Подход к проблеме бессмертия на Востоке

Для Востока характерно этико-натуралистическое представление о бессмертии человека. Согласно этому представлению, добродетельная жизнь позволяет получить после смерти лучшее положение в телесно-природном мире или бессмертную телесность.

В индуизме развивается идея реинкарнации — перерождения человека, которое подчинено нравственно-космическому закону кармы. Для даосизма характерно представление о бессмертии как неумирании — праведная жизнь становится основанием телесного бессмертия праведника. И индуизм, и даосизм рассматривают бессмертие как телесно-душевное возрождение и обновление, возвышающиеся над миром культуры. Природное возрождение для восточного сознания есть большая укорененность в бытии, чем творение культуры. Культура для восточного сознания — лишь пена на поверхности потока бессмертия. Бессмертие человека интимно связано не с бессмертием культуры, а с бессмертием природы. Человек на Востоке желает живого бессмертия, природного бессмертия-возрождения, а не застывшего бессмертия в культуре.

Эту особенность сознания прекрасно выразил английский писатель-романтик Роберт Чарлз Метьюрин: «В странах Востока растительность как бы олицетворяет собой вечное торжество природы среди превращающихся в развалины творений человеческих рук... Роза вновь рождается каждый год, а какой из этих годов увидит, как вновь строится пирамида?..»[44]

Итак, бессмертие в индуизме и даосизме выступает посюсторонним явлением, оно реализуется в рамках телесно-природного мира. Пониманию бессмертия в этих религиозных традициях противостоит буддизм с учением о нирване как выходе за пределы материального бытия, в котором действуют этико-природные законы, в любом случае обрекающие человека на страдания.

Бессмертие человека в буддизме — это потустороннее, трансцендентное бессмертие, бессмертие за пределами обыденного мира, перерождение в котором для Будды равнозначно смерти. Такая трактовка бессмертия роднит буддизм с христианством.

§ 73