Она сделала глубокий вдох и налила себе воды из графина

- Иди отдыхать, Ленард. - Проговорила девушка задумчиво. - Сайтон не останется без денег, а Игараси Кано позаботится о нем лучше нашего отца. Ты же поедешь к своему мальчишке и будешь с ним. Хватит этих драм и размолвок. А если отец так и не угомонится, что ж, придется ему коротать свою старость в одиночестве.

- Твои слова да в уши того старого пердуна, что рассиживается на облачке и болтает ножками, укорительно грозя всем смертным своим скрюченным пальцем. - Хмыкнул Ленард, но совету сестры последовал. Он и, правда, очень сильно устал за последние дни, но теперь, когда Сайтон наконец-то вырвался из этого проклятого дома, волноваться было не о чем. А утром... да, именно утром он и сам покинет этот дом и больше не вернется сюда ни под каким предлогом. - Спасибо тебе. - Он поцеловал сестру в щеку и несильно сжал ее хрупкое плечо. - Ты очень помогла.

- Всегда к твоим услугам. - Девушка вскинула руку и погладила брата по напряженной спине. - Все наладится, Ленард, поверь мне. Все еще будет хорошо.

- Да, буду надеяться. - Ленард натянуто улыбнулся сестре и вышел из столовой, оставив ее в одиночестве и не с очень-то и приятной информацией к размышлению. А сам отправился в свою комнату, чтобы выспаться наконец-то и утром предстать перед Рикой в нормальном виде. А то Сандра права, нечего пугать мальчишку своим диким изможденным видом.

***

Ночь встретила Сайтона проливным дождем и запахом сырости. Ну и лето выдалось в этом году. Холодное, мокрое, мерзкое лето, больше похожее на раннюю весну.

Парень так спешил выбраться из превратившегося в склеп дома, что даже не подумал вызвать себе такси, а потому ему пришлось еще стоять под воротами минут пятнадцать, прежде чем подъехала машина.

Еще двадцать минут поездки, и он вышел у ворот небольшого особняка, который был погружен в крепкий ночной сон. Кано так и не поднял трубку, и Сайтон потратил еще несколько минут, решая, а стоит ли вообще переступать порог этого дома. Но потом, промокнув, казалось, до трусов, он сжал в ладони ключ и быстрым шагом направился к двери. Но чем ближе он подходил, тем сильнее колотилось его сердце.

А вдруг старик передумал? А если ему уже ничего не нужно? Если он устал ждать или нашел себе другое увлечение?

Сэт поднес ключ к замку, но так и не решился вставить его.

Если он больше не нужен старику, значит, не имеет права вот так просто вламываться в дом его сына и требовать внимания к своей персоне. Но и уйти будет как-то по-детски, что ли. Нужно хотя бы выслушать. Да. Но и врываться без приглашения не стоит. Только не сейчас, когда все кажется таким хрупким и зыбким, как песок.

Сделав глубокий вдох, Сэт сжал ключ в кулаке, и нажал на звонок пальцем свободной руки. После чего затаил дыхание и вперил взгляд в дверь, отсчитывая секунд при помощи громких ударов собственного сердца.

Тишина в доме была столь плотной, что, казалось, можно было к ней прикоснуться. Кано вот уже час сидел в гостиной на диване и, вперив взгляд в большое во всю стену окно, смотрел на то, как ночной дождь играет с молодой листвой кустарников, высаженных в саду. Лунный свет, изредка пробивающийся из-за полога облаков, порой красиво подсвечивал мокрые листики и обволакивал их дымчатым покрывалом, превращая зелень в благородное серебро. А ветер, то и дело стряхивал скопившуюся на ветвях воду, заставляя сверкающие капли плясать замысловатый в своей красоте танец. Природа завораживала своим совершенством, но даже этой красоте было не под силу увлечь мужчину настолько, чтобы он мог отрешиться от тяжелых дум, грузом опустившихся на его плечи.

Время застыло. Замерло, словно перестало существовать и, в какой-то миг Кано даже показалось, что мир остановился. И это странное ощущение вакуума смог развеять только неожиданно раздавшийся звук дверного звонка. Мужчина вздрогнул, словно очнулся от векового сна и заозирался по сторонам. Он даже не сразу вспомнил, что остался в доме совсем один и потому не так быстро среагировал, как того хотелось бы ночному визитеру. Звонок повторился, и Кано, тряхнув головой, поднялся с дивана и быстрым шагом направился к двери, чтобы через мгновение замереть на пороге, вглядываясь в бледное и взволнованное лицо промокшего до нитки Сайтона.

За время, что они не виделись, мальчишка, казалось, истончился, и только его глаза продолжали гореть тем безудержным огнем, что привлек мужчину с самого первого их знакомства. Но сейчас в этих бездонных омутах не было вызова. В них не было азарта и страсти. Только тревога и волнение. И где-то там, в самой глубине, страх. Цепкий, колючий страх, который мужчине очень не понравился.