Глава 12. “Вот прямо сейчас многие, окажись они в ее ситуации, потянулись бы к бутылке”, - подумала Бет

“Вот прямо сейчас многие, окажись они в ее ситуации, потянулись бы к бутылке”, - подумала Бет. Положив подбородок на колени, она уставилась на волны, набегающие на песчаный пляж. За последние несколько часов прилив ушел, обнажая все больше и больше белого песка. На небе черные тучи заслонили звезды. Порыв ветра поднял брызги пены в воздух, и Бет кожей почувствовала липкую смесь соли и песка. Но сейчас все это не имело значения. Как все могло так быстро зайти настолько далеко? Это ее вина. Она до сих пор не могла забыть глаза Нолана, в которых тепло от смеха сменилось ледяным холодом, поглотившим все эмоции. Его глаза сказали ей, что их едва успевшие начаться отношения умерли.

Услышав хруст шагов, Бет повернула голову, но все, что она увидела, - был лишь одинокий пляж, обрамляющий кромку воды. В темной одежде и в высокой траве девушку было не так-то легко заметить, но она все равно сжала в руке перцовый баллончик. Ей никогда не удавалось устоять перед видом ночного океана, неважно, здесь или в Калифорнии, но она не была глупа, когда вопрос касался ее безопасности. По крайней мере, в этом. Что же касается отношений… Как она могла быть настолько безмозглой?

Вероятно, расскажи она ему о своем браке, он смог бы понять ее - может быть - но солгав ему, она разрушила все, что едва начало зарождаться между ними. Ведь она знала, что ложь - это единственное, что было для Нолана недопустимым. Слезы жгли глаза Бет, и она смахнула их. Если ей захочется извиниться и объясниться перед ним, будет ли он ее слушать? Его слова не слишком обнадеживали: - Прощай, Бет. Они совсем не прозвучали как: “Позвони мне, и мы поговорим об этом”.

Да что она теряет? Ладно, она знала, что он не хотел с ней разговаривать, но она задолжала ему объяснение. И благодарность. Боже, она задолжала ему так много. Конечно, она сможет держать себя в руках во время одного телефонного звонка, не плача и не ставя их обоих в неловкое положение.

Вытащив свой мобильный телефон из кармана, она начала набирать его номер и остановилась, посмотрев на часы на крошечном экране. Четыре часа утра? Он и так был зол, а разбудить его в этот час будет безумием. Бет попыталась рассмеяться, но не смогла и набрала другой номер на Западном побережье. Ее мама - сова, она точно не будет спать в час ночи.

- Мама?

- Бетти? Ох, милая, я так рада, что ты позвонила, - голос матери, обычно такой теплый и веселый, сейчас звучал натянуто. - Я пыталась дозвониться до тебя раньше.

- Что случилось?

- Не беспокойся. Скорее всего, ничего, может, я просто слишком впечатлительна, но... Ну, я подошла к дому Гилморов, во время их традиционной вечеринки четвертого июля, как обычно шумной. Там была одна из девушек Томпсон. Ты помнишь Томпсонов, они живут через дорогу от меня?

- Угу, - она не помнила, но теперь знала, - продолжай.

- В июне Эмили приехала на несколько дней домой, перед началом нового учебного года. Она учится в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе на юриста. Можешь себе представить?

Бет закатила глаза. Ни в вождении автомобиля, ни в разговорах, мама никогда не любила вилять из стороны в сторону.

- Так что же сказала Эмили?

- Ах, да. Она сказала, что видела мужчину, который подходил к нашему почтовому ящику. В прошлом месяце.

Рука Бет сжала телефон: - Что значит "подходил"?

- Ну, она нечетко его рассмотрела, но это выглядело так, будто он просматривал наши конверты. Он ничего не взял, поэтому она не стала слишком волноваться по этому поводу.

От ее слов у Бет сжалось горло.

- Как он выглядел?

- Блондин. Около тридцати. В костюме. Худой. Это мог быть Кайлер, - сказала ее мама дрожащим голосом, - и с тех пор, как она сказала мне об этом, я не нахожу себе места. Да и ты не отвечаешь на звонки. Я оставила тебе голосовое сообщение.

Бет увидела маленький конвертик на экране мобильного телефона, указывающий на то, что пришло сообщение.

