2015-05-30
418
Как представляется, государство должно определить степень своего участия в регулировании процессов создания и функционирования закрытых негосударственных (корпоративных) систем, а также и соответствующих открытых систем в интересах защиты прав граждан. Возьмем, к примеру, нынешнюю ситуацию, когда банки, предприятия и организации устанавливают у себя импортное оборудование цифровых АТС со встроенным блоком полицейских функций, позволяющим вести в автоматическом режиме запись всех телефонных переговоров. Это, по мнению собственников таких систем, помогает им защитить более надежно свои права на коммерческую, банковскую, служебную тайну, но, с точки зрения закона, такие приспособления грубо нарушают конституционные права граждан на тайну переговоров, особенно тех, кто не является работником данной организации.
Другим примером неблагополучия в этой области может служить ситуация с цифровыми телефонными станциями общего пользования, ответственность за которые несет Госкомсвязи РФ. За пять лет число цифровых телефонных станций возросло с 2 до 76, а цифровых каналов - до 70 тысяч. В этом импортном оборудовании не исключены закладки обратной связи, позволяющие бесконтрольно снимать информацию в любое удобное для поставщиков время без ведома российских пользователей. А это уже не только нарушение конституционных прав граждан на тайну переговоров, но и прямая угроза для безопасности страны.
Некоторая правовая неопределенность возникла и в связи с переходом во многих регионах России на поминутную оплату телефонных переговоров, что предполагает учет всех исходящих звонков на телефонной станции. При отсутствии определенного в законе правового режима сохранения этой конфиденциальной информации, возможно, ее использование вопреки интересам граждан.
Рассматривая аналогичную ситуацию, Европейский Суд по правам человека пришел к выводу, что передача записей учета звонков без согласия лица, звонки которого подвергались учету, представляет собой неоправданное вмешательство в осуществление права на неприкосновенность частной жизни.
Для повсеместного исполнения конституционных гарантий прав на неприкосновенность частной жизни необходимо установить в федеральном законе исчерпывающий перечень случаев прямого ограничения таких прав в соответствии с конституционными основаниями и решениями Европейского Суда по правам человека; закрепить во всех законах, касающихся сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни, дополнительные механизмы охраны и защиты прав; определить механизмы установления ответственности должностных лиц и журналистов, превысивших свои полномочия.
Специального законодательного закрепления требует ограничение права на неприкосновенность частной жизни для государственных и общественных деятелей, частная жизнь которых вызывает особый интерес и повышенное внимание со стороны других лиц и средств массовой информации.
В данной связи представляет интерес Резолюция Консультативной Ассамблеи Совета Европы N 428 (раздел "С"), в которой сформулированы два правила:
а) в случае противоречия между правом на свободу информации и на уважение частной жизни, приоритет имеет право на свободу частной жизни;
б) частная жизнь общественных деятелей должна защищаться, как и частная жизнь других граждан, за исключением случаев, когда она может оказать воздействие на общественно значимые события.
Отсюда вытекает задача определить перечень таких случаев, дабы не возникали ситуации, подобные той, когда в парламенте РФ велись бесконечные споры о состоянии здоровья Президента России.
