории человечества, хотя характер их действия все больше и больше зависел от социально-экономического и культурного развития разных народов. Новейшие исследования зарубежных и советских ученых (Ф. Фогель, А. А. Воронов и др.) показали, что многие ареальные признаки, считавшиеся раньше совершенно нейтральными, например некоторые группы крови, оказались в известной мере адаптивными. Так, высокая концентрация гена В (20—30%) в странах Центральной, Восточной и Южной Азии, где наиболее распространена оспа (в частности, в Китае и Индии), объясняется, по крайней мере частично, тем, что в крови людей III (В)иI (О)групп присутствуют антитела, которые оказывают неблагоприятное действие на вирус оспы, в силу чего люди эти реже заболевают оспой и легче ее переносят. Возможно, что те же группы крови (особенно О)обладают частичным естественным иммунитетом и против чумы, которая также еще недавно была широко распространена во многих азиатских странах. Есть данные о связи групп крови и с другими болезнями: так, например, оказалось, что частота заболеваемости раком желудка у людей группы А примерно и 1,25 раза выше, чем у людей группы О. Язвенная болезнь желудка и двенадцати­перстной кишки, напротив, встречается чаще у людей группы О.

Нет сомнения, что генетико-автоматические процессы, стимулируемые изоляцией, также играли значительную роль и в выработке своеобразных расовых особенностей таких групп, как тасманийцы, огнеземельцы и па-тагонцы Южной Америки,бушмены, готтентоты, а отчасти и пигмеи Африки, тибетцы высокогорных плато Центральной Азии, айны, полинезийцы различных островов Океании, алеуты и эскимосы Полярной Америки и Северо-восточной Азии. Генетический дрейф, вызвавший повышенную концентрацию рецессивных мутаций депигментации кожи, волос и радужины глаз, на окраине ойкумены наряду с отрицательным отбором играл значительную роль в формировании различных расовых типов светлых европеоидов (блондинов) Северной Европы. Аналогичные процессы концентрации рецессивных генов светлой окраски наблюдаются в некоторых изолированных популяциях, живущих в таких естественно-географических условиях, которые исключают влияние естественного отбора на депигментацию. Так, например, на основании личных наблюдений во время экспедиции 1924 г. в Афганистан Н. И. Вавилов отметил довольно высокий процент людей с серыми и голубыми глазами среди пуристанцев (кафиров) — небольшого ираноязычного народа, живущего в труднодоступном горном районе на высоте 3 — 4тыс метров над уровнем моря.

Как естественный отбор в истории рас постепенно терял свое значение, так и роль изоляции в этом процессе непрерывно падала; да и сама изоляция людских популяций никогда не была полной, всегда сочеталась с той или иной степенью метисации с соседними группами населения. В силу этого процесс расообразования не доходил до конца, и человеческие расы в отличие от разновидностей растений и животных не превращались в отдельные виды. Переходные формы, у растений и животных постепенно исчезавшие, у людей продолжали существовать на протяжении всей их истории. В зонах соприкосновения ареалов формирования рас сохранялись древние промежуточные формы.

Наряду с сохранением древних промежуточных форм на всём протяжении истории человечества складывались в результате метисации новые переходные группы расовых типов, которые сплошь и рядом отличались не меньшим морфологическим своеобразием и также имели свои географические ареалы формирования и распространения.

Оглавление

Н.Н. Чебоксаров

Основные принципы антропологических классификаций*

Область становления негро-австралоидной большой расы охватывала, по всей вероятности, южную часть верхнепалеолитической эйкумены(т. е. территории земли, освоенной человеком). Здесь, в лесах и саваннах Африки и южной Азии, в условиях жаркого тропического климата с усиленной инсоляцией и значительной влажностью воздуха, складывались, по-видимому, различные антропологические типы с относительно темной кожей, тенденцией к зависимости волос, с широким носом и значительным развитием наружной слизистой оболочки губ. По области формирования и современного распространения негро-австралоидную большую расу можно назвать также экваториальной.

Помимо негроидов Африки и морфологически сходных с ними меланезийцев, папуасов и негритосов в Океании и юго-восточной Азии, в состав экваториальной большой расы должны быть частично включены и некоторые другие океанийские и азиатские антропологические типы. Известное удивление может на первый взгляд вызвать отнесение сюда таких групп, как австралийцы, различных типов, сходных с веддами Цейлона и тоала Целебеса (цейлоно-зондская, или веддоидная группа), и особенно айнов. Действительно, все эти группы морфологически резко отличаются от "классических" представителей негроидной расы, от суданских и вообще африканских негров, да и от меланезийцев, у которых негроидные черты также выражены достаточно сильно. Но если мы обратимся к истории формирования этих групп, отбросив чисто формальный морфологический критерий, если мы обратим внимание на генетические связи между ними, то вряд ли придется сомневаться в том, что по своему происхождению все они, несмотря на резкие различия, связаны друг с другом, что в состав всех их вошли какие-то древние антропологические типы, имеющие общее происхождение.

