Спасение. Грехопадение поставило новые преграды между человеком и Богом

Грехопадение поставило новые преграды между человеком и Богом. Человек сделался удобопреклонным ко греху, грех стал распространяться. Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающих добро, нет ни одного (Пс. 13,3). Смерть стала всеобщей участью, так что она царствовала и над несогрешившими подобно преступлению Адама (Рим. 5,14). Наконец, изменения в человеческой природе стали объективными законами посредством наложения Богом на человека карающих определений или клятв.

Человек пал по своей воле. Возникает закономерный вопрос, мог ли человек по своей воле спастись и таким образом восстановить свое первозданное состояние? Описание последствий грехопадения показывает, что они носят, так сказать, тотальный и необратимый характер. При изучении физической стороны мы останавливались на важности клятвы. Человек не мог избавиться от тленности и смертности, поскольку они стали богоустановленным законом для человеческой природы. Тление и смерть превозмогали над каждым человеком уже по силе закона и никто не мог этого закона избежать, поскольку он установлен Самим Богом. Потому только Сам Бог - Творец всего у установитель законов мог воссоздать человека, преложив тленное в нетление[128]. Что касается гносеологического аспекта, то, с одной стороны, искаженный образ Божий в человеке не давал ему познавать Творца, с другой стороны, воссоздание в себе образа Божия требовало знания Первообраза. Так получался порочный круг, разомкнуть который мог только Сын Божий в Своем воплощении:

Поскольку написанный на дереве лик[129] сделался невидимым из-за загрязнения, то надобно было прийти Тому, Чей это лик, чтобы на том же веществе можно было возобновить изображение[130].

Исследование нравственной стороны приводит нас к осознанию «лукавой безысходности» в которой оказалось все человечество по отношению ко греху.

Необратимость последствий грехопадения – тема, часто встречающаяся в православной гомилетике:

Такова, братие, сила греха. Он кажется минутным забвением долга, и возмущает целую вечность; совершается на малом пространстве земли, но потрясает все небеса; вредит, по-видимому, одному человеку, и Сам Сын Божий должен страдать для изглаждения его[131].

В силу вышесказанного становится понятным, почему Православная церковь всегда отвергала учение пелагианства, согласно которому дело спасения было бы возможным и без пришествия Спасителя в мир, но только было бы крайне затруднительным, а воплотившийся Сын Божий облегчил дело нашего спасения. В частности, Пелагий учил, что и до Боговоплощения были безгрешные люди[132]. Это учение было отвергнуто на поместном Карфагенском соборе в 418 году[133]. Анафемы на пелагианство были повторены на Третьем Вселенском Соборе в 431 году и впоследствии перешли в Синодик в Неделю Торжества Православия[134].

Таким образом на пути достижения своего изначального предназначения перед человеком встает некоторый «отрицательный» аспект: необходимо спасение человека, т.е. избавление от греха, проклятия и смерти[135].