Мировые полюса развития и экономические Пустыни

В конце ХХ столетия сформировалось три мировых полюса экономического и технологического развития - Североамериканский (НАФТА), Западноевропейский (ЕС) и Азиатско-Тихоокеанский. Аб­солютной экономической мощью обладают Соединенные Штаты, значительно опережающие Японию, занимающую второе место в мире по макроэкономическим показателям. В Западной Европе ли­дирует объединенная Германия. В Азиатско-Тихоокеанском регионе динамично развивается Китай, который, по прогнозам экспертов, в будущем станет Второй мировой державой. По данным междуна­родной статистики, глобальная экономика вступила в третье Тыся­челетие с крупнейшими центрами силы, на которые пришлось свыше половины мирового ВВП, рассчитанного на основе офици­альных обменных курсов и паритетов покупательной способности национальных валют. Доля лидеров в мировом ВВП распределилась следующим образом: США - 21%, Западная Европа - 20%, Китай -12% и Япония - 7,5%. Удельный вес Китая увеличился в мировом валовом продукте за период 1980-2000 гг. в четыре раза.

Каждый из трех полюсов экономического и технологического развития имеет разную Идеологию формирования. Североамерикан­ский полюс (прежде всего Соединенные Штаты) является образцом свободного предпринимательства, Западноевропейский (объеди­ненная Европа) - примером экономической интеграции в границах единой цивилизации, а Азиатско-Тихоокеанский демонстрирует умелое использование западных технологий в сочетании с местными социокультурными традициями.

Соединенные Штаты обладают самой большой экономикой мира. Однако удельный вес американского ВВП в валовом мировом продукте снизился за период 1950-2000 гг. с 27 до 21% и стал сопос­тавим с ВВП стран ЕС (20%). США уступили мировое лидерство по объему экспорта товаров и услуг Европейскому Союзу (14% мирового объема экспорта в 2000 г. против 3б% ЕС). В Соединенных Шта­тах, в Калифорнии, расположен мировой полюс высоких технологий. Федеральный штат Кaлифорния по объему ВВП занимает шестое ме­сто в мире среди высокоразвитых государств, опережая Канаду, Италию и Россию.

По мнению академика Нодари Симония «строительный материал»

будущего многополярного мира начал накапливаться еще в период противостояния двух сверхдержав. Процесс этот отличается неравно‑

мерностью. Новые мировые полюса отличаются темпами развития и неравномерностью созревания социально-экономических, военно-политических, демографических и других элементов. Сильно продви­нутый в экономическом плане ЕС отстает в военно-политическом отношении. Япония стала второй державой мира только в рамках индустриальной парадигмы. Будущий мировой полюс - Китай - уже является великой державой по своим географическим и демографическим параметрам и важным региональным центром влияния. Наращивание экономической мощи осуществляется не только за счет внутренних ресурсов, но и путем формирования «Большого Ки­тая». Сянган и Аомынь уже воссоединились с Китаем, а Тайвань стал одним из главных инвесторов и торговых партнеров. Существенную роль в формировании «Большого Китая» играет китайская диаспора

(хуацяо), контролирующая многие финансовые и торговые процессы в Юго-Восточной Азии. Китай вышел на четвертое место в мире по расходам на оборону после США, России и Японии. В отдаленной перспективе на роль значительных полюсов мироустройства могут претендовать Индия и Бразилия.

Геоэкономические полюса не всегда совпадают с геополитическими. В военно-политическом отношении Западная Европа не является мировым полюсом (90% мощи НАТО приходится на США), В то же время Россия сохраняет позиции второй мировой ядерной державы. Между геоэкономическими полюсами идет постоянный цивилизаци­онный диалог, основанный на рубежной энергетике многомерного пространства. В качестве его материальных трансляторов выступают транспортные коммуникации и свободные экономические зоны.

Поляризация характерна для мирового финансового пространства. Около половины объема капитализации мирового фондового рынка приходится на долю 25 крупных городов. Более половины мировых валютных операций осуществляется в Лондоне, Нью-Йорке и Токио.