Начнем с австралийцев. Конечно, современные австралийцы отличаются от негров Африки. Однако ряд признаков, таких, как темная кожа, широкий нос, утолщенные губы, известная степень прогнатизма и т. д., связывает австралийцев с африканскими неграми. С другой стороны, преимущественно волнистыми (а не курчавыми) волосами и сильно развитым третичным волосяным покровом австралийцы напоминают европейцев.

* Чебоксаров Н.Н. Основные принципы антропологических классификаций // Происхождение человека и древнее расселение человечества. М.: Изд-во АН СССР 1951.(Тр. Ин-та этнографии АН СССР. нов. сер. Т. XVI.)

Но если мы будем сопоставлять австралийцев не прямо с неграми из Африки (от которых они отделены огромными пространствами и с которыми если и были связаны исторически, то в очень древние времена), а с их непосредственными соседями — меланезийцами, то увидим, что морфологические различия здесь далеко не столь сильны, не столь существенны, и что наблюдаются многочисленные переходы, которые связывают австралийцев с меланезийцами. В негроидном облике меланезийцев никто сомневаться не будет: известно, что они настолько сильно напоминают африканских негров, что даже специалисты не всегда могут различить, с кем имеют дело — с меланезийцами или неграми. В то же время невозможно провести четкую антропологическую границу между меланезийцами и австралийцами. В составе меланезийцев имеются группы, которые близки к австралийцам, у которых менее курчавые волосы, сильнее развит третичный волосяной покров (например, жители Новой Каледонии). Встречаются также группы более светло окрашенные, которые перекидывают мост от тех же меланезийцев к представителям цейлоно-зондской группы (например, жители о-ва Онтонг-Ява).

Таким образом, оказывается, что меланезийцы, австралийцы и представители цейлоно-зондской группы связаны между собою рядом промежуточных звеньев. О связи меланезийцев с негритосами (тоже группа с ярко выраженными негроидными чертами в юго-восточной Азии и Индонезии) можно говорить с полной определенностью. Конечно, если мы будем сравнивать между собою антропологический облик "негроидных" семангов и "веддоидных" сеноев, живущих бок о бок на Малакке, то различия между ними окажутся значительными. Но если мы и здесь не ограничимся формально-морфологическим сопоставлением, а возьмем всю совокупность антропологических типов Океании и юго-восточной Азии, в особенности проследим их историю, привлекая палеоантропологический материал, то эти мнимые резкие границы начнут исчезать (Миклухо-Маклай, 1940, 1941).

Есть все основания предполагать, учитывая палеоантропологические данные по Индокитаю, что уже в неолите, если не в мезолите, там существовали антропологические типы, с одной стороны очень близкие к современным меланезийцам, с другой же — очень близкие к современным веддоидам или даже австралийцам. Провести границу между теми и другими на палеоантропологическом материале невозможно. Очевидно, это была единая группа населения, где только началось выделение специфических "австралоидных" и "веддоидных" форм.

Если мы перейдем теперь к относительно светлокожим айнам, то их отличия от африканских негроидов будут еще более значительными, еще более резкими. Но исторически, по характеру своего формирования, многие особенности айнов (волнистые волосы, сильное развитие третичного волосяного покрова, широкий нос и др.) могут быть сопоставлены со сходными особенностями австралийцев и даже меланезийцев. Не исключена возможность, что исходными формами для образования антропологического типа айнов были мезолитические и неолитические формы из Индокитая и Индонезии. Особое внимание надо обратить на древние черепа из Вадьяка на Яве, обладающие многими "австралоидными" и одновременно "айно-идными" особенностями (Чебоксаров, 1947). Очевидно, что современные айны представляют собой не расу, а группу антропологических типов, имеющих очень сложную историю. В истории этой группы определенную роль играли формы, имеющие общее происхождение с экваториальными антропологическими типами. Таким образом, и в этом случае, если подойти к вопросу исторически, а не ограничиваться формальным сопоставлением современных антропологических обликов тех или иных групп, общие истоки формирования всех экваториальных типов становятся весьма вероятными. Конечно, это не значит, что океанийских и азиатских негроидов следует отождествлять с негроидами африканскими и что некогда существовал какой-то единый ограниченный центр, откуда распространялись и те, и другие. Речь идет, очевидно, лишь об общих расообразовательных процессах, развернувшихся в глубокой древности на обширных пространствах тропического пояса африканского и азиатского континентов. Таким образом, у нас есть достаточно оснований к выделению обширной группы антропологических типов, которую мы можем назвать экваториальной большой расой и которая сложилась, надо думать, в условиях тропического климата Африки и южной Азии.

