современной России

Начавшейся с 1985 года преобразования имели целью формирование предпосылок

гражданского общества. Перераспределение собственности через приватизацию

создало возможность для возникновения среднего класса. Вместе с тем

собственность хотя и перестала быть государственной, однако осталась в

основном в руках новой бюрократии уже как частая. Номенклатурная бюрократия,

подчинив себе государство и овладев собственностью, переместила реальные

центры разработки и принятия политических решений в президентские структуры и

тем самым в значительной мере оградила их от общественного контроля.

Отношения между государством и обществом развиваются на основе мнимого

конституционализма, который является следствием несформированности устойчивых

групп интересов граждан, с одной стороны, а с ругой – неспособностью или

нежеланием правящей элиты создавать новые “правила игры” в качестве

обязательных для всех групп, включая самих себя. Пока государство в лице

бюрократии не стремится к самоограничению и поощрению самодеятельности

граждан. Это проявляется в проводимой экономической, социальной, культурной

политике.

В сфере экономической политики реализация идеи индивидуальной свободы и

поощрению творческой инициативе обнаруживает антисоциальные формы, когда

существенную роль в экономике играет криминальный бизнес. Большинство

населения оказалось не включенным в активную экономическую деятельность, так

как не были своевременно приняты необходимые для этого решения правительства.

Обеспечение денежных вкладов населения из-за инфляции, отсутствие возможности

вложения средств в землю, обременяющая налоговая политика и некоторые друге

негативные моменты не способствуют становления зрелого гражданина с

неотъемлемыми правами и обязанностями. На пути формирования гражданского

общества в России существуют и другие трудности. Прежде всего устойчивые

стереотипы, система ценностей, сформированные каммунестическим режимом,

которые во многом трогают экономически, социальные и культурные предпосылки

гражданского общества. В первую очередь психологический дискомфорт параждает

такие ценности, как частная собственность, неравенство, конкуренция, рынок. В

следствие ошибок и прочетов в первые годы реформ, которые привели к резкому

падению уровня жизни большинства населения, внедрение этих универсальных

ценностей крайне затруднено.

Процесс вхождения личности в новые социальные связи, включение и обособления ее

сопровождаются распознанием позитивной и негативной направленности действий

других индивидов, выяснением степени близости или удаленности их социальные

позиции от той, которая признается своей. Так индивид устанавливает свою

политическую идентичность, осваивает собственную политическую позицию. На

основе этой позиции она взаимодействует с обществом, государством. В российской

обществе позиции большинства остаются размытыми, не выходят за приделы

первичных связей в семье, с родственниками. Иные социальные взаимодействия

неустойчивы. Современное общество может адаптироваться к меняющемся условиям и

прогрессивно развиваться только в том случае, если люди не исходят из

убеждения, что любой незнакомый человек для них – враг. Общество с низким

уровнем межличностного доверия нельзя назвать современным, его устойчивость

необеспеченна и проблематична. Сама возможность существования современных

экономических и политических организаций решающим образом зависит от

предсказуемости и надежности социальных связей между совершенно незнакомыми

людьми. Как отмечалось выше, данный феномен Дж. Коулмен назвал

"социальным капиталом". По его мнению, "социальный капитал – это потенциал

возможного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностном

пространстве". В 80-х годах семейственность, клиентелизм, беззаконие,

неэффективная власть, экономический застой подорвали доверие населения и

коммунистическим режимам, но и после падения советской власти в России ситуация

мало изменилась. Если в странах Запада в середине 80-х годов 85-95%

респондентов было согласно с утверждением, что "людям можно доверять"

(исключение составляла Италия – около 70%, в том числе в Сицилии – более 50%),

то в России первой половины 90-х годов так полагало не более 30% опрошенных.

Значительный отпечаток на процесс формирования гражданского общества

накладывает форсированный характер процесса российской модернизации, когда в

сжатые сроки одновременно решаются задачи, доставшиеся от разных исторических

этапов. Изменения материального положения различных групп населения приводит

к слишком быстрой и радикальной трансформации прежней социальной структуры.