- Я даже не прослушала его.

Она попыталась продолжить, но ее легкие сдавило, словно кто-то перекрыл кислород. В голове тут же всплыл образ Нолана, стоящего перед ней и его голос: - Дыши со мной. Один вдох. Второй.

Бет снова обрела голос.

- Ну, если Кайлер нашел одно из моих писем тебе, он может и узнал, что я в Тампе, но не знает, где именно.

Слава Богу, она арендовала здесь почтовый ящик.

- Что ты собираешься делать?

У нее не было особого выбора, и от внезапного прилива тоски она начала задыхаться. Оставить свой бизнес, свою квартиру, новых друзей? Оставить Нолана? О, Боже, ну почему именно сейчас? Но если Кайлер знал, что она была в Тампе, он, рано или поздно, найдет ее.

- Я уеду. Я должна уехать, - Бет закусила губу, пытаясь сохранить голос спокойным.

Мама и так была достаточно расстроена.

- Я всегда хотела посмотреть, как выглядит Новая Англия. Попробую поехать туда.

- О, Бет, я… Я могла бы... О, я ненавижу этого человека! - Ее мать остановилась, пытаясь восстановить свое дыхание так же, как и Бет. Разве они не были похожи?

- Будь осторожна, милая. Будь осторожна.

- Не волнуйся, мама. Я позвоню тебе завтра.

Отключив телефон, Бет положила голову на колени. Из нее вырвался первый всхлип, и горло сжалось так, что она начала задыхаться. Затем второй, больше походивший на рваный вздох, а потом она заплакала. Уродливые, болезненные рыдания, которые она не могла сдерживать. Это было несправедливо. Несправедливо! У нее не было ни нормальной жизни, ни друзей... Ничего. Сейчас у нее не было ничего.

К тому времени, как она успокоилась, ее глаза опухли настолько, что едва открывались. Нос был забит, голова болела. Но из всего, что она теряла сейчас, больше всего ее сердце переживало за потерю Нолана. Только она, в любом случае, уже потеряла его.

Понимая бесполезность своих действий, девушка все равно набрала его номер. Ей просто в последний раз хотелось услышать его голос, вот и все. Но после, казалось, бесконечного количества гудков, телефон переключился на голосовую почту.

- Это Нолан. Оставьте свое сообщение.

При звуке его глубокого голоса, уголки ее губ приподнялись, и глаза вновь наполнились слезами. Его сообщение было таким лаконичным и повелительным. Как и сам Мастер Нолан.

Прежде чем Бет смогла остановить себя, она открыла рот и рассказала ему, как ей было на самом деле жаль. Попыталась объяснить... Все. Хотя теперь это не имело значения. К тому времени, когда он прослушает ее сообщение, она уже будет далеко отсюда.

* * * *

Допив вторую бутылку пива, Нолан бросил ту на дно каноэ. Вздохнув, он наблюдал, как лунный свет отражается на небольших волнах озера. У лодки тихо плескалась вода, на берегу квакали лягушки. Мирные звуки, спокойное место. Жаль, что его разум сейчас находился в состоянии войны. В течение долгой ночи ему пока так и не удалось заключить перемирие с двумя аргументами, сражающимися внутри него.

Бет солгала ему. В этом не было никаких сомнений. Она была замужней женщиной, изменяющей своему мужу, и лгала об этом. Нужно быть дураком, чтобы доверять ей после такого. Но он должен был. В центре груди кольнуло, и он потер место рукой, пытаясь снять боль с помощью массажа, и задался вопросом, а не сердечный ли это приступ. Черт, с инфарктом было бы легче. Ну, в конечном счете, все бы тут же закончилось. Однако, эта боль не исчезнет.

От ее предательства было больно. Тут не может быть двух мнений, он чувствовал, что его предали. И, как ее Дом, он знал, что у Бет все еще были секреты, и что, в конце концов, они бы исследовали их. Вместе. И в процессе он бы больше узнал о себе. Это была улица с двухсторонним движением. Он знал, что у каждой сабы - каждой женщины - были скрытые области, которые она не хотела раскрывать… Одна ненавидела темные места, потому как однажды ее мама заперла ее в чулане. У другой первый любовник сказал ей, что она плохо пахла там, и именно по этой причине она ненавидела оральный секс. А еще у него была саба, у которой была не особо чувствительная грудь, но она имитировала свою реакцию, потому как думала, что у всех сексуальных женщин должна быть чувствительная грудь. Попытки раскопать эти тайны были одним из удовольствий - и разочарований - сущности Дома.