К северу от зоны становления негро-австралоидов в верхнем палеолите простиралась вероятная область формирования европеоидной большой расы со сравнительно светлой кожей, волнистыми или прямыми мягкими волосами, узким носом и небольшим развитием наружной слизистой оболочки губ. Первоначально эта область охватывала преимущественно засушливые приморские и предгорно-степные открытые пространства субтропического и умеренного поясов Средней и Передней Азии, а также Средиземноморья (в широком смысле слова). По отношению к европеоидной большой расе не возникает особых трудностей в смысле определения внешних границ ее распространения. Необходимо лишь подчеркнуть, что обширная область расселения европеоидов окружена ещё большей зоной переходных типов, которые связывают европеоидов с другими большими расами: на юге с негроидной, на востоке с монголоидной. Наличие этих переходных типов не создаёт никаких затруднений в классификации; надо только не смешивать группы типов с расами и не стараться втиснуть каждую группу типов в определенную расу. По ареалу распространения европеоидную большую расу также можно называть "евразийской".

Вероятной областью становления третьей большой расы — собственно азиатской или монголоидной - были сухие степи и полупустыни центральной и восточной Азии (Монголия, юг Восточной Сибири, северный Китай) с умеренно холодным климатом, небольшом влажностью воздуха и сильными ветрами. Здесь сформировались такие монголоидные особенности, как умеренно пигментированная желтоватая кожа, прямые, часто тугие волосы, узкий разрез глазной щели, обусловленный сильным развитием складки верхнего века и эпикантуса.

Помимо различных антропологических типов Азии, в состав монголоидной большой расы входят и американские индейцы – та группа, которая часто выделяется вкачестве отдельной единицы расовой систематики. Основные признаки у американских индейцев те же, что и у монголоидов. В сущности, отличие американских индейцев от монголоидов Азии сводится к тому, что некоторые монголоидные особенности, такие как низкое переносье или эпикантус, выражены у индейцев слабее или совсем не выражены. Все, что мы знаем об Америке, говорит, что она была заселена человеком сравнительно поздно, скорее всего в тот же самый мезолитический период, когда осваивались огромные пространства эйкумены, когда сформировались основные особенности большой монголоидной расы. Сами по себе мысль о заселении Америки расово неоднородным населением исключает всякую возможность выделения американских групп антропологических типов в отдельную большую расу (Дебец и Золотарев, 1936; Рогинский, 1937; Чебоксаров, 1947). Так обстоит дело с большими расами.

Очень важен и труден вопрос о том, ограничивалась ли расовая изменчивость у человека только формированием трех больших рас или она имела место и в последующее время. Провести границу между собственно расовой изменчивостью и другими явлениями в формировании антропологических типов нелегко. Затухание расообразования — вовсе не явление нескольких веков. Это сложный процесс, протекавший на протяжении многих тысячелетий. Но всё-таки, учитывая значение приспособления к внешним условиям, к естественно-географической обстановке в процессе расообразования, можно предполагать, что и внутри больших рас наметились, хотя и не столь ясно, как для самих больших рас, крупные группы типов, испытавших воздействие окружающих условий, приспособление к естественно-географической обстановке.

В составе экваториальной большой расы очень ясно выделяются две группы типов: африканская или западная (собственно негроидная), и океанийская или восточная (австралоидная). Типы, входящие в ту или иную группу, иногда бывают сходны, иногда — очень сильно различаются между собой. Это неудивительно, если принять во внимание конкретную историю расселения и дифференциации экваториальной большой расы. В самом деле, в африканской иазиатской тропической среде было очень много общего — сильная инсоляция, влажность воздуха, резко выраженная во многих местах, наличие чередования тропических лесов и открытых пространств типа саванн. Аналогичные типы могли, следовательно, складываться как в Африке, где формировались собственно негроиды, так и в южной Азии с включением Индонезии, где, очевидно, формировались австралоиды, проникшие в Австралиюне раньше самого конца палеолита. Провести резкую морфологическую границу между западными и восточными негро-австралоидами, как мы видели, чрезвычайно трудно. Это объясняется конкретной историей и характером их формирования. Но, принимая во внимание, что уже в палеолите или несколько позднее существовали и западные и восточные экваториальные группы, можно говорить о разделении экваториальной расы на две вторичные, или малые расы — австралоидную, или океанийскую, и негроидную, или африканскую.

