Конфронтация, демонстрация сопротивления

Первый шаг основной процедуры при анализирова­нии сопротивления посвящен описанию того, что анали­тик должен представлять себя до того, как он сможет работать с пациентом над сопротивлением. Последую­щие пункты представляют собой шаги, с помощью ко­торых аналитик пытается достичь совместных действий с пациентом. Коротко говоря, наша задача состоит в том, чтобы дать понять пациенту, что он сопротивляется, чему он сопротивляется и как он сопротивляется.

Пациентка, в начале анализа, пришла на несколько [124] минут позже и, задыхаясь, объяснила, что с трудом нашла место для того, чтобы припарковать машину. Показывать прямо пациентке, что это сопротивление, было бы ошибкой. Прежде всего, вы можете ошибать­ся, а ваше вмешательство отвлечет пациентку от истин­ного содержания, которое она готова передать. Но, более того, вы потеряете потенциально полную возможность задать вопрос, который пациентка с успехом может от­рицать. Если же вы молча подождете, и если ваша мысль правильна, за этим небольшим сопротивлением после­дуют другие. Пациентка, которую я описываю, замол­кала несколько раз во время сеанса. Она сказала, что забыла свой сон, приснившийся в предыдущую ночь. Сно­ва молчание. Мое молчание давало возможность ее сопротивлению расти, что увеличивало ясность, что она будет не в состоянии отрицать мою позднейшую кон­фронтацию.

Для того чтобы увеличить демонстративность со­противления, следует позволить сопротивлению развить­ся. Для этого ваше молчание является лучшим методом. Но время от времени можно использовать другую тех­нику для увеличения сопротивления и его демонстра­тивности. И снова я смогу лучше проиллюстрировать это с помощью клинического примера:

Молодой человек, мистер С., в начале анализа, при­шел на сеанс и начал его, сказав: «Хорошо, я имел довольно успешный брачный опыт прошлой ночью со своей женой. Это принесло большое удовлетворение обеим сторонам». Затем он очень сдержанно расска­зал о том, как он «занимался любовью» со своей же­ной, а потом продолжал рассказывать о довольно без­обидных вещах. В этот момент я прервал его и ска­зал: «Вы заметили ранее, что вы наслаждались «брач­ным опытом» прошлой ночью. Объясните, пожалуйста, что вы понимаете под «брачным опытом». Пациент ко­лебался, краснел и затем, запинаясь, начал объяснять, остановился, произнес: «Я думаю, что вы хотите, чтобы я был более подробен...» и снова пауза. Тогда я сказал: «Вы кажетесь робким, когда речь заходит о сексуальных вопросах». Остаток сеанса пациент провел, описывая свои затруднения при разговоре о сексе. Теперь он на­чал работать над своим сопротивлением.

Для меня было очевидно, что пациент имел большое [125] нежелание говорить о своем «брачном опыте», и, более того, он пытался незаметно обойти это, говоря о три­виальном. Я придал большое значение его нежеланию тщательно проработать именно эту часть его материала, таким образом, признание существования стало неиз­бежным, и мы приступили к работе над его сопротивле­нием разговором о сексе, что было жизненно важно на том сеансе.

Эти два примера служат иллюстрацией облегчения демонстрации сопротивления путем увеличения сопро­тивления: молчание аналитика и его просьба тщатель­ной проработки момента сопротивления. Эти методы оживят сопротивление и сделают его узнаваемым для нежелающего этого разумного Эго пациента. Когда ана­литик просит пациента заметить, что он, кажется, не­охотно говорит о сексуальных вопросах, он тем самым сдвигает конфликтную ситуацию для пациента, как бы говоря: «Не рассказывайте о сексе, лучше скажите о ваших затруднениях при разговоре о сексе». Во-первых, мы должны анализировать его сопротивление разговору о сексе до того, как мы сможем эффективно анализи­ровать его сексуальные проблемы. Более того, мы бу­дем не в состоянии дать ясную картину его сексуальных проблем до того, как он сможет эффективно общаться на эту тему.

Другой техникой для помощи пациенту в распознава­нии присутствия сопротивления является рассмотрение всех клинических данных. В случае леди, которая при­шла на несколько минут позже на сеанс, потому что не могла найти место для паркования машины, я ждал до появления, по меньшей мере, еще двух признаков со­противления. Затем я вмешался; сказав: «Кажется, вы избегаете чего-то. Вы немного опоздали, затем вы за­молкали, и теперь вы говорите, что забыли свое снови­дение». Теперь сама пациентка поняла, что она бежит от чего-то. Если бы я вмешался при первом небольшом признаке, она бы отделалась рационализацией. Следует отметить, что я просто показал, что привело меня к заключению, что она сопротивляется. Я не настаивал на том, что она сопротивляется. Я только намекнул на то, что это возможно. Если бы она стала отрицать это, я бы не стал убеждать ее на основании клинических дан­ных. Я бы молчал и наблюдал за тем, не пытается ли она [126] теперь скрывать сопротивление, даже если оно будет вторгаться все более явно. Аналитик может только по­казывать что-то разумному Эго — он будет ждать до того момента, как проявится разумное Эго, или до того как данные станут настолько явными, что даже слабое разумное Эго пациента будет вынуждено признать его.