Земская и городская реформы

Отмена крепостного права образовывала много пустых мест в существовавшей ранее системе местного управления, т.к. эта последняя была теснейшим образом связана с крепостным правом. Так, прежде каждый помещик в своем имении был для своих крестьян олицетворением власти. Да и в уездном и губернском управлении большая часть должностей еще со времен Екатерины II замещалась по выбору дворянства и из числа его представителей. После отмены крепостного права вся эта система рухнула. И без того местное хозяйство было чрезвычайно запущено. Медицинская помощь в деревне практически отсутствовала. Эпидемии уносили тысячи жизней. Крестьяне не знали элементарных правил гигиены. Народное образование никак не могло выйти из зачаточного состояния. Отдельные помещики, содержавшие для своих крестьян школы, закрыли их сразу же после отмены крепостного права. О проселочных дорогах никто не заботился. Таким образом, необходимо было срочно искать выход из этого нетерпимого положения, учитывая, что государственная казна истощена, и правительство не может поднять местное хозяйство своими силами. Поэтому было решено пойти навстречу либеральной общественности (особенно из нечерноземных губерний), которая ходатайствовала о введении местного всесословного самоуправления.

Эти идеи были высказаны Н.А. Милютиным в записке на имя императора. После утверждения последним, они стали руководящими принципами реформы. Принципы эти выражались в формуле: дать местному самоуправлению возможно больше доверия, возможно больше самостоятельности и возможно больше единства.

1 января 1864 г. был утвержден закон о земском самоуправлении. Началась земская реформа, в ходе которой в России создавалась система органов местного самоуправления на двух территориальных уровнях - в уезде и губернии. Распорядительными органами земства были уездные и губернские земские собрания, а исполнительными - уездные и губернские земские управы. Выборы земских органов проводились раз в три года. В каждом уезде для выборов гласных уездного земского собрания создавалось три избирательных съезда (курии). К первой курии (частных землевладельцев) относились лица, независимо от сословия, имевшие не менее 200-800 дес. земли (земельный ценз по разным уездам был неодинаков). Ко второй (сельских обществ) - выборные от волостных сходов. Третья курия (городских избирателей) включала в себя городских собственников с определенным имущественным цензом. Каждый из съездов избирал определенное равное число гласных (сроком на три года). Уездные земские собрания избирали гласных губернского земства. Для выполнения своих задач земства получили право облагать население особым сбором.

Как правило, в земских собраниях преобладали дворяне. Несмотря на конфликты с либеральными помещиками, самодержавие считало поместное дворянство своей основной опорой. Поэтому председателями уездных собраний автоматически (по должности) становились уездные предводители дворянства, а губернских собраний - губернские предводители. Земство было введено только в 34 губерниях Европейской России. Его не было в Сибири и в Архангельской губернии, т.к. там не было помещиков. Не ввели земство в Области Войска Донского, в Астраханской и Оренбургской губерниях, где существовало казачье самоуправление.

Функции земств были довольно многообразны. В их ведении находились местное хозяйство (строительство и содержание местных дорог др.), народное просвещение, медицина, статистика. Однако всеми этими делами они могли заниматься только в пределах своего уезда или губернии. Никакие проблемы общегосударственного характера земцы не имели права не только решать, но даже ставить на обсуждение. Более того, губернским земствам запрещалось сноситься между собой и координировать свою деятельность даже в таких вопросах, как борьба с голодом, эпидемиями, падежом скота.

Милютин не настаивал на расширении компетенции земств, однако считал, что в своей сфере деятельности они должны пользоваться полной самостоятельностью и независимостью от местных административных властей, подчиняясь лишь Сенату, и что губернаторам должно быть предоставлено лишь право надзора за законностью их действий.

Недостатки земской реформы были очевидны: незавершенность структуры земских органов (отсутствие высшего центрального органа), искусственное создание численного преимущества для поместного дворянства, ограниченность сферы деятельности. В то же время эта реформа имела серьезное значение. Важен был сам факт появления в России, системы самоуправления, в корне отличной от господствующей бюрократической системы. Выборность земских органов, их относительная независимость от бюрократических структур позволяли рассчитывать на то, что эти органы, при всех своих недостатках, будут исходить из интересов местного населения и приносить ему реальную пользу. Эти надежды в целом оправдались. Уже вскоре после создания земств Россия покрылась сетью земских школ и больниц.

