Уровень мировой культуры

Различия гуманитарного и научного познаний культуры. В настоя­щее время на мировом уровне знания о культуре принято разделять на гуманитарные и социально-научные. К гуманитарному типу позна­ния относятся классические исторические и филологические модели, художественная критика и эссеистика. К социально-научному типу познания культуры относится совокупность познавательных ориента­ций, объединяемых общим названием культурная (социальная) антро­пология — в американском и английском варианте, этнология — во французском. В этот круг включены такие познавательные направления, как общая культурная антропология, психологическая, право­вая, политическая антропология, культура организаций, культурный материализм, экологическая антропология и т.п.

Гуманитарный и социально-научный типы познания различаются по структурам и результатам.

Гуманитарному типу соответствуют описательность и повествова­тельный стиль письма, социально-научному — доказательность и эксплицированная логика рассуждений; результатом гуманитарной работы является образное описание культурных феноменов, социально-научной — классификация и объяснение. Гуманитарный тип характеризуется категориальной размытостью, неопределенностью, неоднозначностью, метафоричностью употребляемых понятий; в резу­льтате гуманитарная работа одновременно несет в себе черты фило­софских рассуждений и художественной прозы или эссеистики, не поддающихся эмпирической проверке; социально-научный тип характе­ризуется четкой определенностью ключевых категорий и терминов, их операционализированностью, т.е. структурированием в соответствии с выделенными единицами анализа и наблюдения и осуществляемыми с ними процедурами в процессе теоретической организации культурной информации; результатом работы является построение теоретических моделей, доступных эмпирической проверке.

Гуманитарному типу свойственны неотрефлексированность, логика обыденных суждений и обобщений; в результате получается работа, вполне доступная для восприятия непрофессионала, не имеющего спе­циальных культурологических знаний и навыков; социально-научному типу свойственна экспериментальная логика, позволяющая достовер­ным образом доказывать наличие (или отсутствие) функциональных или причинных (каузальных) связей между исследованиями; результа­том становятся выводы, для проверки достоверности которых необхо­димы специализированные знания, позволяющие проследить за прави­льностью доказательств.

Гуманитарному типу соответствует партикуляристский стиль в познании культуры, т.е. наделение рассматриваемых культурных феноменов свойствами уникальности, неповторимости, самодостаточ­ности, самоценности; результатом становится общее представление о культуре как о совокупности неповторимых и непрогнозируемых фено­менов, т.е. идеографическая трактовка культуры; социально-научному типу соответствуют поиск устойчивого и повторяющегося в генезисе, трансформациях; поддержание искусственного мира челове­ка как вида и интерпретация изменчивого, уникального в соотнесе­нии с обнаруживаемыми закономерностями; в результате искусствен­ный мир предстает как совокупность определенных динамических порядков, относительная устойчивость которых обусловливается вну­тренними закономерными связями; т.е. речь идет о номотерическом подходе к изучению культуры.

Общие основания познания культуры. Вне зависимости от различий теоретических подходов в западной науке о культуре можно выделить совокупность исходных оснований, на которых сегодня базируются соответствующие исследования и которые ограничивают и в общем виде структурируют область культурно-антропологического познания.

Единство человека как вида. Все теоретические и эмпирические исследования базируются на допущении о наличии антропологических универсалий и инвариант, которые предопределяют общие черты во всех культурах (жизнеобеспечение, социализация, социальная регу­ляция, культурная коммуникация, знаковые системы и т.п.). Благо­даря этому допущению правомерными становятся сравнения культурных явлений и процессов в синхронном и диахронном планах.

Активная природа человека в отношениях с окружением. Актив­ность человека в отношении его окружения полагается в современной науке о культуре в качестве врожденного антропологического свойс­тва. Именно эта активность рассматривается как источник измене­ний, вносимых в свое окружение, освоения этого окружения, преоб­разования его в жизненную среду, индивидуальной и социальной ада­птации в ней. Благодаря такому допущению становятся возможными функциональные и причинные объяснения устойчивости и изменчивости культурных феноменов.

Культура как категория, обозначающая искусственный, а не природный мир человека. В настоящее время в мировом научном сообщес­тве существует общее согласие, что культура - это категория (а не реальный объект), которая обобщает все классы объектов, созданных или освоенных человеком. Искусственность принимается как центра­льная, ключевая характеристика этой обобщающей категории, выделя­ющей в совместной жизни и деятельности людей только тот аспект, который относится к искусственным объектам и заученному поведе­нию. Это позволяет выделить и структурировать предметную область науки о культуре и операционализировать единицы анализа (культур­ные объекты, культурные явления, артефакты).

Соотношение материализма и идеализма. В современной западной науке о культуре доминирует исходное допущение о том, что любой искусственный объект, артефакт порождается на пересечении дейст­вия с природным или искусственным материалом и, условно говоря, планирования ожидаемого результата. План может предшествовать действию, может быть результатом обобщения проб и ошибок, может формироваться параллельно действиям. Такое исходное допущение позволяет изучать физические и идеациональные артефакты как по отдельности, так и во взаимной обусловленности. На этих основных исходных допущениях строятся сегодня все научные рассмотрения культурных феноменов вне зависимости от конкретной предметной области, конкретного класса таких феноменов и способа их теорети­ческой интерпретации.

Предметные области культурной антропологии. В современной мировой культурной антропологии предметные области можно класси­фицировать по двум типам оснований, характеризующих уровень тео­ретических обобщений; общие и специальные культурно-антропологические теории.

Уровень общих культурно-антропологических теорий. Здесь пред­метные области изучения задаются теми категориями, которые имеют прямое отношение к поддержанию культурных порядков и характеризу­ют культуру как категорию в целом.

Культурная черта. Поведенческий, знаковый стереотип, вещь, имеющая высокую степень устойчивости и распространенности в рам­ках определенного сообщества. Изучаются для идентификации и срав­нения культур.

Культурный паттерн. Устойчивая совокупность действий, коммуни­кативных актов, символов, технологий, относящихся к стереотипам социального взаимодействия в стандартных социально значимых ситу­ациях. Изучаются для характеристики культурной активности опреде­ленного сообщества и для сравнения сообществ по этому параметру.

Культурная ценность. Продукт предпочтения, выбора и присвоения высокого ранга на шкале категоризации определенных классов объек­тов (вещей, идей, образов и т.п.) по определенным основаниям (этическим, эстетическим, утилитарным и т.п.) определенной груп­пой людей. Изучается для объяснения механизмов сохранения культу­рных порядков.

Культурная норма. Конвенциально установленные пределы допусти­мых действий и поведения в стандартных социально значимых ситуа­циях. Изучается для определения матрицы, детерминирующей нормы взаимодействия в рамках конкретного сообщества.