Это обстоятельство порождает конфликты государства с различными

профессиональными и социальными группами, что находит выражение в массовых

забастовках. Процесс кристаллизации автономной личности осложняет то

обстоятельство, что создание рыночных отношений и переход от тоталитаризма к

демократии совпал по времени с процессами национального самоопределения

этносов и социальной стратификацией на основе отношений собственности.

Совпадение данных тенденций делает процесс формирования гражданского общества

неустойчивым, возвратным.

В реальной жизни противоречиво переплетаются различные, порой противоположные

по своей направленности интересы и потребности социальных групп. Это

обстоятельство снижает возможности управления процессами формирования

нормальных экономических, социальных, национальных и иных интересов. Наиболее

негативным следствием снижения регулятивной функции государства является

формирование существенного разрыва в уровне доходов небольшой группы людей,

стоящих у власти или рядом с ней, и большинством бедного населения. Вновь

воспроизводится биполярная социальная структура. Так, соотношение зарплаты

10% высокооплачиваемых слоев к зарплате остального населения в 1992 году

составляла 16:1, в 1993 году 26:1, в 1995 году – 29:1. Для сравнения, в

разных странах это соотношение составляет от 5:1 до 8:1, а в Швеции 4:1.

В этих условиях только сильные государство могло бы стать инициатором и

гарантом поступательности процесса формирования гражданского общества,

создавая правовые, экономические, политические и культурные предпосылки для

самореализации индивидов и групп, удовлетворения их повседневных

потребностей. Само же государство должно на практике все больше приобретать

признаки правового конституционального государства.

Очевидно, что процесс формирования гражданского общества имеет естественный

темп, который нельзя ускорить каким – либо подталкиванием. Ведь зрелый

гражданин начинается с развитого самосознания, возникающего из индивидуальных

начал личности. Развивать их можно в первую очередь усилиями самой личности,

ее устремленностью к постоянному самосовершенствовании

Российское общество вновь оказалось перед делимой: либо найти согласованную

модель взаимодействия индивидуальной свободы, активности и инициативы

личности с принципом ограниченного правления государства, либо пойти по пути

очередной модификации державной модели власти при отчуждении от нее народа.

Есть случаи использования власти номенклатурной бюрократией в своих

корпоративных интересах, что больше отчуждает общество от власти, не служит

неприкосновенности прав индивидов.

5. Проблема гражданского общества в истории социально-политической мысли

Само понятие "гражданское общество" появилось в XVII в., в частности в трудах

Г. Гроция, Т. Гоббса, Дж. Локка, а затем получило свое развитие в XVIII в. в

работах Ж.Ж. Руссо, Ш.Л. Монтескье, В. фон Гумбольта и др. Они уже не

отождествляли гражданское общество с существующим государством или реальными

формами государственного правления. При этом они исходили из теории

договорного происхождения государства, в основе которой лежала идея

общественного договора. Согласно этой теории, законно то правительство,

учредить которое и повиноваться которому все граждане согласились по своей

воле.

Сторонники теории договорного происхождения государства отождествляли

гражданское общество и государство, если последнее, основанное на общественном

договоре, выражает интересы граждан. Но они понимали, что в действительности

государство, как правило, подавляет гражданское общество, что, в частности,

"абсолютная монархия, которую некоторые считают единственной формой правления в

мире, на самом деле несовместима с гражданским обществом и, следовательно, не

может быть формой гражданского правления".^[1]

Значит понятие "гражданское общество", появившееся в XVII в., уже тогда

включало в себя такие важные элементы, как договор, учет и реализацию

интересов граждан.

Более четко провел различия между государством и гражданским обществом видный

представитель немецкого просвещения XVIII в. В. фон Гумбольт. Он пришел к

мысли о том, что сама государственная деятельность должна быть подчинена

удовлетворению интересов и потребности человека. Несмотря на то, что эта

мысль не получила у него развернутого обоснования, сам факт постановки

подобной проблемы является чрезвычайно важным в истории изучения гражданского

общества.

