2015-05-26
1056
За пределами общего книговедения и частных книговедческих дисциплин остались такие традиционно рассматриваемые в границах книжного дела и причисляемые к науке о книге области, как читателеведение, искусство книги, статистика печати.
Как области практической деятельности искусство книги и статистика печати, входящие в практику книжного дела, подтверждают методологическое положение о том, что живая человеческая предметно-преобразовательная деятельность, направленная на тот или иной «фрагмент» объективной реальности, всегда богаче и разнообразнее какой-либо одной теории, средствами, которой она может быть объяснена, интерпретирована, описана.
Действительно, практика книжного дела, отраженная в теории книговедения, - это только книговедческая практика. За пределами объекта книговедения остается множество разновидностей деятельности, совокупностью которых реализуется функционирование книжного дела и самого книговедения как науки. Среди них можно назвать идеологическую, лингвистическую, литературоведческую, текстологическую, экономическую, психологическую, социологическую, эстетическую, управленческую с широким спектром ее разновидностей, инженерно-техническую, рекламно-пропагандистскую, педагогическую, физическую (в подсобных работах, обеспечивающих многие процессы книжного дела) и др.
Эти виды деятельности, а точнее - их теоретические модели, входят в объект различных самостоятельных по отношению к книговедению наук.
Взаимодействие их с книговедением составляет одну из методологических проблем как для книговедения, так и для них самих. Выявление содержания и форм этого взаимодействия обогащает и само книговедение, и смежные науки, детализируя объект, углубляя предмет, расширяя познавательные возможности методов, а, следовательно, совершенствуя теорию, повышая управленческую эффективность науки по отношению к практике.
Для исследования проблемы взаимоотношений книговедения со смежными науками прежде всего необходимо определить статус смежной дисциплины, т.е. ответить на вопрос: какие дисциплины считать смежными.
На самом предварительном уровне смежными следует считать такие научные дисциплины, знание в области которых необходимо для рационального и эффективного осуществления того или иного вида практической книговедческой деятельности в книгоиздательском, книготорговом, библиотечном, библиографическом деле и для адекватного и целостного отражения в теории сущности, способов и форм существования, движения, развития, функционирования книги как объекта книговедения.
Уровни организации объекта книговедения и соответствующие им уровни организации книговедческого знания, а следовательно и уровни содержания знания (общекниговедческое, специально-книговедческое, частнодисциплинарное), предопределяют и набор смежных дисциплин.
На уровне общего книговедения это марксистско-ленинская философия и теория познания, общая теория информации, теория социальной и массовой коммуникации, семиотика, общее языкознание, общее литературоведение, эстетика, общее музыковедение, история и теория культуры, общая теория систем и системных исследований, науковедение. Сущность исследуемых ими явлений детерминирует сущность книги, а также содержание и структуру книговедческого знания.
В системе специально-книговедческого знания объективно выделяются книгоиздательское, книготорговое, библиотечное, библиографическое знания, теоретически отражающие наиболее общие формы книги и соответствующие способы их существования: книгоиздательский репертуар - книгоиздательское дело; книготорговый ассортимент - книготорговое дело; библиотечный фонд - библиотечное дело; библиографическая информация - библиографическое дело.
На этом уровне организации объекта книговедения и книговедческого знания смежными дисциплинами выступают: экономика книжного дела, читателеведение, отраслевая статистика.
Отсутствующая пока в теоретически разработанном виде экономика книжного дела в целом существует в форме экономики и организации издательского дела, экономики и организации книжной торговли, экономики и организации библиотечного дела, экономики библиографического дела и научно-информационной деятельности. Исследования в их предметах ведутся либо с целью обеспечения учебных курсов по соответствующим специальностям, либо с целью решения практических задач по совершенствованию организационно-экономической деятельности в соответствующих областях книжного дела.
Исследования читателя начались еще в дореволюционный период и предпринимались чаще всего деятелями книги, учеными - книговедами, историками культуры.
Статистика печати разрабатывалась и в практическом и в историко-исследовательском планах библиографами и историками книги.