С появлением земства стало меняться соотношение сил в провинции. Прежде все дела в уездах вершили правительственные чиновники вкупе с помещиками. Теперь, когда развернулась сеть школ. больниц и статистических бюро, появился “третий элемент”, как стали называть земских врачей, учителей, агрономов, статистиков. Многие представители сельской интеллигенции показали высокие образцы служения народу. Им доверяли крестьяне, к их советам прислушивались управы. Правительственные чиновники с тревогой следили за ростом влияния “третьего элемента”.

Едва родившись, земства встретили крайне враждебное отношение к себе всех правительственных органов - центральных и местных, вскоре лишились значительной части своих и без того небольших полномочий, что привело к тому, что многие достойные деятели земского движения охладели к нему и вышли из состава земских управ и собраний.

По закону земства были чисто хозяйственными организациями. Но вскоре они стали играть важную политическую роль. В те годы на земскую службу обычно шли самые просвещенные и гуманные помещики. Они становились гласными земских собраний, членами и председателями управ. Они стояли у истоков земского либерального движения. А представители “третьего элемента” испытывали тяготение к левым, демократическим, течениям общественной мысли. В обществе возникла надежда на дальнейшие шаги в коренном переустройстве государственного строя России. Либеральные деятели, от души приветствовавшие реформу, тешили себя мечтой об "увенчании здания" - создании на земской основе всероссийского представительного органа, что 6ыло бы продвижением к конституционной монархии. Но власть пошла по совсем иному пути. Как выяснилось впоследствии, в 1864 г. она дала максимум самоуправления, который считала возможным. Политика правительства по отношению к земству во второй половине 1860-х - 1870-е гг. была направлена на лишение его всякой самостоятельности. Губернаторы получили право отказывать в утверждении в должности любому лицу, избранному земством; еще большие права были даны им в отношении "лиц, служащих по найму”, - земских врачей, учителей, статистиков: по малейшему поводу их не только изгоняли из земства, но и высылали за пределы губернии. Кроме того, губернатор становился цензором всех печатных изданий земства - отчетов, журналов заседаний, статистических исследований. Центральная и местная власти целенаправленно душили всякую инициативу земств, в корне пресекали любое поползновение их к независимой деятельности. При возникновении конфликтных ситуаций правительство не останавливалось перед роспуском земских собраний, ссылкой их членов и другими карательными мерами.

В результате вместо движения вперед к представительному правлению власть упорно пятилась назад, стремясь включить земские органы в бюрократическую систему. Это сковывало деятельность земств, подрывало их авторитет. Тем не менее земствам удалось добиться серьезных успехов в своей конкретной работе, особенно в сфере народного просвещения и медицины. Но им так и не суждено было стать полноценными органами самоуправления и послужить основой для строительства конституционного строя.

На аналогичных основаниях в 1870 г. было опубликовано Городовое положение (закон о реформе городского самоуправления). Попечительству городских дум и управ подлежали вопросы благоустройства (освещение, отопление, водоснабжение, очистка, транспорт, устройство городских проездов, набережных, мостов и др.), а также заведование школьным, медицинским и благотворительным делом, попечение о развитии торговли и промышленности. На Городские думы были возложены обязательные расходы на содержание пожарной охраны, полиции, тюрем, казарм (эти расходы поглощали от 20 до 60% городского бюджета). Городовое положение устранило сословное начало в формировании городских органов самоуправления, заменив его имущественным цензом. В выборах в городскую думу участвовали лица мужского пола, достигшие 25 лет по трем избирательным съездам (куриям) (мелких, средних и крупных налогоплательщиков) с равными общими суммами платежей городских налогов. Каждая курия избирала 1/3 состава гласных Городской думы. Наравне с частными лицами избирательное право получили ведомства, компании, монастыри и др., платившие сборы в городской бюджет. Рабочие, не платившие налогов в пользу города, не участвовали в выборах. Численность дум устанавливалась с учетом количества населения от 30 до 72 гласных, в Москве - 180, в С.-Петербурге - 250. Городской голова, его товарищ (заместитель) и управа избирались думой. Городской голова возглавлял и думу и управу, координируя их деятельность. Органом надзора за соблюдение законности в деятельности городского самоуправления являлось Губернское по городским делам присутствие (под председательством губернатора).

В пределах своей компетенции Городские думы обладали относительной независимостью и самостоятельностью. Они проводили большую работу по благоустройству и развитию городов, но в общественном движении были не столь заметны, как земства. Это объяснялось долго сохранявшейся политической инертностью купечества и предпринимательского класса.