Гегель предпринял попытку философского осмысления различия между гражданским

обществом и государством. Область действия государства, по Гегелю, — общие

интересы, а гражданского общества — сфера частных интересов.

Проблема соотношения гражданского общества и государства достаточно широко

рассматривалась К. Марксом в работах, относящихся к 40-м и более поздним

годам XIX в. Маркс пришел к четкому осознанию того, что в исследовании

государства необходимо принадлежит решающая роль, порождает государство,

являющееся результатом исторического развития семьи и гражданского общества,

продуктом, их функционирования. Государство представляет собой политическое

установление, форму, организующую гражданское общество, общество частных

материальных интересов, форму, которая внешне обнимая его целиком, на самом

деле служит интересам собственников, господствующих классов. Государство

вообще не может существовать без таких предпосылок, как семья и гражданское

общество. Сфера деятельности гражданского общества, по Марксу, — не только

экономика, но и культура, идеология и рожденные ими общественные движения.

Исследованию надстроечных явлений гражданского общества уделял большое

внимание А. Грамши. Анализируя механизм господства буржуазии в первой

половине XX в., он выделил три его составные части, три "общества", следуя

его терминологии: экономическое (экономическая основа господства буржуазии —

ее владение средствами производства и распределения), политическое и

гражданское.

Совокупность тех частей надстройки, которые осуществляют функцию принуждения

и прямого господства (военного, полицейского, правового), составляет

"политическое общество". Однако в чистом виде, полагал Грамши, такое

общество, соответствующее системе "охраны общественного порядка и соблюдения

законов", не существует. Оно переплетается с той частью надстройки, которая у

него выступает под понятием "гражданское общество". Это совокупность всех тех

рычагов и органов в государстве, позволяющая буржуазии осуществлять идейное и

нравственное руководство подчиненными классами, т.е. идеологическая

надстройка общества.

Из приведенных выше воззрений на гражданское общество можно выделить ряд его

основополагающих характерных черт. Во-первых, развитие гражданского общества

связывалось с преодолением жестких рамок сословно-феодального строя, с

появлением капиталистических производственных отношений: Во-вторых,

гражданское общество возникает в определенный период общественного развития и

связано с исторически преходящими формами государства, является силой,

постоянно находящейся с государством в противоречивом, диалектическом

единстве. В-третьих, в рамках гражданского общества неизбежно возрастает

значение личности человека, который превращается из подданного в гражданина.

В-четвертых, более сложной и близкой нам по времени является грамшианская

трактовка гражданского общества. Правящий буржуазный класс, по его мнению,

осуществляет свою гегемонию не только через механизмы власти (политической и

экономической), но и через структуры общественного сознания, позволяющие

включить гражданское общество в качестве дополнительного рычага давления на

индивида. Буржуазные ценности, по Грамши, пропитывают не только институты

власти, но и производство, культуру, быт — все "поры" гражданского общества.

Перед нами более сложный вариант классической схемы соотношения гражданского

общества и государства, связанный с изменением реальных границ между ними в

первой половине XX в.

В 80-е годы появилась новая трактовка понятия "гражданское общество",

связанное с именами таких европейских политических мыслителей, как В. Говел,

Дж. Кин и др. Эти авторы ввели понятие "социалистическое гражданское

общество". Например, английский политолог Дж. Кин предлагает более широкое

представление о гражданском обществе, которое не сводится только к проблеме

взаимоотношения между ведущими классами в рамках одной формации. Он выходит

на еще более общие, общецивилизационные проблемы. В их числе проблема

демократизации общества, соотношения свободы и подчинения индивида обществу,

становления нового типа свободы — контролируемой и упорядоченной на основе

политического разума. А. Арато, А. Уэйр и их единомышленники сегодня исходят

из того, что гражданское общество — структура чрезвычайно сложная, фундамент

демократической общественной организации.

В отечественной литературе можно встретить несколько подходов к определению

гражданского общества. В научной литературе есть мнение, согласно которому

прямо или косвенно гражданское общество отождествляется с правовым

государством. Сторонники такого подхода полагают, что правовое государство

выходит из гражданского общества.

