Г) Динамика идеи Бога в период монотеизма

В основе монотеистических религий лежит утверждение ценности одной идеи, или группы сходных идей – как наивысшей ценности. В буддизме, в качестве высшей идеи можно предположить идею вселенской гармонии всего живого, в иудаизме – закон, согласно которому живёт и функционирует весь мир, в христианстве – идею всеобщей любви, в исламе – идею праведности и справедливости. Таким образом, эволюцию идеи Бога можно рассматривать как незавершенную попытку поиска некой наивысшей ценности, способной объединить всё человечество.

Любая идея заключает в себе попытку описания некой реальности. Осознание этой реальности имеет свои градации ясности и смутности для каждого конкретного человека. Вербализация идеи всегда связана с попыткой найти её основной смысл, значение и описать её основные черты. Понимание идеи заключает в себе обратный процесс: нахождение той реальности, которая лежит за всеми семантическими значениями идеи. Слова представляют собой лишь оболочку некой реальности, лежащей за ними. Эта реальность не только описывается словами, но и включает в себя некий эмоциональный компонент, наполняющий слова определённым смыслом и связывающий все семантические значения в единое целое.

Любая идея, являясь вербализацией какой-либо части реальности, описывает лишь некую часть реальности, которая стоит за этой идеей. Идея никогда полностью не охватывает всех возможных значений реальности, которую она характеризует, никогда не способна охватить всю реальность целиком. Динамика идеи Бога отражает динамику психики человека на определённом историческом этапе.

В отличие от языческого периода монотеистические религии, каждая по своему, пытаются решить вопрос достижения психологической стабильности и устойчиво-положительного эмоционального подкрепления. В буддизме объявляется, что весь мир страдание и психологическая стабильность может быть достигнута путём достижения «невозмутимости», или отказа от эмоций. Теория перерождений строит некую гипотетическую непроверяемую реальность, которая и служит «точкой стабилизации» для чувства справедливости.

В иудаизме предпринята попытка достижения психологической стабильности обещанием для всех праведных евреев, воскрешения и гневного суда над остальными народами. Таким образом, «точка стабилизации» в иудаизме также перенесена в будущее, в некоторую непроверяемую реальность и отягощена гневом, что свидетельствует о глубокой деформации как чувства справедливости, так и о глубочайшем эмоциональном дисбалансе, привёдшим к невозможности распространения этой монотеистической религии на другие народы.

В христианстве предпринята комплексная попытка решения проблемы эмоциональной нестабильности. Она основывается не только на обещании достижения стабильного положительного настроя в неком отдалённом будущем (и для большей достоверности указывается более-менее достоверный срок - 1000 лет), будущем воскресении после смерти. Конкретный срок как бы «привязывает» непроверяемое гипотетическое воскресение к текущей реальности. Достижение положительной эмоциональной стабильности также основано на свойстве человеческой психики получать положительное эмоциональное подкрепление от изменения психологического настроя окружающих в сторону положительных эмоций. (Обратное эмоциональное воздействие на подсознательном и бессознательном уровнях в результате сознательно направленных действий на улучшение психологического настроя окружающих). Последнее особенно важно, так как оно даёт возможность достижения частичной положительной эмоциональной стабильности уже в настоящем.

Однако во всех этих трёх монотеистических религиях подразумевается необходимость наличия «страдания» (или отрицательного эмоционального подкрепления), объясняемых либо несовершенством мира, либо несовершенством человеческой природы, имеющих в своей основе сомнения в совершенстве Бога, «допускающего несовершенства».

В православии (в отличие от христианских учений иного толка) и исламе предпринята дополнительная попытка частичного проявления этой «точки стабилизации» в настоящем. Так, и в православии и исламе очень важным является положение об отмене необходимости страданий. Так и православные, и исламские святые уже в текущей реальности могут достигать блаженства в своей душе за счёт праведности и справедливости. Однако православные святые более отрешены от земного, они все в той или иной мере отшельники, менее связаны с текущей реальностью. В исламе святые более вплетены в окружающую их реальность, они могут занимать высокие посты и иметь богатство. Таким образом, эти две конфессии подводят к мысли, что для достижения стабильного положительного эмоционального подкрепления необходимым условием является стремление к праведности и справедливости в исламе и к житию по совести и любви в православии.