Все эти ключевые категории по отдельности или в различных ком­бинациях используются для демонстрации специфики культуры опреде­ленного сообщества или выявления общих для различных культур характеристик с последующим объяснением механизмов их порождения и воспроизведения. Такие категории операционализируются через концепты, обозначающие их элементарные компоненты:

— культурные стереотипы, т.е. нерасчлененные и нерефлексивные совокупности действий, суждений, представлений;

— культурные единицы. т.е. любое сообщество, в отношении которого осуществляется поиск общих для него культурных катего­рий;

— артефакты. т.е. любые искусственные объекты.

На основании межкультурного сравнения такого рода категорий и единиц определяются различия и сходства между культурами различ­ных сообществ. Если такие сходства эмпирически обнаруживаются в глобальном масштабе, они рассматриваются как культурные универса­лии.

Таковы предметные области, связанные с общими теориями культу­ры, носящими обычно гипотетико-индуктивный характер.

Уровень специальных теорий культуры. Специальные теории куль­туры определяют предметные области культурной антропологии в соо­тветствии с изучением конкретных культурных порядков. Так, инсти­туциональному правовому порядку соответствует правовая антрополо­гия, жизнеобеспечению — культурный материализм и антропология, политическому порядку — политическая антропология, организацион­ному порядку — культура организации и т.п. В рамках специальных теорий культуры обычно рассматриваются свойственные им норматив­ные и/или ценностные структуры, считающиеся наиболее показатель­ными и наблюдаемыми характеристиками, позволяющими идентифициро­вать специфику каждого такого порядка в рамках рассматриваемого сообщества.

Нередки случаи, когда данные, полученные применительно к одно­му из изучаемых культурных порядков, переносятся на культуру изу­чаемого общества в целом. Например, в рамках культурного материа­лизма для характеристики культуры в целом считается достаточным изучение только паттернов и норм жизнеобеспечения: к ним сводятся явления, относящиеся к другим культурным порядкам — религиозно­му, политическому, правовому.

Объекты культурно-антропологических исследований. В качестве исследовательских объектов культурной антропологии к настоящему времени сложились следующие:

— культурно-исторические регионы, поселения различных типов; на них просматриваются сходства и различия культурных черт, хара­ктерных для различных сообществ; их изучение становится источником гипотез о культурных универсалиях;

— специализированные области культуры, такие как хозяйство, политика, право, религия, наука, искусство, массовая культура, образование; они являются источником информации о культурных порядках в сложных обществах, о существующих здесь различных культурных кодах;

— социокультурные слои (например, культурно-антропологический анализ элит в обществе, "культура бедности", "контркультура" и т.п.), группы (субкультурные образования), организации (корпоративные нравы, обычаи, кодексы поведения, ценности, предрассудки, мифология); изучение таких объектов позволяет обнаружить сходства и различия между членами одного и того же общества и соответству­ющими единицами разных обществ;

— индивиды (культурно-антропологический анализ образа жизни людей, его изменений на протяжении жизненного цикла; внешней обу­словленности нарушений физического и психического здоровья, отк­лоняющегося поведения; индивидуальных побуждений к действиям и способов их реализации); на этом уровне изучаются фундаментальные причины и механизмы поддержания или изменения устойчивости куль­турных образований: культурных паттернов, норм, ценностей, образ­цов, стереотипов.

Аналитические модели в современной культурной антропологии. Принятые в современной культурной антропологии теоретические спо­собы упорядочения эмпирических данных и объяснения культурных фактов можно свести к следующим доминирующим направлениям:

— культурный материализм, где считается, что совокупности социокультурных феноменов различаются по их адаптационным преиму­ществам;

— неоэволюционизм, где считается, что совокупности социокуль­турных феноменов различаются по степени сложности и организован­ности и возможно движение по этой шкале вверх и вниз;

— функционализм, где считается, что различные социокультурные образования суть производные от фундаментальных человеческих пот­ребностей и в обществе являются взаимодвижущими;

— структурализм, где считается, что культурные феномены дете­рминированы некоторым набором врожденных принципов (пределов), прямо не наблюдаемых в самих феноменах; при этом внешне сходные явления могут быть детерминированы различными принципами, а внеш­не различные — одними и теми же;

— психологическая антропология. где считается, что некоторые культурные формы представляют собой вариации на определенную тему (например, удовлетворения человеческих потребностей) или некото­рое социальное измерение (например, социальная дифференциация);

— диффузионизм (сегодня переставший быть самостоятельным нап­равлением и ставший составляющей неоэволюционизма), где считает­ся, что различные совокупности сходных культурных феноменов имеют общий источник или связаны друг с другом через механизм заимство­вания.

Методы, применяемые в культурно-антропологических исследовани­ях. В современных культурно-антропологических исследованиях при­меняются методы, сложившиеся за XX век в социальных науках вооб­ще. Специфика культурно-антропологического исследования в сравне­нии с другими социальными науками заключается не в содержании методов, но в особенностях изучаемой с их помощью информации. Основными используемыми здесь методами можно считать следующие:

— наблюдение: получение прямой информации о культурных явле­ниях и событиях за счет визуального отслеживания определенных проявляющихся признаков, выбранных и сгруппированных по специаль­но построенной и теоретически обоснованной схеме;

— семантический анализ (частным случаем которого является контент-анализ содержания письменных текстов, иконических, музы­кальных, пластических композиций, экстралингвистических проявле­ний поведения — мимика, жест, пространственные аспекты) с выде­лением единиц анализа и их организацией для интерпретации по ста­ндартной схеме; метод используется для определения культурных значений и смыслов изучаемых артефактов;

— сравнительный метод: определение сходств и различий между специально выделенными характеристиками сравниваемых культур с последующим выдвижением гипотез об их причинах;

— статистический метод: выявление форм распределения специа­льно выделенных культурных феноменов внутри отдельных или сравни­ваемых культурных единиц: определение корреляций между этими феноменами с целью выявления функциональных связей; построение динамических рядов таких распределений и корреляций во времени;

— картографирование: представление распределений культурных черт и паттернов по различным регионам земного шара или террито­риям внутри регионов;

— моделирование культурных явлений и процессов: построение устойчивых теоретических конструкций, позволяющих идентифициро­вать изучаемый объект по его структуре и отделить вариативные изменения от структурных;

— опрос: построение теоретически обоснованного набора вопро­сов, ответы на которые достоверным образом указывают на мнения и стандартизированные речевые паттерны у носителей определенной культуры и позволяют определить уровень их культурной компетент­ности;

— полевое исследование: объединение ряда специально отобран­ных методов для изучения конкретного культурного объекта (жителей некоторого поселения, работников организации, членов племени и пр.) по определенной теоретически обоснованной схеме и в условиях прямого контакта с ним.

Следует подчеркнуть, что одни и те же методы на разных этапах исследования и в разных исследовательских ситуациях могут исполь­зоваться для сбора, организации и интерпретации культурной инфор­мации. Так, моделирование можно использовать для построения сис­темы теоретически обоснованных признаков и показателей состояния изучаемого объекта (подготовка сбора информации); для установле­ния весовых соотношений между значениями рассматриваемых перемен­ных (организация информации); для редукции полученных в исследо­вании данных к некоторым исходным теоретическим основаниям (интерпретация информации).