Среди европеоидов также намечается определенная линия дифференциации, которую можно назвать расовой. Речь идет об упоминавшихся выше различиях между северными, депигментированными, и южными, более темно-окрашенными европеоидами. Признак пигментации, очень существенный в процессе расогенеза, позволяет выделить в составе европеоидной большой расы северную и южную группы. Южная группа, являющаяся по времени своего образования более древней, распространена на очень широком пространстве от Гибралтара до северной Индии. На этой огромной территории, вероятно, и происходило формирование особенностей европеоидной большой расы в целом.

Другая, северная группа европеоидов, возникла, несомненно, позднее, в процессе освоения человеком северной Европы (прежде всего Балтики в широком смысле слова), после отступления ледника. Как мы уже подчеркивали, есть много оснований предполагать, что именно в умеренном, влажном климате Прибалтики с ее пониженной инсоляцией наблюдалась, может быть еще в конце верхнего палеолита или несколько позднее, депигментация, характерная для тех европеоидов, которые разными путями заселили эти области и которые являлись потомками древних европейцев, или "кроманьонцев" в широком смысле слова. Не исключена возможность, что в заселении Прибалтики принимали известное участие также проникавшие из-за Урала монголоидные типы, которые также могли претерпевать процесс депигментации. Таким образом, депигментированные антропологические комплексы северной Европы не являются "расой" в строгом смысле слова: это скорее группа типов, испытавших сходный процесс посветления. Но все же какое-то ядро европеоидов, продвинувшихся на север, лежит в основе рассматриваемой группы, и самое формирование ее носило до известной степени расовый характер, так как она складывалась в процессе приспособления к особенностям естественно-географических условий.

Все это дает нам право выделить две вторичные (малые) европеоидные расы: южную, более темную, которую можно назвать индо-средиземной, или южной европеоидной расой, и северную, более светлую, которая по своему происхождению связана с Балтикой и которую уместно назвать балтийской, придав этому старому термину более широкое содержание, чем мы вкладывали в него раньше. Можно говорить, конечно, и о северной европеоидной расе. На истории самой этой расы можно видеть, как исчезает категория расы у человека, как она теряет свое реальное значение. Действительно, это и раса и не раса, раса без кавычек и одновременно "раса" в кавычках, так как она формируется в более позднее время, чем другие расы, является в основе не вполне однородной, включая наряду с преобладающими европеоидными элементами и некоторое количество "восточных", монголоидных примесей. Необходимо также отметить, что между южными и северными европеоидами расположен широкий пояс переходных типов средней Европы, которых не следует "загонять" ни в ту, ни в другую расу, а надо рассматривать как отражение не дошедшего до конца процесса расообразования у человека, неполной разделённости двух ветвей или двух рас внутри одной большой расы.

Подобно этому и внутри монголоидов может быть намечено главное направление вторичной дифференциации, по всей вероятности связанное с условиями жизни в различной естественно-географической среде. С одной стороны, это северные монголоиды, которых можно назвать также континентальными. К ним принадлежат антропологические типы населения почти всей Сибири (если отбросить тот европеоидный компонент, который там, конечно, есть) и антропологические типы населения многих областей центральной Азии в широком смысле слова (Монголия, отчасти Тибет и восточный Туркестан). Эта северная группа формировалась, вероятно, в условиях холодного климата центральной Азии и Сибири.

Существует и другая монголоидная группа, которую удобно именовать южной, или тихоокеанской. Она распространена на обширных пространствах восточной Азии, от Индонезии и Индокитая, с охватом почти всего Китая, Маньчжурии и Кореи, до Японии (хотя в Японии есть и экваториальные элементы). Дальше она уходит на территорию советского Дальнего Востока, где уже в последнее время, в последнее тысячелетие, перекрывается в значительной мере северными монголоидными типами.

В заселении Америки, которое началось раньше мезолита, принимали, по всей вероятности, участие как тихоокеанские, та континентальные монголоиды на той ступе их формирования, когда выработались еще все характерные особенности азиатской большой расы. Не исключена возможность участия в этом процессе и экваториальных форм, распространившихся на север из юго-восточной Азии вдоль берегов Тихого океана. В образовании антропологических типов аборигенного населения Америки приспособление к климатическим условиям не играло уже такой роли, как в происхождении первичных рас Старого Света. Условно многочисленные локальные варианты антропологического облика индейцев могут быть объединены в американскую малую, или вторичную, расу, входящую (наряду с тихоокеанской и континентальной) в состав монголоидов. Все же можно предполагать, что основная роль освоении человеком американского континента принадлежала группам с преобладанием тихоокеанских антропологических типов. Не случайно так называемые "американоидные" формы, морфологически напоминающие американских индейцев, встречаются чаще всего на периферии распространения южных монголоидов: Тибете, в некоторых районах Китая, на Филиппинских островах и т. д., что было отмечено многими исследователями.