Искусство книги - «единство видов художественной, творческой деятельности по задумыванию (проектированию), воплощению (художественному решению) и воспроизведению (полиграфическому тиражированию) книжного издания» - традиционно рассматривается в границах книгоиздательского дела как один из его неотъемлемых процессов.
В границах различных областей книжного дела (редакционно-издательского, книготоргового, библиографического, библиотечного) накапливался фактический материал по изучению читателя. Этот материал обобщался в публикациях, появляющихся по большей части в книговедческих изданиях.
Многолетнее изучение конкретных читателей Н.А. Рубакиным привело его к созданию специальной теории - библиопсихологии, которую как самостоятельную дисциплину многие теоретики 20-30-х гг. включали в состав книговедения.
В «Словарном указателе по книговедению» А.В. Мезьер (Ч. 3. С. 386-478) собран богатейший библиографический материал, отражающий различные направления изучения читателя и чтения в дореволюционные годы и в первые десятилетия Советской власти. Здесь зафиксирована специальная литература по вопросам социологии и психологии чтения, истории читателя, методики изучения круга чтения различных социальных читательских слоев, методики руководства чтением. Рубрику «Читатель - его изучение» предваряет небольшой текст, в котором выражена теоретическая точка зрения самой А.В. Мезьер на проблему и ее состояние: «Важнейшая и, несмотря на обилие литературы, мало еще разработанная проблема книговедения; в библиотечной литературе трактовалась обычно как замкнутое изучение „читательских интересов“, т.е. читатель изучался не в его классовых борющихся группировках, а как библиотечный „абонент“, лишь с книгой и через книгу, в отрыве от всей конкретики условий и задач классовой борьбы; самая методика изучения читательства обычно страдала при этом резким уклоном в психологизм, с неправильной, немарксистской трактовкой взаимоотношений биологического и социального, с опорой на такие буржуазные теории, как рефлексология, фрейдизм, реактология или эмпириокритическая рубакинская „библиопсихология“; в результате такого изучения читателя создавалась статичная, проникнутая формалистическим методизмом, идеалистическая теория, не могущая овладеть практикой классовой борьбы и разрешить задачу организации через книгу массы; научное освещение проблемы читательства, на основах марксо-ленинской методологии, еще ждет, в сущности, своей разработки».
Из наиболее серьезных исследователей этой проблемы в 20-30-е гг. следует назвать таких книговедов, как М.И. Слуховский, Я.Я. Шафир, Д.А. Балика, Е.И. Хлебцевич, В.А. Невский и др.
Продолжают разработку этой проблемы современное книговедение и смежные с ним научные дисциплины (социология, психология, литературоведение, лингвистика, теория массовых коммуникаций).
В начале 70-х гг. в статье В.П. Таловова появляется термин «читателеведение», а несколькими годами позже его же обстоятельный аналитический обзор отечественной литературы об изучении читателя и чтения. Целью этого обзора было обоснование читателеведения как относительно самостоятельной области социально-психологических исследований: «В перспективе читателеведение как особая отрасль научного знания должно претерпеть дифференциацию и включать в себя в качестве органических частей такие разделы, как социология читателя, психология читателя и психология чтения, различающиеся между собой спецификой предметов и исследовательских методов».
В.П. Таловов определяет важнейшую проблематику читателеведения:
1) углубленный анализ читательской психологии в свете ленинской теории отражения;
2) изучение читательской психологии как структурно оформленного явления, исследование взаимосвязи и взаимодействия таких ее компонентов, как читательские интересы, читательские установки и читательский спрос;
3) изучение законов функционирования и развития читательской психологии в условиях современной научно-технической революции и строительства коммунизма;
4) выявление места читательской психологии в системе общественного, группового и индивидуального сознания;
5) определение положения, которое занимает читателеведение в структуре науки, научного познания социальных явлений;
6) выявление всего строя присущих читателеведению функций исторического, теоретического, мировоззренческого и прикладного характера;
7) выявление форм и методов утилизации современного научного читателеведческого знания.