Решенные социально-научные проблемы в современной культурной антропологии. За время существования западной науки о культуре исследователям удалось в принципе решить ряд программных для нее проблем.

Эволюционистская модель культурной динамики была построена для доказательства, что результирующей всех культурных изменений сле­дует считать развитие, т.е. форму процесса, характеризующуюся количественным приращением разнокачественных элементов с их пос­ледующей интеграцией в систему и последовательным повышением уро­вня ее организации. При всех несовершенствах этой модели есть убедительные основания считать, что к динамике целого ряда социокультурных феноменов — таких, как урбанизация, финансовая система, демократическая форма правления и др., — применимо понятие эволюции, или развития. Однако следует подчеркнуть, что это понятие относится лишь к отдельным культурным феноменам, но не к отдельным культурам и тем более к человеческой культуре в целом, или панкультуре. Таким образом, эволюционизм получил гра­ницы применимости в интерпретации динамики культурных феноменов и перестал быть универсальной моделью ее описания и объяснения.

С середины XX века под влиянием новых моделей лингвистических и эмпирических исследований и философии активизировался интерес к поиску культурных универсалий. Обобщение эмпирических данных пре­дыдущего периода, сбор и анализ новых данных по определенной про­грамме и с помощью специальных методов свидетельствуют о том, что ряд культурно-антропологических категорий указывает на универса­льные для человечества совместные характеристики жизни и деятель­ности, такие, как язык, социальные институты, социализация, тех­нология и т.п.

Такого рода универсалии принято интерпретировать как производ­ные от врожденных видовых свойств человека в большей степени, чем от внешних факторов, воздействующих со стороны окружения. Это делает возможным и при исследовании культурных феноменов осущест­влять их редукции к такого рода универсалиям и различение между внутривидовыми и обусловленными внешним окружением детерминантами их порождения и существования.

Поиски устойчивых связей между культурными феноменами и попыт­ки фундаментальных интерпретаций подобной устойчивости привели к формированию концепции "культурная система", которая позволяет использовать аппарат общей теории систем. Для такого использова­ния следует вначале доказать, что изучаемый объект можно интерп­ретировать как систему, т.е. доказать, что он имеет границы (вну­тренние связи устойчивее и интенсивнее, чем внешние); внутри объ­екта отчетливо выделяются функциональные элементы и связи между ними, характеризующие его структуру; можно выявить механизмы обратной связи, поддерживающие самотождественность объекта по отношению к окружению; можно установить "входы" (поступающую в объект культурную информацию) и "выходы" (исходящую из объекта культурную информацию), специфичные для объекта, а также свойст­венную ему схему трансформации "входов" в "выходы". После этого можно применять к нему системную логику анализа.

Следует подчеркнуть, что понятие "культурная система" не под­разумевает возможности трактовать культуру как систему в эмпири­ческом смысле.

Исследования в области лингвистики побудили кульурантропологов поставить вопрос о трансформации исходного материала в эле­мент культуры, или артефакт. В конструировании и использовании таких трансформационных моделей существенное место принадлежит категориям "деятельность", "взаимодействие", "коммуникация". Бла­годаря им появляется возможность проследить, каким образом форми­руется артефакт на индивидуальном или групповом уровне и вследст­вие чего он становится устойчивым фактом культуры. Это равно относится как к физическим, так и к символическим объектам, как к их формам, так и к содержанию.

Изучение распределения культурных феноменов в глобальном масш­табе с самого начала формирования культурной антропологии привле­кало внимание исследователей. Еще на пороге XX века была сформу­лирована так называемая дилемма Тейлора-Галтона. Она содержала вопрос о том, являются ли сходные или тождественные культурные феномены, обнаруживаемые в различных регионах земного шара, про­дуктами независимого изобретения (производными врожденных свойств человека как вида) либо распространяются путем диффузии, т.е. будучи созданными в одной местности, попадают в другие за счет добровольного заимствования или же принудительного навязывания. В настоящее время обобщение эмпирических данных глобально-культурного характера дает основание полагать, что независимые изобретения связаны с фундаментальными процессами жизнеобеспече­ния; они немногочисленны и редки. В основном культурные черты распространяются путем диффузии, механизмы которой построены на теоретическом уровне и неоднократно подвергались эмпирической проверке.

Таким образом, в рамках современной западной науки о культуре решен ряд существенных для нее проблем, и эти решения придают достоверность исходным допущениям о сущности культуры как мира искусственных феноменов. Они позволяют:

— отделить системные объекты культурно-антропологического исследования от несистемных, т.е. выделить объект из контекста его существования; выявить стадии формирования культурного объек­та за счет применения трансформационных моделей;

— определить направления и качество изменений системного культурного объекта за счет применения эволюционных моделей;

— выдвинуть и проверить гипотезы о распространенности опреде­ленного культурного объекта за счет диффузионных моделей.

Нерешенные социально-научные проблемы в современной культурной антропологии. Решение указанных выше фундаментальных для науки о культуре проблем, интерпретация "и объяснение производных от них классов культурных явлений и процессов базировались на классичес­кой модели научного познания: выявление инвариант, универсалий и законов, свойственных предмету изучения на макроуровне, т. е в массовом масштабе и на исторической шкале времени.

Будучи отрефлексированной в конце 1960-х — начале 1970-х гг., эта парадигма социально-научного познания обнаружила границы ее применимости, поскольку выявился целый ряд вопросов, ответы на которые невозможно было получить при любых комбинациях и поправ­ках к существующим теоретическим моделям. В течение 1980-х — 1990-х гг. в рамках науки о культуре сформировались следующие проблемные области.

1. Изучение культурных систем постепенно привело исследовате­лей к выводу о том, что не описываемые в терминах общей теории систем культурные феномены являются значимыми факторами, обуслов­ливающими формирование, существование, трансформацию артефактов и их композиций. Соответственно, в настоящее время определилась новая проблемная область в науке о культуре — построение теорий и методологии исследования несистемных культурных феноменов.

2. Построение классических моделей культуры и их применение в различных ситуациях эмпирической проверки, порождаемых на основе гипотез, вывели исследователей на факты, не поддающиеся теорети­ческой интерпретации. Наряду с выделяемыми классическими порядка­ми — предметными областями, композициями искусственных объектов, нормативными, ценностными образованиями, культурными паттернами — были обнаружены зоны неопределенности, где еще не сложились или уже разрушились устойчивые образования, но события, происхо­дящие в таких зонах, оказывают влияние на культурную активность членов общества. В этой связи встал вопрос о том, как рациональ­ным образом иметь дело с подобными феноменами.

3. Классические феномены изучения культуры позволяли выделять и интерпретировать только устойчивые объекты, оцениваемые в масш­табах исторического времени: структура семьи, институты социали­зации и инкультурации, священные и светские нормы, паттерны обы­денной жизни и т.п. Накопление эмпирических данных об изменениях подобных образований во времени, с одной стороны, и оценка пос­ледствий культурно значимых краткосрочных событий — с другой, привлекли внимание исследователей к нестационарным культурным объектам, время существования которых соизмеряется с жизненным циклом индивида или даже с его отрезками.

