Факт № 88. Самая трогательная из переписок Чехова - его переписка с женой Ольгой Книппер

Переписка Чехова с женой Ольгой Книппер была огромной. Их письма друг другу полны искренней любви и юмора, непосредственны и живы и полны заботы друг о друге.

В письмах Чехов придумывает для жены множество забавных милых прозвищ и обращений, иногда понятных только им двоим: "милюся моя Оля", славная моя актрисочка, собака моя, "милая моя конопляночка", "дуся моя бесподобная, балбесик мой", "милая, славная, добрая, умная жена моя, светик мой". Часто приправляя свои письма шутками, подобными этой: "Не забывайте писателя, не забывайте, иначе я здесь утоплюсь или женюсь па сколопендре".

В другом письме он просит: "Дуся моя, ангел, собака моя, голубчик, умоляю тебя, верь, что я тебя люблю, глубоко люблю; не забывай же меня, пиши и думай обо мне почаще. Что бы ни случилось, хотя бы ты вдруг превратилась в старуху, я все-таки любил бы тебя - за твою душу, за нрав. Пиши мне, песик мой! Береги свое здоровье. Если заболеешь, не дай бог, то бросай все и приезжай в Ялту, я здесь буду ухаживать за тобой. Не утомляйся, деточка".

"Да, Вы правы: писатель Чехов не забыл актрисы Книппер", - писал Чехов после знакомства, да и Ольга Книппер не забыла его.

В ответных письмах мужу Ольга Книппер была не менее нежна: "Антонка, родной мой", "...Как это я тебя не поцеловала в последний раз? Глупо, но меня это мучает", "Дорогой мой Антончик, как мне тебя не хватает! Я с тобой спокойнее и лучше. Я люблю чувствовать твою любовь, видеть твои чудные глаза, твое мягкое, доброе лицо".

"Голубчик мой, дуся моя, опять ты уехал... Я одна, сижу в спальной и строчу. Все тихо. Ты, верно, около Орла или уже в нем. Мне так многое хотелось бы тебе сказать, и чувствую, что ничего не напишу толком, как-то дико сразу писать, а не говорить. Отвыкла. У меня так врезалось в памяти твое чудное лицо в окне вагона! Такое красивое, мягкое, изящное, красивое чем-то внутренним, точно то сияет в тебе. Мне так хочется говорить тебе все самое хорошее, самое красивое, самое любовное. Мне больно за каждую неприятную минуту, которую я доставила тебе, дорогой мой.

Целую тебя. Как ты едешь? Что думаешь? Кушал ли? Спишь теперь, верно. Скоро час. В спальной пахнет вкусно тобой. Я полежала на твоей подушке и поплакала. Перестелила свои простыни на твою кровать и буду спать на твоей; моя с провалом..." - писала она в ноябре 1902 года.