Человек в Сибири

Комплекс природных факторов включает в себя множество других составляющих: непроходимая тайга и бескрайные степи, обширнейшие болота, многоводные и порожистые реки, полное бездорожье, леденящий ветер «хиус» и «хлящие» морозы. Сибиряк сумел преодолеть опасность со стороны дикого зверя, но медведь в сознании старожила-охотника так и остался мудрым хозяином тайги. Не меньшую опасность представлял для человека лось — сохатый. Не зря здесь появилась поговорка: «На медведя иди — постель стели; на сохатого иди — доски (на гроб) теши».

Титанические усилия и изобретательность потребовались от человека для спасения от кровососущих насекомых: комара, мошки, овода, слепня, таежного клеща. Для защиты от насекомых сибиряки по-новому, «нежели в России», проводили выпас скота, многие летние работы. Так, повсеместно применялось окуривание скота дымом костров. Приезжие чиновники брезгливо замечали, что «к сибиряку летом невозможно подойти — от него за версту разит дегтем»: березовым дегтем густо мазали скотину и себя для спасения от гнуса. В таежных селах и деревнях от рождения до смерти человек в летнюю пору носил «личину» — сетку из конского волоса.

Вместе с тем нельзя не сказать о факторах, благоприятных для человека, оказавших позитивное влияние. Сибирский воздух сух и благоприятен для здоровья, настоян на травах и целебной хвое тайги. Даже суровые 40 – 50-градусные морозы человек переносит сравнительно легко благодаря сухости воздуха, безветрию. В степи и тайге много целебных озер, водных и грязевых, изобилие промыслового зверя и птицы. Повсеместно произрастают съедобные дикорастущие травы, плоды и ягоды. Особое место занимают любимые сибиряками кедровые орехи. Сибирские реки изобиловали разнообразной рыбой. «Дары природы» обеспечивали разнообразие питания и существенно помогали спасению человека в неурожайные годы. Лес снабжал человека прекрасным строительным материалом при постройке качественных жилищ и обеспечивал топливом.

Но все же на первое место сибиряки ставили наиболее благоприятный фактор — изобилие свободных целинно-залежных земель. Естественное плодородие их было важнейшим условием развитого землепашества в среде русских старожилов. Бывшему «российскому» крестьянину пришлось здесь фактически заново создавать свою технологию земледелия, с отказом вплоть до конца XIX в. от традиционного трехполья и удобрения пашни навозом. Сибиряки придумали новые орудия труда, вывели приспособленные для сурового климата породы скота.

Коренное население Сибири, занимаясь видами деятельности присваивающего характера, сумело хорошо приспособиться к суровым реалиям края. Фактически местные народы-этносы стали частью природы, слившись с нею. Но это поставило их в условия «замкнутой вневременной системы» без явного прогрессивного развития.

В конце XVI – первой половине XVII вв. еще не было полной адаптации русских к Сибири. Об этом говорят многочисленные описания голода, повсеместной нехватки хлеба, неукорененности промышленных людей, хищнического истребления пушного зверя на «чужих» землях, столкновений и нанесенных «обид».

Из челобитной 1653 г.: «Царю государю и великому князю Алексею Михайловичу… бьют челом сироты твои… Красноярсково острога ссыльные людишки Федька Балакин, Олешко Косой, Иванище Старец да промышленный человек Васька Антонов. …нам, государь, жить в Красноярском остроге немочно. Милостливый государь…, пожалуй нас, своих сирот, в том деле вконец не погибнуть, вели, государь, нас… ис Красноярсково острогу выслать к Руси, к женишкам нашим…».

Первые русские земледельцы, «опираясь на привычные представления и сталкиваясь с суровой действительностью», также «терпели поражение» в Сибири. На основе выявления показателей качества земли, примет, испытания пригодности зерновых и овощных культур, посевов для «опыта» формировалось сибирское землепашество. В последней четверти XVII в. источники констатировали, что «здешние крестьяне пашут не по русскому обычаю». Земледелие укоренилось и на берегах Енисея. Русский посол в Китае Николай Спафарий писал в своих записках: «Енисейская страна вельми хороша. Дал Бог изобилие всякое, хлеба много…».

С позиций адекватного соответствия хозяйства факторам сибирского месторазвития мы должны по-иному оценивать приоритеты эффективности хозяйствования: «Плохо ведет большая часть сибирских старожилов свое хозяйство — по старинке, и все же оно приспособлено к местным условиям», — писали современники. Поэтому С.П. Капустин справедливо подчеркивал: «При обсуждении хозяйства в Сибири надобно всегда обращать внимание» на условия… страны. Те мерки, которыми мы привыкли мерить в Западной Европе или в России, здесьнеприемлемы. Из многого того, что разумно и пригодно там, будет нерационально и вредно здесь».

Человек активно приспосабливал окружающую среду, иногда в ущерб ее экологическому состоянию. Русское старожильческое население не только воссоздало здесь систему земледелия, как основу производящего типа хозяйства, промыслы и ремесла, рыночные связи, но и во многом переняло опыт аборигенного населения края. На этой интегрированной и адаптированной к Сибири основе появились сибирские жилища, новые типы усадеб, традиции и обряды, особенный уклад жизни. Воздействие природно-климатических факторов заставляло сибиряков крайне расчетливо подходить к анализу возможных вариантов в планировании очередного сельскохозяйственного года. Для старожилов стало естественным создание резервных запасов зерна, кормов для скота, просушенных строительных материалов и дров, запасного хозяйственного ин­вентаря.

Природно-климатические факторы с первых десятилетий оказывали влияние на процессы естественного отбора: выживали и приспосабливались наиболее стойкие, закаленные, физически крепкие люди. Не зря понятие «сибирское здоровье» стало расхожим. Естественное закаливание и труд с раннего детства позволяли в течение столетий закрепить иммунитет по отношению к множеству стрессовых природных факторов. Сибиряки отличались повышенной остротой слуха и зрения, силой и выносливостью, способностью выдерживать длительные переходы и продолжительные физические нагрузки, перепады температур и продолжительные холода, умели прекрасно ориентироваться в незнакомой местности.