Сегодня стоит вопрос о теоретическом осмыслении нестационарных культурных феноменов и особенностей временных измерений их сущес­твования.

Выявление в рамках области познания культуры подобных проблем­ных зон побудило исследователей поставить вопрос о необходимости смены познавательных парадигм. Новые направления в поисках альте­рнативных принципов познания культуры вписываются в общекультур­ное течение постмодернизма. Пока в его пределах не сложилась система исходных принципов изучения культурных феноменов. Тем не менее, такие концепты, как маргинальные социокультурные пространс­тва, децентрирование, мир фантазий — теоретического характера; деконструкция, программный эклектизм, редукция к ощущениям и т.п. — методологического, указывают на то, что в познании культуры происходит радикальный сдвиг от макроуровня к микроуровню и от статики к динамике.

Прикладная антропология: современные направления. Современную культурную антропологию можно с полным основанием называть научной, а не гуманитарной или философской областью поз­нания. Во-первых, большинство имеющихся здесь теорий имеют пока­зательное, хотя и частичное — на отдельных областях культуры — эмпирическое подтверждение. Во-вторых, после второй мировой войны в культурной антропологии начались активные прикладные разработ­ки.

К настоящему времени культурно-антропологическое знание в пра­ктическом применении активно и успешно дополняет социологическое, психологическое, политологическое, экономическое. Стало совершен­но очевидным, что все социальные технологии включают в себя куль­турную компоненту и что социальное выделение и рациональный ана­лиз этой компоненты делают подобные технологии более эффективны­ми. В современной культурной антропологии можно выделить следую­щие направления прикладных разработок.

Программирование социокультурного развития. Это направление базируется на представлении о возможности целенаправленного регу­лирования социокультурных процессов в масштабах общества. Соот­ветственно, на основе диагноза и прогноза в отношении текущей социокультурной ситуации выделяются устойчивые тенденции, которые обосновываются как приоритетные, необходимые или социально значи­мые с точки зрения поддержания существующей ситуации или решения проблемной. Далее разрабатываются рационально обоснованные стра­тегии усиления позитивных и ослабления негативных тенденций тако­го рода. Наконец, определяются способы реализации подобных стра­тегий. Программирование социокультурного развития по сути своей является ядром построения и реализации современной социокультурной политики. Такая работа осуществляется специали­стами, имеющими профессиональную социально-научную подготовку.

Проектирование социокультурных объектов и процессов. Это направление базируется на представлении об искусственности куль­турных объектов. Изучение закономерностей их порождения и сущест­вования позволило ставить вопрос об их целенаправленном конструи­ровании или объединении в функциональные конфигурации. Социокультурное проектирование сегодня занимает значимое место в осуществ­лении культурной политики и является основным тактическим ее инс­трументом как в поддержании уже существующих культурных процес­сов, так и в решении социально значимых культурных проблем. Тако­го рода деятельность выделена в особую профессию и является пред­метом специального обучения.

Улучшение качества жизни. Это направление объединяет в себе принципы первых двух применительно к локальному — муниципальному и субмуниципальному — уровню осуществления программ социокультурного развития. В рамках этого направления решаются вопросы, свя­занные с формированием комфортабельной жизненной среды для лока­льных сообществ, улучшением содержания их досуга, включая самооб­разование, развлечения, спорт и т.п.

Социальное участие. Это направление тесно связано с предыду­щим, поскольку ориентировано на привлечение жителей локальных территорий к участию в поддержании их жизненной среды в удовлет­ворительном состоянии собственными силами. Социальное участие включает в себя такие формы культурной активности, как культурные движения (экологические, художественные, краеведческие и пр.) взаимопомощь по месту жительства, проведение досуга, участие в локальной политике и т.п. Организация социального участия в нас­тоящее время является значимой составляющей локальной культурной политики и осуществляется специалистами с высшим образованием.

Связи с общественностью. Это направление имеет самую длитель­ную историю существования. Его начало можно отнести к моменту возникновения профессиональной журналистики и рекламы. В настоя­щее время это развитая самостоятельная прикладная область на пересечении культурной антропологии, психологии и социологии. Она включает в себя формирование и поддержание внутренней и внешней среды для определенной организации; создание внешнего позитивного имиджа этой организации; культурные аспекты маркетинга; рекламу и прессу, связанные с внешней представленностью организации; форми­рование и поддержание неофициальных связей организации со значи­мыми для ее существования институциональными структурами. Всеми этими видами деятельности занимаются профессионалы, получившие специальную подготовку.

Культурные аспекты менеджмента. Это направление является отно­сительно новым. Оно сформировалось и успешно развивается примерно с 1980-х гг. Основой его формирования стало использование классического культурно-антропологического знания, которое, как извест­но, накапливалось в результате изучения племенных, бесписьменных культур, культур далекого прошлого, по отношению к современным организациям. Здесь выявляются и функционально используются такие культурные образования, как ценностные ориентации, нравы и обы­чаи, ритуалы, складывающиеся в организации. На них в сочетании с официальными институциональными нормативами и функциональными ролями — строятся социокультурные технологии управления процес­сами социального взаимодействия в организации, решения организа­ционных проблем и задач. Такого рода деятельность предполагает специальную подготовку руководящих работников организации.

Культурные аспекты арт-бизнеса. Это направление связано с целенаправленной организацией масштабных культурных мероприятий, таких, как шоу, фестивали, выставки, а также с разработкой и реа­лизацией репертуарной политики театров, филармоний, кинопроката и т.п. Задачи такого рода деятельности связаны с разработкой техно­логий привлечения спонсоров и публики к проведению подобных мероприятий: презентаций, рекламы, освещения в средствах массовой информации и т.п. В настоящее время все это осуществляется силами специально подготовленных профессионалов.

Культурные аспекты социальной работы. Хотя социальная работа как область социологии существует примерно с начала XX века, вни­мание к ее культурным аспектам проявилось сравнительно недавно — приблизительно с середины 1970-х гг. Стало очевидным, что культу­рные и субкультурные различия людей, нуждающихся в социальной помощи, с одной стороны, и также этих людей и социальных работни­ков — с другой, во многом определяют эффективность такого рода деятельности. В настоящее время социальные работники специально обучаются тому, как в своей профессиональной деятельности учиты­вать эти различия.

Организация межкультурных коммуникаций. Это направление прик­ладной культурной антропологии носит наиболее аналитический хара­ктер. Оно базируется на выявлении тех межкультурных различий представителей взаимодействующих сторон (дипломатов, деловых людей, участников специализированного туризма и т.п.), которые могут способствовать или препятствовать эффективности взаимодейс­твия, а также на обучении их социокультурной технологии установ­ления и поддержания контакта. Такого рода деятельность осуществ­ляют консультанты, имеющие специальную профессиональную подготов­ку.