Социологическое изучение современного советского читателя активно ведется в Государственной библиотеке СССР им. В.И. Ленина. Здесь подготовлен ряд фундаментальных трудов.
Одним из первых современных книговедов-теоретиков историческую и теоретическую разработку читателеведения начал И.Е. Баренбаум.
Обоснование читателеведения как книговедческой дисциплины базировалось на функциональной трактовке состава объекта книговедения: «книжное дело - книга - читатель». При этом читателеведение соответственно выступает третьей, относительно самостоятельной составляющей книговедческого знания. И.Е. Баренбаум пишет: «Как известно, книговедческий подход требует изучения книги в связи с реальным или предполагаемым читателем. Акцентируя вторую часть формулы книга - читатель, мы тем самым подчеркиваем своеобразие и специфику читателеведения как одной из органических ветвей книговедческого знания».
Вместе с тем автору этой работы приходится признать, что «читателеведение складывается как комплексная наука, тесно связанная с социологией, психологией, библиопсихологией, философией и другими общественными науками. Изучением читателя занимаются сегодня социологи и теоретики журналистики, библиотековеды и литературоведы. Исследуя закономерности и специфику восприятия читателем произведений печати - книг, газет, журналов, характер их воздействия на массового и индивидуального читателя, читателеведение является, таким образом, частью „печатеведения“, а в более специальном плане - книговедения».
На деле эта комплексность выражается в том, что процесс чтения и читающий человек, люди, общество изучаются на периферии многих традиционных дисциплин, в том числе и книговедческими дисциплинами - историей книги, библиотековедением и библиографоведением, в меньшей степени - теорией и практикой редактирования и библиополистикой.
Актуальность самих разработок и вместе с тем отсутствие непротиворечивой и целостной теории читателеведения как книговедческой дисциплины оказались одинаково очевидными и вызвали дискуссию теоретического плана, отражением которой стала обстоятельная рецензия на сборник ЛГИК им. Н.К. Крупской «История русского читателя» (Вып. I. Л., 1973). Автор рецензии не разделяет «точку зрения, согласно которой комплексная наука о читателе („читателеведение“) полностью входит в книговедение. Ведь есть целый ряд направлений в изучении читателя и его чтения, не имеющих непосредственной связи с проблематикой книговедения. Назовем для примера такие динамичные, требующие перманентного исследования проблемы, как определение места чтения в структуре досуга и духовных потребностей современного человека, взаимосвязь между его аудиовизуальными и читательскими интересами, особенности чтения газет и журналов, эффективность методов пропаганды литературы в библиотеке и др.». А кроме того, считает, что «нельзя каждую из множества социальных ролей современного человека превращать в „Ведение“ (тот факт, что человек бывает, например, зрителем, покупателем, пассажиром и изучается в этих ролях, не обязывает соответствующее изучение называть „зрителеведением“, „покупателеведением“ или „пассажироведением“)». Возможно «пассажироведение» пока преждевременно, но «покупателеведение» хотя и не обозначается этим термином, уже существует в форме изучения покупательского спроса, социологии спроса.
Примечательно также, что в других формах способа массовой коммуникации - прессе, радио, кино, телевидении и в границах таких социальных коммуникационных систем, как литература, музыка, изобразительное искусство, театр, также ведутся исследования читателя, зрителя, слушателя, хотя попыток конструирования соответствующих научных дисциплин пока нет.
Однако сконструировать читателе-, зрителе-, слушателеведение как относительно самостоятельную дисциплину или дисциплины пока не удается. Это невозможно, во-первых, потому, что объединенных, комплексных исследований не ведется, а, во-вторых, потому, что содержание категории «читатель» («зритель», «слушатель») не вмещается полностью в каждую из соответствующих названных форм способа массовой коммуникации и социальных коммуникационных систем, а должно стать объектом или составной частью, подсистемой объекта общей теории социальной массовой коммуникации, а также входить в систему объекта социологии, психологии, социальной психолингвистики, социолингвистики, а может быть, и некоторых других.
