О психологии морального акта

Аристотелю принадлежит та заслуга, что он попытался преодолеть интеллектуализм сократовского типа. Как реалист он хорошо понимал, что одно дело - "познавать благо", и другое дело - "действовать, актуализируя благо", Итак, он попытался обнаружить психические процессы, определяющие это моральное действие.

В центре его внимания - акт выбора, "prohairesis" [245], который тесно связан с актом установления, принятия решения. Когда мы хотим достичь определенных целей, то сначала устанавливаем, какие и сколько средств должны быть приведены в действие для достижения этих целей, как в прошлом, так и в будущем. Выбирая эти средства в отношении будущего, мы приводим их в действие. Стало быть, по Аристотелю, выбор относится к средствам, а не к целям; значит, последние не суть благие или худые по необходимости. Благими могут быть лишь достигнутые цели, которые являются объектом не выбора, а воления. Но воля всегда желает только блага или, вернее, того, что ей представляется благом. Таким образом, необходимо желать блага истинного, а не кажущегося. В свою очередь, истинное благо признает только добродетельного человека.

Как видим, описан круг. Интересно то, чего Аристотель ищет и пока не находит, это - "свободная воля". Он подтверждает, что "добродетельный человек умеет в чем угодно разглядеть благо и добро, поскольку это правило и мера любой вещи". Однако как и почему некто становится добродетельным, неясно. Возможно, поэтому он приходит к утверждению, что если нечто стало порочным, то уже не может не быть таким, даже если в источнике оно порочным не было. Ясно, что в рамках языческой культуры эта проблема была неразрешимой.