Сказанное выше свидетельствует о том, что культурная антропо­логия как наука имеет не только объемную фундаментальную базу, состоящую из результатов и эмпирических исследований. В ее рамках существует также разветвленная сеть прикладных разработок и видов деятельности, где фундаментальное знание уже трансформировано в серии достаточно эффективных социокультурных технологий.

Современное состояние отечественной культурологии. Как уже отме­чалось ранее, в современной России знание о культуре резко разде­ляется на историческое (гражданская история, история искусства, религии, философии, государства и права и т.п.) и философское (философия культуры). Причем оба уровня характеризуются гуманита­рным способом рассуждений.

Наука о культуре только начинает формироваться. Ее становление осуществляется на встречном движении двух познавательных факто­ров. С одной стороны, это отдельные познавательные области, в рамках которых применяется общенаучная методология. К ним следует отнести, прежде всего, лингвистику, формальные теории искусства, социологию культуры, психологию познания, отечественные формы бихевиоризма, общей теории систем и т.п. С другой стороны, посте­пенно начинают осваиваться и диффундировать в отечественные моде­ли рассмотрения культуры определенные положения из западной куль­турной антропологии: элементы культурной экологии, функционализ­ма, структурализма, феноменологии, постструктурализма. Исходная традиционалистская смесь классической идеографии (исторический подход) и номотетики (марксистское объединение эволюционизма с прогрессивизмом) в сочетании с бессистемными вкраплениями новых и новейших концептов, категорий, терминов из западной науки о куль­туре определяют сегодня содержание той области познания, которая носит название "культурология".

Такое синкретическое состояние этой области в настоящее время представляется естественным, хотя и малопродуктивным для позитивистского знания о культуре. Примерно то же самое можно было наб­людать на Западе в середине XIX века. Однако об отечественной культурологии имеет смысл говорить всерьез, поскольку, как свиде­тельствует краткая (с 1970-х гг.) история ее существования, она внутренне дифференцируется и структурируется достаточно быстро.

Познавательный синкретизм культурологии. С самого начала (1970-е гг.) и до сих пор отечественная область познания культуры остается внутренне не расчлененной. Здесь обнаруживается смешение философских, метафорических (недоказуемых и неопровержимых) апри­орных суждений, ссылок на несистематизированные исторические факты, метафорических гуманитарных описаний. Сама культурология называется то "философской наукой", то "гуманитарной наукой", хотя хорошо известно, что ни философский, ни гуманитарный типы не являются научными. Такие идентификации культурологии снимают с исследователей всякую ответственность за соответствие их работ нормам научной деятельности.

Социально-научное направление в познании культуры только начи­нает формироваться, но пока остается официально непризнанным. Познавательный синкретизм культурологии отчетливо проявляется в ряде призывов, устойчиво характеризующих большинство культуроло­гических работ.

В рассмотрении культуры доминирует описательность; типологии культур и культурных феноменов не имеют эксплицитных оснований. В результате сосуществует множество таких типологий (формации, цивилизации, культурные ареалы, этнические культуры, ценности, нормы, национальные характеры, менталитеты и пр.), оказывающиеся несопоставимыми друг с другом и в информационном отношении: ни конкурирующими, ни дополнительными, ни взаимоопровергающими.

При описании культур и культурных феноменов обнаруживается категориальная неопределенность, размытость значений используемых понятий. Это делает допустимыми употребление одних и тех же тер­минов в разных смыслах внутри одного и того же текста, а также совместное использование понятий из разных познавательных контек­стов — например, "духовная культура" в материалистическом марк­систском контексте; "культурные ценности" по отношению к каждому культурному объекту; "культура и искусство", "культура и наука" и т.п. как нечто разъединенное; "материальная, духовная и политиче­ская культура" как основные составляющие культуры и т.п. Соответ­ственно, нередко вместо решения научных задач отечественные куль­турологи спорят о значениях понятий.

При использовании категорий и понятий проявляется свойственная отечественным культурологам-интеллектуалам склонность к онтологизации слова; этот феномен издавна известен как средневековый реа­лизм. Сегодня в международном научном лексиконе он называется реификацией и состоит в том, что категории воспринимаются как реально существующие не просто объекты, но скорее субъекты авто­номного действия. В отечественном обществоведении общество, соци­альный слой, группа, институт прямо называются субъектами; часто встречаются обороты типа "культура может", "диалог культур" и т.п. или же "институт (организация, предмет, технология и пр.) призван" и т.п. Соответственно, многие рассуждения приобретают фантастический, мифологический смысл. Категориям типа "общество", "культура", "человечество", "институт", "организация", "ценность" и т.п., которые символически объединяют множество однородных и различных, но содержательных единиц и указывают на это множество, обозначают его, приписывается свойство самостоятельной деятельно­сти. Более того, в качестве онтологических сущностей они провозг­лашаются "объективными", т.е. независимыми от людей;

Большей частью высказывания общего характера, относящиеся к категории "культура", имеют декларативную метафизическую форму, строятся в терминах обыденной или мифологической, а не научной логики (таковы, например, представления о "пассионарности" или "карнавализации культуры");

Значительная часть работ отечественных культурологов несет отпечаток желания авторов создать художественное произведение: употребляется метафора там, где имеется точный термин; ради сох­ранения ритмики изложения приносится в жертву стиль высказывания; повествование радикальным образом превалирует над доказательст­вом; любое четкое определение понятия подвергается критике за неполноту и начинает размываться за счет попыток его дополнений и уточнений. Это позволяет авторам без особых усилий быстро писать объемные статьи и монографии.

Большинство рассуждений о культуре носит партикуляристский характер: описываются отдельные конкретные случаи, и им без дос­таточных оснований придается статус либо уникального явления, либо показательного типичного примера (эталона); поскольку оте­чественные культурологи в процессе образования не получили навы­ков определения и операционализации категорий, формулирование доказательств, построения теорий, они плохо представляют себе, что можно считать культурным фактом, а что — нет. Поэтому их работы содержат причудливую смесь свидетельств из разнокачественных по достоверности источников, несопоставимых друг с другом. Обобщенные же высказывания не являются результатом логического синтеза культурной информации, содержащейся в рассматриваемых отдельных случаях, но носят априорный, метафизический характер. Примерами могут служить отечественные рассуждения о культуре как системе, где разрозненные конкретные факты используются лишь для иллюстрации целостности и взаимосвязанности исходно неопределенно понимаемой культуры, или же о цивилизации, где множество разноро­дных данных насильственно объединяются в априорно провозглашае­мые, но принципиально недоказуемые единства.

Таким образом, современная отечественная культурология представлена внутренне нерасчлененными на философское, гуманитарное, социально-научное направления текстами. Основная стилистика — гуманитарная, характеризующаяся описательностью, партикуляризмом, неопределенностью понятий, логикой здравого смысла.