Различия между северными и южными, или между континентальными и тихоокеанский монголоидами, в известной степени параллельны различиям между северными и южными европеоидами. Параллелизм проявляется, например, в строении волос, в размерах черепе лица, в форме носа и губ, отчасти в пигментации (особенно в окраске кожи). Параллелизма» показывает, что перечисленные различия связаны с формированием в определенной окружающей среде — более холодной и суровой на севере, более теплой и мягкой на юге.

Так же как две ветви европеоидов, две основные ветви монголоидов связаны друг с другом целым рядом переходных типов и форм. Эти переходы отнюдь не всегда являются результатом позднего смешения. Можно выделить в качестве переходных форм самую северную группу монголоидных типов — арктическую, или эскимосскую, которая есть результат очень давно начавшегося взаимодействия между северными и южными монголоидами.

Некоторые переходные черты между северными и южными монголоидами обнаруживают и антропологические типы Дальнего, выделяемые в дальневосточную, или восточно-азиатскую группу типов, характерную для северных китайцев, маньчжуров, корейцев, некоторых групп советского Приамурья (нанайцы), отчасти для японцев. Общеизвестно, что по большинству особенностей дальневосточная группа типов сближается с южно-азиатской группой, но по некоторым особенностям, как, например, по высоте лица или по строению носа, она морфологически "переходна" к северным монголоидам. Вероятно, она была переходной и по условиям своего формирования.

Таким образом, три большие расы связаны между собою многочисленными переходами. В то же время каждая из них распадается на две или три ветви или малые расы, которые сложились позднее больших, но также в условиях приспособления к определенной географической среде. Эти малые расы разграничены между собой ещё менее резко, чем большие, и еще более тесно связаны между собою непрерывными переходами.

Группы антропологических типов являются результатом сложного взаимодействия малых рас между собою.

В составе собственно негроидной, или африканской, расы выделяется весьма своеобразная южноафриканская, или бушменская, группа типов, которая по своему происхождению связана с древними негроидами Средиземноморья, но в дальнейшем, вероятно, претерпела вторичные морфологические изменения в условиях южноафриканской природы в сухой степи Калахари. Для бушменов, а отчасти и для их соседей готтентотов, характерно сочетание явно негроидных особенностей в строении волос, лица, носа и, с меньшей степени, губ, с такими чертами, как желтоватая, сравнительно светлая кожа, сильно развитая складка верхнего века и иногда появляющийся эпикантус, заметное выступание скул. То, что здесь наблюдается некоторый параллелизм с формированием монголоидов, не только не удивительно, а, напротив, естественно: это одно из доказательств связи расогенеза с влиянием условий жизни. Несомненно, что предки бушменов в антропологическом отношении представляли собой местную вариацию негроидной расы. Об этом ярко свидетельствует и палеоантропологический материал по южной Африке. К бушменам по некоторым признакам (очень низкий рост, общий грацильный облик и др.) близка центральноафриканская, или пигмейская, группа антропологических типов, сложившаяся, вероятно, сравнительно поздно, в результате своеобразного изменения некоторых локальных форм той же негроидной расы.

Суданская группа типов охватывает негров всей Африки, а не только Судана. Эту группу можно назвать и просто негрской. Наиболее ярко выраженные негроидные особенности характерны именно для этой группы

Восточно-африканская, или группа типов широко распространена среди населения многих стран восточной Африки (Эфиопия, Сомали, Эритрея и др.). Морфологически и исторически она переходна к европеоидам и в состав негроидной расы может быть включена только условно. К этой восточно-африканской группе типов должна быть проведена какая-то линия и от негроидов, и от южных европеоидов. Где здесь смешение, где здесь древние связи, — сказать пока очень трудно. Очевидно, и то и другое имело место в истории восточно-африканской группы, характеризующейся такими признаками, как умеренно курчавые волосы, ниже среднего развитый третичный волосяной покров, коричневая кожа с красноватым, "бронзовым" отливом, небольшое по абсолютным размерам орто- или мезогнатное лицо, узкий, сильно выступающий нос, широко открытые глаза (складка верхнего века слабо развита), несколько утолщенные губы.

