Уинстон Черчилль

Английский ученый, один из крупнейших социологов совре­менности, Энтони Гидденс изучает проблемы гло6ализации с сере­дины 1980-к годов. Ученый является директором знаменитой Лон­донской школы экономики, занимающей в рейтинге 160 британ­ских университетов второе место (между Кембриджем и Оксфор­дом). Он автор более тридцати книг, переведенных на многие языки мира. Наиболее известные книги: «Капитализм и совре­менная социальная теория» (1971, русский перевод 1999); «Кон­ституция общества» (1984); «Последствия современности» (1990); «Преображения близости» (1992) и «Третий путь» (1998); «Усколь­зающий мир» (1999, русский перевод 2004).

Рассмотрим взгляды ученого на социальную гло6aлизацию, изложенных в цикле лекций, которые легли в основу книги «Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь». Лекции 6ьии прочитаны в рамках Программы Рейта и подготовлены на Би-6и-си для трансляции на широкую аудиторию многих стран. Лекционный курс назывался «Ускользающий мир». По мнению автора, эта фраза наиболее точно передает чувства, которые испытывают многие лю­ди, живущие в эпоху быстрых перемен. Эта волнующая человека эпоха отличается от прошлых переходных периодов грандиозными переменами, охватывающими не отдельные регионы земного шара, а мир в целом. Не оправдалась марксистская точка зрения, что дальнейшее развитие науки и техники сделает мир более стабиль­ным и упорядоченным. Не оправдался наивный оптимизм на неиз­бежность устойчивого развития: мир не только не стал управляе­мым, но, судя по всему, вышел, «ускользнул» из-под контроля. На­учно-технический прогресс не всегда приводит к положительным результатам. Возникли новые факторы риска, затрагивающие каждого, независимо от степени привилегированности или обездоленности человека. Глобализация перестраивает образ жизни. локомотивом глобaлизации выступает политическая, экономическая и тех­нологическая мощь Соединенных Штатов Америки. глобализация наступает с запада и изменяет не только остальной мир, но и тек, кто идет в ее авангарде. Энтони Гидденс резюмирует: «Хозяевами своей истории мы никогда не станем, но найти способ «поймать» наш ускользающий мир можем и должны».

Никто не знает суть надвигающего глобального порядка.

Произошло повсеместное распространение термина «глобализа­ция», практически отсутствовавшего до конца 1980-х годов.

Глобализация лишь отчасти означает вестернизацию. Распро­станенным явлением становится «колонизация наоборот» - влияние развивающихся стран на развитие со6ытий в западных государствах. Например, латиноамериканизация юга Кaлифорнии, возникновение глобального высокотехнологического сектора в Индии.

По отношению к гло6ализации профессионалы разделились на скептиков и радикалов. Скептики оценивают разговоры о гло6али­зации как болтовню, сотрясение воздуха. Они считают, что мир продолжает развиваться так же, как он развивается уже много лет.

Кроме того, усиливается регионализация международных экономи­ческих отношений, о чем свидетельствует опыт Европейского Сою­за. Большинство стран этого объединения торгуют преимущественно между собой, и этот обмен нельзя назвать по-настоящему глобальным. Радикалы считают гло6ализацию абсолютно реальным явлением: рынок стал глобальными национальные границы для него не существуют; страны утратили большую часть своего прежнего суверенитета; политики не могут влиять на события так же, как в недавнем прошлом.

Глобализация являет сложное сочетание противоречивых или даже противоположных процессов. глобализация не только перено­сит полномочия местных сообществ и государств на международный уровень, но и приводит также к противоположному результату, порождая требования о6 автономии на местах. В процессе гло6али­зации создаются новые экономические и культурные зоны внутри страны или в рамках нескольких государств, ориентированные преимущественно на внешний мир (Гонконг, Силиконовая долина в Калифорнии, Каталония с Барселоной и др.). Культурные символы гло6ализации, связанные с Америкой, - индустрия Голливуда, «ко­ка-кола», «Макдональдс», Си-эн-эн и др.