Общие основания познания культуры. Анализ культурологических текстов позволяет выделить общие основания, на которых строятся рассуждения о культуре.

1. Единство человечества как вида в принципе признается. Одна­ко параллельно утверждается онтологическая специфичность этничес­ких культур, что подразумевает трактовку этноса в биологических терминах, а не с точки зрения неврожденных социокультурных осо­бенностей. Это противоречие не является предметом теоретической рефлексии и профессиональных дискуссий.

2. Утверждается активная природа человека в отношениях с окру­жением, и основными категориями, указывающими на это, являются наиболее часто употребляемые в культурологии понятия "творчество" и "деятельность" в качестве культурообразующих.

3. Проводится четкое различие между природой и культурой; культура определяется как продукт человеческой деятельности и творчества, а природа рассматривается как контекст, в котором такая активность осуществляется.

4. Культурная динамика рассматривается как имеющая закономер­ный характер. Она трактуется только в макроисторических терминах, и ей приписываются две основные формы: эволюционная (развитие) и волнообразная (цикличная). Цикличную форму изменений принято соо­тносить с традиционалистскими культурами прошлого (равно письмен­ными и бесписьменными); развитие — с христианством, концептуаль­но положившем начало идее осевого времени.

5. При трактовке генезиса культурных феноменов признается рав­ное значение материального и идеального начал. Хотя в культуроло­гической литературе больший интерес проявляется к идеальным дете­рминантам этих феноменов — вплоть до того, что иногда создается впечатление чисто идеалистической трактовки культуры (например, цивилизации определяются через господствующие религиозные доктри­ны; "общественное сознание" считается основной детерминантой совместных индивидуальных действий людей; право, наука, искусст­во, религия называются формами общественного сознания и т.п.).

Сравнивая основания, на которых строятся представления о куль­туре на мировом и отечественном уровнях, можно заметить сущест­венное сходство. Это позволяет предположить, что отечественная культурология будет двигаться в едином русле с мировой наукой о культуре и со временем приобретет более рационалистичные формы, чем в настоящее время.

Предметные области отечественной культурологии. Отсутствие исторической преемственности между отечественными изысканными в области культуры конца XIX — начала XX вв. и ее современным сос­тоянием, а также несистематические заимствования представлений о культуре из западных социальных наук и философии обусловили сего­дняшнее состояние неупорядоченности в отношении предмета и объек­тов культурологии. Тщательный анализ отечественных культурологи­ческих текстов позволяет тем не менее провести здесь некоторую дифференциацию. В качестве предметных областей современной оте­чественной культурологии можно выделить следующие:

— идеи и образы, извлекаемые из исторических и художественных текстов; на основе их рассмотрения выдвигаются гипотезы о "куль­турных эпохах";

— традиционные образы, обычаи, ритуалы, на базе изучения которых строятся суждения об идентификациях локальных традицион­ных культур;

— деятельность, творчество, которые лишь декларируются в качестве ключевой предметной области культурологии, но не изучаю­тся;

— нормы и параметры, извлекаемые из текстов или массовых опросов, рассматриваемые как существенные детерминанты реальных действий.

Пока предметные области культурологии не отрефлексированы, не выделены специально и не упорядочены. Здесь мало внимания уделяе­тся семантическим, коммуникативным, символическим структурам, моделям социализации и инкультурации, процессам порождения, существования, трансформации культурных объектов.

Однако сравнение культурологических работ 1970-х и 1990-х гг. свидетельствует о том, что тенденция к рациональной дифференциа­ции и упорядочению предметных областей культурологии существует, и эти процессы протекают в сходных с мировой наукой о культуре направлениях. Во-первых, обнаруживается выделение предметных областей на основе специфики деятельности — политическая, право­вая, художественная, массовая культура. Во-вторых, предметные области выделяются в соответствии с качеством артефактов: норма­тивные, ценностные образования, предметно-пространственная среда.

Объекты анализа в современной отечественной культурологии. В связи с нечетким определением предметных областей культурологии объекты изучения также не имеют ясно очерченной формы, нередко при чтении трудно провести методологическое различие между пред­метом и объектом изучения. Тем не менее в самом общем виде можно выделить следующие типы объектов:

— отдельные области культуры, в основном искусство и религия, рассмотрение которых в классическом историческом плане авторы считают достаточным, чтобы судить о "культуре в целом";

— неопределенные "культурные единицы" — культура как целое, цивилизация, формация, "Запад—Восток", которые выделяются на спекулятивном уровне, не имеют единиц анализа и наблюдения, не операционализированы и являются объектами априорных идеологизированных суждений с привлечением разнородных и случайных эмпиричес­ких иллюстраций;

— определенные социокультурные группы, мнения членов которых выявляются путем массовых опросов, чтобы на их основе строить прогнозы о поведении в определенных ситуациях или же делать дале­ко идущие выводы о социокультурном расслоении.

По мере структурирования предметных областей отечественной культурологии можно ожидать более четкого выделения ее социально-научной ориентации. Соответственно, все более четкими станут определения категорий анализа и единиц наблюдения, и все более рефлексивным будет отношение к обоснованию выделения и структур­ному описанию объектов исследования.

Аналитические модели, используемые в отечественной культуроло­гии. В отечественной культурологии сегодня доминируют спекулятив­ные построения на извлеченныхиз работ историков фактах и их интерпретациях. Самостоятельные исследования редки и не системати­чны. Тем не менее, можно приблизительно выделить те аналитические модели, к которым прибегают отечественные культурологи при пост­роении своих рассуждений.

Наиболее распространенным является философский телеологизм, обращение к которому предполагает интерпретацию динамики челове­ческого вида и его искусственного мира как движение в сторону совершенствования. Направления такого совершенствования различны: это может быть "всестороннее развитие личности", "реализация всех творческих способностей человека", "всеобщее равенство", "устой­чивое развитие", "сбалансированное общество" и т.п. В любом слу­чае культура рассматривается как ценностная категория, обозначаю­щая степень приближенности людей к априорно положенным целям. В рамках такого подхода "культура" несет в себе положительную оцен­ку искусственных объектов и заученного поведения. Здесь употреб­ляются такие понятия, как "культура личности", "антикультура", "культурность" и пр. Работы такого рода не несут в себе познава­тельной информации. Они обычно написаны в жанре проповеди или идеологически окрашенной журналистики.

Функционалистский подход обнаруживается во всех работах, авто­ры которых связывают искусственный мир человека с его потребнос­тями или деятельностью. В этом случае категория "культура" указы­вает на то, что составляющие ее объекты специально создаются для решения задач, связанных с адаптацией человека в его природном и искусственном окружении. Следует подчеркнуть, что в отечественной культурологии отсутствуют позитивные функционалистские теоретиче­ские разработки, а также исследования, выполненные на функциона­льных основаниях. В явном виде функционалистские положения можно обнаружить лишь в критических работах, авторы которых обычно не имеют собственной теоретической позиции и не провели ни одного теоретического или эмпирического исследования. В основном же фун­кционалистские допущения используются не рефлексивно.

