Человек в социальном пространстве

Человек как тело занимает место в пространстве. Соотношения индивидуально-телесного и социального устанавливаются и в физическом, и в социальном пространстве. Тело перемещается в про-

странстве, социальное тело — в социальном пространстве. Физическое и социальное пространства могут совпадать.

Место человека в социальном пространстве далеко не всегда может быть определено абсолютно. Лучше определять его относительно, как социальную позицию (принадлежность к группе, к общности), как ранг в социальном порядке, как место в иерархии, как принадлежность группе, социуму, культуре. Социальное пространство выступает как структура, определяемая рядом соотносящихся друг с другом социальных позиций, которые выстраиваются в иерархию.

Как пишет французский социолог П. Бурдье, следует исходить из того, что «человеческие существа являются в одно и то же время биологическими индивидами и социальными агентами, конституированными как таковые в отношении и через отношения с социальным пространством»10.

Неощутимое занесение в тело структур социального порядка осуществляется в значительной степени с помощью перемещения и движения тела, позы и положения тела. Социальные структуры даны как пространственные структуры. Последние организуют и социально квалифицируют социальные процессы и взаимодействия как подъем и упадок, вход (включение) или выход (исключение), приближение или удаление по отношению к центральному и ценимому месту.

Человек обозначает социальные цели пространственно, как пункт назначения. Мы говорим о реализация цели, достижении будущего состояния как о движении вперед (лозунг «Вперед, к победе коммунизма!»). Неудача, срыв плана представляются движением назад. Понятие социальной мобильности также основывается на представлении о перемещении тела в пространстве: идти снизу вверх, добиться места наверху — значит подниматься, карабкаться, нести в своем теле следы и отметины этих усилий.

Социальная дифференциация объективируется в физическом пространстве. Она функционирует одновременно как принцип видения, т.е. как ментальная структура. Мы можем обсуждать социальные функции структур жилища, учебного заведения, храма, города и пр. Например, положение человека в пространстве может диктовать проявление почтительности в поведении. Примеров можно привести много: почетное место, первенство (король, вождь, ректор учебного заведения). Из повседневной жизни каждому знакомы общие практические иерархии областей социального пространства: верхняя/нижняя часть; господский этаж/полуподвал для слуг и кухни; благородное/постыдное; авансцена/кулисы; фасад/задворки; правое/левое. Социально организовано пространство учебных заведений: место преподавателя (часто на возвышении)/место студента.

Локализация (местонахождение) в определенной точке физиче-

10 Бурдье П. Социология политики. – М., 1993. – С. 35.

ского пространства может принимать у агентов вид представления о собственной позиции и позиции других в социальном пространстве. Мы хорошо знаем, что районы и кварталы городов социально маркированы: плохой/хороший район, престижный/непрестижный. Современная русская исследовательница, которая проводит анализ городской социальной сегрегации в Москве, пишет: «Престижные адреса несут в себе символику господства, чаще всего имплицитную, но ничуть не меньше насильственную оттого, что не ощущается социальное принуждение, детерминирующее репутацию места жительства. Конечно, нельзя отрицать, что высшая оценка территорий городского расселения зависит от качества жилья, оснащенности социальной и транспортной инфраструктурой, насыщенности объектами культуры и памятниками истории, эстетики природных и архитектурных ландшафтов, экологического благополучия и рекреационного потенциала среды и т.п. Но престиж городских пространств кроется не в их собственных превосходных свойствах, а в признанном господстве тех, кому они достаются в первую очередь или исключительно и чьи частные социальные представления о ценности городской среды принимаются как общезначимые»11.

Человек конституирует собственное пространство. У американского социолога и антрополога Э. Гоффмана есть красивый пример. Очки и жидкость для загара, оставленные на песке, обозначают, что кусок пляжного пространства занят. Простейшая символическая операция превращает его в «собственность». На этом примере хорошо видно, как с помощью символа создается территория с исключительными правами владения, пусть даже временными.

Способность господствовать в присвоенном пространстве осуществляется за счет присвоения материальных или символических благ, которые в нем распределяются. Эти блага можно обозначить как капитал. Капитал — имя различия. Капитал — выражение отношения. Капитал — ресурс. Это социальное свойство, способное придавать тому, кто им владеет, власть и влияние в данном конкретном обществе. Он может выступать не только в форме материальных благ. Различительные знаки, в качестве которых может функционировать и потребление, в частности «стилизация жизни», позволяют говорить о символическом капитале. Знание и культурные ценности, способности к той или иной деятельности, полученные индивидом в течение жизни, можно представить как культурный капитал. Коллективная поддержка, которую тот или иной политический деятель имеет в обществе, может также быть понята как капитал. То же относится к имени, престижу, репутации. Капитал преподавателя — знания, которые студенты желают получить, его авторитет.