Однако в ситуации с Бет это не было секретом, это было сознательным обманом. Наклонившись вперед, он облокотился на колени, глядя сквозь воду на заросший кустарниками лес. От скопившихся облаков на горизонте, одна за другой, погасли звезды.

Бет знала, как он относился к супружеской измене. Он обозначил свою позицию предельно ясно. Почему она не отступила или, по крайней мере, не рассказала ему?

Потому что она знала, что он уйдет так же быстро, как успеет повернуться ее голова? Должно быть, эти отношения многое значили для нее? Уронив голову на руки, Нолан застонал. Конечно, значили.

Он имел для нее значение, причем большое. Он бы не чувствовал себя сейчас так, если бы она ничего не ощущала к нему. Да, между ними определенно что-то было. Но она солгала и уничтожила все это. Черт бы ее побрал.

Хорошо. Что сделано, то сделано. Он может вернуться в клуб и взять себе сабу на вечер, а она… Найдет себе другого Дома? Эта мысль, словно пуля, пронзила его грудь. Он должен будет смотреть, как кто-то другой берет Бет. Видеть чужие руки на ней, и как этот кто-то вонзается в нее. Смотреть на то, как она отвечает? Услышав рев в ушах, Нолан сжал руки в кулаки.

Пытаясь вытолкнуть картинки, заполнившие его разум, он сосредоточился на волнах, задевающих каноэ. Плохо, Нолан, очень плохо. Он никогда не чувствовал подобной ревности к своей жене. И он не чувствовал ее до сего момента, потому как Бет принадлежала ему; она делилась с ним своим удовольствием и разделяла его. Но больше нет. Увидеть ее в “Царстве теней” с кем-то еще... Он ощутил, как от этой мысли исчезают последние крохи его самоконтроля.

Как он мог одновременно не хотеть видеть ее снова и по-прежнему желать ее настолько, что в любую минуту был готов сорваться с места и пойти за ней? Он знал, что она уничтожила все, что было между ними, но в то же время его мозг продолжал возвращаться к ее лицу: бледному, с опущенными глазами, дрожащими губами; к ней, сгорбившейся. Каждая клеточка его тела хотела защитить Бет от того человека, который заставил ее чувствовать себя подобным образом.

Он горько рассмеялся. Этим человеком был он сам.

Нолан хмыкнул от полученной пощечины вины. Это было безнадежно. Его мысли вращались по кругу, как гребаная лодка с одним веслом. Подняв его, Дом повернул к доку. Подул порывистый ветер, и мужчина посмотрел вверх. Сквозь черные тучи, которыми было охвачено сейчас полнеба, зловещим красным цветом светила луна. А на востоке, над пальмами, просматривались первые отблески рассвета, стирающие последние очертания ночи.

* * * *

Нагрузив чемоданы, Бет отнесла их к трейлеру. После чего, заполнив коробки, взятые в супермаркете, она поставила те у двери своей квартиры. Окинув взглядом помещение, она подумала о том, что ей определенно были нужны еще коробки. У нее накопилось вещей даже больше, чем она предполагала. Горшок там, картина здесь, Африканская фиалка там и подушка тут. Да, ей нужны еще коробки.

Ее шторы засверкали, когда утреннее солнце осветило их. Стоя в центре квартиры, Бет потянулась и зажмурилась, испытав неприятное чувство, словно в глаза насыпали песка. Никакого отдыха, много слез, много упакованных вещей. Да ее можно будет считать счастливицей, если она не заснет в дороге.

Хорошо. Ей нужно найти еще больше коробок и наконец покончить с этим. Бет еще предстояла встреча с хозяином квартиры; обслуживающую же компанию она может уведомить и позже, по крайней мере, уж они-то точно могут подождать. Возможно, это было и глупо: нервничать из-за Кайлера, который обнаружил, что она живет в Тампе, учитывая, когда это было - в прошлом месяце - но все внутри нее просто кричало о том, что ей нужно поторапливаться.