Структуралистский подход используется отечественными авторами с целью понять значения и смыслы отдельных феноменов через их внутреннее строение и связь с контекстом их существования. Иссле­дования такого рода проводятся в отношении различных объектов: это могут быть литературные тексты, иконические изображения, архитектура, искусственная пространственная среда и т.п. Пока структурализм очень слабо используется для изучения культурных аспектов социального взаимодействия и коммуникативных процессов. Однако можно ожидать расширения такого рода исследований. Следует подчеркнуть различие между исследовательскими структуралистскими работами и работами о структурализме. Последние пишутся людьми, не применяющими этот подход на практике и вообще не занимающимися исследовательской деятельностью. Кроме того, критические суждения они выносят не сами, а заимствуют у западных исследователей. Поэ­тому такие работы носят просветительский, а не научный характер.

Классический эволюционизм можно обнаружить в работах культуро­логов, трактующих культуру в макроисторическом плане. Вне зависи­мости от того, идет ли речь о смене общественно-экономических формаций, о цивилизациях или культуре как отдельной системе, понятие "развитие" является здесь ключевым, адаптация людей к окружению рассматривается как движущая сила развития, и считается, что культуры можно упорядочить по шкале эволюции. Здесь, как и в первом случае, концептуализация культуры носит телеологичес­кий характер. Классический эволюционизм, как известно, таков. Но в подобных работах нет той прямолинейной вульгаризации, которая обнаруживается у "идеологов", и подразумеваются вероятностные, а не линейные закономерности в отношениях человека с окружением. Следует отметить, что собственно эволюционистских исследований в России не проводилось и не проводится. Речь идет о том, что инфо­рмация о разного рода феноменах культуры, почерпнутая из работ историков, трактуется некоторыми отечественными культурологами в эволюционистском ключе.

Методы исследования, применяемые в отечественной культурологии. В рамках культурологии пока проводится очень мало исследова­ний, и, главным образом, на материале искусства. В то же время можно указать на области познания, в рамках которых происходило и происходит накопление данных о культуре и которые в сегодняшней культурологии освоены слабо. Это исторические документы, археоло­гические, этнографические данные, результаты лингвистических и психологических исследований и т.п. Соответственно, имеет смысл рассмотреть, каким методическим аппаратом располагают отечествен­ные культурологи.

Филологический анализ содержания литературных источников. Это практический, слабо отрефлексированный с точки зрения последова­тельности процедур способ работы с письменными текстами. Его мож­но поместить на грани между наукой и искусством. Будучи хорошо освоенным, он приносит достоверные результаты. Большая часть работ, связанных с такими значимыми для культурологии категория­ми, как стиль, жанр, авторская манера, композиция, образы, тропы и т.п., сделана на литературном материале с помощью именно этого метода. Он используется также для атрибуции анонимных произведе­ний литературы.

Искусствоведческий анализ объектов художественной культуры. Он принципиально такой же, как и предыдущий, с тем различием, что в этом случае речь идет о работе с невербальным материалом. Харак­тер материала обусловливает определенные особенности применения способов анализа, делая их более приспособленными для работы с иными, чем литературный, культурными кодами — иконическим, музы­кальным, пластическим, архитектурным. Исследователям этого круга приходится более, чем литературоведам, иметь дело не только с отдельным объектом, но и с контекстом его порождения и существо­вания, с его семантическими аспектами. Поэтому к настоящему вре­мени набор приемов работы с невербальными аспектами оказался более обширным и утонченным, чем в литературоведении. Благодаря использованию элементов теории информации, семантики и, как ни парадоксально, лингвистики, психо- и социолингвистики (не исполь­зуемых в литературоведении) музыковедение, исследования в области изобразительных искусств, теория архитектуры сегодня намного бли­же к научным методам в работе с материалом, чем литературоведе­ние.

Опрос. Этот метод используется в России самым нерефлексивным образом. Несмотря на то, что во всех, даже плохих, работах, пос­вященных методам социально-научных исследований, содержатся пре­дупреждения о сложностях, несовершенствах, ограничениях, связан­ных с методом, на практике с ним обращаются самым примитивным образом. Ставятся прямые вопросы, к ним даются заранее заготов­ленные исследователями наборы вариантов ответов. Опросные листы раздаются или рассылаются в массовых масштабах без учета лексиче­ской специфики и уровня культурной компетентности адресатов. При­чем бывают анкеты, содержащие более 100 вопросов, что недопусти­мо, исходя из стандартных требований к адекватному использованию методов опроса. Полученные ответы примитивным образом подсчитыва­ются, и на этих зыбких основаниях делаются далеко идущие выводы о реальном поведении или, что еще безграмотнее, о "содержании соз­нания" людей. Соответственно, работа с такими данными предполага­ет специальную программу их вторичной обработки.

Статистика. Статистические методы в их простейших формах широ­ко используются в отечественных социальных науках — в основном с целью выявления форм распределения социокультурных феноменов, реже — для определения их динамики во времени, поскольку во мно­гих случаях для построения необходимых рядов не хватает данных. Более сложные формы возможного использования статистики для реше­ния социально-научных задач, разумеется, существуют. Однако они практически не используются из-за отсутствия взаимного интереса друг к другу представителей социальных наук и квалифицированных математиков.

Полевое этнографическое исследование. Обычно оно имеет значи­тельно более узкие рамки, чем на Западе, и ограничено фольклорны­ми материалами или объектами народной художественной культуры как самоцелью. В отечественной этнографии даже образ жизни людей сво­дится к труду, религии и народной эстетике. Сама программа такого исследования традиционна и не несет в себе современного критического отношения к источникам информации. Соответственно, чтобы использовать такие данные в научных исследованиях культуры, сле­дует подвергать их обоснованному и рефлексивному вторичному ана­лизу.

Биографии. В России очень модно собирать биографические данные разного рода знаменитых покойников. По-видимому, это свидетельст­во традиционализма отечественной культуры с ее примитивным куль­том предков и оставшимися от него в христианстве житиями святых. Самым показательным примером является "пушкиноведение". Такого рода работы обычно являют собой симбиоз из отрывочных, несистема­тизированных документов и их вольных интерпретаций. Содержащаяся в них достоверная информация непропорционально мала по сравнению с объемами самих письменных текстов, однако при квалифицированном отборе она может стать материалом для достоверных суждений об определенных явлениях культуры прошлого. Кроме того, предметом культурно-антропологического исследования может быть сам феномен некрофилических изысканий отечественных биографов и достаточно широкий интерес к их писаниям.

Говоря о методах исследования, используемых и пригодных для использования в науке о культуре, следует подчеркнуть слабую отрефлексированность их методологических оснований. Обычно как-то оговариваются методы сбора информации. Да и то практически не встречаются развернутые обоснования, почему для данного исследо­вания избран именно этот, а не какой-нибудь другой метод. Методы анализа материала не эксплицируются, а о том, что основания интерпретации материала для построения выводов должны быть четко сформулированы, отечественные культурологи, видимо, даже не подоз­ревают. Тем не менее, можно говорить о наличии некоторых методоло­гических тенденций, которые могут быть использованы, прослеживаю­тся в отечественной культурологии и позволяют ставить вопрос о возможности повышения достоверности культурологических данных и выводов.

