Го марта. Воскресенье

Ночью сильно дуло. День был ясный, морозный. В 10 ч. по­ехал к обедне, мама приехала позже. Она завтракала и остава­лась у меня до 3 1 /4. Погулял в садике. После чая принял Н.И. Иванова, вернувшегося из командировки. Он побывал в Цар­ском Селе и видел Алике. Простился с бедным гр. Фредерике и Воейковым, присутствие которых почему-то раздражает всех здесь; они уехали в его имение в Пензенской губернии. В 8 час. поехал к мама к обеду.

Го марта. Понедельник.

Утром был очень обрадован, получив два письма от дорогой Алике и два письма от Марии. Их привезла жена кап. Головкина л.-гв. Финляндского полка. Погулял в садике. Мама приехала к завтраку. Посидели вместе до 3 ч. Гулял; опять началось мятель. После час принял. К 8 ч. поехал к мама в поезд.

Го марта. Вторник.

Получил еще два письма от дорогой Алике, привезенные дву­мя офицерами конвоя. В 11 час. принял Williams, Janin, Ryckel; все так тепло и участливо относятся. Завтракала мама, просидел с нею до 2 1/2. Принял Caanda, Romei, Marcengo и Лонткевича. Погулял около часа. Погода была мягкая, но целый день шел снег. После чая начал укладывать вещи. Обедал с мама и поиграл с нею в безик.

Го марта. Среда.

Последний день в Могилеве. В 10 1/4 подписал прощальный приказ по армиям. В 10 1/2 пошел в дом дежурства, где простил­ся со (sic!) всеми чинами штаба и управлений. Дома прощался с офицерами и казаками конвоя и Сводного полка— сердце у меня чуть не разорвалось! В 12 час. приехал к мама в вагон, позавтра­кал с ней и ее свитой и остался сидеть с ней до 41/2 час. Простил­ся с ней, Сандро, Сергеем, Борисом и Алеком. Бедного Нилова не пустили со мною. В 4.45 уехал из Могилева, трогательная толпа людей провожала. 4 члена Думы сопутствуют в моем поезде!

Поехал на Оршу и Витебск.

Погода морозная и ветренная.

тяжело, больно и тоскливо.

Го марта. Четверг.

Скоро и благополучно прибыл в Царское Село — в 11/2. Но, боже, какая разница, на улице и кругом дворца внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики. Пошел наверх и там увидел душку Алике и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме Марии, у которой корь недавно началась. Завтракали в садике, так как дальше выходить нельзя! После чая расдорфа. Погулял с Валей Долгоруковым и поработал с ним в садике, так как дальше выходить нельзя! После чая раскладывали вещи. Вечером обошли всех жильцов на той стороне и застали всех вместе.

Отречение Николая II. Воспоминания очевид­цев, документы. Л., 1927. С. 29-35.

№ 13