Наблюдение № 20

Л. — 27 лет. Обвиняется по ст. 105 ч. 2 УК РФ. АСПЭК Костромской областной психиатрической больницы от 16 сентября 1997 г. Акт № 574.

Из материалов уголовного дела, медицинской документации, со слов испытуемой известно: дед по линии отца покончил жизнь самоубийством, «удавился», до этого долгое время был парализован, лежал в постели, не мог двигаться. Бабка по линии отца умерла в 1996 г., последние годы «была лишена рассудка, совершала необъяснимые действия». Отец испытуемой работал трактористом, в молодости был веселым, бойким, трудолюбивым. Последние 5 лет по показаниям его жены и свидетелей злоупотреблял спиртными напитками, таскал у жителей вещи и пропивал их, за что дважды судим — в 1993 и 1996 гг., также уносил из дома продукты, вещи, пропивал их. По показаниям испытуемой в алкогольном опьянении избивал мать, которая закончила 8 классов, работала дояркой в колхозе. Испытуемая родилась старшей из троих детей. Два брата здоровы. По показаниям матери, росла здоровой. В 2-летнем возрасте переболела двухсторонней пневмонией, когда ходила в детский сад, дважды падала, ударялась о землю, но в больницах в связи с этим не лечилась. Черепно-мозговых травм, переломов не имела, странностей в поведении не замечали. В маленьком возрасте редко жаловалась на головные боли. Училась в общеобразовательной школе хорошо, классов не дублировала, активно участвовала в школьных мероприятиях. Замечаний со стороны учителей на нее не поступало. Среди школьников пользовалась авторитетом, ее уважали, к ней тянулись девочки. Сама она к окружающим относилась уважительно, к родителям — с любовью, была послушной. На замечания реагировала с обидой, но отходила быстро. Окончила 7 классов, затем училась в ПТУ по специальности сетевязания, одновременно окончила 10 классов. По окончании училища полгода работала в сетевязальной фабрике. В тот период семья проживала в Нижегородской области. Затем семья переехала в П-й район, она работала воспитателем детского сада. В 1989 г. вышла замуж, от брака имеет троих детей: дочь 1990 г. рождения, два сына — 1992 и 1994 гг. рождения. Отношения испытуемой с мужем складывались по-разному. Вначале все было хорошо, затем стали часто ссориться на почве пьянок мужа. Испытуемая дважды уезжала от него к родителям, хотела развестись. С 1989 по 1997 гг. работала на мясокомбинате мойщицей. Спиртные напитки стала употреблять в 18-летнем возрасте, выпивала нечасто, только по праздникам. 11 января 1997г. умер муж, отравился угарным газом в котельной на работе. После его смерти испытуемая стала часто алкоголизироваться, последнее время у нее наблюдалась потребность в большом количестве спиртного. В нетрезвом состоянии вела себя спокойно, ложилась спать. В мае 1997 г. она была предупреждена отделом народного образования о том, что из-за систематического употребления спиртных напитков она может быть лишена родительских прав. Вскоре мать приезжала к дочери и узнала от свекрови, что испытуемая злоупотребляет спиртными напитками, решила забрать ее к себе. Испытуемая уволилась с работы, с двумя детьми переехала к родителям, старшую дочь оставила у свекрови, с ее слов «чтобы снять стресс». По показаниям матери: после смерти мужа испытуемая часто жаловалась на головные боли. Проживая с родителями, помогала матери по хозяйству. Отец стал упрекать дочь за иждивенчество: «да еще и нахлебников привезла с собой». Когда она приехала в родной дом, отец вначале не выпивал, а с 15 июня 1997 г. запил. Спиртное покупал на деньги, вырученные от продажи рыбы, которую ловил сетью. Кроме того, из дома тащил мясо, зерно, комбикорм, сметану, обменивал их у жителей села на спиртное. Из материалов уголовного дела известно, что 20 июня 1997 г. около 22 часов Л., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в квартире родителей из-за личных неприязненных отношений нанесла 4 удара обухом топора по голове спящему отцу В., в результате чего тот скончался на месте. В ходе следствия вину признала полностью, рассказала, что убила отца из-за личной неприязни к нему, которая возникла за последние месяцы. Отец часто употреблял алкоголь, на почве этого в доме устраивал ссоры, систематически уносил из дома вещи, продукты, продавал, полученные деньги пропивал. С марта 1997 г. испытуемая дважды приезжала к родителям и видела поведение отца, видела, что он все пропивал. Мать рассказывала, что в прошлом году также унес из дома сметану, масло, другие продукты. Пока она жила в прошлом с родителями, с детства видела, как отец устраивал скандалы, выгонял мать, избивал ее, она не раз ходила с синяками. Из-за такого его поведения у нее сложилось неприязненное отношение к нему. Она видела, как мать мучается, страдает. Поэтому она и лишила его жизни. Других мотивов для убийства у нее не было. Об обстоятельствах дела рассказала, что 20 июня 1997 г. отец употреблял спиртные напитки, в 12 часов он уже пьяный спал на кровати. Посмотрев сети в реке, она поняла, что отец «успел снять рыбу». В течение дня мать была недовольна, что он опять пьян, делала ему резкие замечания о том, что он не работает, а пьет; что он пьет, а