Решенные проблемы в рамках отечественной культурологии. Из сказанного выше с очевидностью следует, что в отечественной куль­турологии не ведется целенаправленных фундаментальных (в принятом в мировой науке смысле, а не в отечественной интерпретации) исс­ледований; чрезвычайно мало и квалифицированных исторических обо­бщений. В этой области можно констатировать низкий уровень науч­ной культуры.

Соответственно, о решении каких-то научно и практически значи­мых теоретических проблем не имеет смысла говорить. Единственной решенной проблемой можно считать выделение культурологии в самос­тоятельную дисциплину и наметившуюся тенденцию к ее более отчет­ливой дифференциации на философское, гуманитарное и социально-научное направления.

Нерешенные проблемы в рамках отечественной культурологии. При­менительно к отечественной культурологии нет смысла говорить о нерешенных проблемах в том ключе, в каком они рассматривались применительно к западной науке о культуре. Скорее всего, здесь общей нерешенной проблемой является определение статуса культуро­логии по отношению к другим социально-научным дисциплинам через рефлексию к ее основаниям, обсуждение ее морфологии и оценки воз­можного прикладного применения.

Прикладная отечественная культурология. В современной России прикладное использование социальных наук начинает распространять­ся и все более признаваться в качестве необходимой составляющей целенаправленной организации и регулирования социокультурных про­цессов. Отечественный опыт социального программирования, проекти­рования, планирования, как и в развитых странах, в настоящее вре­мя свидетельствует о недостаточности не только экономического, но и социологического подхода. Выявилась необходимость принимать во внимание культурные переменные объектов целенаправленного регулирования: предпочтения, привычки, нравы, уровень культурной компетенции и т.п. Однако пока работы в этом направлении только начинаются, и при недостатке разработок по социокультурным техно­логиям и неумелом заимствовании западного опыта сегодняшнее сос­тояние прикладной культурологии не отвечает уровню социальных запросов. Тем не менее имеет смысл выделить направления подобных разработок и оценить, какие из них следует поддерживать.

Проблемы занятости. Они обусловлены разрушением рабочих мест, переставших соответствовать современной необходимости. Модерниза­ция в системе общественного разделения труда происходит медленно, новых рабочих мест пока недостаточно, и претендентам на них не хватает квалификации. Соответственно, нужны прикладные культуро­логические разработки, связанные с адаптационной помощью тем, у кого существуют проблемы занятости. Подобные функции можно объе­динить со службами занятости. Сегодня такого рода разработки начинают разворачиваться в рамках социальной работы, хотя культу­рологический аспект здесь пока выражен слабо.

Менеджмент в сфере культуры. В развитых странах менеджмент в сфере культуры представляет собой особую специализацию. Специаль­ную подготовку получают люди, которые предполагают стать директо­рами театров, музеев, филармоний, художественных галерей и пр. В отечественных вузах культуры также начинается подготовка подобных специалистов, хотя пока преимущественно с акцентом на экономичес­ком, а не на культурном аспекте профессиональной деятельности.

Связи с общественностью. Как было сказано ранее, в развитых странах область специализаций, носящая название "public rela­tions" (связи с общественностью), имеет сложную структуру и объе­диняет целый ряд функций, относящихся к связям организации со средой ее существования и поддержанию ее позитивного имиджа в этой среде. В России эта профессиональная деятельность пока огра­ничивается такими основными направлениями, как связи с прессой и маркетинг, причем в обоих случаях люди, занимающиеся этим, как правило, не имеют специальной подготовки. В настоящее время спрос на специалистов по связям с общественностью возрастает, и понят­но, что необходимы прикладные разработки в этой области примени­тельно к России, поскольку западный опыт напрямую в отечественную культурную среду перенесен быть не может.

Социальная работа. За этим названием обнаруживается целая совокупность направленных действий, связанных с помощью предста­вителям социально слабо защищенных групп и групп риска. Это орга­низация внешкольной работы с детьми и подростками, групп взаимо­помощи, социально полезной деятельности, самодеятельности по мес­ту жительства; оказание консультативной помощи по вопросам лич­ностной, семейной, профессиональной адаптации; юридическая и материальная помощь; уход за больными и престарелыми и т.п. В настоящее время в России активно проводятся разработки в этом направлении и, по-видимому, здесь можно ожидать достаточно скорых успешных результатов.

Социальное участие. Этот вид деятельности заключается в орга­низации социально полезной деятельности людей по месту жительства: участии в решении вопросов локальной политики, взаи­мопомощи, самозащиты, улучшении качества жизни и т.п. Пока специ­альная работа в этом направлении не осуществляется в достаточных масштабах и не носит систематического характера; профессиональная подготовка работников такого рода отсутствует. Однако, как свиде­тельствует мировой опыт, социальное участие все более становится необходимой компонентой современной социокультурной жизни. Специ­алисты по организации социального участия готовятся в вузах, и есть основания предполагать, что в России этот вид деятельности может быть весьма полезным.

Социокультурное проектирование. Во всем мире уже с послевоен­ного периода существуют так называемые программы социокультурного развития и повышения качества жизни. Для их разработки и реализа­ции сейчас готовятся специалисты с высшим образованием. В России аналоги такой деятельности существуют, хотя ею пока занимаются люди, не имеющие специальной профессиональной подготовки. В то же время в нашей стране уже есть теоретические разработки и опыт проектной деятельности, достаточные для осуществления подготовки специалистов в этой области.

Социокультурная политика. Прикладные разработки в сфере социо­культурной политики сегодня проводятся во всех развитых и наибо­лее продвинутых развивающихся странах. Социально-научное, в т.ч. культурно-антропологическое знание входит в такие разработки в качестве неотъемлемой составляющей. В России социальная политика сводится только к экономической компоненте, а собственно социаль­ные вопросы не решаются; культурная политика ориентирована только на воспроизведение существующих объектов культуры, а качество их социально значимых функций остается без внимания. И хотя опреде­ленные прикладные разработки в обеих областях имеются и так назы­ваемые практики из сферы управления готовы к рационализации своей деятельности, пока такого рода деятельность не имеет адекватной институциональной организации.

Сказанное означает, что в России есть предпосылки для развития прикладного использования социально-научного, в т.ч. культуроло­гического, знания. И целенаправленная институциональная деятель­ность в этом направлении может принести социально полезные резу­льтаты.

Предпосылки формирования отечественной культурологии как науч­ной дисциплины. При всех несовершенствах отечественной культуро­логии, описанных выше, из всего сказанного следует также, что для ее формирования как специальной научной дисциплины уже имеются определенные предпосылки.

Необходим