Деятельная позиция всегда подразумевает (сдержанный) оптимизм

«Самое главное — нащупать те точки, в которых возможно развитие. Но из федерального центра эти “точки” не рассмотришь — это можно сделать скорее из губернской столицы... Это предполагает полное переосмысление устройства страны».

Глазычев как философ происходит из традиции деятельного подхода, а как человек он был неутомимым практиком. Кабинетный «интеллигент» может позволить себе бесконечное уныние и пессимизм. Но если вы собираетесь что-то всерьез делать, вы по необходимости будете настроены на позитив.

«Можно, конечно, как делают наши газеты, выпячивать недовольство, показывать беспросветные ужасы. Но конструктивнее, как это делаю я, акцентироваться на ростках нового и хорошего. Примеров таких ростков сколько угодно. Можно вдруг обнаружить в очень на первый взгляд бедном месте салон красоты. В котором работают ухоженные мальчики и девочки с бейджиками. “Сколько у вас клиентов?” — спрашиваю. “Уже двенадцать!” — звучит гордый ответ».

Из такого подхода прямо следует самое главное для хорошего управленца и проектировщика — доверие к людям: «Надо иметь доверие к добрым намерениям людей на местах. Даже в самых депрессивных районах России обнаруживаются замечательные точки роста, дающие повод для сдержанного оптимизма».

Причем если ты и вправду ищешь точки роста и деятельных людей, то непременно найдешь: «Я проводил проектные семинары в шести сельских районах, часто очень удаленных. Скажем, самый центр Чувашии, или окраина Татарстана, или разнесчастная Симбирская губерния, которой упорно не везет по сей день, или Оренбуржье… Так вот, до четверти участников — скажем, шесть из двадцати пяти — оказываются людьми, способными к проектному соучастию».

Более того, всегда можно найти поводы для преодоления своего (столичного, начальственного, интеллигентского) снобизма. Например, Глазычев любил рассказывать о сельской библиотеке, где за книжкой Мартина Хайдеггера записывались в очередь. И вообще: «За все годы “катастрофических реформ” мне не встретился ни один закрытый Дом культуры, ни одна закрытая библиотека… И если вам говорят, будто культура умерла, что люди перестали читать, — вранье».