Олимпийский период

Ранняя классика. В мифологии этого периода, связанного с перехо­дом к патриархату, появляются герои, которые расправляются с чудовищами и страшилищами, некогда пугавшими воображение человека, задавленного непонятной ему и всемогущей приро­дой. Аполлон убивает пифийского дра­кона и основывает на этом месте своё святилище (Hymn. Horn. II). Тот же Аполлон убивает двух чудовищных великанов — сыновей Посейдона Ота и Эфиальта, которые выросли насто­лько быстро, что, едва возмужав, уже мечтали взобраться на Олимп, овла­деть Герой и Артемидой и, вероятно, царством самого Зевса (Нот. Od. XI 305—320). Также убивает дракона Кадм и на месте битвы основывает го­род Фивы (Ovid. Met. Ill 1 — 130), Персей убивает Медузу (IV 765 — 803), Беллерофонт — Химеру (Нот. П. VI 179—185), Мелеагр — калидонского вепря (IX 538—543). Совер­шает свои 12 подвигов Геракл.

Вместо мелких богов и демонов появляется один главный, верховный бог Зевс, которому подчиняются все остальные боги и демоны. Патриар­хальная община водворяется теперь на небе или, что то же самое, на горе Олимп (отсюда понятия «олим­пийские боги», «олимпийская мифо­логия»), Зевс сам ведёт борьбу с раз­ного рода чудовищами, побеждает титанов, киклопов, Тифона и гигантов и заточает их под землю, в тартар. Появляются боги нового типа. Жен­ские божества, оформившиеся из многогранного древнего образа боги­ни-матери, получили новые функции в эпоху героизма. Гера стала покрови­тельницей браков и моногамной семьи, Деметра — культурного земледелия, Афина Паллада — честной, открытой и организованной войны (в противо­положность буйному, анархическому и аморальному Аресу), Афродита — богиней любви и красоты (вместо прежней дикой всепорождающей и всеуничтожающей богини), Гестия — богиней домашнего очага. Даже Артемида, которая сохранила древние охотничьи функции, приобрела краси­вый и стройный вид и превратилась в образец дружелюбного и сердечного отношения к людям. Ремесло также обрело своего покровителя, а имен­но — Гефеста. В XX гомеровском гим­не ему приписывается покровительст­во всей цивилизации. Богами патриархального уклада жизни стали Афина Паллада и Аполлон, которые славятся мудростью, красотой и художественно-конструктивной дея­тельностью. Гермес из прежнего при­митивного божества превратился в покровителя всякого человеческого предприятия, включая скотоводство, искусство, торговлю, он водит по до­рогам земли и даже сопровождает души в загробный мир. Не только боги и герои, но и вся жизнь получила в мифах совершенно новое оформление. Прежде всего преображается вся природа, которая раньше была напол­нена страшными и непонятными для человека силами. Власть человека над природой значительно возросла, он уже умел более уверенно ориенти­роваться в ней (вместо того чтобы прятаться от неё), находить в ней красоту, использовать природу для своих надобностей. Если раньше нимфы рек и озёр — океаниды или нимфы морей — нереиды, а также ним­фы гор, лесов, полей и др. — это во­площения дикости и хаоса, то теперь природа предстаёт умиротворённой и поэтизированной. Власть над морской стихией принадлежит не только гроз­ному Посейдону, но и довольно мирно­му и мудрому богу морей Нерею. Рас­сеянные в природе нимфы становятся предметом поэтического любования. Всем правил Зевс, и все стихийные силы оказались в его руках. Прежде он сам был и ужасным громом, и ос­лепительной молнией, не было никако­го божества, к кому можно было бы обратиться за помощью против него. Теперь же гром и молния, равно как и вся атмосфера, стали не больше как атрибутами Зевса. Греки стали пред­ставлять, что от разумной воли Зевса зависит, когда и для каких целей пользуется он своим перуном. Харак­терно окружение Зевса на Олимпе. Около него Ника («победа») — уже не страшный и непобедимый демон, но прекрасная крылатая богиня, ко­торая является только символом мощи самого же Зевса. Фемида раньше то­же ничем не отличалась от земли в была страшным законом её стихийных и беспорядочных действий. Теперь она воспринимается как богиня права и справедливости, богиня правопо­рядка, находящаяся возле Зевса как символ его благоустроенного царст­ва. Детьми Зевса и Фемиды являют­ся горы — весёлые, прелестные благодетельные, вечно танцующие богини времён года и государственного распорядка, справедливейшим обра­зом ниспосылающие с неба атмосфер­ные осадки путём открывания и закры­вания небесных ворот. Рядом с Зевсом также и Геба — символ вечной юноств, и мальчик-виночерпий Ганимед, не­когда похищенный с земли Зевсом-орлом. Даже мойры — страшные и неведомые богини рока и судьбы, управлявшие всем мирозданием, трак­туются теперь как дочери Зевса и ве­дут блаженную жизнь на Олимпе. Мудрое, весёлое и изящное окруже­ние характерно и для Аполлона с его музами, и для Афродиты с её Эротом и другими игривыми демонами любви, с её харитами, с её вечными танцами, улыбкой и смехом, беззаботностью и непрерывными радостями. Человече­ский труд также получил своё даль­нейшее отражение в мифологии: по по­велению богини земледелия Деметры Триптолем разъезжает по всей земле и учит всех законам земледелия. Звери приручаются человеком — отголосок этого сохранился в мифе о Геракле, усмирившем диких коней Диомеда. Гермес и Пан следят за стадами и не дают их никому в обиду. Появляются мифические образы знаменитых ху- дожников (среди них Дедал), которые поражают мир своими открытиями и изобретениями, своим художественно техническим творчеством. Дедал по­строил на Крите знаменитый лаби­ринт, великолепные здания для спас­шего его царя Кокала, площадку для танцев Ариадны, соорудил крылья для своего полёта с сыном Икаром (рассказ об этом и о трагической гибели Икара дан Овидием в «Мета­морфозах», VIII 183—235). Посейдон и Аполлон строят стены города Tpoи (Нот. П. XXI 440—457). Характерен миф об Амфионе, своей игрой на лиpе заставляющем камни складываться в стены города Фивы. Сохранились мифологические предания о таких необыкновенных певцах, как Мусей, Эвмолп, Фамирид, Лин и особенно Орфей, которым приписываются черты, характеризующие их как деятелей восходящей цивилизации.