Таким образом, единой и относительно самостоятельной дисциплины, имеющей объектом изучения читателя, зрителя, слушателя, пока не существует, хотя для каждой области практики книжного дела читателеведческое знание, т.е. научно обоснованное представление о читателе, покупателе, абоненте библиотеки, потребителе библиографической информации, является необходимым. Без этого невозможно предвидеть и прогнозировать социальную эффективность книги, управлять практикой книжного дела.
Сконструировать же книговедческую дисциплину «читателеведение», т.е. развернуть ее объект, предмет, раскрыть сущность основных читателеведческих категорий «читатель», «чтение», «читателеведение», обосновать структуру и систему читателеведческого метода пока не удается потому, что содержание категории «читатель» лежит не только в предмете книговедения, но и в предметах психологии, социологии, социальной психологии, даже физиологии (ибо и в медицине есть понятие и исследования в области «библиотерапии», «физиологии и гигиены чтения»), литературоведения, истории и др. Из-за отсутствия фундаментальных разработок этой проблемы в названных науках и по причинам объективной необходимости иметь готовое знание о читателе книговедению и пришлось заниматься читателеведческими исследованиями в своих границах, но методами других наук - социологии, психологии, социальной психологии, статистики, литературоведения, истории.
Вероятно, «читателеведение» следует пока квалифицировать как комплексную междисциплинарную проблему, в разработке которой должны принять участие специалисты названных выше наук. Междисциплинарные разработки обогатят и расширят предмет каждой из них, выявят сущность, формы и степень взаимопроникновения объектов и предметов нескольких наук, выражая проявление процесса интеграции научного знания.
Результат междисциплинарных исследований видится в обосновании «читателеведения» («зрителеведения», «слушателеведения») в качестве самостоятельной дисциплины или составной части науки о социальной и массовой коммуникации.
Готовое знание, полученное этой дисциплиной, должно быть активно и разносторонне использовано книговедением и практикой книжного дела.
В несколько иной ситуации оказывается искусство книги как практическая деятельность в процессах книгоиздательского дела и искусствоведение книги как знание, в развитии которого больше заинтересовано книговедение и книгоиздательское дело, чем собственно искусствоведение. Наряду с обширной литературой по истории оформления книжных изданий появились и продолжают появляться теоретические работы. Один из видных советских книговедов и искусствоведов В.Н. Ляхов (1925- 1975) в 1971 г. написал первую отечественную монографию по теории искусства книги, а в 1975 г. защитил диссертацию «Теоретические проблемы искусства книги», правда, на степень доктора искусствоведения.
И именно в предмете искусствоведения, но с опорой на накопленное историческим развитием книговедческое знание с использованием современных ему достижений функциональной книговедческой концепции В.Н. Ляхов конструирует теорию, историю и методику книжного искусства как целостную и относительно самостоятельную дисциплину искусствоведческого цикла, теснейшим образом связанную с книговедением.
Разделяя характерное для теории книговедения 60-х - начала 70-х гг. отождествление категории «книга» с книжным изданием, т.е. материально-предметной, точнее материально-конструктивной, формой существования книги, В.Н. Ляхов сначала предлагает общую книговедческую модель книги, представляя ее как ряд перечисляемых признаков:
· книга как средство общения между людьми, как орудие массовой информации;
· книга как синоним произведения литературы, плод авторской работы;
книга как произведение искусства;
· книга как издание - продукт издательско-полиграфической деятельности;
· книга как особая форма издания, отличная от газеты, журнала;
· книга как определенная конструктивная форма организации листов (например, конторская книга);
· книга как форма организации письменного сообщения.
Два признака из предлагаемой В.Н. Ляховым модели книги взяты им в качестве основы для конструирования книги и объекта этой дисциплины: книга как произведение искусства и книга как форма организации письменного сообщения, а точнее - книжное издание как то и другое.
Книжное издание как объект деятельности художника-конструктора, художника-графика и художника-технолога представлено в виде более конкретной модели, которая состоит из «ядра книги» - текстового сообщения и пяти «служб» (смысловой организации, материально-конструктивной организации, зрительной ориентации, наглядной информации и рекламно-пропагандистской службы).