они должны его кормить. Отец ушел из дома и около 19 часов был уже сильно пьяным, плохо держался на ногах, шатался. Когда вернулся домой, мать не хотела его пускать ночевать в квартиру, но он незаметно прошел в спальню и лег на кровать. После этого испытуемая с матерью и бабушкой за ужином выпили по 50 г, при этом говорили о пьянстве отца, осуждали его, что он часто пьет, таскает все из дома и пропивает. Затем пошли в гости к Г., где испытуемая выпила еще 50 г водки. Находясь в гостях, испытуемая с матерью вышли в коридор покурить, где между ними вновь зашел разговор об отце, о его пьянстве, «все нервы вымотал». И испытуемая сказала матери: «Давай я его отравлю, и тебе спокойнее будет жить, избавишься от него». На что мать просила ее говорить «тише, услышат». После этого разговора, примерно через 10 мин, они направились домой. Пока шли по улице, испытуемая думала, каким способом избавиться от пьяницы-отца, матери об этом ничего не говорила. Когда пришли домой, попросила мать раздеть и уложить ее детей, а сама пошла к отцу. Села на кровать, положила на отца руку, на его вопрос спросила, почему он трогал рыбу. Тот ответил грубо, «неприлично» в ее адрес. После чего она зашла на кухню, села курить. Думала, как бы лучше осуществить свою идею. Думала о том, что «нужно это сделать». Ничего подходящего, чем можно было бы его отравить, в доме не было. Она решила его задушить, взяла из кармана пояс от своего халата, затем бросила его. Взяла электрический кипятильник и кухонным ножом отрезала от него большой шнур. Это видела мать, которая сказала ей: «Надо сделать так, чтобы подумали, что он сам повесился». Испытуемая на ее слова не реагировала. Взяла шнур, прошла в зал. В это время в голову пришла мысль, что на руки надо одеть рукавицы, чтобы не оставить отпечатки пальцев. Попросила мать принести ей рукавицы. Мать принесла перчатки отца, которые та одела и попросила мать пойти с ней, чтобы помочь, если вдруг отец проснется. Они обе зашли в спальню, мать встала напротив входной двери, а испытуемая подошла к отцу, но удавить его не решилась, испугалась, что он проснется и окажет сопротивление. Вместе с матерью прошли на кухню, где мать предложила: «Может подушкой». Но испытуемая на это не согласилась. Других способов мать не предлагала и больше ничего не говорила. Испытуемая продолжала сидеть и курить, думала, как лучше исполнить свой план. Вспомнила, что в гараже должны быть топоры, и направилась туда. Где в это время находилась мать, она не знала. В гараже взяла топор, вернулась в спальню, где спал отец, подошла к нему, обеими руками взяла топор, подняла его выше головы и «вполсилы» ударила обухом в височную область. Отец «закряхтел», но ничего не сказал. Тело было спокойно. Затем она второй раз ударила топором в левую часть головы и пробила череп, отчего пятна крови забрызгали стены, пол, потолок, попали ей в лицо, на платье запачкали руки и ноги, затем третий раз нанесла удар обухом топора в ту же часть головы. Положила на голову отца упавшую подушку, затем бросила топор на пол. В это время вошла мать и заплакала. Она стала успокаивать ее, «пока не ходить к знакомой», куда они собирались, на кухне помыла руки, ноги, лицо, переоделась. Запачканное платье бросила в печь, спрятала топор во дворе в навоз, который принесла по просьбе матери. Пришедшая с матерью К., сообщила о случившемся фельдшеру и в отделение милиции. По показаниям матери: когда они находились в гостях у Г., та высказывала ей сочувствие по поводу их отношений с мужем, упрекнула, что раньше предлагала уехать от мужа, а та не захотела, а теперь «мучается». После этого мать в разговоре с дочерью пожаловалась, что «на мужа глаза бы не глядели, отравить бы его». Эту идею поддержала Наташа (испытуемая) предложила попробовать отравить отца карандашом от тараканов, спрашивала у Г. какой-нибудь отравы, та удивилась ее просьбе. По дороге домой мать сказала дочери, что дома найдет карандаши и попробует отравить мужа. Когда пришли домой, мать раздела и уложила внуков, вышла на кухню и дочь спросила ее насчет карандашей от тараканов, но мать ответила, что толку от этого не будет. Тогда дочь взяла электрический кипятильник, отрезала от него шнур. Мать просила ее «не делать этого, не брать грех на душу». Но дочь ответила: «Отстань, поживешь спокойно». Подтвердила показания дочери о своем предложении сделать так, чтобы это было похоже на самоубийство, подавала ей рукавицы, вместе с ней заходила в спальню, предлагала задушить подушкой. Когда дочь не решилась задушить отца, просила ее «отступиться». Через некоторое время, находясь на кухне, дочь сказала: «Придумала» и вышла в коридор. Видела, что она вернулась с топором, зашла в комнату. Когда дочь наносила отцу удары топором по голове, она стояла в дверях. Увидев кровь, «ужаснулась», стала упрекать дочь: «Что ты наделала». Испытуемая вытолкнула мать в зал и просила успокоиться. По показаниям матери, в этот момент дочь была пьяная, но на ногах держалась хорошо, не шаталась, не падала, контролировала свое поведение. Свидетели по делу подтвердили неприязненные отношения отца к испытуемой.