Чем объясняется тот факт, что понятие гражданского общества в наши дни

возвращается на страницы достаточно широкой печати? Французский политолог

Доминик Кола пишет, что, начиная с 70-х гг. нашего столетия, ни один термин

не пользовался большей популярностью, чем “гражданское общество”:

перекочевывая из научных публикаций к газетным страницам, он и теперь

остается предметом нескончаемых дискуссий”. И автор, судя по российской

прессе, безусловно, прав.

В отличие от марксистских текстов, в настоящее время данная проблема

рассматривается в контексте обеспечения дальнейшего развития активности

индивидов в обществе, возможностей расширения и углубления его демократизации

и вместе с тем ограничения функций государства и усиления контроля за его

деятельностью со стороны общества.

В современной литературе понятие “гражданское общество” трактуется

неоднозначно. И все же чаще всего его содержание включает всю совокупность

неполитических отношений в обществе, т. е. экономических, социальных, в том

числе национальных, духовно-нравственных, религиозных и т. д., составляющих

жизненную основу политической системы, государства.

В весьма суженном объеме определяет рассматриваемое понятие А. Мигранян:

“Гражданское общество — это сфера спонтанного самопроявления свободных

индивидов и добровольно сформировавшихся ассоциаций и организаций граждан,

которая ограждена необходимыми законами от прямого вмешательства и произвольной

регламентации деятельности этих граждан со стороны органов государственной

власти”^[2].

Несмотря на очевидное значение отмеченного аспекта, определение гражданского

общества нельзя сводить только к нему. А такое имеет место в публицистических

выступлениях, когда утверждается, что будто бы в СССР не было гражданского

общества, а существовало только тоталитарное государство. Гражданское

общество — объективная реальность. “Это совокупность “естественных форм

общественной жизнедеятельности индивидов — призванных обеспечивать

удовлетворение их потребностей и интересов”. Его не может ни поглотить, ни

ликвидировать какой-либо политический режим. Другой вопрос, каков уровень

развития данного гражданского общества, какие общественные связи и отношения

на том или ином этапе составляют его содержание, насколько реализована или не

реализована способность членов общества к творческому труду, самоуправлению,

каково отношение между публичной властью и индивидуальной свободой и т.д.

Государственная власть может деформировать гражданское общество, сковать

процесс функционирования его элементов, свести к минимуму автономию и

самостоятельность индивидов и социальных групп. Но не в ее силах

ликвидировать материальную и духовную жизнь людей, насильственно упразднить

социальные группы, основополагающие формы организации человеческой жизни,

духовной культуры, наконец, присущую социальным объектам активность.

Утверждать противоположное — значит соглашаться с идеалистической догмой о

всесилии политики, государства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Гражданское общество во многих отношениях есть самая загадочная категория

политологии.

Гражданское общество - это формирующаяся и развивающаяся в демократических

государствах человеческая общность, представленная 1) сетью добровольно

образовавшихся негосударственных структур (объединения, организации,

ассоциации, союзы, центры, клубы, фонды и т.д.) во всех сферах

жизнедеятельности общества и 2) совокупностью негосударственных отношений -

экономических, политических, социальных, духовных, религиозных и других.

Гражданское общество есть та среда, в которой современный человек законным

путем удовлетворяет свои потребности, развивает свою индивидуальность,

приходит к сознанию ценности групповых акций и общественной солидарности.

Часто гражданское общество отождествляется со сферой частных интересов,

потребностей. Человеку по своей природе присуще стремление жить в сообществе

людей, но в тоже самое время ему присуща и склонность делать всё по-своему.

Само собой разумеется, что в реализации своей склонности он встречает

противодействие со стороны других индивидов, которые тоже стремятся делать

всё по-своему. Но для того, чтобы не разрушить жизненные основы общества и

создала человеческая цивилизация гражданское общество и государство с их

важнейшими институтами, определив их целью достижения гармонии между

различными интересами, которая, как показывает исторический опыт, всё время

оставалась недостижимым идеалом, мечтой, однако часто воплощающейся в

конкретно-исторический компромисс, спасающий общества от взаимного

истребления.