В аналогичном положении находится и сходная с эфиопской южно-индийская, или дравидская, группа типов. Для дравидов, основного населения южной Индии, характерна вся гамма переходов между европеоидными и экваториальными формами. С одной стороны, связи здесь идут к южным темным европеоидам, с другой — к веддоидам, широко распространенным в юго-восточной Азии и на Цейлоне. Перед нами типично переходная, или "контактная", группа. В основе южно-индийской группы типов, в сущности, какая-нибудь определенная раса не лежит. Это сравнительно поздно сформировавшаяся смешанная группа, переходная форма, связывающая негро-австралоидов и европеоидов. Ее отнесение к большой экваториальной расе также несколько условно.

Далее к востоку выделяется та группа типов, которая названа в схеме цейлоно-зондской, или веддоидной. Не вызывает особого сомнения включение ее в экваториальную большую расу. С еще большим правом это относится к негритоской, или андаманской группе (морфологически близкой к центральноафриканской), сформировавшейся, вероятно, в силу историко-геогра-фических условий, сходных с теми, которые существовали в Африке при формировании пигмеев.

Следующая экваториальная группа типов — меланезийская— морфологически напоминает суданских или собственно африканских негров, но исторически связывается не с неграми Африки, а с австралоидными и веддоид-ными формами южной Азии и Океании. От меланезийцев, как мы видим, не только географически, но и морфологически "недалеко" и до австралийцев, вполне заслуживающих выделения в отдельную группу антропологических типов, в истории которой большую роль играла длительная изоляция в условиях своеобразной и суровой австралийской природы.

Айнская группа антропологических типов может быть по своей прежней географической локализации названа также курильской, поскольку Курильские острова до их временного захвата японцами были населены именно айнами, в настоящее время сохранившимися лишь на южном Сахалине и на о-ве Иезо (Хоккайдо). По некоторым особенностям (уплощенное лицо, спорадический эпикантус) айны обнаруживают аналогии с монголоидами, преимущественно южными. Речь здесь может идти как о смешении уже сложившихся монголоидных и австралоидных типов, так и о древних связях между ними, возникших еще в процессе формирования основных рас.

В составе южных, или темных, европеоидов можно выделить в общем три группы типов. Следует подчеркнуть, что при выделении этих групп не должен учитываться головной указатель (процентное отношение наибольшей ширины головы к ее наибольшей длине), имеющий значение лишь при установлении более дробных локальных типов внутри групп. В западной части распространения темных европеоидов— в бассейне Средиземного моря и на Балканском п-ове выделяется группа типов, которая может быть названа средиземно-балканской. При общем европеоидном облике для нее характерны узковолнистые волосы, сильное развитие третичного волосяного покрова, грацильность ("тонкость") в строении лица, небольшая скуловая ширина (при сильной горизонтальной профилировке), широко открытые "миндалевидные" глаза, умеренно выступающий узкий нос с прямой спинкой, несколько утолщенные губы. Группа эта преобладает среди населения южной Европы и северной Африки, проникая на восток вплоть до Кавказа (Грузия, Азербайджан). Морфологически к "балкано-средиземноморцам" очень близки также многие антропологические типы народов Средней Азии (таджиков, узбеков, туркмен), Афганистана, Ирана и северной Индии. Географическая разобщенность этих типов с балкано-средиземноморскими не позволяет объединить те и другие в одну систематическую единицу. Возникает, таким образом, необходимость выделения самостоятельной индо-памирской группы.

Между индо-памирцами и балкано-средиземноморцами сосредоточены представители третьей группы темных европеоидных типов, характерных для армян, малоазийских турок и некоторых других народностей Закавказья, Месопотамии, Сирии, Палестины и Аравии. По географической локализации эту группу типов удобнее всего назвать "переднеазиатской"; морфологически ей свойственны так особенности, как чрезвычайно сильное развитие третичного волосяного покрова, значительная массивность черепа, большой наклон лба, выраженное надбровье, резко выступающий среднеширокий нос с очень высоким переносьем и выпуклой спинкой. В антропологической литературе описанный комплекс признаков часто называют "арменоидным". Проблема происхождения арменоидов представляется очень сложной и до настоящего времени не может считаться разрешенной, хотя связь их с другими темный европеоидными типами и не вызывает сомнений. Древнейшие арменоиды IV—V тысячелетий до н. э. известны по скульптурным изображениям древних народов Месопотамии - сумерийцев и аккадов.