Меняется роль суверенного государства в международные отношениях. Экономическая политика на уровне государства не о6ладает прежней эффективностью. Устаревают прежние формы геополитики, и государствам необходимо пересмотреть свою идентичность.

Энтони Гидденс выделяет следующие риска и опасности, поро­жденные гло6ализацией. Коренным образом меняется природа го­сударства, когда им угрожают риски и опасности, а не враги. Риск отличается от опасности или угрозы. Понятие риска связано с ак­тивным анализом опасности с точки зрения будущих последствий. Великие цивилизации древности (Греция, Рим, Китай) жили в ос­новном прошлым. Для ситуаций, связанных с риском, у них суще­ствовали понятия судьбы, удачи или воли богов.

Готовность идти на риск является непременным условием свободного предпринимательства, это источник энергии, создающий

богатства капитализма. Современный капитализм внедряется в будущее благодаря оценке будущих прибылей и у6ытков, а значит, и г риска. Благодаря страховке человек уже не готов идти на риск. Появление современных видов страхования связано с мореплаванием. Торговля риском или его перекладывание на других является характерной чертой капитализма. Но сегодня риск приобретает новое, специфическое значение. Если в прошлом риск считался способом регулирования будущего, его нормализации и подчинения нашей воле, то сегодня его природа изменилась.

Причина внешнего риска связана с неизменными традициями или законами природы (неурожаи, наводнения, эпидемии и голод). Рукотворный риск связан с нашим познанием окружающего мира (экологический риск, связанный с глобальным потеплением, чернобыльская катастрофа, трансгенные культуры, мировой экономический кризис). Мы живем в мире, где опасности, созданные на­шими руками, становятся более серьезными, чем приходящие из­вне. Жизнь в глобaльную эпоху обусловлена множеством новых ситуаций, связанных с риском.

Понятие «традиция» возникло в Европе в последние двести лет. Идея традиции является порождением Нового времени. Все традиции являются выдуманными и часто оказываются более молодыми, а не уходящими в мглу веков. Когда влияние традиции и обычаев в мировом масштабе ослабевает, меняется основа самоидентифика­ции - ощущения себя как личности. Человек должен гораздо активнее, чем раньше, создавать и воссоздавать собственную идентичность. Фрейд, закладывая основы современного психоанализа,

по сути, выработал метод обновления идентичности на ранней стадии процесса детрадиционализации. Психоанализ возвращает человека в собственное прошлое, чтобы приобрести большую самостоя­тельность в будущем.

Гидденс выделяет два полюса глобализации - борьба между за­висимостью и самостоятельностью, столкновение между космопо­литическим мировоззрением и фундаментaлизмом. Фундамента­лизм возник в ответ на влияние гло6ализации. Сам термин поя­вился на рубеже ХIХ и ХХ столетий применительно к американ­ским протестантским сектам. Фундаментализм не является сино­нимом фанатизма и авторитаризма. Фундаменталисты призывают вернуться к древним заветам или священным текстам. Фундамен­тализм -это традиция в осаде, отстаиваемая традиционным спо­собом, то есть ссылками на ритуальную истину. Фундаментализм произрастает на почве любых традиций и связан с нежеланием понять множественность истолкований или идентичности, с отка­зом от диалога в мире. Фундаментализм ставит перед современно­стью главный вопрос: способно ли человечество жить в мире, где нет ничего святого? Нет, - отвечает Гидденс, - не способно, так как человеку необходимы нравственные убеждения: «Нам всем 6ьио бы незачем жить, если 6ы у нас не было того, за что стоит умереть».

Для каждого человека важнее всего глобальные перемены, за­трагивающие личную жизнь, - браки семью, любовные отно­шения и секс. Трансформируется семья, о которой философ Ва­силий Розанов писал, что «семья есть самая аристократическая форма жизни».