Подвиги Геракла — вершина герои­ческой деятельности. Этот сын Зевса смертной женщины Алкмены — не только истребитель разного рода чудовищ (немейского льва, лернейской гидры, керинейской лани, эриманфского вепря и стимфалийских птиц), не только победитель природы в мифе об авгиевых конюшнях и борец против матриархата в мифе о поясе, добытом у амазонки Ипполиты. Если своими победами над марафонским быком, конями Диомеда и стадами Гериона он ещё сравним с другими героями, то двумя подвигами, став­шими апофеозом человеческой мощи и героического дерзания, он превзошелвсех героев древности: на крайнем западе, дойдя до сада Гесперид, он овладел их яблоками, дарующими вечную молодость; в глубине земли он добрался до самого Кербера и вывел его на поверхность.

Тема победы смертного человека над природой звучит и в других греческих мифах олимпийского периода, когда Эдип разгадал загадку Сфинкс, она бросилась со скалы. Когда Одиссей (или Орфей) не поддался завора-живающему пению сирен и невредимо проплыл мимо них, сирены в тот же момент погибли. Когда аргонавты благополучно проплыли среди скал Симплегад, которые до тех пор непрестанно сходились и расходились, то Симплегады остановились навсегда. Когда же аргонавты прибыли в сад Гесперид, те рассыпались в пыль и только потом приняли свой прежний вид.