Среди северных депигментированных европеоидов ясно выделяются две группы типов. Одна из них, характерная для северной части восточной Европы, распространена к востоку от Балтийского моря, в бассейне Белого моря, вплоть до Урала, а в прошлом, вероятно, была распространена и дальше на восток вплоть до Енисея. Позднейшая русская колонизация здесь, конечно, не учитывается. Рассматриваемая группа, сложившаяся на европеоидной основе, впитала в себя некоторое количество очевидно также депигментированных монголоидных форм, проникших из-за Урала. По географической локализации её можно назвать беломорско-балтийской, учитывая связь с Балтикой и Белым морем. Другая группа светлых европеоидов не носит следов указанного смешения с элементами восточного происхождения, но зато, обнаружив смешение с элементами иного, атлантического происхождения — более темными представителями той же европеоидной большой расы, может быть, впитавшими в себя некоторые негроидные элементы. Эту группу типов можно назвать атланто-балтийской, учитывая ее распространение к западу от Балтики вплоть до атлантических стран (Англия, Ирландия, Исландия).

Выше уже подчеркивалось, что между северными и южными европейцами расположена зона переходных типов. Классификация этих переходных типов очень трудна. Учитывая их историю и не придавая решающего значения морфологии, можно выделить здесь, как и на севере, две группы типов, одна из которых, распространенная в Европе от берегов Черного моря до Атлантического океана, несет на себе следы взаимодействия со средиземноморскими, а может быть, и африканскими формами; другая же занимает большую часть восточной и центральной Европы и включает некоторые элементы уральского происхождения. Последнюю группу типов можно назвать восточноевропейской, тогда как первую — атланто-черноморской, учитывая область ее распространения. Подчеркнем, что это разделение переходных по пигментации европеоидных форм носит условный характер и, вероятно, нуждается в значительных коррективах, что совершенно естественно, если принять во внимание историю их формирования и морфологически промежуточный характер.

Между зоной преобладания европеоидных и монголоидных типов лежит широкая переходная полоса, занимающая, с одной стороны, северо-западную Сибирь, отчасти северо-восточную Европу (включая север Скандинавии, а также побережья Белого и Баренцева морей), с другой же стороны — Среднюю Азию в широком смысле слова (включая Казахстан и Киргизию). Это — область древнейшего смешения между европеоидами и монголоидами. Однако такое смешение в таежной и предгорно-степной областях происходило, как мы видели, по-разному и имело место в разные исторические эпохи. На севере оно началось значительно раньше, чем на юге, очевидно, еще в процессе первоначального заселения территории человеком. На юге же оно достигло своего максимального напряжения в первые века нашей эры и продолжалось до нашего времени. Таким образом, в зоне контакта между европеоидами и монголоидами сложились две группы антропологических типов, которые по самой своей истории переходны и не могут быть, строго говоря, отнесены ни к монголоидам, ни к европеоидам. Северную группу этих переходных типов можно назвать уральской, южную же — южно-сибирской, если употреблять предложенный А. И. Ярхо старый термин, который прочно вошел с советскую антропологическую литературу. Как для "уральцев", так и для "южно-сибирцев" характерны прямые, но чаще мягкие, чем тугие, темные волосы, более сильная, чем у монголоидов, но более слабая, чем у европеоидов, выраженность третичного волосяного покрова, умеренно пигментированная, иногда желтоватая кожа, карие или смешанные глаза, несколько уплощенное лицо, сильно развитая складка верхнего века, спорадический эпикантус, большей частью узкий, умеренно выступающий нос с невысоким переносьем, средние по толщине губы. У "уральцев" лицо ниже и уже, спинка носа обычно вогнутая, общий облик часто грацильный. У "южно-сибирцев" лицо крупнее, спинка носа нередко выпуклая, лоб наклонный, надбровье хорошо выражено. Обе группы являются яркими примерами контактных форм, занимающих в систематической схеме промежуточное положение между европеоидами и монголоидами.