Антиподами мировым полюсам экономического и технологическо­го развития служат Великие экономические пустыни. Эти геоэкономические пространства мировой периферии характеризуются упадком де­ловой активности, сокращением производства, разрушением социаль­но-производственной инфраструктуры и демографической депопуля­цией. Здесь часто возникают полюса криминальной экономики и кор­рупции. Экономические пустыни образуются в результате военных конфликтов, введения эмбарго, трансформации экономических отно­шений. Великая экономическая пустыня образовалась на северо­востоке России после перехода от использования рабского труда за­ключенных к имитации рыночных отношений. Крупные экономиче­ские пустыни образовались на Балканах и в Афганистане после «гу­манитарной» интервенции Запада и США. После распада Советского Союза в экономические пустыни трансформируется большинство но­вых независимых государств. Как правило, в Великих экономических пустынях формируются полюса (территории) криминальной экономики, не контролируемые суверенными государствами: «Золотой треуголь­ник» в Азии; колумбийские территории, контролируемые Медельинским наркокартелем, Северный Афганистан, юг Анголы и др.

***

Глобализация мировой экономики свидетельствует о противо­речивых процессах, происходящих в мире. Сторонники неоли6е­ральной глобализации, казалось 6ы, уже увидели в конце ХХ века контуры всемирной экономической гармонии, достигнутой благо­даря соблюдению прав человека и высокой эффективности рыноч­ных отношений. Финансовый кризис в Азиатско-Тихоокеанском регионе показал, что еще рано говорить об интегрированной эко­номике, когда одни страны проигрывают, а другие благодаря кри­зису испытывают экономический бум. В результате азиатского кризиса произошел массовый отток капитала из АТР в Соединен­ные Штаты. Над американской экономикой, находящейся на подъеме, вновь появился призрак вечного процветания. Но новый мировой экономический порядок, основанный на принципах со­блюдения прав человека и либеральной экономики, пока не со­стоялся. Глобальная десинхронизация привела к поискам проти­вовесов и попыткам создания геополитического равновесия с по­мощью региональных группировок. Проявляются реальные тенденции социальной и экономической маргинализации в разных регионах Земли. Современный мир не ограничивается реальным географическим пространством, он стал многомерным. Действи­тельность оказалась прагматичнее философского романтизма.

Параллельно с экономической гло6ализацией идет регионализация международных экономических отношений. Это наглядно проявляется на примерах Западной Европы и Восточной Азии. Между геоэконо­мическими полюсами идет постоянный цивилизационный диалог, основанный на рубежной энергетике многомерного пространства. В качестве его материальных трансляторов выступают свободные эконо­мические зоны и международные транспортные коридоры.

Мировой порядок формируется на энергетических рубежах мно­гомерного коммуникационного пространства под воздействием факторов гло6ализации и регионализации. Государства стремятся занять достойное место в мире преимущественно экономическим путем. Одним это удается, другие проигрывают геоэкономические войны. Так устроен мир, где рождаются и отмирают полюса роста, существует периферия, а вектор развития определяется не только экономикой. Успех сопутствует тем, кто достигает цивилизованной формы общественно-экономических отношений. Множество соот­несенных факторов создают созидательную энергетику коммуника­ционного пространства в данном месте и социальном времени.

Всегда существует соблазн заимствовать чужую правовую или экономическую модель, но, оказавшись в другом социокультурном пространстве, она начинает разрушительное наступление. Известно, что в западной цивилизации, где развито свободное предпринима­тельство, а граждане обладают экономическим достоинством, клас­сическая формула демократии определяется как власть посредствен­ности. Та же посредственность становится главной разрушительной силой в социуме, где отсутствует развитое гражданское общество, свобода слова и рыночные отношения. Опьяненные свободой вос­точнославянские страны оказались не в Европе, а «в мышеловке собственного изготовления». Приступы «глупого рыночного романтиз­ма» закончились сокрушительным поражением и образованием эко­номических пустынь, утратой достигнутых социальных завоеваний.

Что ожидает мир экономики в ближайшем будущем? Геоэкономическая рента становится основным источником мирового дохода и системной прибыли в многомерном коммуникационном про­странстве. Здесь создается высокая рубежная энергетика обращения не только торгового, промышленного и финансового капитала, но и информации, знаний, идей. Все большее приоритетное развитие и сверхдоходы получают государства и мировые города, не о6язательно обладающие выгодным географическим положением, а расположенные на пересечении множества миров (политического,

экономического, финансового, информационного и т.д.) и создавшие качественно новое богатство - современную инфраструктуру. И тот, кто владеет технологией геоэкономического мышления, име­ет больший шанс для делового успеха.