Преобразования, затрагивающие личную жизнь, намного пре­восходят масштабы любой страны. В сельской местности семья и брак носят часто традиционный характер, тогда как в крупных городах гражданский брак становится более обычным. Семья превратилась в поле битвы между традициями и современностью. Утрата «семейного очага» вызывает большyю ностальгию, чем исчезновение любого другого института.

Традиционная семья представляла в прошлом экономическую ячейку, связанную, например, с сельским хозяйством или приобре­тением собственности. Неотъемлемой чертой традиционной семьи 6ьио неравноправие мужчин и женщин, которые считались «движимым имуществом». Из-за отсутствия эффективных средств контрацепции женщины за свою жизнь рожали по десять раз и более.

Секс является необходимым земным искушением для челове­ка. В знаменитом бестселлере Пауло Коэльо «Одиннадцать ми­нут» героиня говорит, что секс - это искусство терять контроль над собой.

За последние десятилетия на Западе радикально изменилась сексуальная жизнь. Произошло отделение секса от деторождения. В результате, когда секс лишен «сверхзадачи», в нем, по определе­нию, не может господствовать только традиционная ориентация (между мужчиной и женщиной). Ядром современной, лишенной экономической роли, семьи стала пара, а основой заключения бра­ка - любовь и сексуальное влечение. Демократический Запад вы­ступает за права сексуальных меньшинств, а СМИ пропагандируют новый стереотип мужчины. Мировые религии осуждают содомию как противоречащую Природе и Богу.

Брак уже не является главной основой совместной жизни. В сложившейся ситуации изменилось положение детей, которые в традиционной семье приносили экономическую выгоду. Ценность детей возросла из-за снижения рождаемости и стала определятся психологическими и эмоциональными потребностями.

Эмоциональные контакты (близость) заменяют прежние связи

между людьми в личной жизни в трех главных сферах - сексуальные и любовные отношения, отношения между родителями и детьми, а также дружба. Гидденс вводит идею «чистых отношений», зависящих от активного доверия. Основным условием близости является откровенность, когда человек раскрывается перед другим. Эти отношения могут устанавливаться на основе диалога или беседы, когда люди не скрывают друг от друга слишком многого. Эти новые ценности в личной жизни соответствуют ценностям политической
демократии, одним из главных атрибутов которой является открытый диалог и равноправие полов. Это новое явление, названное ученым демократией чувств, находится на переднем крае борьбы между космополитизмом и фундаментализмом. Демократия чувств является одним из элементов прогрессивной гражданской культуры, вырабатывающей терпимость и другие убеждения, характерные для гражданского общества.

Развитие глобальных коммуникаций способствует распространению демократии. В современном мире большинство государств на­зывают себя демократическими, включая коммунистический Китай. Гидденс связывает демократию с реальным соревнованием полити­ческих партий в борьбе за власть на основе регулярных и честных выборов. Торжество западной модели связывается с сочетанием де­мократии со свободной рыночной экономикой. Вместе с тем отмеча­ется парадокс демократии: граждане демократических стран испытывают разочарование в демократической системе, завоевавшей за последние десятилетия важные позиции по всему миру.

Необходимо равновесие между государством, экономикой и гражданским обществом. Когда господствует только государство, это ведет к его распаду, как это произошло в бывшем Советском Союзе.

Разговоры о демократии на надгосударственном уровне широко обсуждались на протяжении ХХ столетия. Но вместо мировой гар­монии разразились две мировые войны, унесшие жизни более ста миллионов человек. Современный мир стал более взаимозависи­мым, и изменился характер мирового сообщества, ему нужна боль­шая управляемость, которую могут обеспечить демократические институты.

Немецкий ученый Р. Роберт предложил региональный режим в области прав человека. Он содержит дифференцированный подход к дальнейшему развитию и укреплению международного режима за­щиты прав человека. Права человека в условиях гло6ализации должны пониматься не только в исключительно западном и либе­ральном варианте, но и с учетом национального и регионального многообразия.