Собственно монголоиды, как мы видели, могут быть разделены на две большие ветви и на переходные группы между ними. Среди современных монголоидов очень ясно выделяется сибирская группа антропологических типов, характерная для многих народов Сибири и известная здесь, по крайней мере, с неолита. Ее исходной формой является, вероятно, хорошо описанный в нашей литературе палеосибирский, или байкальский, тип, многие особенности которого и сейчас прослеживаются среди эвенков Прибайкалья, юкагиров и некоторых других народов Сибири, находящихся вне зоны смешения с европеоидами. Характерные признаки сибирской группы — прямые, тугие или мягкие, умеренно темные волосы, карие глаза, небольшое развитие третичного волосяного покрова, общая массивность костяка, очень крупное (широкое и высокое) плоское лицо, большая складка верхнего века, часто встречающийся эпикантус, среднеширокий нос с низким переносьем и вогнутой спинкой, наклонный лоб, выраженное надбровье. К сибирской группе типов примыкает центральноазиатская, преобладающая среди монголов, бурят, якутов, алтайцев, тувинцев и некоторых других народов центральной Азии и юго-восточной Сибири. От сибирских типов центральноазиатские отличаются более интенсивной пигментацией, большей высотой черепа, повышенным переносьем, преобладанием выпуклых спинок носа над погнутыми и т. д. В пределах южной, или тихоокеанской, ветви монголоидов ясно выделяется южно-азиатская группа типов, представленная малайцами, южными китайцами и другими группами населения юго-восточной Азии, Индокитая и Индонезии. Некоторыми своими чертами южно-азиатская группа типов обнаруживает сходство с экваториальными формами (сравнительно темная кожа, тенденция к широконосости, утолщенные губы и др.). Она сложилась, вероятно, в результате взаимодействия древних представителей тихоокеанской, или юго-восточной, ветви монголоидов с экваториальными формами; поэтому-то она связана многочисленными переходными звеньями с цейлоно-зондской, или веддоидной, группой антропологических типов.

О положении дальневосточной группы, связывающей северных и южных монголоидов, уже говорилось выше; переходность выражена в этом случае вполне ясно. То же самое, хотя в несколько иной степени, относится и к арктической, или эскимосской, группе типов.

Очень сложен вопрос об антропологическом составе полинезийцев, которые обнаруживают некоторое сходство с южными монголоидами по таким признакам, как прямые, иногда тугие волосы, небольшое развитие третичного волосяного покрова, желто-оливковая кожа, несколько уплощенное, часто очень широкое и высокое лицо. В то же время для многих групп полинезийцев характерны ''экваториальные особенности", вроде абсолютно широкого носа, небольшого прогнатизма, утолщенных губ и т. д. Очевидно, перед нами сравнительно поздно, в 1 тысячелетии н.э. сложившаяся контактная группа типов, которую можно сблизить как с южными (тихоокеанскими) монголоидами, так и с австралоидами. В классификационной схеме группа эта обозначена как полинезийская.

Не менее трудна систематика антропологических типов американских индейцев. Это обусловлено как недостаточной изученностью их антропологических особенностей, так и тем, что группы разного расового происхождения принимали участие в заселении Америки. Среди индейцев Аляски, Канады и США выделяется североамериканская группа, которая характеризуется так называемыми типичными "американоидными" чертами: крупными размерами черепа, широким лицом, сильно выступающим носом, ослаблением монголоидных особенностей глаза. Южнее распространена среднеамериканская группа, у которой американоидные черты выражены менее резко, размеры черепа и лица меньше, иногда наблюдается тенденция к темнокожести, волнистости волос и к усилению третичного волосяного покрова.

Эта группа охватывает аборигенное население южной части Северной Америки, всей центральной и большей части Южной Америки. Наконец, на крайнем юге мы имеем дело с патагонской группой, которая некоторыми чертами, в частности крупными размерами черепа и лица, а также общим массивным обликом напоминает североамериканских индейце, что, вероятно, неслучайно, а связано с происходившими здесь процессами приспособления к окружающей естественно-географической обстановке, до известной степени сходной c североамериканской. Интересно, что в различиях между тремя американскими группами типов наблюдается некоторый параллелизм с тем, что происходило в Старом Свете, выраженный, однако, в гораздо менее яркой форме, так как Америка заселялась человеком на иной ступени общественного развития, чем Евразии и Африка, когда непосредственное телесное приспособление к климатическим условиям имело уже "остаточное", крайне второстепенное значение.

* * *

В заключение следует еще раз подчеркну что на всех этапах развития человеческого общества процессы образования антропологических типов, биологические по своему механизму, были исторически обусловлены. Так как территориальные варианты физической природы человека могли складываться только на основе географических групп населения, должно было существовать определенное соотношение (отнюдь не совпадение) между антропологическим и этническим расчленением человечества. Большие расы в верхнем палеолите складывались на основе обширных групп населения, разделенных естественно-географическими барьерами (горы, моря, пустыни и др.). Малые расы в мезолите и неолите формировались уже на основе, племенных групп, частично смешанных в расовом отношении (например, при заселении севера Азии и Европы, Америки и Океании). Образование позднейших антропологических типов протекало среди более или менее крупных этнических объединений сложного племенного состава, в расовом отношении также неоднородных (племена и народности древнего и средневекового мира).

Оглавление