В качестве объекта научной дисциплины (история, теория, методика книжного искусства) В.Н. Ляхов обосновывает художественно-конструктивную и материально-полиграфическую модель книжного издания как эстетически осознанную целостность. Основной задачей дисциплины выступает теоретическое осмысление книжного издания как объекта книжного искусства, а предмет формируется через познание эстетических закономерностей создания и совершенствования «книжной формы» (т.е. художественно-графической и материально-конструктивной формы книжного издания).
Концепция В.Н. Ляхова отличается целостностью, разрабатывается на теоретическом, историческом и методическом уровне, т.е. методологически корректно. Художественно-конструкторская, художественно-техническая деятельность протекает целиком в границах книгоиздательского дела и представляет собой часть единого процесса организации произведения в книжное издание.
Благодаря исследованиям В.Н. Ляхова теорию, историю и методику книжного искусства можно квалифицировать как специфическую искусствоведческую дисциплину, настолько тесно связанную с книговедческими дисциплинами, что ее правомерно традиционно упоминают, рассматривают если и не в границах книговедения, то в непосредственной близости к науке о книге. Это одна из ближайших смежных с книговедением дисциплин.
Объект искусствоведения книги представляет собой часть объекта книговедения - теоретическая модель книжного издания в книгоиздательском деле. Методологической базой специальной искусствоведческой дисциплины объективно должно стать общекниговедческое представление о книге как объективном явлении социальной действительности, ее сущности, способах и формах существования, ибо книжное искусство как практика имеет дело с книжным изданием - материальной, предметной формой существования книги и его формами в книгоиздательском деле.
Но вот предметами и методами искусствоведение книги и книговедение (в частности, книгоиздательское и редакционно-издательское знание) различаются, потому что это разные дисциплины, хотя обойтись друг без друга в познании книги и в практике книжного (в частности, книгоиздательского и редакционно-издательского) дела они не могут. Эти дисциплины взаимодействуют, частично совпадая в объекте и методах и различаясь в предмете.
Правомерно и искусствоведение книги квалифицировать как смежную дисциплину, взаимодействующую с книговедением уже на внутридисциплинарном уровне, т.е. на внутренних уровнях книгоиздательского дела и книговедческого знания. На этих же уровнях в качестве смежных выступают такие относительно самостоятельные филологические дисциплины, как текстология, теория стилей, практическая стилистика, история языка, теория литературных жанров, а также психология восприятия текста, издательская статистика, экономика и организация книгоиздательского дела, общая полиграфия. Готовое знание в этих областях ассимилируется книгоиздательским знанием при разработке теории, истории и методики редактирования.
На внутренних уровнях книготоргового книговедческого знания смежными дисциплинами являются экономика и организация книжной торговли, социология, психология, социология торговли, палеография и текстология (при исследовании букинистической книги и букинистической торговли), пропаганда и реклама книги, статистика книжной торговли. Этот ряд, очевидно, будет продолжен, когда библиополистика обретет статус книговедческой области знания с книготорговой теорией.
На внутренних уровнях библиотечного знания с библиотековедением взаимодействуют педагогика, психология чтения, статистика книги (печати).
Проблема взаимодействия библиотековедения со смежными дисциплинами стала объектом рассмотрения в теоретических библиотековедческих исследованиях. Правда, во многих из них библиотековедение выведено из системы книговедения и делаются попытки выявить отношение библиотековедения к книговедению.
Библиографоведение на своих внутренних уровнях взаимодействует с информатикой, статистикой книги (печати), экономикой научно-информационной деятельности и, очевидно, с другими, пока не названными библиографоведением дисциплинами.
Исследование взаимодействия книговедения на всех уровнях его структуры со смежными дисциплинами должно выявить и теоретически обосновать содержание и формы ассимиляции средствами книговедческих методов готового «чужого» знания в своем объекте и предмете.
Подобное исследование - одно из перспективных направлений дальнейшего развития науки о книге.