П. Бурдье активно работает с понятием капитала. Он пишет: «От-

11 Трущенко О.Е. Престиж центра. Городская социальная сегрегация в Москве. – М., 1995. – С. 12.

дельные виды капитала, как козыри в игре, являются властью, которая определяет шансы на выигрыш в данном поле (действительно, каждому полю или субполю соответствует особый вид капитала, имеющий хождение в данном поле, как власть или ставка в игре). Например, объем культурного капитала... определяет совокупные шансы на получение выигрыша во всех играх, где задействован культурный капитал и где он участвует в определении позиции в социальном пространстве...»12. Денежного капитала недостаточно, чтобы играть в игру науки, чтобы занять место в аристократическом обществе. Здесь нужны другие виды капитала. В первом случае это — сумма знаний, умение пользоваться соответствующей терминологией, знание о способах поведения в научном сообществе. Во втором случае следует принадлежать к хорошей фамилии или же денежный капитал должен быть настолько большим, чтобы войти в высшее общество через брак.

Сумма капиталов может быть представлена в теле живого человека. Капиталы обретают плоть. Размышляя над выборами во Франции, П. Бурдье отмечал, что консерваторы могут экономить на разъяснительной работе, т.к. в себе самих представляют изысканность, элегантность, культуру. Их свойства и права (дворянский титул, диплом об образовании и т.п.) сами по себе являются программой сохранения порядка. Консерваторам часто присущи такая непреднамеренность, естественность в манере себя вести, такая дикция, произношение, согласованность между речью и внешностью, которые заменяют политическую программу.

Недостаточно физически войти в то или иное пространство, чтобы овладеть им. Нужен экономический, культурный, социальный капитал: например, дружба с детства, родство, манера держаться и говорить, акцент...

Легко представить себе социально далеких людей, которые оказались рядом в одном физическом пространстве: достаточно представить себе вагон поезда метро или вокзал. Атеист или новообращенный, входя в храм, не знает, что делать со своим телом. Сегодня для новообращенных выпускаются книжечки, в которых объясняется, что надо сделать сначала, что потом, куда пойти, когда поклониться и перекреститься.

Наличие капитала позволяет держать на расстоянии нежелательных людей и предметы и в то же время сближаться с желательными людьми и предметами, сводя к минимуму затраты (особенно затраты времени), необходимые для их присвоения. Можно привести ряд примеров: деловые районы городов (лондонский Сити), где так велика плотность каналов деловой и денежной коммуникации, университетские городки, густо населенные интеллектуалами и теми, кто желает ими стать. Здесь тех, кто лишен соответствующего рода капитала, «держат на расстоянии» либо физически, либо символиче-

12 Бурдье П. Социология политики. – М., 1993. – С. 57

ски. Напротив, те, кто обладает соответствующим капиталом, обретают возможность соприкасаться с людьми, вещами, символами наиболее желательными, не тратя на это много времени. У каждого человека есть пространство, где он чувствует себя естественно, уютно. Отсутствие капитала доводит опыт конечности до крайней степени: оно приковывает к месту, т.е. ограничивает как горизонтальную, так и вертикальную мобильность.

4. Телесность, язык и социальное различие. Понятие габитус у П. Бурдье

Для обозначения инкорпорированной истории и социальности П. Бурдье (ранее Н. Элиас) активно использует понятие габитус (от лат. habitus — внешность). Это понятие содействует примирению противоречия между методологическим индивидуализмом и методологическим коллективизмом, между детерминизмом и волюнтаризмом. Это делает его крайне полезным для социально-исторической антропологии.

С одной стороны, габитус обозначает предопределенность, принудительность. Это необходимость, которая обрела плоть в вещах и телах.

Можно обозначить основные детерминанты габитуса:

1) капитал (не только экономический, но и социальный, культурный);

2) позиция в отношениях производства (например, определенная через профессию, род занятий со всеми сопутствующими детерминациями);

3) тип социальной связи, в которую человек включен;

4) история группы, к которой принадлежит индивид;

5) индивидуальная история (биография).