Создание глобальной информационной системы знаменует на­ступление эпохи новых Великих открытий на рубежах «всемирного океана» многомерного коммуникационного пространства. Как в прошлом мореплаватель отправлялся из гаваней Старого Света к не­виданным землям, так современное поколение первооткрывателей совершает восхождение к неизведанным горизонтам киберпростран­ства. Может быть, на этом пути рождается новый мировой порядок: «Кто владеет интеллектуальным ресурсом и информацией, тот владеет миром». Если в современной геополитике актуальной является борьба за коммуникационные коридоры в реальном географическом пространстве, то в будущем для государственности главная угроза будет исходить из опасности оказаться на мировой периферии Великой информационной магистрали. Новый информационный миро­вой порядок становится главным геополитическим вызовом века. Конфликт интерактивной среды Интернета с существующими ста­тусными коммуникациями государств, политических, военных и экономических блоков может стать взрывоопасным.

Современная национальная безопасность в первую очередь связывается с принадлежностью к статусным коммуникациям (военно-стратегическим и экономическим блокам). Возможно, в ближайшем будущем государственная безопасность будет определяться стиранием статусных границ. Это может привести к постепенному выравниванию уровней жизни. Но обещать, что будет именно так, автор не вправе.

В международной политике не существует интеграционной мо‑

дели на основе «дружбы народов». После падения мировой системы

социализма начался демонтаж социального государства. И наибольших «успехов» на этом пути добились новые независимые госу­дарства, власть которых обеспечила бедность для большинства гра­ждан. Как показал опыт постсоветской трансформации, только до 10% граждан России и Украины смогли адаптироваться к рыноч­ным отношениям, а в Белоруссии и этот процесс заморожен.

В процессе глобализации и «шоковой» открытости к внешнему ми­ру новые независимые государства наиболее «успешно» трансформиро­вали символы гражданского общества. Власть превратилась в последних «оплотов демократии», а имиджмейкеры - в продавцов негодного политического товара. Борьба с коррупцией трансформировалась в борьбу 1 с собственной тенью. Антикоррупционные программы оказались неэф­фективными. Когда основой государственности являются теневые соци­альные отношения, невозможно искоренить порчу нравов.

За последнее десятилетие постиндустриальные страны не только успешно развивались, но в буквальном смысле пересели на другой

поезд высоких технологий. В Восточной Европе наибольшее распро­странение получила имитация модели догоняющего развития, исхо­дящая из предпосылки, что Запад будет ждать аутсайдера. Например, Украина в качестве основного механизма «реформ» использовала раздачу преференциальных режимов в интересах отдельных корпоративных группировок за их лояльность власти. В результате создана экономическая модель бизнеса на государственных ресурсах, являющаяся преступной по нормам европейского права.

Требуется политическая воля для создания реальных условий

реформирования социально-экономических отношений и долгосрочная стратегия, основанная на протекционизме в отношении конвертируемых в будущем производств.

Резюме

Проект мировой экономической политики (Вашингтонский консенсус), основанный на принципах неолиберализма, не стал универсальной стратегией экономической глобализации.

В процессе глобализации усилилась поляризация мирового экономиче­ского пространства, где выделяются страны «золотого миллиарда» и мировой периферии.

Бездумное следование рецептам мировых финансовых институтов способствовало маргинализации большинства постсоветских государств.

Фундамент современного мирового порядка формируют наряду с мондиалистскими организациями транснациональные корпорации, международные финансовые институты и Всемирная торговая организация.

глобализация ведет к распаду сложившегося международного (межнационального) разделения труда. Одновременно усиливается роль межкорпораци­онного разделения труда.

Крупнейшие корпорации рассматривают глобализацию как перспективу создания новых центров власти, формирующих правила рыночных отношений в мировом масштабе.

Сформировалось три мировых полюса экономического и технологического развития - Североамериканский (НАФТА), Западноевропейский (ЕС) и Азиатско-Тихоокеанский.

Глава 6