Она уже хотела было, бросив все, отправиться на север прямо с пляжа.

Но не могла себе этого позволить. Ей нужны были все садовые инструменты в трейлере и все те домашние вещи, которые она купила за последний год. На это она потратила каждую свою накопленную копейку, поэтому нужно все спасти, чтобы не начинать с самого сначала. Снова. Почувствовав сдавливание в груди, Бет покачала головой. Больше никаких слез. Не сейчас.

Взяв сотовый телефон, лежащий на кухонном столе, девушка вздохнула. Она проверяла его каждые несколько минут, надеясь, что тот зазвонит. Это означало бы, что Нолан прослушал ее сообщение. Довольно глупо.

От тихого стука в дверь ее тело наполнилось радостью. Нолан. Положив телефон, она подбежала к двери и распахнула ее.

- Элизабет, моя дорогая.

Кулак ударил ее в лицо с такой силой, что она почувствовала, как кожа на щеке содралась кольцом на одном из пальцев, а затем Бет упала на пол. Ошеломленная, она начала отбиваться вслепую, что есть силы размахивая кулаками. Она попала по нему, и он выругался. Что-то впилось ей в бедро. Поняв, что это была игла, она изо всех сил попыталась сесть, но он снова ударил ее, толкая на пол. Его нога опустилась на ее грудь, и он всем своим весом прижал ее к деревянной поверхности.

Беспомощно борясь за возможность сделать очередной вдох, девушка провалилась в темноту.

* * * * *

Вытирая полотенцем волосы, Нолан направился на кухню. Он даже не пытался заснуть, знал, что это бесполезная затея. Однако, поколотив грушу в тренажерном зале, ему удалось немного усмирить свой гнев, а горячий душ очистил его разум. Однако ничто не сможет помочь не чувствовать пустоту глубоко в груди.

Наливая себе чашку кофе, его взгляд привлек мигающий значок сообщения на автоответчике. Он хмыкнул. Судя по тому, к чему катилась его жизнь, вероятно, одно из его новых офисных зданий рухнуло. Он нажал на кнопку и прислонился к столешнице, чтобы прослушать сообщение.

- Нолан, Сэр. Я собиралась позвонить Вам. Я имею в виду, что собиралась позвонить вам раньше и попробовать извиниться, только сейчас… - голос Бет. Напряженный. Дрожащий.

Он медленно поставил свой кофе, чувствуя, как что-то екнуло в груди. Она плакала... Все еще плакала. Его чувство вины начало расти, наслаиваясь, кирпичик за кирпичиком.

- Сейчас я снова прощаюсь, - он услышал судорожный вдох, - и не прошу меня понять. Боже, мне очень жаль. Жаль, что я обманула вас, заставив... Я не должна была позволять вам т-трахать меня, как только узнала о вашем отношении к замужним женщинам.

Он поморщился на это слово. Он поступил неправильно, ранее используя его, но что еще хуже, она применила его к акту, который был намного больше, чем просто секс.

- Но я не могла получить развод. Я сбежала. Он убьет меня, если найдет, вот почему у меня были сломаны пальцы. Я не могу... Но я должна была рассказать вам.

Под звук ее рыданий он пересек кухню. Необходимость обнять ее и утешить стянула его внутренности в горящий узел.

- Но это не имеет значения, ничто теперь не имеет значения. Мама сказала, что Кайлер знает, что я сейчас в Тампе, так что я должна уехать, и больше у меня не будет возможности поговорить с вами нормально, с глазу на глаз.

Сопение, тишина.

- Так или иначе, я просто хотела... Я хотела поблагодарить вас. Я хотела бы провести с вами больше времени. Я... - проглотив рыдания, - берегите себя, Мастер.

Он уставился на автоответчик. Конечно, она сказала бы больше, если бы не повесила трубку. Черт возьми, сказала бы больше! Он хлопнул ладонью по столешнице рядом с телефоном, отчего его кофе разлился.

Болезненное ощущение росло внутри него. Что он наделал? К хренам его слепоту. Он знал, что ее последний любовник, муж или нет, был единственным, кто избивал ее до полусмерти. Он знал, что ублюдок оставил ей моральные и физические шрамы. Он знал, что она, скорее всего, сбежала от него. И он, наполненный самодовольным дерьмом, наехал на нее, как грузовик с кирпичом на маленького кролика.