При амбулаторном освидетельствовании в настоящее время установлено.

Физическое состояние: правильного телосложения. АД 120/80 мм рт. ст. Со стороны внутренних органов без патологии. Центральная нервная система без знаков очагового поражения.

Психическое состояние: правильно понимает цель проводимого обследования. Контакту доступна. Жалоб на психическое здоровье не предъявляет. Себя психически больной не считает. Характеризует себя «немного вспыльчивой», в ответ на обиду может не разговаривать или «покричит, если оскорбят». Приезд к родителям с детьми объясняет желанием «успокоиться», т. к. после смерти мужа у нее было «шоковое состояние», была подавлена, побаливало сердце, хотя все делала по дому сама. В день содеянного пьяный отец вновь ругался с матерью и ей было «жалко мать», т. к. в период пьянства отец пропивал вещи, продукты, матери было стыдно за его поведение перед другими, на улицу было не показаться, все «тыкали» ей в глаза. Кроме того, у отца были «замашки», он избивал мать, однажды ткнул ей ножом. В день содеянного ей стало обидно, что «даже рыбу» взял из сети и продал. После этого момента к отцу возникла резкая неприязнь и она «от греха» решила уйти с матерью в гости. В день содеянного выпила не более 100 г спиртного. Когда они с матерью говорили о возможном убийстве отца, мать предупреждала, что «посадят», на что испытуемая отвечала, «хоть ты поживешь спокойно и внуков воспитаешь». Считает, что мать несерьезно восприняла эти слова. После нанесения отцу ударов топором «2 часа сидела и курила, ничего не понимала», «было тупое состояние». Затем, увидев, что мать плачет, тоже расплакалась. После ареста оставалось подавленным настроение, много плакала, плохо спала, «пришло раскаяние». В беседе говорит что ей «не надо было приезжать второй раз». В настоящее время переживает за судьбу детей. Интеллект, память не нарушены. Объективных признаков психотических расстройств не выявлено. Влечение к спиртному, злоупотребление алкоголем отрицает.

При психологическом обследовании испытуемая внешне выглядела активной, собранной, с готовностью выполняла задания. Поведение было неустойчивым, проявления эмоциональной зависимости, неуверенности в себе сочетались с повышенной, недостаточно организованной активностью, испытуемая старалась все делать по-своему, но оказалась восприимчивой к косвенным внушениям, которые впоследствии воспринимала как свои собственные решения, отстаивала их. В рисунках могла оценить эмоциональное состояние отдельного человека, но не могла описать отношения между изображенными на них людьми. Собственные эмоциональные реакции и переживания у обследуемой подавлены, глубоко вытеснены. Только в беседе о ситуации правонарушения у нее наблюдались проявления сильных чувств. Самооценка испытуемой завышена, отражает черты незрелости личности. Осознает отдельные недостатки характера: вспыльчива, несдержана, «могу быть грубой». Она переживает смерть отца, но целостная оценка, осмысление содеянного затруднена. Профиль личности выявляет повышенный уровень активности, стремление к самоутверждению, склонность к импульсивным поступкам, которые сочетаются с чертами аффективной ригидности. Интеллектуальные способности относительно сохранны, однако, следует отметить целый ряд особенностей познавательной деятельности: снижена прогностическая функция мышления, психические процессы недостаточно опосредованы, мышление с элементами конкретности. В сложных заданиях эмоциональная и рациональная оценка ситуации не были в достаточной мере согласованы. Если испытуемая рассуждала, то не могла продуктивно действовать, если действовала — анализ собственных действий был затруднен. Продуктивность памяти, внимания в настоящее время немного снижены.