Эти детерминанты определяют манеру держаться, мыслить и говорить. Их воздействие многократно усиливается деятельностью средств информации и системы образования.

Тело, освоенное историей, присваивает себе самым абсолютным и непосредственным образом вещи, пронизанные той же историей. В принципе, объективированная и инкорпорированная истории — одна и та же история. Отношение к социальному миру не является отношением механической причинности. История «переполняет» габитус и среду обитания, короля и его двор, епископа и епархию, хозяина предприятия и само предприятие. Место определяет короля или король определяет место?

В процессе социализации индивида происходит интериоризация качеств, определенных названными и другими параметрами. Наше тело и язык наполнены онемевшими верованиями, унаследованными жестами. В течение жизни человек обретает новые телесные, язы-

ковые, поведенческие и др. навыки, которые мы называем социальными. Огромное значение имеют семейная и школьная социализации, социализация через средства коммуникации. Кино и телевидение каждый день демонстрируют, каким должно быть легитимное (узаконенное, образцовое, нормальное) тело, как человек должен улыбаться, ходить, реагировать. Нам показывают, что такое красивые женщина, мужчина, ребенок, старик.

Понятие габитус позволяет представить восприятие людьми социального мира как продукт двойного социального структурирования. С «объективной» стороны оно структурировано социально, поскольку институты общества, в котором человек живет, предстают восприятию как данные объективно. С «субъективной» стороны сами схемы восприятия и оценивания не только приспосабливаются к рассматриваемому моменту, но и являются продуктом предшествующей реальной и символической борьбы13.

Мы говорим о «человеке на своем месте», об ощущении человеком собственной позиции в системе общественных связей и отношений. Человек ощущает, что можно, а чего нельзя «себе позволить». Одни негласно принимают свое положение, испытывая чувство границы (это не для нас). Они уважают дистанцию и через обозначение дистанции заставляют других себя уважать. Они делают то, что «должны делать», с радостью или покоряются тому, что обозначают словом судьба, признавая, что они созданы для того, что они делают, и иного не дано. Другие недовольны своим положением и желают изменить его. В рамках понимания габитуса как инкорпорированных схем деятельности изменение объяснить трудно. Здесь приходит на помощь еще один смысл этого понятия.

Габитус выступает как система организующих принципов действия, порождающая разные практики. Человек — реальный социальный агент выступает как практический оператор конструирования объектов. Понятие габитус позволяет объяснить изменение человека. Габитус — не только система приобретенных схем деятельности, функционирующих на практике как категории восприятия и оценки, как принципы классификации элементов социального мира. Это включенная в тело возможность социальной игры, игра, превратившаяся в натуру. Понятие игры позволяет показать, что действия человека, с одной стороны, социально детерминированы: игра осуществляется по правилам. Игра — место закономерностей. Но с другой — игра подразумевает бесконечное множество ходов в рамках заданных правил. Тем самым возникает возможность объяснять изменения человека и общества.

Как подчеркивает П. Бурдье, «габитус, в качестве социального, вписанного в тело, в биологического индивида, позволяет производить бесконечность актов игры, которые вписаны в игру как возможность и объективная необходимость»14. Для описания того, что

13 См.: Bourdieu P. The Logic of Practice. – Stanford, 1990. – P. 53.

14 Бурдье П. Начала. – M., 1994. – С. 99—100.

«схватывается» этим понятием, исследователь вводит образ игрока в теннис, мгновенно принимающего «нужное» решение, не успев задуматься.

В качестве примера можно привести брачные церемонии, подобные актам осуществления стратегического плана. Такие сценарии будущего подразумевают социально разделяемые ожидания. В брачную церемонию включен «правильный» сценарий семейной жизни, подобно грамматическому правилу. Социум и язык дают правило. Но в соответствии с правилом каждая пара осуществляет свой собственный сценарий.

Понятие габитус позволяет реализовать новый тип социального объяснения. Социальный агент перестает рассматриваться только как производное социальной структуры, а социальный мир как пространство объективно заданных связей, внешнее по отношению к агентам. Человек не только наследует общество, но и изобретает его. Этот процесс социального изобретения бесконечен.

Для чего еще введено это понятие? Чтобы осознать парадокс: поведение может быть ориентировано на цель, не будучи сознательно направлено к этой цели, но в то же время оно движимо этой целью. Представления о деятельности человека в истории утрачивают фатализм. В то же время это понятие вскрывает давление условий и социальных обусловленностей в самом сердце человека — социального агента.