Как, черт возьми, он мог винить ее за то, что она делала все, чтобы обезопасить себя?

«Он убьет меня, если найдет»

Она делала все необходимое, чтобы выжить.

Блять... Он чувствовал себя так, будто вместо того, чтобы позвонить ему, она ударила его увесистой палкой по голове. Он фыркнул. В этом была вся Бет, она даже не пыталась переубедить его. Она просто хотела извиниться и попрощаться.

А чего хотел он?

Нолан потер руками лицо. Признай уже это, кретин. Маленькая саба относилась к нему с этим сочетанием страха и доверия, страсти и невинности. С ее любовью к красоте и готовностью работать, как вол, чтобы добиться результата. С ее растущим желанием угодить ему и ее удивлением, когда он заботился о ней. И к черту все, он хотел продолжать заботиться о ней и защищать ее.

Любил ли он Бет? Может быть.

Ему нравилось иметь возможность узнавать ее, но он собственноручно разрушил все, и это было довольно плохо. Самый настоящий мудак. Он слишком погорячился и вел себя словно человек, у которого на глазах разваливается дом. Но это был еще не весь дом. На самом деле, он едва начал строить его. И да, фундамент был заложен на слишком мягкой почве, из-за недостатка знаний, страха и недоверия, но еще оставались пути стабилизировать все это.

Он сможет все построить заново. Они смогут.

Если она захочет. Он вспомнил, каким взглядом она смотрела на него, когда он сказал ей “Прощай”. Пораженным. Потерянным. Он никогда не простит себя за то, что был так чертовски жесток. Но сможет ли она простить его? Вот в чем вопрос. Вероятно, она планировала очень вежливо исчезнуть из его жизни. Он снова ударил по столу. Если она уедет, его сердце разорвется на куски, и она действительно думает, что он позволит ей так просто взять и уехать?

Нет, он не даст ей уйти. Нолан стиснул зубы. Она планировала убежать и позволить своему мужу-ублюдку выиграть, в то время когда у нее был он, чтобы защитить ее? Черта с два!

* * * *

“Что за дыра”, - подумал Кайлер, стирая с лица капли дождя, прежде чем открыть дверь в крохотную хижину. Но, как всегда говорят риэлторы, место это наше все.

Осмотревшись по сторонам, он удовлетворенно улыбнулся, радуясь выбранной окрестности. Деревья, низкие и высокие пальмы, растянувшиеся на несколько миль, создавали впечатление непроходимых зеленых джунглей. И единственное, что связывало их сейчас с цивилизацией, была грунтовая дорога; а единственный звук, который он мог слышать, был дождь, барабанящий по металлической крыше. Никакого движения, никаких соседей. Никаких свидетелей.

Кайлер взглянул на автомобиль, где обессиленная и сгорбившаяся Элизабет прислонилась к двери, до сих пор находясь в отключке. Тем лучше. Ему нужно было время, чтобы все подготовить. При мысли об этом его окатило волной возбуждения, и его член тут же затвердел.

Толкнув открытую дверь и войдя внутрь, он дернул за цепочку, свисающую с потолка, включая одинокую лампочку. Настоящая свалка. Потертый и выцветший диван стоял напротив двери. Справа, в углу, рядом с дровяной печью, облицованной потрескавшимся и облупленным кирпичом, на полу лежал матрас. Слева же была самая настоящая кухня для гурманов: холодильник цвета авокадо, инкрустируемая грязью плита и эмалированная раковина с оббитыми краями. Фыркнув, он поморщился от боли, прострелившей его лицо.

Осторожно коснувшись своего носа, он вздрогнул. Один точный удар, и она почти сломала его нос. Черт бы побрал эту суку.

Кайлер посмотрел вниз на свою окровавленную рубашку. По крайней мере, у него имелась сменная одежда в сумке. А также впечатлительный набор инструментов, который он приобрел в Тампе. Развернувшись, он улыбнулся виду уродливой комнаты.

Хижина была изолирована, и в ней было достаточно места, чтобы размахнуться кнутом. О чем еще может мечтать мужчина?