Из беседы выяснилось, что с детства она была активной — успешно занималась спортом, пела, танцевала. С 15 лет у нее были натянутые отношения с отцом, т. к. приходилось постоянно защищать от него мать, свою семейную жизнь испытуемая считала счастливой, преодолевала обычные житейский трудности. Смерть мужа переживала тяжело (январь 1997 г.). На следующий день, не справившись с этой потерей, сама пыталась уйти из жизни. Свои действия в тот момент критически не оценивала, о судьбе детей не задумывалась. Старалась держаться спокойно, но чувства прорывались, и тогда она срывалась, плакала, пыталась забыться, используя алкоголь. К родителям уехала, чтобы ничто не напоминало о муже. Ситуацию переезда оценивала недостаточно критично, считала, что сама она не нуждается в помощи, ехала помочь матери. Отец пил, как и раньше в семье сохранялись напряженная обстановка. У испытуемой нарастало чувство ненависти к отцу, усиливалась жалость к матери. 20 июня 1997 г. мысль об убийстве отца возникла у обследуемой импульсивно, после слов матери о том, что ей плохо живется. Состояние алкогольного опьянения прибавило смелости, не было страха, когда планировала это сделать. Изнутри был как «гипноз» (взяла в голову, что надо убить отца, чтобы мать могла жить спокойно). О себе, своей судьбе не задумывалась. Была мысль, что арестуют, но может быть не посадят. Поиск подходящего способа убийства шел в присутствии матери, негласное взаимопонимание поддерживало решимость испытуемой. Начав действовать, она на время отрешилась от способности чувствовать, так она не ощутила силу первого удара топором по голове отца, другие — чувствовала более реально. После того, как обследуемая остановилась, ее состояние изменилось: «Возникла душевная слабость, была растеряна, не понимала, что произошло». Заплакала после того, как мать стала ее успокаивать. Физической слабости у себя не отмечала, быстро вновь собралась и стала предпринимать действия по уничтожению следов правонарушения, успокаивала мать.

Анализ ситуации правонарушения показывает, что испытуемая приехала к родителям, хотела уйти от трудных для нее переживаний, связанных с гибелью мужа. У испытуемой был свой план пребывания в родительской семье, было намерение забрать мать и вернуться к себе домой. Как быть с отцом испытуемая не знала, но забирать его с собой не хотела. Не пережив свое горе, попала в ситуацию повышенной эмоциональной напряженности в родительской семье.

Мать испытуемой сама колебалась и не могла принять определенного решения в отношении дальнейшей жизни с мужем. В день правонарушения, неожиданно для самой испытуемой, возникла мысль лишить отца жизни и тем самым дать возможность матери жить спокойно. Алкогольное опьянение помогло преодолеть естественный страх, поведение соседей и матери, ее присутствие и косвенная заинтересованность в разрешении ситуации активизировали привычные для испытуемой формы поведения — больше действовала, чем оценивала и чувствовала, ситуацию воспринимала не целостно, достаточного анализа последствий ситуации не провела.

Таким образом, на фоне не завершившихся переживаний, связанных с потерей мужа, алкоголизации, которая служила средством ухода от этих переживаний, в атмосфере повышенной эмоциональной напряженности и конфликтных отношений к родителям (ненависть к отцу, жалость к матери) в состоянии легкого алкогольного опьянения у испытуемой импульсивно возникло намерение убить отца. Реализовалось оно в присутствии матери, которая сама не могла принять решение в отношении дальнейшей жизни с мужем. Эмоциональное состояние испытуемой характеризовалось, кроме того, наличием депрессивного аффекта со снижением проявлений чувственной сферы, недостаточной способностью к анализу всех возможных последствий своих действий. Немаловажную роль сыграли личностные особенности испытуемой (импульсивность, склонность к накоплению негативных переживаний, обидчивость, чувствительно к проявлениям несправедливости).

На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Л. в настоящее время каким-либо хроническим психическим заболеванием не страдает, как и не страдала им в момент совершения противоправных действий. В момент совершения противоправных действий Л. в каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности не находилась, а была в состоянии простого алкогольного опьянения. Она не отрицает употребления крепких напитков, ее поведение не обнаруживало объективных признаков каких-либо психотических расстройств. По своему психическому состоянию в момент совершения противоправных действий Л. могла осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В отношении инкриминируемого ей деяния Л. следует считать ВМЕНЯЕМОЙ. По своему психическому состоянию в настоящее время Л. может правильно воспринимать обстоятельства дела и давать о них показания. Клинических признаков хронического алкоголизма у Л. не выявлено. В принудительном противоалкогольном лечении она не нуждается.

Ретроспективное дополнение к экспертному заключению.

Диагноз: затяжная психогенная (психически провоцированная субдепрессия, осложнившаяся алкоголизмом с быстрым появлением возможных социальных последствий).

Правонарушению способствовали: склонность Л. к импульсивным поступкам, легкое алкогольное опьянение, инфантилизм, психическая индукция.